— Ты? Гриффиндорке? Симпатизируешь? Не верю!
— А что тут такого? — пожал плечами Северус. — Я, конечно, это не афиширую, но она мне нравится. Как ученица, я имею ввиду, — поправился Снейп.
— Наверно, она из компании Золотого Мальчика? — предположил я, искренне опасаясь положительного ответа. Снейп к моему неимоверному облегчению покачал головой:
— Она маглорождённая. И вообще, она ни с кем особо не общается. Можно сказать, она изгой на своем факультете. Даже полукровки и дети из семей маглов с ней не контактируют, не говоря уже об сторонниках Мальчика-Которрый-Не-Умер. У неё, на сколько я знаю, нет друзей... Что такое, Гарри? — спросил Снейп, видя моё выражения лица.
Что такое? Что такое, мать вашу?! Я был вне себя от ярости. Это что, получается, с Герми никто не общается?! Она изгой?! Что, выходит, в моём мире с ней общались только по тому, что она была другом Золотого Мальчика? Да, по началу так и было, но после у неё, помимо нас с Роном, появилось множество друзей. Не таких близких, но всё же друзей.
После того, что я услышал от Северуса, я поклялся: во что бы то ни стало я стану ей другом. Хотя бы другом...
— Да так, ничего, — отмахнулся я от Снейпа. Настроение было безнадёжно испорчено.
— Ну, как знаешь, — пожал плечами зельевар. В эту минуту со стороны дверей послышался гомон множества учеников. Двери Большого зала распахнулись пропуская студентов. Я вглядывался в лица учеников и с облегчением понимал, что мне почти все знакомы. Ученики стали рассаживаться за столы своих факультетов. Я видел Долгопупса и его компанию, которая, садясь за гриффиндорский стол, бросала на меня злобные взгляды. Как бы в подтверждении слов Северуса о расколе, чистокровные и маглорождённые гриффиндорцы садились по разным концам стола, оставляя между собой несколько пустых стульев. За остальными столами всё было как обычно. Может, только нет оживления и веселья, но это объяснимо — война как-никак. Совершенно обратную картину я наблюдал за столом Слизерина. Там стояло веселье. В центре событий как всегда был Драко Малфой. Он со своими верными оруженосцами Грегори Гойлом и Винсентом Крэббом сидел в самом центре стола. Малфой, как и в моём мире, был негласным главой факультета. Рядом, что-то радостно щебеча блондину на ухо, сидела его вечная подруга — Панси Паркинсон.
Отвлёкшись от слизеринцев я стал высматривать Гермиону.
Спустя пять минут девушка вошла в Большой зал вместе с последними учениками. Я узнал её сразу: те же каштановые кудряшки, в творческом беспорядке лежащие на плечах, та же походка... Но одним она разительно отличалась от той Гермионы, что я знал. Взгляд. Взгляд её прекрасных карих глаз был потухшим, не таким ярким, как я привык. Это был взгляд человека, уставшего от жизни. Я согнул вилку, которою держал в этот момент в руках. Мерлин, сделай так, чтобы моё первое впечатление было ошибочным...
* * *
Гермиона стояла на платформе девять и три четверти. Сегодня было первое сентября, и она прощалась с родителями. Джейн Грейнджер обнимала свою дочь, изредка вытирая слёзы.
— Не плачь, ма! — утешала её девушка. — Я же не навсегда уезжаю! — Гермионе не очень нравилась излишняя сентиментальность матери. — Я ведь приеду на рождественские каникулы, обещаю! Ну что ты, в самом деле!
— Да, Джейн, чего это ты? — улыбнулся Джон Грейнджер, отец Гермионы. — Ведь наша девочка уже совсем взрослая. Уверен, с ней в её школе ничего не случится. Да, Герми? — Глаза Гермионы вспыхнули опасным огоньком.
— Папа, я же просила не сокращать моё имя! — негодующе воскликнула девушка. — "Герми" звучит как-то... по детски.
— Хорошо-хорошо, мисс Гермиона Джин Грейнджер, обещаю больше никогда не сокращать Ваше имя! — торжественно сказал Джон, выпрямляясь и ложа руку на сердце, словно давая присягу. — С этого дня клянусь называть Вас только Гермиона и ни как иначе.
