Лисий хвост, или По наглой рыжей моське

— Мне бы твои проблемы! — мечтательно протянула я. Эх, лучше ванна, чем разборки с кареглазым полукровкой.

— Сначала разберись с теми, что сама натворила, потом чужие желай.

— А может не надо? — с надеждой посмотрела я на Рейвара, активно хлопая глазами и улыбаясь как дурочка.

— Иди сюда, — протянул он руку... которую тут же попытался укусить злющий жеребец.

Правда, животинка неправильно оценил противника, тот увернулся, похлопав коня по морде. Судя по задумчивому виду коня — тяжесть руки тот оценил.

— Никто тебя, рыжую, не обидит. Если ты, конечно, не виновата.

Я и без того знала, что упираться бесполезно — меня уже поймали. Но тут появился вымазанный Нелли и мне пришлось сдаваться. Мальчишке стоило немедленно вымыться, потому как разило от него!

Кстати, пока мы возвращались в жилые комнаты, выяснилось, что Рейвар еще не совсем ополоумел бить собственного отпрыска, и пока его не спровадили отмываться, Нелли допытывался, что же сделал его "новообретенный" отец. Но Вареник стоически хранил секреты, также отказываясь сказать, как нашел меня. И уж тем более молчал о способе, которым блокировал мой оборот. Хотя не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться — подвеска, висящая на моей груди, еще более непростая, чем я только могла предполагать, принимая такой "подарочек".

Помучавшись немного с мудреным замком цепочки, ее удалось снять и отдать в хозяйские руки, при этом гордо задирая нос — "Мне чужого не надо". Рейвар посмотрел на меня так, будто сейчас этой же цепочкой и задушит. И чего ему опять не так?

Заходить в свою комнату мне ну очень не хотелось, страх спину так и ласкает своей холодной рукой. Правда, в компании полукровок было уже не так жутко, как в первый раз.

— Ну, ты расскажешь, что тут произошло? — сложив руки на груди, посмотрел на меня Рейвар.

— Расскажу. Зная твои методы, молчать уж точно не буду. — Не могла не поддеть я. Сев на пуфик перед большим зеркалом, как можно дальше от тела бедной женщины, начала рассказ. Он вышел коротким до неприличия. — Когда я вернулась, то была так зла, что ничего и никого не замечая, вбежала в комнату. Ориентируюсь я здесь еще плохо, так что шла на ощупь. Вот и споткнулась о... неё. Испугавшись, я сбежала. Всё.

— Ты ушла сразу?

— Нет. Я как-то умудрилась в лужу крови наступить, да еще и платье запачкала. Переодеваться времени не было, а вот переобуться успела. И только потом я ушла.

— А чего испугалась-то? — посмотрел на меня Лизин, знакомый еще с горных приключений.

— Как чего? Того, что я снова окажусь без вины виноватой. Это, знаете ли, старая схема — кто первый под руку попал, тот и виновник. А у меня хвост длинный, за него ловить удобно, — насупилась я, пряча глаза за этим самым меховым помелом.

— Хвост долог, ум...

— Кхе-кхе, — напомнила я о своём присутствии неизвестному типу с растрепанной шевелюрой. Нет, я его помнила, но вот с именем и прочим у меня проблемы. К тому же, он никогда в моих поклонниках не ходил, всё время держался в стороне, вот я и не разобралась, кто такой и можно ли с ним дело иметь. Видно зря.

Он усмехнулся и пристально, так что я снова перепугалась, посмотрел на меня.

— Значит, ты уверяешь, что когда пришла, она уже была мертва?

— Я не делала этого.

Да уж, поверят они, пожалуй. Хорошо еще сразу в подземелье не утащили, да Нелли знает, что я вляпалась в очередную неприятность, не бросит... Хотя, опытным путем было доказано — некоторым друзьям лучше не верить. К тому же в этой семейке!

— Никто тебе не обвиняет, — легонько коснулся моего плеча Рейвар, удивив до онемения.

— Да? Не обвиняем? — в зеленоватых глазах всклокоченного полукровки было нечто такое, отчего по моим щекам начал растекаться румянец.

