— Гарри, я начинаю сомневаться в твоей компетентности как учителя, — скрестив руки на груди, насмешливо сказала девушка. — Ты что, не знаешь, или забыл?
— Гермиона, я всё ещё не в курсе, что ты имеешь ввиду. Поясни мне, неучу, а? — покорно попросил я. Гриффиндорка, казалось, прилаживала все усилия, что бы не закатить глаза.
— Вспомни третье правило Гауффа, — вздохнув, сжалилась она надо мной. Третье правило... третье правило... Хм... Вдруг меня осенило. Третье правило Гауффа, конечно! Отражённое заклинание нельзя отразить повторно! Я вновь, который раз за день, почувствовал себя дураком. И как я мог забыть про это морганово правило, а?! Гермиона, видя бурь эмоций на моём лице, усмехнулась. — Вот видишь?
— Да, вынужден согласиться, я об этом не подумал, — признал я. — Но, тем не менее, я всё-таки рекомендую тебе воспользоваться Протего. А со своими воспоминаниями я разберусь. Попытаюсь, так сказать, "вручную" вытолкнуть тебя, — вздохнул я. "Правда, это у меня никогда не получалось", — добавил я мысленно.
— Ты уверен?
— Конечно, уверен, — фыркнул я. — Давай уж, готовься... Готова? Ну что ж... Легилиментис!
Снова это неприятное ощущение от нахлынувших образов и мыслей. На этот раз воспоминание было другим.
...Гермионе тринадцать. Она стоит посреди гриффиндорской гостиной и затравлено оглядывается по сторонам. Вокруг неё стоят студенты со всех факультетов и громко смеются над ней. Я слышу её мысли:
"Почему они ржут?! Что я им сделала? За что это всё?.." Сзади раздаётся голос двенадцатилетнего Долгопупса:
— Что, Грейнджер, ты реально этим занимаешься?
После этих слов комната ещё сильнее утопает в безудержном хохоте учеников. Вдруг все разом замолкают и смотрят куда-то за спину Гермионы. Девушка оборачивается и видит МакГонагалл, стоящую во входном проёме. Она, сурово оглядев присутствующих, остановила взгляд на Гермионе. Быстро подойдя к девушке, декан Гриффиндора развернула её спиной к себе и отклеила от спины листок бумаги. Со всех сторон раздались звуки едва сдерживаемого смеха. Посмотрев на листок, Гермиона заплакала. На листе бумаги, размером с тетрадный листок, большими буквами было написано: "Постельные услуги. Недорого"...
Вдруг, сквозь пелену чужих воспоминаний, я услышал вскрик девушки, после чего картинка в голове на мгновение померкла, что бы через секунду смениться другой...
* * *
Гермиона, желая закончить эту муку, вызванную вновь ожившим одним из самых неприятных её воспоминаний, решила воспользоваться советом профессора Поттера. Она сама не поняла как, но сумела поднять волшебную палочку на уровень груди и, собрав последние силы, воскликнула:
— Протего!
Воспоминание тут же прервалось, Гермиона на секунду поняла, что вновь стоит на коленях на расстоянии трёх метров от Гарри, который смотрел на неё со странным выражением лица. Но спустя мгновение срикошетившее от щита заклинание ударило в профессора, и Гермиона окунулась в чужие мысли.
...Темно. Темно и пусто вокруг. Гарри шёл куда-то по тёмному коридору. Коридор... Нет, скорее, это была пещера. В пещере стояла непроглядная, удушающая темнота , единственным источником света вокруг был неяркий огонёк, горящий на кончике волшебной палочки Гарри. Вокруг валялось множество камней, низкие своды пещеры были опутаны толстым слоем паутины. В воздухе витал запах затхлости, сырости и запустения.
Гермиона с удивлением поняла, что наблюдает за профессором Поттером со стороны. Хотя... Какой это был профессор? На вид Гарри было лет двенадцать-тринадцать. Он был одет в чёрную мантию, очень похожую на ту, что носят ученики Хогвартса. Подняв взгляд на лицо мальчика, Гермиона чуть не рассмеялась — на Поттере были смешные очки-велосипеды, волосы были взлохмачены, словно он только что поднялся с постели. Взгляд его был на удивление серьёзен, лицо — решительным и сосредоточенным. Но, не смотря на это, парень выглядел очень мило. Гарри шёл вперед быстрым решительным шагом, ловко лавируя между камнями и перепрыгивая ямки. Он что-то тихо бормотал себе под нос. Прислушавшись, девушка разобрала:
— ...только бы успеть...времени мало...я должен успеть...
