Неподалёку был деревянный мостик. В летние месяцы, когда Дикс мелел, он высоко нависал над бурлящим потоком, но теперь, после обильных осенних дождей, практически оказался под водой.
— Красиво-то как! — восторженно прошептала Стелла.
— Говорят, озеро Фаэр ещё прекраснее, — Маркус скептически оглядел мостик, определяя степень его надёжности. В итоге он решил, что ехать можно, но медленно и осторожно.
Стелла спешилась и присела на корточки, стараясь уловить все нюансы: вид, запах, звук.
— Лучше передохнуть на том берегу, — недовольно заметил принц. Ему не нравилась легкомысленность, с которой подруга, забыв об опасности, любовалась окрестными видами.
Принцесса вздохнула, встала и положила руку на седло, собираясь подтянуться, когда услышала подозрительное шипение. Змеи! Они мгновенно заполнили всё вокруг. Так вот о чём её предупреждал Мериад!
— По-моему, Маргулай тебя очень любит, — усмехнулся Маркус. — Мог бы ограничиться парочкой гадов, но не стал.
Стелла нервно рассмеялась. Увы, испуганная лошадь дёрнулась, и принцесса лишилась средства передвижения, оставшись один на один с ядовитым морем. Пришлось отступать к реке, надеясь, что Маркус отловит Лайнес: не хотелось бы путешествовать пешком. Разумеется, при условии, что она выберется из ловушки.
Люди, доведённые до отчаянья, способны на безрассудные поступки. Вот и Стелла, пересилив страх, понадеялась, что сумеет добраться до моста невредимой. Почти сразу же острая боль пронзила ногу до самой кости.
Сделавшая своё дело змея, затерялась в траве, оставив на память ранку на лодыжке.
Боль усилилась, стало трудно дышать, закружилась голова. Почувствовав дурноту, принцесса осела на землю и потеряла сознание. Очнулась она уже на другом берегу Дикса. Маркус перевязывал её ногу. По его словам, змеи бесследно исчезли сразу же после злополучного укуса. Маркус рассказал, что, когда оказался рядом, заметил на шее Стеллы кровоточившую царапину, которая теперь бесследно исчезла. Принцесса вспомнила Джисбарле и мысленно поблагодарила Мериада за спасённую жизнь. Всё-таки боги иногда помогают людям.
С одного берега Дикса на путников угрюмо смотрели Леса чёрных сваргов, а на другом до самого горизонта раскинулся изумрудный ковёр травы с редкими бурыми прожилками. Луга крылатых коней тянулись почти до границ Лиэны, пересекая реку Сафе. Стелла, оправившись от последствий змеиного укуса, остановилась, чтобы полюбоваться играми пернатых хозяев окрестных земель, возглавляемых Америсом. Конь парил между землёй и небесной высью. Сделав круг, он опустился перед принцессой и призывно заржал. Повинуясь, Стелла спешилась и подошла. Волшебный конь преклонил перед ней колени, принцесса забралась ему на спину. Шелковистые волны золотых и серебряных волосков окутали Стеллу, словно диковинная шаль, заблистали, заиграли на солнце.
Расправив белоснежные крылья, Америс взмыл в небо.
Поначалу Стелла боялась пошевелиться: неуютно, когда держишься только за гриву, а под тобой — футы воздуха. Падение с такой высоты не даёт шансов на спасение. Дух захватило оттого, как высоко они летят. Сознание услужливо напоминало, что всего одно неаккуратное движение... Потом Стелла пришла в себя и решилась глянуть вниз, на пёстрый ковёр воды и земли.
Шелест крыльев убаюкивал, навевал воспоминания о Лиэрне, дарил мнимую надежду, что всё будет, как прежде, что Старла жива, а сама Стелла не главный приз охотников за головами. На севере Лиэны всё пропитано смертью, не лучше ли вернуться туда, где не рискуешь умереть? Джисбарле — город её небесного покровителя, там Стелла априори в безопасности. Но только там, потому что даже сеньор Маттей, будучи под начальством губернатора города мёртвых, вполне мог написать, кому следует. Он честолюбив, а принцесса вела себя так беспечно.
Снова посмотрев вниз, Стелла увидела сине-серую ленту Сафе. Где-то за ней, за горизонтом, Добис. Мощные крепостные стены со сторожевыми башнями, возведёнными на каменистом плато, делали его практически неприступным.
Бесцельно блуждая взглядом по Лугам крылатых коней, Стелла заметила группу людей, выслеживавших единорогов.
— Америс, спустись, пожалуйста, на землю, — шепнула она на ухо коню. — И, если можно, покажи Маркусу дорогу.