— В течение часа после ужина Лисавета была под присмотром. Сначала с Нейллином, потом со мной.

Убить его мало... защитничек! Это ж надо такое про меня сказать! Куда бы мне спрятаться от этих насмешливых, всё понимающих взглядов, которыми смотрели на меня присутствующие мужчины. Где тут ближайшая стенка, пойду головой постучусь. А потом возьму что-нибудь тяжелое и постукаю Вареника, чтобы впредь за словами следил.

— А у вас тут практикуется кастрация... языка, — добавила я чуть позже, когда народ оценил и прочувствовал.

Мужчины как-то автоматически прикрыли ладошками самое дорогое. Футболисты, чтоб у них ширинка не расстегнулась в самый ответственный момент!

— Потом ты удивляешься и называешь меня неблагодарной сволочью. Я, между прочим, правду сказал. А мог бы и промолчать. Зачем же я тогда тебе буду нужен без... языка.

Всё! Где здесь были ножницы?

— Ты мне и с ним не очень-то нужен, — пробурчала я.

...И сама удивилась, как неубедительно звучит мой голос. Да с таким придыханием надо кричать "Ну возьми же меня". Интересно, это кто заметил?

Поднимать глаза и проверять я не стала.

Вместо этого отвернулась. Раз моя невиновность доказана, да не кем попало, а самим Рейваром, то можно передохнуть в преддверии новой гадости, подкинутой мне этим дурацким миром, его ненормальными жителями и богом-раздолбаем.

Хотя... законы жизни в обоих мирах довольно схожи, и если по первому времени я считала, что попала в фэнтезийную сказку, где эльфы добрые и заботливые, люди суровые и теплые, то сейчас уже не знаю о чём и думать. Все три раза перевернулось с ног на голову и наоборот. Впрочем, это же совершенно нормально — белое и черное в чистом виде существует только на зебре, в обычной же жизни мешаясь, как заблагорассудится. Например, Рейвар — та еще скотина... по отношению ко мне. А сына любит и заботится не жалея себя, своего авторитета и армии.

Вот и получается — полосочка белая, полосочка черная, полосочка белая, полосочка черная, а потом жо... жесткий хвост.

Я сидела на низком пуфике, поджав под себя ноги. Зеленая ткань платья свешивалась с одной стороны, выставляя ноги, в тонких белых чулочках и туфлях на низком каблуке, на всеобщее обозрение. Но если честно, мне не было до этого дела. Я смотрела в большое зеркало, как в телевизор.

И происходящее в нем казалось мне чем-то уж очень нереальным.

На переднем плане сидела странная девица с рыжими, уже порядком растрепавшимися волосами, из-под которых торчали кончики неприлично длинных, заостренных ушей с беличьими кисточками. На её коленях лежал пушистый лисий хвост, с едва подрагивающим ухоженным белым кончиком.

Но это лишь первый план. Второй показался мне куда интересней, как в любимых мной детективных сериалах, где следствия велись с помощью новых достижений науки и криминалистики. Женщина лежала на полу, странно раскинув руки. Ее юбка немного задралась, демонстрируя самый краешек панталонов. Каштановые волосы, когда-то явно собранные в высокую, тугую прическу, сейчас оказались растрепанными. Каре-зеленые глаза остекленели. Из груди торчат рукоятки ножниц, над которыми в прямом смысле колдовала пара нелюдей.

Тут картинка смазалась... Или это поплыло в моих глазах?

Помрачнение усилилось и отражение исказилось, оставляя лишь передний план...

Я склонила голову на бок, наблюдая за своим зеркальным отражением. Молодая женщина в золотой курточке и джинсах. Рыжие волосы заплетены в хвост, привычно съехавший на правый бок. В ушах поблескивают вензелями любимые сережки. Такое привычное лицо, хитрая улыбка, зелено-желтые глаза, скрытые за стеклышками очков. Из-под воротника куртки выбивается левый наушник.

Перед глазами снова поплыло. Я чуть качнулась, для уверенности упираясь в пуфик рукой.

