Пораженный внезапной догадкой, он вытянул из каркаса почти всю силу, прекрасно понимая, что это в любом случае приведет к уничтожению сети. Но только прежде чем бесследно раствориться, лишенные подпитки паутинки поднялись еще выше, будто невидимый ветерок вдруг сменился ощутимым порывом.
Интересно. Теперь понятно, что эта отталкивающая сила и в самом деле идет от земли, вот только направлена она куда-то ввысь.
— Что это такое? — поинтересовался он у Милены, логично предполагая, что та сможет дать ему пояснения. — Никогда не видел ничего подобного.
В ответ она лишь усмехнулась, вот только все тот же холод в глазах превратил эту довольно миловидную и доброжелательную усмешку в неприятный оскал:
— Тебе что-нибудь говорит имя Арав?
Ученик Эр Эльзара отрицательно качнул головой. Это имя ему определенно слышать не доводилось.
— Тогда коротко, это один из древних ученых, посвятивший свою жизнь составлению звездных карт и изучению небесных тел, весьма прославившийся в свое время тем, что умудрялся делать по ним какие-то прогнозы. Говорят, что ни один из этих прогнозов не предвещал ничего хорошего, но все рано или поздно сбывались. Это сделало его знаменитым, хотя и не слишком популярным. Оно и понятно, ведь неизвестность для большинства гораздо предпочтительней предрешенности.
При этом слове в голове юноши проскочила какая-та дикая мысль, которая, видимо, не укрылась и от ведущей рассказ девушки.
— Да, ты правильно понял. Кроме прочего, он так же предсказал гибель старой страны, которая придет из лесов хронов, а так же сказал, что все поймут, когда это случиться, потому что в этот же год будет дан знак. Это был его последний прогноз, записанный уже перед самой смертью. А через полвека состоялась битва в Пустыне Ветров.
— И что был знак? — поинтересовался чародей.
— Был. За несколько месяцев до сражения в небе над Империей увидели пролетающую комету, от которой на глазах у сотен магов и имеющих увеличительные артефакты ученых отделился небольшой кусок, упавший на материк. Хотя небольшим он был только относительно самой кометы, а так, никто не смог узнать его истинных размеров. Не до того как-то стало.
Милена замолчала, остановившись безразличным взглядом на Агнии, а Нуцег подумал, что со стороны они, наверное, смотрятся весьма странно.
— Неплохой рассказ, — произнес маг через несколько десятков секунд, когда осознал, что продолжения не будет. — Только ты на вопрос не ответила.
— А тут все просто: названная в честь Арава комета возвращается.
Вот эта фраза произвела на него впечатление. Но не в виде страха, который могли бы почувствовать обычные слишком доверчивые и не в меру суеверные люди — а если говорить откровенно, то к ним он себя не относил, восприняв все сказанное, как очень красивую сказку, которую нужно рассказывать ночью у костра — а в виде удивления.
Допустим, комета и впрямь возвращается, тогда становится понятно, откуда взялась эта отталкивающая сила — просто таким образом на магию спроецировалось взаимное притяжение Эрикреи и появившегося в поле ее видимости космического гостя. Но вот понять, почему такая серьезная организация как Орден Тенет придает какое-то значение старым сказкам, он не мог. Даже если все это и в самом деле было, в чем у него есть большие сомнения, то ведь тот ученый про последствия повторного появления кометы не упоминал.
Произнеся последнюю мысль вслух, молодой чародей добился лишь небольшой улыбки.
— Никто и не говорил, что Орден придает большое значение этой истории. Для нашего отряда появление кометы — всего лишь ориентир и сигнал к действию.
Ученик Эр Эльзара мысленно выругался, не забыв упомянуть красным словцом и своего наставника, толкнувшего его на все это. Он уже стал понемногу забывать, зачем прибыл в этот город, и что должно за этим последовать. И тут такое жестокое приземление.
— И когда? — только и смог он спросить.
Она поняла, а потому просто ответила:
— Послезавтра утром.
После этого Милена оторвалась от созерцания неба и направилась в свою комнату, сказав пару слов на прощание. А Оэр еще долго стоял, облокотившись на оградку и размышлял о том, почему же эта самая комета в прошлый раз не рухнула целиком.
* * *
Коруш кинул мимолетный взгляд на небо, понукаемый восхищенными вздохами и не менее звучными криками своих солдат, из которых приличными были разве что предлоги и междометия. Нет, загодя предупрежденный чародеями, он и так знал, что может там увидеть, но сдержаться все-таки не смог, на секунду позволив любопытству взять верх.
Голова кометы проявилась еще при свете дня, что вызвало достаточно сильное оживление среди его бойцов, но все самое интересное началось ночью. Оказалось, что ядро кометы, обретшее в неровном свете звезд яркий беловато-синий ореол — это еще не самое интересное. На фоне насыщенной черноты космоса прямо по небу пролегли шесть тянущихся за ним расплывчатых полос. Что это были за цвета: невесомая синева рассветного утра, дымка вечернего тумана, легкие вкрапления фиолетового света, не отыскавшего своего воплощения в природе — все это нашло отражение в тянущемся за небесным гостем хвосте.
