— Маглорождённая, — медленно повторил после некоторой паузы. — Волшебница-магла... — Грейнджер, переведя на него взгляд, скривилась:
— Что, противно стало? — Поняв, что она не правильно его поняла, Малфой поспешил исправиться:
— Да я не о том. Прости, если обидел...
— Возможно, для тебя "магл" — это ругательство, но я считаю, что это звучит гордо! — воскликнула девушка, с вызовом глядя прямо в глаза слизеринцу.
"Гордо, ну просто ОЧЕНЬ гордо! — чуть ли не с отвращением подумал тот, еле сдержав презрительную гримасу. — Да что в тех маглах гордого-то?! Просто гигантское стадо свиней, которое вскоре так изгадит нашу планету, что жить будет негде!* — Усилием воли остановив маглоненавистные мысли, Драко вновь взглянул на сидящую перед ним девушку. — Но признаю, что и из правила есть исключения, по крайней мере одно я знаю точно... — Вдруг в голову слизеринца пришла мысль. Мысль на столько необычная, что буквально пугала своей дикостью. — А что если не исключение?.."
— Грейнджер, а ты не детдомовская? — в лоб спросил он девушку. Та некоторое время продолжала непонимающе смотреть на Малфоя. Но, стоило лишь смыслу сказанной тем фразы дойти до её сознания... Грейнджер вмиг стала живой иллюстрацией к одной из книг по психологии. Картинкой, иллюстрировавшей крайнею степень обалдения. Или, если по научному, изумления. "Мы её теряем", — подумал Драко и, дабы уменьшить степень непонимания, продолжил: — Потому что если это так, то одна моя теория становится очень стройной...
— Понятно, к чему ты клонишь, — фыркнула девушка, придав лицу обычное выражение. — Тебя, наверно, интересует: "А не подкинули ли меня во младенчестве в детский дом какие-нибудь волшебники?" — Малфою, и не сомневавшемуся в её сообразительности, оставалось только лишь утвердительно качнуть головой. — Так вот, спешу тебя огорчить — я самая что ни на есть дочь своих родителей, настоящая... — Подумав, Грейнджер вновь нахмурилась: — Малфой, так зачем ты всё-таки пришёл?
— Да так...
— Это я уже слышала. — Слизеринец хихикнул. — Малфой, что-то ты сегодня сильно весёлый, — тоном заботливого доктора-психиатра протянула девушка, нарочито взволновано осматривая Драко. — То смеёшься без перерыва, не в силах остановиться, то улыбаешься как Долгопупс, которому дали конфетку, а сейчас вообще хихикаешь как Браун, пощипываемая Уизелом.
— Грейнджер, ты часом на досуге колонку "Риктусемпремся!" в "Ежедневном Пророке" не ведёшь? — смеясь, полюбопытствовал Малфой. Гриффиндорка, придала лицу невинный вид:
— Да нет, пока не предлагали. — Усмехнувшись, она добавила: — Возглавишь эту газетёнку — зови!.. Знаешь, ты мне сейчас кое-кого напомнил, — проговорила она, помолчав. — Кое-кого такого же болтливого и любящего уходить от темы.
— Даже не представляю, кто бы это мог быть, — улыбнулся Драко, смотря в сторону Поттера, притаившегося в углу комнаты. — Знаешь, я вспомнил, о чём хотел с тобой поговорить...
— Неужели! — всплеснула руками Грейнджер, "поражённая" данным фактом до глубины души.
— Представь себе! Я хотел поговорить о тебе и Поттере...
— Что?!
БАБАХ!!!
Малфой и Грейнджер синхронно повернулись в сторону упавшего стула. Драко скривился — ну никакой выдержки у Поттера, совсем!
— Сквозняки, что ли? — громким голосом предположил он, отвлекая внимание девушки на себя, дабы она не успела заметить подрагивающий участок комнаты. — Или какой-то полтергейст завёлся? Не знаешь, профессор Поттер часом спиритизмом не увлекается?
— Не замечала за ним такого, — пожала плечами Грейнджер, отвернувшись от упавшего стула. Малфой облегчённо выдохнул — не заметила... "Интересно, а что это я так волнуюсь за Поттера?" — удивился сам себе слизеринец. — О чём ты там хотел поговорить? — напомнила девушка.
