Чудовища из Норвуда. История розы

-Вы нездешние, да?

-Не местные, — буркнуло другое дерево. — Тебе чего нужно?

-Хочу узнать, как избавиться от феи, — честно сказала я. — А вы...

-Наши родители в их чертогах выросли, — усмехнулся дуб. — Ох и попортили же мы им кровушки... Ну а за нами другие пришли, выдавили их прочь!

-Да только здесь-то тоже присмотр нужен, — добавила яблоня-дичка, и на голову мне упало крохотное зеленое яблочко. — Вот мы и подались от родимых корней в чужую землю. Ну да ничего, еще поскрипим...

-Скажите, я верно поняла... — начала я, но другая яблоня перебила:

-Мы и так все слыхали. Верно. Мы сторожим двери, и не мы одни. Лет прошло уж немало, но на той стороне, чуем, стражи стоят на месте. Там-то им ничто не грозит, а здесь мы выживаем, как можем.

-Дома и леший поможет, и болотник, — сказал орешник, — все они фей не любят... Здесь их нет, только духи, а от этих помощи всего ничего. Ну уж какая есть!

-Значит, если Норвуд падет, — фраза показалась мне выспренной, как в романе, но я закончила: — Откроются врата?

-Не сразу, но откроются, — прогудел дуб. — Без хозяев мы простоим еще века, если не срубят, а в бесхозном поместье это запросто... На той-то стороне крепко помнят о феях, встретят их ласково, и они это понимают, сразу-то не кинутся. Сперва выпьют все соки земли до дна — приспособились жить этак, дома-то иначе питались, — а потом, набравшись сил, пойдут в атаку, постараются пробиться.

-Окрестные земли умрут, — пояснил орешник. — Высохнут источники и колодцы, увянет трава, погибнут деревья, ну а со зверьем и людьми феи поступят куда проще...

-Осушат до дна, — пробормотала я и встряхнулась. — Ясно, на той стороне им могут дать отпор, но нам в любом случае несдобровать... Ну а раз так, помогите мне спасти хозяина Норвуда!

-Это людское дело, — буркнула яблоня. — Твой мужчина, ты его и спасай.

-Не ворчи, старая, — прошумел другой дуб.

-Сам ты старый пень!

-Прабабка твоя старый пень, а я еще ого-го! Тьфу, опять заморочила... Слушай, девушка, — обратился он ко мне. Интересно, я не различала духов, как у других деревьев в парке, будто эти сами говорили со мной. Ну вот разве что трещины на коре складывались в узоры, напоминающие лица, и только. — Помочь делом мы не можем. Мы — стражи, а звать на выручку тут некого, говорю ведь — нет леших, никого нет... Но возьми на удачу вот это, вдруг пригодится?

В руку мне упал желудь, потом — орешек, а несколько зеленых яблочек я подобрала из травы.

-Герцогиня, мать Короля-чародея когда-то носила с собой наших прадедов, — сказал орешник. — Мы помним.

-Спасибо, — я осторожно положила плоды в карман, хотя не представляла, как это может мне помочь. Ну разве что, в самом деле, как талисман.

-Тебе бы амулет какой раздобыть, — сказала яблоня, — или особую вещь. У герцогини было волшебное зрение, и то чудом спаслась...

-Где же ее возьмешь, такую вещь, — усмехнулась я. — Вернее, в доме их полным-полно, но я их и трогать опасаюсь.

-У нее есть что-то, — выговорил вдруг небольшой росток орешника. — Точно есть, присмотритесь!

-И верно... — проговорил дуб после продолжительного молчания. — Не с собою, но имеется... Ну-ка, припомни, девушка, что это может быть?

Я подумала и перечислила: зеркало, которое дал мне Грегори, украшения его матери, вот и все!

-Нет, должно быть что-то твое, твое собственное, — был ответ.

-Да у меня только одежда и... — я осеклась. — Постойте...

-Мы никуда не убегаем, — не преминула сказать яблоня-брюзга.

-Я сорвала в лесу какой-то цветок, — продолжала я, — не знаю, какой, никогда таких не видела. При нем не было своего духа, но остальные не возражали, чтобы я его взяла. Времени уж прошло немало, но он все не вянет и... ночами светится. Кошка любит возле него сидеть...