Вдруг Гарри остановился. Гермиона оторвала взгляд от мальчика и, посмотрев вперёд, обнаружила, что они стоят около большой двери. Из-за слабого освещения девушка не смогла её как следует рассмотреть, только заметила, что на двери были изображены змеи. Парень подошёл впритык к двери и, немного наклонившись вперёд, прошипел:
— Откройся!
Гермиона сильно удивилась. По-видимому, Гарри говорил на серпентарго, потому что девушка отчётливо услышала шипение вместо слов, но почему-то поняла смысл слов. Тем временем змеи на двери пришли в движении и дверь, словно по волшебству(а почему словно? По волшебству, точно), открылась. За ней оказался просторный зал, слегка залитый неярким светом...
Вдруг девушка почувствовала, что её вытягивает из видения. Очнувшись, она поняла, что всё ещё стоит на коленях посреди комнаты. Но на этот раз на коленях стоял и профессор. Причём, как поняла девушка, чувствовал он себя плохо. У него были плотно сжаты веки, руками он с силой сжимал голову, словно пытаясь удержать её от раскалывания. Челюсть была плотно сжата, о чём говорили желваки. Увлёкшись рассматриванием Поттера девушка только спустя минуту почувствовала боль в коленях. Пошатываясь, она встала и обессилено опустилась на кресло. Девушка и не представляла, что занятия по блокировке сознания вытягивают столько сил, да ещё и так быстро. Вновь посмотрев на Гарри девушка обеспокоенно закусила губу. Парень всё так же стоял на коленях. Она неуверенно позвала его:
— Гарри... — Профессор ни как не отреагировал. Девушка приподнялась с кресла и, подойдя к Поттеру, позвала настойчивее: — Гарри! — Парень вздрогнул и открыл глаза. Пару секунд он бессмысленно смотрел на противоположную стену, после чего, тяжело вздохнув, поднялся. Он сел на кресло и, опустив лицо в ладони, начал указательными пальцами массировать виски. Девушка поняла, что у Гарри сильно болит голова.
"Странно, — подумала она, косясь на профессора. — А я не чувствую никакой головной боли. Может, это из-за того, что заклинание в него попало не напрямую, а отражённо?"
Наконец, Гарри поднял лицо из ладоней и посмотрел на девушку.
— Гермиона, — голос его был непривычно слабым, — ты не против, если мы на сегодня отменим занятия? А то я что-то неважно себя чувствую...
— Конечно-конечно! — быстро закивала головой гриффиндорка, радуясь, что Гарри не так плохо как ей показалось поначалу.
— Спасибо, — пробормотал он, поднимаясь с кресла. Положив в карман палочку, которую он всё это время держал в руках, парень направился в сторону двери. Повернувшись к Гермионе он сказал: — Я пойду в свою комнату... Не знаю, что с моей головой, ты уж прости...
— Ты что! Как я могу на тебя обижаться? Ты же не виноват в том, что у тебя разболелась голова.
Они вышли из Выручай-комнаты и, попрощавшись, разошлись в разные стороны. Гермиона направилась в сторону гриффиндорской гостиной, а Гарри — в свой кабинет, а точнее, к одному из секретных проходов, ведущему на нужный ему этаж. Повернувшись в сторону уходящего профессора, девушка успела заметить только край мантии, исчезающий за одним из многочисленных портретов.
Всё оставшееся время до обеда Гермиона провела в библиотеке, дописывая это ненавистное эссе по рунам, которое им задали на среду. Оно ни как не хотело быть написанным, но в итоге девушке удалось сочинить что-то стоящее. Вы не подумайте, эссе ей давалось трудно не потому, что она была недостаточно усердной или не хотела его писать. Просто как тут делать домашнюю работу, когда все мысли идут совсем в другом другим направлении? А, если быть точным, в направлении одного молодого черноволосого профессора по фамилии Поттер. Нет, ничего такого, просто девушка ужасно сильно волновалась за Гарри.