— О тебе и Поттере, — повторил Драко.
— Профессоре Поттере, — автоматически поправила Грейнджер, задумчиво спросив: — И что же ты хотел узнать? Послушал бы сплетни, что ходять по школе... Знаешь, порою мне кажется, что обо мне и моей личной жизни другие знают куда больше, чем я сама... — Вздохнув, она исподлобья взглянула на слизеринца. — И чем же вызван твой интерес?
— Теми самыми слухами, — не стал скрывать Драко. — Просто хочу узнать, что правда, а что — нет...
— Всё неправда! — категорично воскликнула Грейнджер, гневно сжимая кулаки. — Особенно... э-э-э... — Гриффиндорка вдруг на секунду смутилась. — Короче, сам понимаешь что...
— Конечно, понимаю, Грейнджер...
— "Грейнджер часто общается с Поттером!", "Поттер вечно носится с Грейнджер!", "Поттера никак приворожили!" и так далее и тому подобное, — пропищала девушка, пародируя школьных сплетниц. — Знаешь, как меня уже бесят эти сказки! — с какой-то по-детски наивно-обиженной миной воскликнула она.
— Ну, знаешь ли, в каждой сказке есть доля истины, — заметил Малфой.
— Что ты этим хочешь сказать?! — вскрикнула девушка, вскакивая на ноги и бросая в сторону слизеринца испепеляющий взгляд. Драко, выдержав паузу, медленно сказал:
— Я хочу этим не сказать, а спросить. Грейнджер, скажи честно: ты любишь Поттера?.. — Спросив это, Малфой на всякий случай приготовился к нападению. Он ни в коем случае не думал, что девушка сейчас вообще ответить на его вопрос, тем более честно. Более того, он думал над тем, как можно побыстрее отступить, понеся как можно меньшие потери... Но то, что произошло с Грейнджер, очень сильно удивило Драко. Та, сразу растеряв весь свой воинственный запал и, тяжело опустившись обратно на диван, опустила лицо в ладони. Несколько минут прошли в молчаливой тишине, разбавляемой лишь звуком дыхания гриффиндорки и слизеринца(Поттер не в счёт, его не слышно, он далеко). Наконец, подняв лицо, Грейнджер, прикрыв глаза и откинувшись на спинку, едва слышимо спросила:
— Это что, так заметно?..
* * *
Малфой... Наверно, в тот момент, когда он с гаденькой ухмылочкой смотрел точно на меня, я впервые понял на сколько он похож на своего крёстного. Нет, не внешне, тут он вообще полная противоположность Северуса. Внутренне. Вернее, даже эмоционально, на уровне подсознательных жестов. Тот же взгляд, та же косая усмешка, имеющая обыкновение появляться на его лице, та же манера держаться... И та же страсть к разного рода авантюрам. А как ещё можно назвать эту выходку?! Меня(!), профессора... как последнего школяра... Ладно, об этом нужно было думать раньше, когда решил сунуть свой любопытный нос куда не следует. Едва Гермиона отвлеклась на слизеринца, я тут же аккуратно вошёл в комнату. Мелкими неслышными шажочками я пробрался в уголок кабинета и прислонился спиной к стене.
"Что-то меня сегодня к стенам как магнитом тянет, — подумал я, переводя взгляд с Малфоя на Гермиону, усевшихся друг на против друга. — Всё время так и прилипаю к ним, так и прилипаю..."
— И что же ты от меня хочешь, Малфой? — озвучила Гермиона вопрос, который я с радостью задал бы слизеринцу, будь у меня сейчас такая возможность. Действительно, что ему нужно от Герми? От МОЕЙ Герми?! Что он хочет от неё такое важное, что нужно было непременно уединиться в МОЁМ кабинете? И зачем Малфой хочет, чтобы здесь был я?.. А ведь хочет, это понятно. Ведь мог он просто закрыть дверь перед моим носом, и ничего бы я не смог сделать. А мог и вовсе рассказать Гермионе о моём присутствии. Но он не сделал ни того, ни другого...
Я весь приготовился слушать слизеринца, надеясь, что сейчас всё станет ясным...
— Да так, просто.