Гермиона улыбнулась. Смотря на весёлого отца невозможно было оставаться хмурой.
— Так-то лучше, — серьёзным тоном, сквозь который проскальзывали весёлые нотки, провозгласила девушка. Послышался свисток. — Ну всё, мам, пап, мне пора! — сказала Гермиона и, обняв на прощание родителей, побежала в вагон.
— Стой, Гермиона, а чемодан! — опомнился Джон. Девушка вернулась и забрала поклажу. — Обещай нам писать! — дал последний наказ отец.
— Хорошо, обещаю, — сказала Гермиона и, махнув в последний раз рукой, скрылась в поезде.
Девушка нашла свободное купе и, зайдя в него, плотно закрыла за собою дверь. Только спустя пять минут, когда поезд тронулся и платформа скрылась из виду, она позволила себе спокойно выдохнуть.
Уф, пронесло! Прощание с родителями прошло как нельзя лучше. А могло произойти кое-что плохое...
Гермиона опасалась встретить на платформе Невилла Долгопупса и его компанию. Те могли при родителях начать над ней смеяться, как они это часто делали в школе. Гермиона боялась этого, так как не рассказывала родителям о многом, происходящем с ней в школе, справедливо думая, что они могут запретить ей в ней учиться.
Дело в том, что Гермиона была изгоем своего факультета. С ней никто не разговаривал, а многие, в первую очередь Долгопупс и его компания, относились к девушке с презрением. Это было из-за того, что Гермиона отличалась от других гриффиндорцев. Она была слишком усердная в учёбе, слишком сильно придерживалась правил, была слишком правильной, слишком рассудительной. Она не любила квиддич, не ходила в Хогсмид на выходные, не ругала на каждом шагу Снейпа. И, что самое главное, Гермиона не преклонялась перед Мальчиком-Который-Выжил. Девушка считала его надутым самодовольным ребёнком с сильно завышенной самооценкой, что бесило остальных гриффиндорцев, буквально носивших Долгопупса на руках. Даже маглорождённые, которых Золотой Мальчик считал недостойными себя, относились к нему с фанатичным подобострастием. Не все, конечно, но всё же... Смешно сказать, но из-за того, что Гермиона не любила Невилла, у неё сложились относительно неплохие отношения с Драко Малфоем. Ну, если конечно взаимное молчаливое игнорирование и редкое короткое общение можно было назвать неплохими отношениями.
Единственным человеком из школы, с которым Гермиона более-менее часто общалась, была Луна Лавгуд, когтевранка на курс младше её. С Луной тоже никто не дружил, потому что все считали её сумасшедшей. Гермиона познакомилась с Луной когда училась на втором курсе. Они искали одну и ту же книгу в библиотеке. Библиотека было единственное место во всём Хогвартсе, где Гермиона чувствовала себя уютно. Девушка могла много часов провести среди книг, сидя за своим любимым столом в дальнем конце и читая очередной древний фолиант. Особенно она интересовалась историей магии и книгами по трансфигурации.
Сейчас, сидя в вагоне, девушка так же читала книгу. Но эта была не трансфигурация и не история. Это был учебник по ЗОТИ. Гермиона надеялась, что в этом году учитель по этому предмету окажется нормальным. Всех учителей по этому предмету преследовал какой-то злой рок. Когда Гермиона училась на первом курсе, то их тогдашний учитель, профессор Квиррел, в конце года куда-то пропал, и с тех пор о нём ничего не было слышно. Вторым учителем был Златопуст Локонс, который в конце года из-за несчастного случая потерял память и был помещён в клинику Святого Мунго. Третьим учителем был Римус Люпин, оказавшийся оборотнем. На четвёртом курсе вообще преподавал Алостор Грюм, псих, показывавший на уроках действия Непростительных заклинаний. Но всех их превзошла Долорес Амбридж. Та вообще ничему никого не учила, а только заставляла читать бесполезный учебник, написанный старым трусом-пацифистом, неспособным даже защититься от пикси. А второе полугодие, в ходе которого Амбридж занимала пост директора Хогвартса, был просто Адом.