-Это когда ты его сорвала? — заинтересовался орешник, и я ответила. — Ба! Да тебе, девушка, в руки само такое сокровище прыгнуло, а ты и не знаешь!

-Так что это?

-Цветок папоротника, — ответил дуб. — И как это я сам не разглядел! Хо-хо, воспользовалась бы ты им вовремя, могла бы клад отыскать, их тут порядочно позарыто, Норвуды деньгам счет знали...

-Но папоротник же не цветет! — воскликнула я. — Это сказки!

-В особые ночи еще как цветет, да не всем в руки дается, — сказала яблоня. — Забудь о кладах, понадобится — их тебе любое дерево укажет. Носи цветок при себе, всегда носи, даже ночью! Хоть успеешь заметить, если фея что-то замыслит...

-Может, лучше отдать его Грегори? — тихо спросила я.

-Другому этот цветок не дастся, — ответил дуб, — он его и не заметит, былинка и былинка. А ты не расставайся с ним. Когда откроются врата Зимы, феи потеряют большую часть силы: со здешними зимними духами им не тягаться! Ну а как ее уничтожить, тебе уже сказал шиповник.

-Лучше сделай это где-нибудь поближе к нам, — добавила третья яблоня. — Давненько я не пробовала крови фей! С тех самых пор, как Годрик Норвуд зарезал парочку этих тварей у наших корней, а я тогда была еще совсем ростком. Так бодрит, ты бы знала...

-Зарезал? — опомнилась я. — Шиповник... Да, была речь о том, что у Норвудов имелся нож из небесного железа! Куда же он пропал?

-Ну, это нам неведомо, — печально ответил дуб. — Иди, говорят тебе, темнеет уже.

-Погодите, еще спрошу... А почему вы не рассказали всего этого Грегори?

-Он нас не слышит, — ответил орешник. — Роза забирает у него не только силы, но и память, и способность общаться со всеми нами. Духов он видит, но говорить с ними опасается — думает, фея может представиться невинным ландышем. А нас так просто не замечает, мы же не духи...

-Ясно... — Я погладила сросшиеся стволы. — Кажется, я поняла хоть что-то... Добрые деревья, если можете, помогите шиповнику! Растить живое из мертвого в самом деле, должно быть, тяжело, но...

-Надо же, герцогиня говорила так же, — усмехнулся дуб. — Пособим, чем сможем, наши предки и не такое проделывали.

-Я приду к вам еще, — пообещала я и побежала к дому.

Я успела умыться и переодеться, а Грегори все не было. Ну да он же сказал, что может задержаться.

Где же искать этот нож? Спросить у Грегори? Он непременно поинтересуется, зачем мне это понадобилось, а ему не нужно знать о моей затее. С его непредсказуемым характером... Не представляю даже, как он может отреагировать!

Младшие слуги вряд ли что-то знают, Роуз не из этих краев, а вот Хаммонд... Хаммон служил еще отцу Грегори и мог слышать об этом кинжале!

Его я и позвала в библиотеку, якобы помочь разобраться в кое-каких счетах, и, поговорив немного о делах хозяйственных, спросила как бы между прочим:

-Скажи, а все книги хранятся в этой библиотеке?

-А что именно интересует, госпожа? — настороженно осведомился он, стараясь не глядеть на мои исцарапанные покрасневшие руки. Право, у прачек и то краше!

-Хроники Норвуда, Хаммонд. — Я прошла к окну и выглянула наружу. Уже совсем стемнело. — Я читала их и обнаружила, что о некоторых упомянутых там членах семьи нет никаких сведений, хотя о других, даже если они ничем особенным не прославились, написано достаточно. Почему так? Те люди чем-то опозорили семью, и...

-Не возьму в толк, о ком вы говорите, — покачал он лысой головой.

-Например, о Годрике Норвуде, — сказала я. — Указаны его годы жизни, названа его супруга и дети, но о нем самом ничего не сказано. Да и хроника выглядит так, будто ее переписывали: и почерк другой, и чернила, и листы явно вставлены...

Я проверила это заблаговременно и, кстати, обнаружила еще двоих, чьи жизни не удостоились описания длиннее, чем в две строки — Грей и Гай Норвуды, братья-близнецы. Эти умерли, не оставив потомства, но в преклонном возрасте, и жили они задолго до Годрика.