Подняла взгляд на гладкую, чуть дрожащую поверхность зеркала. Наваждение прошло. Там сидела все та же рыжая хвиса с потерянным взглядом. За ее спиной пара нелюдей суетилась возле тела мертвой Ангелы. И лишь один застыл, впившись взглядом в то же стекло, что и я. Огромные карие глаза, напоминающие мне капли молочного шоколада.

Как я любила эти глаза — переменчивые, злые, ласковые. Но они были здесь, в этом мире.

Комната снова поплыла. Руки, подкосились, и я начала медленно сползать... куда-то.

Очнулась я уже лежа на кровати. Под нос совали жуткую вонючку, но не угадал с моими реакциями, и от резкого взмаха руки, склянка покатилась по полу.

— Очнулась твоя хвостатая, — хмыкнула леди Елна. — И сразу буянить. Что с этих хвис взять.

Не успела старуха закончить свою отповедь, как в комнату буквально ворвался Рейвар и, подойдя к моей постели, склонился над лицом.

— Лис?

У него было такое серьезное выражение лица, что я просто не удержалась. Резко бросилась вперед и щелкнула зубами прямо перед его носом. В первые секунды у него округлились глаза, но к моей радости душить меня на месте никто не стал. Вместо этого Рейвар улыбнулся, да так, что я даже хихикать перестала от шока. Давненько не видела у него таких искренних светлых улыбок.

Раньше он частенько смеялся вместе со мной. Но ведь раньше была всего лишь маска... или нет?

— Ну и что с этой неженкой? — Вареник распрямился и теперь разглядывал Елну.

Что не могло не послужить поводом к облегченному вздоху.

— Переутомление, — пожала она плечами. — И без меня очнулась бы. Чего было панику разводить, спрашивается.

— Ты все равно сюда шла, так что не ворчи.

— Зачем тогда меня пугали? Сначала прибежали, говорят "Надо труп осмотреть". А потом ты с горящими глазами на меня кидаешься и тянешь к Лисе. Дурак, — шлепнула она его по заду... я чуть снова в обморок не упала, — так меня перепугал, я же сразу не поняла, что она живая, просто малохольная! Так, показывайте, где ваш труп.

Тело ей показали без дальнейших проволочек, типа обморочной хвисы.

Вообще-то после всего произошедшего мне стоило забраться под кровать и не вылезать оттуда, пока полукровки не найдут настоящего убийцу... или по крайней мере не унесут Ангелу из моей комнаты. Но любопытство оказалось превыше любой осторожности, и я высунула нос из комнаты, едва меня оставили одну.

Гнев и страх давно прошли, оставляя за собой щемящую тоску. Присев рядом с телом портнихи, я бережно провела рукой по ее блестящим волосам. Несмотря ни на что, мне было жалко её. Так странно, в одно и то же время я обижена и чувствую горечь от еще одного предательства, но смерть... Кто-то злой внутри меня шепчет — "Слишком легкая смерть". И ему вторит другой голос "Все ошибаются. А смерть слишком жестокая плата". Как странно переплетаются чувства...

Интересно, а каково было Ангеле, зная, через что мне пришлось пройти по её вине, спокойно смеяться над нашими с Нелли выходками, между тем подшивая подол платья?

Я коснулась его зеленой ткани.

Значит, откупилась?

Встав, я вытерла руки о подол (а мама раньше удивлялась, почему домашние брюки и халаты у меня так специфично рвутся). Ангела хотя бы извинилась и попыталась загладить вину.

— Ты знаешь, что это была она, верно?

Подошел он очень тихо, я его и почувствовала только благодаря запаху.

— Знаю. Она письмо мне написала.

— И где оно?

— Сожгла. — Я скосила на него глаза, так и не решившись посмотреть прямо. — Кто знал — поверите ли вы в мою невиновность. И не станет ли письмо — лишь еще одним доказательством моего невиданного коварства. Ну и способности поднять ножницы на бедную, беззащитную женщину, сделавшую мне столько добра, что шкура чудом цела.

— Как она у тебя с таким языком цела, вот что интересно! — чуть улыбнулся Рейвар. — Что еще было в том письме?