Оставалось надеяться, что новый учитель ЗОТИ будет лучше предыдущих, хотя бы разрешит пользоваться палочками. Судя по учебнику, который читала девушка, в этом году их ждёт довольно много практики, чему Гермиона была нескончаемо рада. Наконец она сможет показать всем, на что она способна! Весь прошлый год девушка, в тайне ото всех, тренировалась боевым заклинаниям в Выручай-комнате, которую случайно обнаружила в начале октября, убегая от Пивза, решившего во что бы то ни стало облить её ведром чернил. Там Гермиона проводила всё своё время, свободное от выполнения домашнего задания и отработок у жабы. Так что она, по её собственным прикидкам, была одним из лучших дуэлянтов из школьников...
Из раздумий девушку вывел звук открывающейся двери. В приоткрытую дверь купе показалась рыжая голова Джинни Уизли. Осмотрев купе она, увидев Гермиону, предвкушающее улыбнулась и, полностью открыв дверь, крикнула:
— Девчонки, я её нашла.
Гермиона тяжело выдохнула. Началось... Джинни вошла в купе и, нагло ухмыльнувшись, села напротив Гермионы. Следом за ней в купе вошли Лаванда Браун и Парвати Патил, шестикурсницы-гриффиндорки, а так же Сьюзен Джонсон, учащаяся на одном курсе с Джинни. Те так же противно улыбаясь заняли сидения.
— Ну привет, Герминога, — поздоровалась Джинни, глумливо ухмыляясь. Гермиона промолчала. Она привыкла молчать. Всё равно она ничего не сможет с ними поделать. Пока... — Как провела лето?
— Она, наверно, успела перечитать всю Лондонскую Городскую Библиотеку, — хохотнула Лаванда. Уизли укоризненно посмотрела на Браун:
— Нет, ты что? Она прочитала её уже давно. Наверно, в этом году наша Герминога скучала. Хотя нет, не скучала, — хлопнула себя по лбу Джинни. — Как наша Мисс Заучка могла скучать, если есть учебники. Небось, успела выучить их наизусть?
Гермиона молчала. Она привыкла к подобным издевательствам и не обещала на них внимания. Нет, девушке, конечно, было очень обидно, но она научилась не принимать всё это близко к сердцу. В конце концов, ко всему приспосабливаются. Вот и Гермиона за пять лет в Хогвартсе адаптировалась к такому отношению.
— Что молчишь, Грейнджер? Воды в рот набрала? — продолжила издеваться рыжая.
— Нет, она боится, что если откроет рот, то не сможет больше его закрыть из-за словесного потока, — сказала Парвати Патил и все заржали. Гермиона устало вздохнула и уткнулась обратно в книгу. Видя это Джинни спросила:
— Что читаем? — и выхватила учебник из рук девушки. — "Боевые Заклинания и Защита", — прочитала Джинни название и скривилась. — Ты что, читаешь эту муть?
— Книга довольно интересная, — неожиданно подала голос Лаванда. Джинни фыркнула:
— Я тебя умоляю! Как книга, которую внёс в программу Поттер, может быть интересной? Тем более её написал Снейп!
— Поттер? — переспросила Лаванда. Джинни презрительно поморщилась.
— О да, Поттер, новый учитель Защиты у старших курсов. Я видела его на каникулах — очень противный тип.
Гермиона заинтересовано подняла голову. Если Уизли считает профессора Поттера "противным типом", то это говорит о многом. Как минимум о том, что сама Джинни ему неприятна.
— Он что, какой-то мерзкий старикашка с лысиной на всю голову и бородавкой на носу? — усмехнулась Парвати, бросая быстрый взгляд на книгу.
— Ну... — замялась Уизли. — Нет, дело не в том, что он старик или что у него бородавка, — проговорила Джинни. Она, видимо, решала, говорить ещё что-то или нет. — Дело в том, что это Поттер посмел оскорбить Невилла! — Наконец, решившись, воскликнула Джинни. Лаванда и Парвати поражённо прикрыли рты ладошками, Сьюзен недовольно нахмурилась, а Гермиона...