-Старый хозяин... — начал было Хаммонд, но умолк. Потом все же продолжил: — Старый хозяин как-то упоминал об этом. Еще его прадед приказал изъять из хроник какие-то части.

-И... уничтожить?

-Нет. Я понял, что части эти вошли в особую книгу, но отчего так было сделано, по каким причинам, не могу знать, госпожа.

-Благодарю, Хаммонд, — кивнула я. — А где теперь эта книга?

-Вот этого я не знаю, — вздохнул он. — Боюсь, и сам хозяин не знает. Он, хоть и искал ее, тоже интересовался, что же такого понатворили его предки, да так и не нашел. Сами понимаете, пока сидел тут взаперти, перечитал всю библиотеку и тоже подметил, что в хрониках кое-что исправлено...

"Если Грегори искал сам, — подумала я, — то наверняка проверил и те комнаты, в которые мне входить запрещено. Он внимательный и дотошный, а еще упрямый донельзя, это уж я поняла! Времени у него было хоть отбавляй, так что он наверняка обыскал не только поместье, но и все окрестные пещеры, норы, дупла и птичьи гнезда."

-Хаммонд, а не упоминал ли старый хозяин о каком-нибудь волшебном мече? — спросила я для пробы. — Где-то мне попалось упоминание о нем, но я никак не могу вспомнить, в какой именно хроние, а перечитывать их...

-Не припоминаю, госпожа, — покачал тот головой, как следует подумав. — Бывало, подвыпив, он похвалялся тем, что у предков имелась управа на фей, и он тоже знает, как их унять, но ни разу не обмолвился, что же это такое.

-Но неужели он не рассказал об этом сыну?

-Вероятно, и рассказал, — осторожно произнес Хаммонд, — и даже наверняка, госпожа. Может, в детстве, а может, после... Хозяин был в отъезде, когда его отец серьезно занемог, и все последние дни тот что-то писал. Скончался он до приезда сына, а тот запечатанный конверт я лично передал, как велел старый хозяин, — он помолчал и добавил: — Знаю, после похорон у хозяина чуть не до утра горела свеча, а поутру я видел пепел на столе — видно, он сжег отцовское наставление, чтобы никто больше его не увидел.

-Возможно, как раз в этом письме его отец описал, где найти тайные хроники, а может, и что-то еще... — задумчиво сказала я. — Должно быть, никто посторонний этого видеть не должен был, равно как и знать о тайнике... Но отчего же Грегори не сумел найти... Хаммонд, а когда он взялся за поиски, после того, как получил проклятие Лизбет?

-Именно так, госпожа. До того он не слишком-то интересовался книгами, все больше охотой и девицами, а уж после, когда от скуки принялся на стену лезть, тогда и взялся читать.

"Тогда ясно, — подумала я, припомнив вечерний разговор. — Грегори утратил не только способность говорить с теми деревьями, но и часть памяти. А раз он не помнит даже того, о чем написал ему отец, то и тайную хронику найти не сумел, просто не знал, где! Спрашивать его самого, выходит, бесполезно..."

-Спасибо, Хаммонд, — сказала я, — иди, распорядись насчет ужина. Боюсь, хозяина мы сегодня снова не дождемся.

Он кивнул и удалился, а я решила сходить навестить Джонни и Бонни. Добрые кони так обрадовались, что мне стало стыдно — я совсем их позабыла!

-Вы уж не подведите, — сказала я, гладя бархатные храпы и длинные челки. — Не давайтесь никому чужому! Вы же почуете обман? Даже если он будет пахнуть мной? Или Летти?

Джонни всхрапнул и потянулся мордой ко мне — я переложила дары деревьев в мешочек для рукоделия и прицепила к поясу.

-Что? Яблоки учуял?

"А вдруг поможет?" — подумала я и вынула пару яблочек, благо взяла не одно.

-Нате, съешьте, — сказала я и протянула их коням на ладонях. — С остальных спросу никакого, а вас я жеребятами помню... Не подведите, пегие! Доброй ночи...

Ну а ночью я проснулась от поцелуя — это вернулся Грегори.

-Что у тебя с руками? — спросил он вместо приветствия. От него пахло ночной свежестью, от влажных волос — лесной росой. — Опять кошки подрали?