Подобное зрелище просто не могло остаться без внимания, и оно не осталось. Однако воли командира вполне хватило, чтобы оторваться от такого красивого и столь редкого явления, хотя оно так и притягивало взор, гипнотизируя своей величественностью и непознанностью.
Просто сейчас у него были очень важные дела, которые требовали скорейшего решения, а пожилой генерал привык ставить своим обязанностям высший приоритет. И никакими событиями это уже не исправить. Разве что смертью. Вот только помирать он пока не спешил, предполагая еще доставить врагам много хлопот.
Пройдя мимо двух вытянувшихся по струнке при его приближении солдат, Коруш оказался в огромной командирской палатке, в которой за круглым деревянным столом, выполненным без особых изысков, его уже дожидались несколько людей, каждый из которых был ему хорошо знаком. Все они, как и он сам предводители имперских войск. Разве что стоявший чуть поодаль маг в синем плаще возглавляет отнюдь не простых солдат.
Быстро поприветствовав присутствующих, генерал приступил к главному вопросу:
— Итак, время пришло. Я не буду говорить вам о нашем враге, и разъяснять план наступления тоже не стану. Все это уже не раз нами обсуждалось, и менять что-либо я не намерен, однако прежде чем наши солдаты ступят на территорию хронов, мне хотелось бы прояснить некоторые вопросы с главенством. — Коруш с намеком посмотрел на стоявшего чуть в стороне магистра с вышитой на его накидке золотой нитью каплей — символом принадлежности к Стихии Воды. Для него тот все еще оставался темной лошадкой, и если за остальных он был уверен, то будет ли подчиняться его приказам этот чародей, генерал не знал. Тот даже за стол не присел, словно бы выделяя свою избранность. Можно сказать, что это собрания было проведено исключительно ради него, потому что такие вопросы генерал предпочитал прояснять до сражения, а не во время оного.
— Император поставил вас надо мной, а значит, в бою вы мой командир, а я — ваш подчиненный, — равнодушно ответил повелитель Воды так, будто этот вопрос, а вместе с тем и вся эта война, ему глубоко безразличны. Хотя, наверняка, так оно и было, ведь ни один из мастеров так и не откликнулся на призыв Зариса Третьего помочь армии, а тот отчего-то не стал их заставлять, хотя имел для этого достаточно сил и оснований.
— Хорошо, тогда у меня будет к вам убедительная просьба. Мы вступаем на исконные земли Тьмы, и именно на вас ляжет задача по защите всей нашей армии от ее поползновений. Всей армии, до последнего человека. Не забудьте об этом.
— В напоминаниях нет смысла, — с легким раздражением откликнулся маг.
— Что ж, тогда не смею вас больше задерживать, господа. Через час мы выступаем, так что постарайтесь к тому времени свернуть лагерь и построить солдат. — И, заканчивая свою речь, произнес знакомый каждому клич: — Во имя Империи!
— Во имя Империи! — хором откликнулись остальные.
Проводив взглядом быстро вышедших товарищей-командиров и никуда не спешащего магистра Воды, Коруш так же покинул палатку, раздав несколько приказов своим подчиненным.
Сорок две тысячи солдат, среди которых несколько сотен чародеев и сразу четверо магистров — вот точный состав и численность его войска. Всего седмицу назад их было только пятнадцать тысяч, а вот теперь уже сорок две. Причем это далеко не все. Ведь даже он точно не скажет, сколько людей нагнал император к границе своего врага. Наверное, эта цифра колеблется около одной десятой миллиона, а может, и выше.
Однако вовсе не о том думал сейчас пожилой полководец. Среди этих сорока с лишним тысяч не было ни одного гвардейца, и это его немного беспокоило.
В данный момент элита страны решает иные вопросы, и именно этого действия Зариса Третьего тот никак не мог понять. Дух солдат при виде гвардии становится неуязвим, а сейчас, когда император впервые за многие века направляет меч против богомерзкой нелюди, это было немаловажным фактором. Даже генералы волнуются, он это заметил, а что уж говорить про обычных бойцов, которые все свои страхи привыкли связывать с Тьмой. Да, им на помощь придут маги — личности не менее известные, чем хроны — но с гвардейцами им не сравниться, а его бойцам нужна максимальная поддержка, ибо от этого столкновения на самом деле очень многое зависит.
У людей должна выработаться привычка побеждать, ведь одно дело, когда против тебя выступает такой же человек, и совсем другое, когда его место занимает кто-то иной. Даже ветераны могут замешкаться.
Поэтому первая серьезная битва должна остаться за ними, иначе появятся осложнения. А они в грядущей войне совсем ни к чему.