Гермиона про себя решила, что новый учитель ЗОТИ ей определённо начинает нравиться. И пусть он и впрямь мерзкий старикашка на подобии Алостора Грюма, это было не важно. Главное, что ему тоже, по словам Джинни, глубоко несимпатичен Долгопупс. Все учителя Хогвартса, за исключением профессора Снейпа, относились к Невиллу почти с таким же трепетом, как и ученики. Ему постоянно завышали оценки, закрывали глаза на его всевозможные выходки, а Дамблдор вообще покрывал его нападки на маглорождённых. И то, что этому профессору Поттеру было всё равно на то, что Долгопупс — Мальчик-Который-Выжил, поднимало его оценку в глазах Гермионы.
— Да как он посмел! — возмутилась Сьюзен, сжимая кулаки в порыве праведного гнева. Она, как и Джинни, была одной из рьяных фанаток Золотого Мальчика.
— Более того, он смеялся над Роном и Альтаиром!
— Что?! — в один голос воскликнули Парвати и Лаванда. Особенно негодовала Браун, имевшая определённые виды на рыжика.
— Да кто он вообще такой?! — возмутилась Лаванда, вскакивая с сидения. В пылу ненависти к новому профессору все как-то забыли про Гермиону, чему та была несказанно рада.
— Девочки, может вы будете обсуждать профессора Поттера в другом месте? — предложила Гермиона, забирая из рук отвлёкшейся Джинни книгу. — А то я тут читаю, а вы мне мешаете...
— Да иди ты, грязнокровка! — выплюнула Джинни. — Пошли, девочки, а то здесь слишком воняет маглами, — презрительно изрекла Уизли и, поднявшись с сидения, гордо вышла из купе. Остальные преданно последовали за рыжей. Гермиона облегчённо выдохнула. Наконец-то она осталась одна.
Остальная часть пути прошла спокойно. Больше в купе к Гермионе никто не заглядывал, так что она спокойно читала книгу, которая, к слову, была очень интересной. Гермиону совершенно не смущало и не отталкивало, что книгу написал Снейп. Учитель зельеварения, хоть и был тем ещё злодеем, являлся одним из самых уважаемых профессоров Хогвартса. Да и книга его была очень познавательная. В ней подробно и понятно описывались щитовые и атакующие заклинания, входящие в школьную программу. Так же в ней упоминалось и о более сложных чарах, например, о заклинании Патронуса, способном защитить мага от дементоров, и о заклинании Реппело Магнетум, являющимся одним из самых мощных щитовых чар. Гермиона хоть и полностью прочитала этот учебник дома, да ещё и не один раз, всё равно с упоением перелистывала страницы, предвкушая уроки у профессора Поттера и свои собственные занятия в Выручай-комнате. Девушке не терпелось попробовать новые и отработать на практике уже изученные ею заклинания. Гермиона так ушла в книгу, что прозевала момент прибытия на станцию в Хогсмиде, так что выходила из поезда одной из последних. Сев в свободную карету, запряжённую, как знала девушка, невидимыми лошадьми — фестралами, она отправилась к замку. В Большой зал Гермиона входила, когда почти все уже расселись по своим местам.
Сев на своё любимое место в самом краю гриффиндорского стола, она подняла глаза на учительский стол.
Новых учителей было двое.
Один, мужчина лет сорока пяти, с небольшой бородкой и седыми волосами, сидел рядом с профессором Флитвиком, что-то с ним оживлённо обсуждая.
"Наверно, это и есть профессор Поттер", — решила девушка и перевела взгляд на второго новичка. Впрочем, не она одна. Почти все девушки, начиная с третьего курса, беззастенчиво пялились на нового профессора, сидевшего около учителя зельеварения. И было на что посмотреть. Молодой, не старше двадцати лет, парень, с длинными иссиня чёрными волосами. Он был очень красив, и даже Гермиона, которая не очень заглядывалась на парней(Эй! Не в том смысле! У неё всё нормально с ориентацией, просто она всё время посвящала учёбе, и на парней времени не оставалось — прим. автора), оценила это. Большие выразительные глаза, ровный аристократичный нос, красивый подбородок — парень был безумно красив. Даже то расстояние, что разделяло Гермиону и нового профессора, не мешало этого понять. "Будет кем-то вроде Локонса, — фыркнула Гермиона, переводя глаза на Распределяющую Шляпу, которая вот-вот собиралась разразиться вступительной песней. — Не удивлюсь, если за ним будут бегать толпы студенток".