-Нет, занялась кое-чем в саду и увлеклась, — тихо засмеялась я, обнимая его. — Когда сообразила, что надо бы надеть рукавицы, было уже поздно.

-Можно подумать, ты сквозь терновые кусты пробиралась, — фыркнул он, поймав меня за руку. В темноте Грегори видел не хуже кошки. — Безобразие. То-то я смотрю, вокруг дома кустов прибавилось, а это, значит, ты постаралась! Тебе прислуги мало?

-Некоторые вещи, сударь, нужно делать только своими руками, — серьезно ответила я. — Нагулялись?

-Нет, скоро снова пойду, — усмехнулся он. — Передохну только да отправлю Эрни с письмом — я оказался прав, чужаки рубят лес на западной окраине Норвуда, знаешь, там, куда припасы подвозят. Понемногу, вроде как не особенно заметно, но я-то сразу вижу... Когда сухостой таскают, я уж смотрю сквозь пальцы, но рубить деревья абы как не позволю! Пускай власти приструнят этих лесных мародеров, я их хорошо рассмотрел и имена расслышал... Потому так долго и не возвращался: в засаде сидел, видно было, что они скоро вернутся — инструмент оставили, хоть и хорошенько припрятали. Ну так я же запах чую!

Он говорил слишком много, и это было необычно, но я промолчала, было не до того.

-На восток я завтра днем уйду, и потом уж сделаю круг, — сказал он. — Извини, но дело есть дело. Я обязан защищать Норвуд, пусть даже возможностей хватает только на то, чтобы разогнать таких вот порубщиков. И то... — Грегори усмехнулся, — в давние годы я бы напугал их так, что они бежали бы впереди собственного визга...

-Ну конечно, а потом сюда явились бы горожане с дрекольем.

-И такое бывало, да только, поплутав сутки-другие по лесам и оврагам, такие храбрецы начинали молить, чтобы их выпустили... Ну, довольно болтать!

-Болтаете вы, — заметила я и не дала ему возразить, крепко поцеловав.

Боль от порезов и заноз исчезала, когда он нежно касался губами моих израненных пальцев...

20.

Грегори бесшумно ушел, когда я еще спала, а Эрни уехал и вовсе спозаранку.

Я же проведала шиповник — кое-какие молодые кустики привяли, но, стоило как следует полить их, мигом воспрянули духом. Кое на каких я уже заметила крохотные бутоны и подумала, что когда кусты расцветут, то станут благоухать на весь парк не хуже сирени с жасмином!

Женщина-шиповник благосклонно кивнула мне и позволила взглянуть на ростки роз — мне показалось, будто они немного подросли.

-Госпожа, я говорила со старыми деревьями, — сказала я. — И они кое-что рассказали мне, а вы сказали, что они всегда молчат!

-Мне было интересно узнать, попытаешься ли ты расспросить их, а если так, то что они ответят, — улыбнулась она. — Вот еще одно доказательство тому, что ты имеешь отношение к Норвудам! Я слышала, что тебе рассказали — чужаку они бы такого не открыли. О чем ты хочешь спросить у меня?

-Думаю, вы и сами догадываетесь, — ответила я. — Я уже выяснила кое-что. Тот нож действительно существовал, и я не думаю, что его продали. А украсть отсюда что-то, наверно, можно, но вряд ли такая вещь лежала на виду! Значит, его спрятали вместе с недостающей частью хроник. Той, где описаны дела Гая и Грея, Горда и Годрика, и многих других Норвудов. Должно быть, это именно те, что не понаслышке знали, как убивать фей, и их опыт предназначался только потомкам.

-Продолжай, — попросила душа шиповника.

-Мне сказали, отец Грегори приказал спрятать хроники. Возможно, он предвидел случившееся: единственный отпрыск угасающего рода — лакомая добыча для феи. Уверена, старый хозяин понимал, что идет война не на жизнь, а на смерть, и Норвуды проигрывают — феи попросту живут дольше, а людей так просто обмануть! Должно быть, там, в этих хрониках, сказано, как можно уничтожить фею, — я перевела дыхание. — Что стоило Грегори сразу найти и прочесть их! Нет, отложил на потом, а теперь уже не может вспомнить, где их искать: отцовское письмо он сжег, а в доме ничего не нашлось...