Коруш задумался. А что испытывает он сам, зная, что через пару часов вступит в бой с потомками тех, кто сражался с войском Оммэра в Пустыне Ветров? Определенно не страх, но что же? Прислушавшись к себе, он понял, что жаждет воочию встретиться с теми, о ком ходит столько легенд и страшноватых историй, встретиться только для того, чтобы одержать над ними победу. И никак иначе. А значит, прочь все сомнения и... во имя Империи!!!
Часть вторая
Старый враг.
Итак, первое, что вам нужно знать о
демонах — это то, что ни один из них, вопреки
мнению невежд, не стремится попасть в
населенные миры. И чем сильнее сущность
призываемого, тем больше сил придется
потратить на то, чтобы перебороть его
нежелание. Однако вовсе не это служит
основной трудностью Призыва.
После следует этап подчинения
призванного воле призвавшего. И именно в
этот момент чернокнижник наиболее уязвим
для атаки не только со стороны какого-нибудь
мага, но и самого демона...
Из лекций по противостоянию демонам и
демонологам (Одобрено к прочтению
Институтом Стихийной Магии Оммэра).
Глава 16
Эргил посмотрел в сторону исчезнувшего за горизонтом ночного неба хвоста кометы Арава и, переведя взгляд на лес, шумящий оголившимися ветвями деревьев, сплюнул на землю. Самый молодой и амбициозный генерал Империи уже почти целую седмицу находился в крайней степени раздражения, вот-вот грозящего перейти в неконтролируемое бешенство, и с этим его настроением ничего не смогло сделать даже прекраснейшее из видимых им явлений, коим вся его двенадцатитысячная армия была свидетелем на протяжении трех дней и ночей.
А как еще ему оставалось реагировать на то, что за эту самую седмицу он потерял одними убитыми полсотни? Просто стоя лагерем на одном месте и не пересекая границу современного Кирата, генерал терял людей. Своих людей!!
Да, в столице его считали человеком весьма жестким и безразличным к чужим смертям, стремящимся оставить по себе память в истории, как о непобедимом и неустрашимом полководце, и сказать по правде, так оно, наверное, и было, но никому еще не удавалось безнаказанно угрожать жизням его солдат! Абсолютно никому!!
Однако его терпели, терпели не самый простой характер и весьма сомнительные выходки. А все потому, что Эргил и в самом деле являлся неплохим стратегом и просто отличным тактиком. Только поэтому он смог пробить себе дорогу к высшему военному званию столь быстро, затратив на то, на что у других уходила вся жизнь, всего лишь десяток лет. Император умел ценить его, прикрывая глаза на слишком уж темное прошлое своего генерала, а тот отвечал ему верностью.
И вот теперь тридцатидвухлетний генерал впервые задумался о том, чтобы нарушить прямой приказ Зариса Третьего.
У него существовала сотня планов как именно прекратить ночные нападения на дозоры, но ни один из них, включая даже такой простой и призираемый им как отступление, не вписывался в полученные распоряжения — занять указанную позицию и ждать подкрепления, самостоятельных действий не предпринимать.
Стоять и смотреть. На то, как какие-то дикари прорежают ряды его армии, на то, как неуклонно падает боевой дух, на косые взгляды немногочисленных друзей и помощников... Стоять и смотреть, вместо того, чтобы сняться с места и пройтись сквозь спрятавший врагов лес огнем и мечом.
Двенадцать тысяч, чтоб вас всех!!! Двенадцать тысяч неплохих бойцов, прошедших под его руководством через несколько крупных и десятки мелких сражений и вышедших из них из всех победителями. Это ли не показатель силы и военного мастерства? Зачем ему ждать какого-то подкрепления, если он и сам в состоянии залить кровью эту мелкую страну и казнить всех противников новой власти?
Конечно, он слышал, какая именно слава ходит вокруг Кирата. Непобедимый, несломленный — вот как именовали его в столичных газетах, добавляя, правда, при этом слово "пока". Но для него это все не имело никакого значения. Если есть враг, значит найдутся и средства к его уничтожению, а то, что многочисленные предшественники в том не слишком преуспели, говорит вовсе не в пользу противника, а в пользу их полной некомпетентности и неумении пользоваться своими собственными преимуществами.
Двадцать лет на какую-то территорию, не имеющую нормального руководства, постоянной армии и населенную к тому же вооруженными чем попало дикарями — это уже чересчур. И все, что смогли сделать за все это время хваленые полководцы — оторвать от нее одну треть. Имея ресурс целой империи и одного единственного неполноценного соперника. Бездари!!! Просто кучка ни на что не способных бездарей, ринувшаяся искать себе оправдания у жадных до громких новостей газетчиков.
Знать бы еще то, как этим киратским тварям удается противостоять умениям его чародеев, оставаясь для них невидимыми. Если бы не это, то их ночные нападения на дозорных не были бы такими эффективными. Хотя причину, похоже, он уже выяснил.