"Как он? — в сотый раз задавала она себе один и тот же вопрос. — Что с его головой? Она перестала болеть? — Иногда ход её мыслей немного менялся, и от бесконечных вопросов она переходила к самобичеванию. — Это всё из-за меня! Это я воспользовалась этим дьявольским щитовым заклинанием! — Временами девушку порывало пойти и проверить состояние Гарри, но она раз за разом сдерживала себя. — Что он подумает, если я припрусь к нему посреди дня, да ещё и без приглашения? Он скорее всего посчитаем меня бестактной невоспитанной дурой... — Но, не смотря на все эти отговорки, Гермиона всё-таки искала повод для того, что бы сходить навестить Гарри. И, спустя некоторое время, она этот повод нашла. — Точно! Я схожу к мадам Помфри и исправлю зубы, а потом приду к Гарри, чтобы как будто показать ему, что я выполнила его условие! А сама посмотрю на его состояние!"
Девушка понимала, что "показать зубы" — повод весьма и весьма сомнительный, но лучше она ничего не смогла придумать.
Так что уже через час после ужина, на котором, кстати, Поттер не появился, Гермиона в нерешительности стояла перед дверью кабинета профессора. Собравшись с мыслями и ещё раз глубоко вздохнув, девушка робко постучала. Спустя несколько долгих секунд дверь отворилась, и в проёме появилась голова Гарри. Гермиона еле смогла сдержать радостный вздох. Он выглядел весьма заспанным, но вполне здоровым. Окинув девушку несколько напряжённым взглядом, он на секунду закрыл глаза. Гермиона хотела было что-то сказать, но Гарри бросил:
— Заходи, я сейчас, — и, открыв дверь, направился в сторону спальни. Посмотрев на спину удаляющегося профессора девушка смущённо отвернулась. Гарри был раздет по пояс, оставшись только в светло-серых джинсах. Гермиона с облегчением поняла, что парень не заметил её смущения. Она села на кресло, которое уже по праву считала своим, и принялась ожидать профессора. Гарри не заставил девушку долго ждать и через минуту вернулся в прихожую. Гермиона была счастлива, что Поттер додумался накинуть мантию, иначе девушке пришлось бы сидеть, постоянно смотря в противоположную сторону от него. — Прости, это может позвучать грубым, но зачем ты пришла? — всё ещё сонно проговорил Гарри. — Нет, ты не подумай, я вовсе тебя не выгоняю, просто мне интересно, по какому поводу ты здесь?
Тон профессора не был осуждающим или строгим, Гермиона выдела, что он и впрямь не хочет говорить ничего обидного ей. По этому она быстро начала говорить:
— Просто я хотела сказать, что выполнила свою часть сделки, — сказала девушка и немного застенчиво улыбнулась. Гарри некоторое время глупо пялился на неё, пытаясь вникнуть в смысл слов. Гермионе под этим взглядом стало неловко, но она упрямо продолжала смотреть в глаза профессору. Наконец, взгляд Поттера вновь сфокусировался на девушке и профессор широко улыбнулся.
— А я сразу и не понял, Гермиона, что в тебе изменилась. Вижу, что что-то не так, как раньше, но теперь всё ясно. Теперь ты стала ещё красивее, чем была, — подмигнул девушке он. Гермиона вновь смутилась, но в душе ей были безумно приятны слова Гарри. — Только, боюсь, сегодня мы уже не сможем позаниматься, — виновато продолжил профессор. — У меня что-то с головой не то, даже не думал, что твоё заклинание на меня так подействует...
— Прости, Гарри, я не хотела! — воскликнула девушка. Она чувствовала себя ужасно виноватой. Девушка собиралась уже рассыпаться в бесконечных извинениях, но была прервана парнем:
— Я не понимаю, почему ты себя винишь, Гермиона. — Его голос выражал неподдельное недоумение.
— Но ведь это я...
— Ты не в чём не виновата, — твёрдо сказал Гарри. — Если бы я не предложил тебе использовать Протего, то ничего бы не случилось... Да и вообще, я не считаю, что случилось что-то плохое. Ведь цель нашего занятия была в том, чтобы ты смогла вытолкнуть меня из своих воспоминаний, и у тебя это хорошо получилось.