...но его реплика выбила меня из колеи. Он что, играется со мною, что ли?! Шутки шутить вздумал, слизень недоделанный?!! Я был так зол на этого белобрысого гада, что прослушал половину беседы, стараясь сдержать себя в руках... Странно, не замечал раньше за собой таких вспышек агрессии... Так вот, прослушав часть разговора, я вновь попытался вникнуть в суть беседы:
-...пока не предлагали. Возглавишь эту газетёнку — зови! — Это Гермиона со смешком что-то отвечала Малфою. Тот тоже улыбался, как майская роза. Причём не обычной улыбкой "Я-Царь-И-Бог", а вполне себе нормальной, искренней, даже немного человеческой. Наверно, я пропустил что-то интересное... Морганова злость! Как я зол на этот приступ злос... Да, что-то странное получается... — Знаешь, ты мне сейчас кое-кого напомнил. Кое-кого такого же болтливого и любящего уходить от темы. — Я улыбнулся, чувствуя, как вся моя раздражённость тает, подобно утренней дымке на солнце. Не нужно являться гением, чтобы понять кого Герми имела ввиду. Меня. Меня! Значит она обо мне думает! Правда, в данной ситуации не в лучшем свете, но всё же...
Малфой вновь противно ухмыльнулся. Взглянув в мою сторону он, слегка подмигнув(ещё и издевается!) сказал:
— Даже не представляю, кто бы это мог быть. — Интересно, если профессор покалечит студента, что ему за это будет?.. — Знаешь, я вспомнил, о чём хотел с тобой поговорить... — Ну наконец-то! Я весь собрался. Отодвинув все посторонние мысли на второй план я даже отодвинулся от стены и упёрся руками в спинку стула, словно пара футов что-то изменила бы.
— Неужели! — Гермиона просто мастерски сыграла удивление. Интересно, откуда в ней эта страсть к разного рода сарказмам и театральным жестам? Ума не приложу!..
— Представь себе! — подыграл ей Малфой. — Я хотел поговорить о тебе и Поттере...
Я так сильно преклонился через стул, что тот, не выдержав нагрузки, завалился вперёд, увлекая меня за собой. Неудачно упав, я больно приложился лбом об одну из ножек. На задворках сознания промелькнула мысль "Будет шишка..." и тут же была снесена потоком других, более сильных и важных в данный момент: "Как же так?!", "Ну что сегодня за день?!", "Всё, я пропал" и почему-то "Снейп — сволочь!" Наверно, последняя мысль — атавизм, сохранившийся ещё из прошлой жизни, где во всех бедах было принято винить зловредного зельевара. В наших кругах, конечно... Упав, я сдержал стон боли и замер, стараясь даже не дышать. Не знаю почему, но в тот момент я надеялся лишь на одно: Малфой как-то уладит ситуацию. Почему? Я и сам не знаю, просто казалось, что блондинистый слизеринец — это единственное, что могло мне помочь в тот момент... И Малфой помог:
— Сквозняки, что ли?.. — Надеюсь, Гермиона не заметила той искусственно созданной громкости и невинности фразы, не очень удачно сказанной слизеринцем. — Или какой-то полтергейст завёлся? — Он попытался отвлечь на себя внимание Герми, сведя всё в шутку: — Не знаешь, профессор Поттер часом спиритизмом не увлекается? — И, что самое замечательное, ему это удалось! Не знаю как, но удалось! Гермиона отвернулась от меня и, взглянув на слизеринца, пожала плечами:
— Не замечала за ним такого. О чём ты там хотел поговорить? — Медленно, пользуясь тем, что внимание Герми сконцентрировано на Малфое, я поднялся сначала на колени, потом на ноги. Уж было потянувшись, дабы поднять упавший стул, я одёрнул сам себя: падающий стул — это ещё куда ни шло, но встающий сам по себе...
— О тебе и Поттере.
Значит, мне не послышалось и он действительно упомянул меня... А я ещё удивлялся: чего это Малфой сегодня такой добренький? А он, оказывается, совсем не добренький, а в чём-то даже и наоборот. Вот зачем, зачем ему это нужно? Зачем ему знать о моих с Гермионой взаимоотношениях? И, что самое непонятное, зачем он впустил меня на этот разговор? Ведь, по сути, он не должен был этого делать...