Я фыркнула и отвернулась. Мне не хотелось пересказывать ему всё. Извинения Ангелы, которая, видите ли, даже не подумала, что подозрения падут на кого-то другого. Ее уверения в нежных чувствах и искренних переживаниях. Тем более я не буду говорить о причинах, толкнувших портниху на такое дело. Ну кроме тех великолепных камешков, которыми ей заплатили. О том, что Ангела сегодня ночью собиралась бежать — они наверняка и сами поняли. Сюда она приходила оставить прощальное письмо. Лучше бы ушла тихо.

— Ты бы ее простила, расскажи она тебе обо всем лично?

Странный вопрос.

— Нет. Я много что могу простить. Но не предательство.

Ах, вот оно что, поняла я. Только ему-то это зачем?

Хорошо хоть Елна вовремя влезла, прогоняя отдыхать, иначе не удержалась и ляпнула что лишнее.

Меня отправили к Нелли, он всё равно свежевымытый больше никуда не пойдет, а мне нужна компания и охрана. Притом Рейвар казался таким недовольным, что мне захотелось переехать к Нелли на пожизненное обитание, лишь бы его отец ещё побесился, опасно, но душу греет. Доводы типа того, что мы весь горный путь спали в обнимку, кажется вообще едва не вывели его из себя, как бы странно это не казалось. Лизин хитро улыбался, но почему-то помалкивал, что по ночам я превращалась в крылатую лису, которая и места занимает меньше и греет лучше.

Скучающий Нелли был только рад моей компании. Мы попросили принести нам в комнату всякой вкуснятины, чтобы не так обидно было. С тортиком жизнь по-любому слаще будет.

Я, наконец, смогла стянуть с себя это проклятое платье! Нелли, знавший как оно было мне дорого, смотрел на это удивленно. Как ему объяснить, что я не люблю подачки, что такой ценой оно мне не нужно? Тем более, в зверином теле гораздо комфортнее и отчего-то кажется безопаснее.

Сидя на широком подоконнике, мы наблюдали за садом, в честь праздника раскрашенным разноцветными огнями. Сотни фонариков из металла и самоцветной слюды озаряли магическим светом небольшую аллею, заканчивающуюся круглой площадкой с фонтаном в центре. По плитам, осыпанным разноцветной каменной крошкой, прогуливались парочки. Даже отсюда я видела шикарные платья и слышала шелест юбок прекрасных дам. Праздник продолжается.

Эх, с каким удовольствием я и сама побегала по этим полутемным аллеям. А ведь можно было затеять потрясающую игру в салочки. Или "догони меня кирпич", вспомнила я о Варенике.

Нелли рассказал, каким образом обзавелся отцом, я старалась помалкивать и думала о произошедшем. Особенно о зачарованном зеркале. Что это было — лишь игра моего воображения, стертая грань или призыв вернуться домой?

Ответить на это мог только Кай, но взбалмошного божества поблизости не наблюдалось. Вот засада!

Хочу ли я домой? Когда сидишь вот так, в теплой комнате, рядом с Нелли, вроде бы и здесь неплохо. Там, около окровавленной Ангелы... читая злосчастное письмо, я бы многое отдала за возможность вернуться в свой мир. И только посмотрев в карие глаза полукровки, стало понятно — ни здесь и ни там мне не будет покоя. Дома я изведу себя потерянными возможностями, тут и надеяться ни на что не смею. Мне уже довольно определенно показали на место, которое я могу занять в его жизни. Где-то между головной болью и развлечением на одну ночь.

— Не грусти, Лисочка. Всё образуется. Неужто полукровки какого-то убийцу не найдут?

— Кстати, а Вареник кто? Я его эльфом раньше называла. Из-за ушей.

— Догадалась тоже. Судя по тому, что мне рассказывали, по отцу у него сильная ветвь истинных вампиров. Вроде бы какой-то знатный клыкастый в своё время не от той потомство завёл, а детишки не захотели участи отщепенцев, смотались в степи и организовали первый город полукровок. С тех пор линия вампиров у них в правителях считается, чуть ли не главной. И уши у него вампирьи, не тонкие да длинные, больше твоих, а помясистей.