— Но...
— Взявшись тебя обучать, я прекрасно понимал, что могут возникнуть определённые трудности, — продолжил учитель, но обращая внимания на попытку девушку что-то вставить. — И вообще, я не видел, чтобы отражённый Легилиментис на кого-то действовал так же, как и на меня. Наверно, это моя специфичная реакция на него.
— А...
— Так, всё, хватит, закончили с этим, — уверенно сказал Гарри. — Что было — то было. — Вдруг парень хитро прищурился. — Ты лучше мне расскажи, как твои "друзья" отреагировали на твой новый облик, а?
— Новый облик? — переспросила Гермиона. — А, ты про выравнивание зубов! Да никак. Я после Больничного крыла сразу к тебе пошла. — Девушка поняла, что Гарри хочет сменить тему. — А вот мадам Помфри долго разорялась: "Почему пришла так поздно?", "Это дело пяти минут!" и всё в таком духе. — Гермиона довольно точно спародировала властный голос школьного колдомедика.
— Да, она такая. Чуть что не так, как она хочет — сразу начинает ругаться. — Гарри говорил это с непонятной ностальгической улыбкой.
Гермиона задумалась. Она решительно ничего не понимала. Как Поттер может знать о повадках Помфри? Ведь он же не учился в Хогвартсе и не мог попасть в Больничное крыло!
"А может, он просто недавно болел? — предположила девушка Это объяснение поведения учителя Гермиона считала единственным правдоподобным. — Вот и лежал в лазарете, или просто Помфри оказывала ему помощь. Да, так и есть".
Гермиона просидела у Гарри в гостях ещё несколько часов, в ходе которых они успели устроить целых три чаепития. Ей было на удивление легко общаться с профессором. Казалось, парень понимал девушку с полуслова. Они говорили обо всём. Гермиона рассказывала Поттеру о своих родителях, о школьной жизни, об интересных случаях, произошедших с ней. Правда, она рассказывала только о положительных моментах её пребывания в Хогвартсе, обходя неприятные случаи стороной. Вспомнив видение, которое она вызвала у Гарри отражённым заклинанием, девушка со смешинками в голосе спросила:
— Гарри, а ты что, раньше носил очки?
— С чего ты взяла? Печеньку? — Профессор протянул девушке вазочку со сладостями. Гермиона, вспомнив пять уже съеденных печеньях, трёх конфетах и вкусной булочке с повидлом, вежливо отказалась. Девушке совершенно не улыбалось в один прекрасный день проснуться и понять, что она стала похожа на гиппопотамиху. Или на Долгопупса.
— Нет, спасибо. И не уходи от ответа! — пригрозила она пальцем профессору. Странно, но она считала столь фамильярный тон по отношению к учителю совершенно естественным. Ещё неделю назад она бы не поверила, что будет обращаться к какому-нибудь профессору на ты, а тем более подшучивать над ним. Правда, неделю назад Гермиона ещё не знала Поттера...
— Ладно, ладно, сдаюсь, — вздохнул Гарри. — Ты права, я действительно был очкариком. Сейчас, подожди. — Сказав это парень встал и ушёл в спальню. Вскоре он вернулся, держа в руках небольшой листок бумаги прямоугольной формы. — На, возьми, поглумись над бедным мною, — усмехаясь, сказал Поттер, протягивая Гермионе листок. Взяв его девушка обнаружила, что это колдография. На ней был изображён мальчик, лет тринадцать на вид. Одет он был в простую чёрную мантию, на голове у него была причёска, которую Гермиона обозначила как "творческий беспорядок", лоб его скрывала длинная чёлка, а на нос были нацеплены огромные очки с большими круглыми линзами, дужка была склеена белым скотчем. Мальчик был заснят на фоне небольшого участка леса. Гарри держал в руках какую-то книгу и, смущённо улыбаясь, махал в камеру. В правом уголке фотографии то и дело появлялся кусок чей-то мантии, но её обладатель так ни разу не попал в кадр. Гермиона подняла голову и с непередаваемой(наверно, ближе всего будет слово "предвкушающе-глумливая") усмешкой взглянула на профессора:
