Чудовища из Норвуда. История розы

-Я бы сумела, я верю! — добавила племянница и прижала руку к сердцу. — Ведь это для меня отец сорвал вашу розу, это моя вина — я просила его привезти мне редкий цветок, а что может быть диковиннее цветущей в снегах розы?

"Мало тебе было роз дома, в кадках!" — тяжело вздохнула я.

-Если бы ты хотела спасти меня, то вернула бы мне цветок, — вкрадчиво проговорил Грегори.

-Но он завял... — прошептала Летти.

-Значит, не для тебя моя розочка цвела, — ухмыльнулся он, а я едва сдержала ругательство: сама ведь не так давно вспоминала это присловье! — В добрых руках этот цветок не завянет. Ну да хватит болтовни. Мне все ясно.

Он поднялся и, прихрамывая, прошелся взад-вперед. Роста, как я уже говорила, Грегори был изрядного, а с распушившейся гривой выглядел еще массивнее и внушительнее, так что мог изрядно напугать непривычного человека. Вот и Летти схватилась за мою руку, дрожа.

-Зависть, — произнес, наконец, Грегори и остановился напротив нас, — вот что двигало тобой. Я могу понять Тришу — взвесив "за" и "против", она решила, что здесь ей будет не хуже, чем дома, который опустеет, едва только брат выдаст вас троих замуж, и тем более в обители. А еще она рассчитывала разжиться чем-нибудь, и это ей удалось, не так ли?

-Знаете что, сударь!.. — нахмурилась я, но он остановил меня жестом.

-Знаю. И знаю также, что без спросу ты ничего не тронула в этом доме.

-Кроме пыли с паутиной, — не осталась я в долгу.

-Это я готов тебе простить. Но прав ли я буду, если скажу, что твое обещание брату, я имею в виду, попытаться раздобыть побольше золота, — это отговорка? — сощурился Грегори и наклонился к самому моему лицу. — Ну же, отвечай!

-Да, отговорка, — вздохнула я.

-Тебе захотелось приключений?

-Скажете тоже!

-А чего тогда? Почему ты решилась приехать ко мне?

-Я подумала, сударь, — сказала я совершенно серьезно, — что пленнице вряд ли придется вставать ни свет ни заря, вести хозяйство, обихаживать весь дом с домочадцами, разбираться в счетах... Можно и взаперти посидеть, тем более, вы обещали не причинять гостю вреда. Ну а там видно бы стало, как быть да что делать!

-Как же ты просчиталась... — с явным злорадством произнес он.

-И не говорите, сударь, — вздохнула я, покосившись на Летти, и вдруг поняла, на что он намекает. — Вы хотите сказать, она тоже...

-Да, она тоже возжелала довольства и праздности, каковые я и обещал добровольному пленнику или пленнице. И я знаю, что Манфред передал тебе эти слова, я же следил за ним! Должно быть, ушей в стенах вашего дома даже слишком много. Только ты, — он подошел вплотную и взял меня за подбородок, вынуждая смотреть себе в глаза, — слишком деловита, чтобы сидеть у окошка, вздыхать да читать книжки. Но мне показалось, это тебе не в тягость?

-Я же сказала, что не собираюсь жить в хлеву, — фыркнула я, отвернувшись. — Если навести порядок, поддерживать его не так уж сложно, особенно если тут столько слуг!

-А милая Летиция, подозреваю, предпочла бы вздыхать и бродить по пыльным коридорам, время от времени протирая тот или иной портрет, чтобы разглядеть старинные наряды, — зловеще выговорил Грегори и негромко засмеялся. — Не смотри на меня так, Триша! За столько лет я выучился понимать людские желания и чаяния с полувзгляда. Всё, больше ничего не желаю слушать! Завтра с утра Ник с Эрни отвезут Летицию домой и заберут тех двоих пропойц... Кстати, с чего бы это вдруг они напились, если знали, что я за такое не жалую?

У Летти заполыхали уши.

-Я сказала, что Триша прислала им по чарке вина, а сама добавила туда капли, которые пьет папа от бессонницы... — прошептала она. — Они бы уж никак не приняли меня за Тришу...

-Я так и думал, — довольно сказал Грегори. — Мало одного обмана, ты еще и подвела под плеть ни в чем не повинных людей... Прелестная дева истинной чистоты, что тут скажешь! Поди вон... А ты, Триша, вели запереть ее, не то завтра, чего доброго, мы не досчитаемся серебряных вилок.

-Мало вы их перепортили, одной больше, одной меньше... — не удержалась я, взяла племянницу за плечо и вывела за дверь.

Моди ожидала поблизости и только что ушами не прядала от любопытства.

-Проводи в комнату и запри, — велела я, — ключ принесешь мне.

-Как прикажете, госпожа, — кивнула она. — А какие будут распоряжения насчет ужина?

-Попозже, — махнула я рукой, — не до того.

-Конечно, госпожа, нам вчерашних остатков хватит, а вам с господином мы живо приготовим, что прикажете, — выпалила она и повела Летти вниз.

-Триша! — окликнула она, обернувшись, но я прижала палец к губам.

Я же вернулась в комнаты Грегори.

-Обиделась? — спросил он, не оборачиваясь и рассматривая какие-то бумаги.

-Что проку обижаться на вас? — пожала я плечами. — Вы себя виноватым все равно не чувствуете, так что лучше уж поберечь нервы и относиться к вам, как к лесному пожару или там урагану... Остановить их невозможно, приходится бежать и прятаться, да уповать на то, чтобы беда прошла стороной!

-Ключ от ее комнаты отдашь мне, — невпопад сказал Грегори.

-Это еще зачем?

-Затем, что это мой дом, и распоряжаюсь в нем я. И я не хочу, чтобы ты полночи шушукалась с этой девицей, а назавтра бродила сонной тенью. И нет, Триша, я не замышляю никакого насилия: во-первых, раны мои все-таки побаливают, а во-вторых, вздумай я лишить твою племянницу главного девичьего сокровища, мне ничего не стоило бы снять дверь с петель. Ты-то уж знаешь, как это бывает!

-Да уж... — пробормотала я, припомнив свое водворение в этом доме.

-Вдобавок я терпеть не могу девственниц из хороших семей, — добавил Грегори. — Возни много, толку мало.

-Стало быть, мне ничто не угрожает, как вы и обещали Манфреду, — заключила я.

-Ты только сейчас это поняла? Я выражался недостаточно ясно?

-Вы все больше говорили о бойких крестьянках. И потом, вы ведь и голову откусить можете, а не просто юбку задрать! Откуда мне знать, что именно мне грозит?

-Ты невозможная девица, — покачал он головой. — Тебе слово, ты в ответ десять! Я бы на месте твоего брата давно бы от тебя избавился.

-Он и избавился, теперь ваш черед со мною мучиться, — невольно улыбнулась я. — Впрочем, я могу уехать домой, а Летти останется с вами...

-Нет, нет и еще раз нет! — воскликнул Грегори. — Я не выношу девиц, которые под романтическими фантазиями таят вполне здравый расчет! Ты хоть честно хотела убраться из своего курятника, разве нет?

-Да, — вздохнула я. — Сколько себя помню, то мной распоряжались, то я распоряжалась, но... сами понимаете, в доме брата я на тех же правах, что Хаммонд — в вашем. И то, он еще может собраться да уйти, ему есть, на что жить. А мне куда деваться? — Я перевела дыхание. — Идти прислугой? Это еще поди устройся, да и позор на наше имя... Пожалуй, я бы смогла шантажировать брата этакой угрозой, мол, пойду судомойкой в трактир, если не обеспечит меня. А что еще, сударь? Швей, горничных и прочей прислуги полным-полно! Попроситься в обитель? Так туда тоже нужно принести что-нибудь, и немало... Да и не хочу я сидеть в четырех стенах до скончания века и работать, ничего не получая взамен! Я, уж простите, не слишком верю в то, что мне воздастся после смерти, я предпочитаю жить теперь, уж как получится, а не когда-то потом.

-Ты все-таки прочла Книгу Странствий! — засмеялся он. — А впрочем, я думал так же, еще не читая ее. Однако здесь ты ретиво взялась за дело...

-Я уже говорила, почему, — ответила я.

-А мне показалось, тебе нравится распоряжаться в доме.

-Ну, если вы не желаете этим заниматься, почему не попробовать мне? Хаммонд — прекрасный управляющий, но он мало что смыслит в женских делах.

-Но для тебя ничего не изменилось, — напомнил Грегори. — Ты как занималась домом, так и продолжаешь. Еще и выдумываешь что-то, потому что под рукой нет привычных лавок, нет соседей, а мы все... своеобразны.

-Зато не скучно, — улыбнулась я. — И нет, сударь, вы сравниваете несравнимые вещи. Экономка в вашем доме, где мне подчиняются все слуги и где в моем распоряжении все хозяйственные дела, — это одно. Даже если я не получаю жалованья, а хозяин, как вы изволили выразиться, своеобразен и славится дурным характером, я все равно чувствую себя здесь куда свободнее, чем приживалкой в доме брата. — Я помолчала и добавила: — А еще там мои старания принимаются как должное. Я научилась вести дела — прекрасно, займусь еще и деловой перепиской, и ничего, что мне нужно досматривать за девочками и всем хозяйством! Я умею экономить — еще лучше... И да, не стану скрывать, кое-что я откладывала для себя. Курочка по зернышку клюет, слыхали о таком?

-Положить тебе жалованье, что ли? — усмехнулся он.

-Не нужно, — ответила я, досадуя на себя за такую откровенность. — Довольно того, что...

-Что?

-Мне показалось, будто мне здесь рады, хотя бы слуги, — осторожно ответила я.

Грегори молчал, глубоко задумавшись о чем-то, потом вдруг сказал:

-А ты ведь проспорила!

-Что?!

-Мы же спорили на желание, — напомнил он, — и я оказался прав. Твоя племянница все рассчитала, подпоила наших слуг, обманула меня... И ради чего? Чтобы сутками не отрываться от книг и мечтать о том, как я вдруг разгляжу в ней глубокую тонкую натуру, влюблюсь без памяти, и заклятие падет? Смешно! Тобой хоть двигали вполне земные желания...

-Это какие же?

-Я понял тебя так, будто ты хотела быть хозяйкой в доме не на словах, а на деле, и стало по-твоему, — улыбнулся Грегори. — В самом деле, я этому рад, потому что сам не люблю этой хозяйственной возни. И если ты скажешь, что на кухне не хватает сковородки или там чугунка, я отвечу — прикажи купить и не лезь ко мне с такими глупостями! И нет, я не желаю вникать в то, чем один чугунок отличается от другого. Ты готовишь — тебе лучше знать, а меня интересует только мой ужин, и мне все равно, как и в чем он приготовлен. — Он перевел дыхание. — Трать на хозяйство, сколько нужно. Только поступать, как с братом, со мной не надо...

-И в мыслях не было, — ответила я сердито и отвернулась.

-Неужто?

-Может, поначалу и думалось о таком, но вы же предупредили, что деньги ваши добра не приносят, — честно сказала я. — Да и... У меня и так достаточно, особенно теперь. Вас я обсчитывать не стану, не беспокойтесь. А Манфред... Манфред не торопился отдать меня замуж, а мое приданое — отец ведь оставил мне кое-что, — пустил в оборот. Я решила, что имею право на свои деньги!

-Не горячись так, — попросил Грегори. — Думаю, мы поняли друг друга. Я, повторяю, не желаю слышать о мелочах, разберешься сама. Но вот если ты скажешь, что неплохо было бы перекрыть крышу, я еще подумаю и взгляну сам, все ли так плохо, как кажется.

-В восточном крыле кое-где протекает, — машинально сказала я, взглянула на Грегори и невольно засмеялась. — Простите, сударь, я не нарочно!

-Уж конечно, — снова встряхнул он головой. — И не сбивай меня с мысли! Я, кажется, напомнил тебе, что ты проиграла пари...

-Да, верно...

-Стало быть, я загадываю желание, — серьезно сказал Грегори, уселся в кресло и уставился на меня немигающим взглядом, от которого у меня мурашки побежали по спине. — Так вот, я хочу... Я хочу, чтобы ты поцеловала меня.

-Сударь, вы же обещали!.. — ахнула я.

-Я обещал не требовать чего-то непристойного, — напомнил он. — А что непристойного ты видишь в дружеском поцелуе?

-Ну что ж... — я подошла к нему поближе и снова вспомнила щенков и котят.

Ведь всегда можно вообразить, что Грегори Норвуд — это просто очень большой котенок... с очень острыми когтями, большими клыками и прескверным нравом.

"Только не в нос! — подумала я, наклонившись к нему. — Он холодный и мокрый..."

Собравшись с духом, я выбрала место и поцеловала Грегори в переносицу — там у него шерсть была совсем короткой и мягкой. Он повернул голову, на мгновение, прижался щекой к моей щеке и не стал удерживать.

-Спасибо, не в лоб, как покойника, — негромко сказал он. — И впрямь, рановато еще.

Признаюсь, мне захотелось ударить его по этому самому лбу, но я побоялась отбить руку.

-Могу я идти, сударь? — спросила я как могла ровно.

-Конечно. И не забудь прислать мне ключ от комнаты Летиции.

В сказках девушки никогда не слушаются своих пленителей, будь то дракон, великан или еще какое-нибудь чудовище, но я, видно, родилась не для сказки. У меня не было ни малейшего желания выслушивать оправдания Летти, придуманные на ходу, впопыхах... И, повторюсь, отлучившись из дома на несколько недель, я перестала узнавать племянниц! Неужели они в самом деле так опасались меня и не доверяли мне, что лгали все те годы, что мы жили бок о бок? Я была с ними строга, но не чрезмерно, а без строгости как удержишь в повиновении девочек, которые моложе тебя не более, чем на десять лет? Серьезных наказаний они не знали, вели себя, как мои подруги... И все это было неправдой?

Будь это чужие дети, а я — не их теткой, а воспитательницей, мне не было бы обидно. Теперь же выходило, что я оказалась для них ни тем и ни сем: ни близкой родственницей, к которой можно прийти ночью, чтобы поделиться мечтами и страхами, а то и поплакать в подставленное плечо, ни простой прислугой, мнение которой никому не интересно...

Мне показалось, что на пороге снова кто-то стоит, хотя я вроде бы заперла дверь. Или забыла? Я не думала об этом, право: что такое замок и задвижка для Грегори Норвуда!

-Это вы? — шепотом спросила я, подтягивая одеяло к подбородку.

-Я, — отозвался он.

-Ну так входите, что на пороге стоять? — выговорила я, и громадная тень, показалось мне, заполнила всю комнату. — Что вы бродите по ночам?

-Бессонница одолела, — ответил Грегори. — Луна почти полная, а мне в такие ночи плохо спится.

-Вы еще и лунатик, сударь, в довершение ко всему? — не удержалась я.

-Во сне я не брожу, если ты об этом, — он бесцеремонно присел на край моей кровати. — Просто не могу спать. Даже если занавесить окна, уйти в другие покои, где не видно лунного света, даже если на небе тучи, все равно не могу, лежу, гляжу в потолок, читаю, брожу из угла в угол... Прежде у меня была возможность развлечься такими ночами, но не теперь. Глупо, правда?

-А я грозы боюсь, — шепотом сказала я. — Даже в доме, с закрытыми окнами... Молний не боюсь, хоть видела однажды, как одна в дерево угодила, а вот гром... Хорошо, что у нас тут грозы только по весне бывают, и то не часто... Глупо, правда?

-Конечно, — ответил он и обнял меня за плечи тяжелой лапой, так что я невольно прижалась к густой мягкой шерсти на его груди. — А глупее всего — бояться в одиночку.

Мех его пахнул морозом, и я спросила:

-Вы были у розы?

-Да.

-И... как она?

-По-прежнему, — был ответ. — Пока цела, и на том спасибо.

-Ничего не случилось? Вы же дрались, и...

-Ну так ведь не я напал первым. Я, вообще-то, собственную жизнь спасал, — усмехнулся он. — Да и не только ее. Вот если бы я действительно спасся на дереве и дожидался там, пока волкам надоест караулить, либо пока девушка не свалилась бы, тогда, наверно, я не досчитался бы лепестка, а то и двух. Впрочем, я мог и по деревьям уйти...