— Профессоре Поттере. — Люблю её. — И что же ты хотел узнать? — Да, я тоже хочу узнать, что он хочет узнать! — Послушал бы сплетни, что ходят по школе... — Гермиона как-то сразу погрустнела. В глазах появилась странная, не виданная мною доселе тоска... — Знаешь, порою мне кажется, что обо мне и моей личной жизни другие знают куда больше, чем я сама... — Мне вдруг стало немного стыдно. Я знал, КАКИЕ невероятные истории о наших взаимоотношениях бродят по школе. Знал, что Гермиона волнуется и переживает по этому поводу. Но чтоб на столько... И почему она мне ничего не сказала?.. Н-да, вырисовывается резонный вопрос: а я спрашивал?.. — И чем же вызван твой интерес?
— Теми самыми слухами, — ответил Малфой, участливо глядя на грустную Гермиону. От этого взгляда у меня на душе стало ещё паршивее. Дожились, Драко Малфой, Слизеринский Принц и сторонник Волан-де-Морта говорит по душам с Гермионой Грейнджер, маглорожденной! Мерлин, ну почему я сам с ней не поговорил?.. — Просто хочу узнать, что правда, а что — нет... — Я едва сдержал вырывающийся наружу смешок. "Что правда, а что нет"...
— Всё неправда! — выразила моё отношение к данной теме Гермиона, вмиг посуровев и напрягшись. — Особенно... Э-э-э... Короче, сам понимаешь что. — Понятно, что именно она имеет ввиду... Улёгшаяся было злость вспыхнула с новой силой, но на этот раз её причиной был не Малфой, а Золотое трио(или уже всё же дуэт?). Это Долгопупс и его ближайшее окружение сочиняло и распространяло самые неимоверные и неприличные истории...
— Конечно понимаю, Грейнджер, — успокаивающим тоном заверил девушку слизеринец. Признаться, в этот момент я испытывал сразу несколько острых потребностей. Первой(и самой сильной) была плюнуть на всё, выдать своё присутствие и, забыв о Малфое, крепко-крепко обнять Гермиону, успокоить, показать то, как сильно я её люблю... Второй, гораздо менее привлекательной, было тоже плюнуть на всё, но при этом направиться не к Герми, а к этому слизню и дать ему в наглую смазливую морду, чтоб не повадно было так разговаривать с МОЕЙ Гермионой. И третьим, совсем уж странным, было желание опять же разоблачиться, подойти опять же к Малфою, но только не ударить, а поблагодарить. За то, что утешает Гермиону, поддерживает её, всегда поддерживал... Не знаю почему, но ничего из этого я так и не сделал...
— "Грейнджер часто общается с Поттером!", "Поттер вечно носится с Грейнджер!", "Поттера никак приворожили!" и так далее и тому подобное.... Знаешь, как меня уже бесят эти сказки! — По ощущениям, Гермиона была близка к истерике... Хотя, думаю, если бы обо мне ходили такие слухи...
— Ну, знаешь ли, в каждой сказке есть доля истины... — как бы невзначай обронил Малфой. Гермиона уже в который раз за вечер вспыхнула:
— Что ты этим хочешь сказать?! — Думаю, это был риторический вопрос.
Та-а-ак... Кажется, я начинаю кое о чём догадываться. И эти самые догадки мне ой как не нравятся!
— Я хочу этим не сказать, а спросить. — Малфой выдержал паузу. — Грейнджер, скажи честно: ты любишь Поттера?..
/Много-много дней спустя.../
Сказать, что я был удивлён — это значит быть рыбой, на которую наложили Силенцио и заставили декламировать "Гамлета"(то есть промолчать, если данный оборот труднопонимаем). Какие-то мгновения я отчаянно отказывался верить в то, что услышал. Не мог, не мог Малфой спросить такое у Гермионы. Или мог?.. Мерлин, неужели то, что я её люблю, НАСТОЛЬКО очевидно?..
— Это что, так заметно?.. — Я едва расслышал тихий шепот, сказанный девушкой... И этих тихих, едва различимых слов было достаточно, чтобы понять: я — самый счастливый человек во Вселенной!
Гермиона не отрицает, что любит меня!
ГЕРМИОНА!!!