Конь исполнил просьбу и, как только Стелла коснулась ногами земли, снова взмыл в небеса.
Среди высокой травы притаились женщины в накидках из звериных шкур. 'Дикарки', — подумалось Стелле. Она не двигалась, гадая, не сглупила ли, решив пойти на поводу у любопытства.
— Сесквара! — пронзительно закричала одна из женщин. — Чужачка!
Дикарки быстро окружили девушку, сжимая в руках оружие. Убежать не было никакой возможности, вступать в бой — неразумно. Единственный выход не двигаться и ждать, надеясь, что всё обойдётся.
— Кто ты, девушка, спугнувшая единорогов? — выйдя вперёд, спросила блондинка с пухлыми губами. Судя по всему, она возглавляла отряд странных охотниц. — С добром ли ты пришла?
Женщина была молода, но зловещие украшения свидетельствовал о том, что дикарка так же опасна, как и красива.
Разнервничавшись, Стелла ответила первое, что пришло в голову, позабыв о мерах безопасности:
— Я принцесса.
И оглянулась посмотреть: не летит ли Америс, не подъехал ли Маркус?
— Принцесса? — удивилась женщина. — Настоящая?
Она с любопытством ребёнка рассматривала Стеллу, обошла со всех сторон, потрогала одежду, волосы, и сделала знак своим опустить оружие.
— И где твоё королевство?
— Вот, — Стелла широким жестом обвела окрестности.
— Прости, мы не знали, что эта земля твоя.
— Ну, в какой-то да, — принцесса рассмеялась, решив не пускаться в путанные объяснения, что теперь ей не принадлежит ни акра. — А вы кто?
— Варинсы. Живём на севере, за высокими горами. Я, Дианара, вождь племени, привела людей, чтобы добыть рога единорога.
— А что это за странный пояс? — осмелев, решилась спросить принцесса. Кажется, её не собирались убить, а Дианара и вовсе была настроена дружелюбно.
Принцесса никогда не слышала о варинсах, поэтому интересовалась дикарками не меньше, чем они ей. А пояс действительно был интересный, привлекавший внимание -узор из тончайшей шерсти и монет.
— Этот? — равнодушно переспросила Дианара. — Обыкновенный, плетеный. Если у мужчины, которого я убила, были длинные волосы, влетала прядку-другую, если нет — вешала монетку.
Судя по звону, число жертв варинсы перевалило за вторую дюжину.
— Зачем их убивать? — Стелла напряглась. Неужели варинсы — людоеды? Везёт ей на 'приятную' компанию!
— За то, что забрели в наш лес. Каждый мужчина, попавший туда, должен умереть. Они убивают нас, мы убиваем их. Тех, кто посмелей и умней, оставляем для деторождения. Они живут в деревне по несколько лет. Потом мы приносим их в жертву Солнцу.
Принцессу передёрнуло от отвращения. Она непроизвольно отшатнулась, по-новому взглянув на женщину, которая считанные минуты назад казалась дружелюбной.
— И вам их совсем не жалко? Ни за что не поверю, чтобы в вас ни разу не шевельнулась жалость!
— Нет. Когда-то дабарцы почти полностью истребили наше племя. Именами погибших мы поклялись убивать каждого мужчину, которого встретим в нашем лесу.
— Но те, которых вы убиваете, не ответственны за вину предков! — с жаром возразила Стелла. Ей казалось невообразимой дикостью пугающее жестокостью равнодушие варинс. — Нельзя из-за одного человека ненавидеть весь мир! Это прошлое, его следует забыть, а не множить боль и ненависть.
— Его невозможно забыть, — покачала головой Дианара. — Пока жива хоть одна из нас, мы будем помнить. Не мы пришли к ним с мечом, а они к нам. Не мы первыми начали войну.
— Но так имейте мудрость закончить её первыми!
— Мы не предадим тех, кто жил и боролся. Дабарцы истребляют нас куда более жестоко, чем мы их. Мы не устраиваем облав и охот, мы не четвертуем, не разрываем собаками, не замуровываем живьем в городских стенах, никогда не убиваем за пределами нашего мира. Они предупреждены, и мы могли бы мирно сосуществовать, но дабарцы не хотят. Они желают нашей смерти больше, чем мы их.
В пылу спора, отчаянно пытаясь доказать, что истребление по половому признаку — неверно и пагубно, что перенос грехов отцов на детей не оправдан, Стелла не заметила появления Маркуса. Зато варинсы не оставили его без внимания, тут же заняв оборонительные позиции. При виде ощетинившихся луков принцессе стало страшно за принца.
Не дожидаясь, пока варинсы пустят стрелы, Стелла поспешила защитить Маркуса, заверив, что он не опасен.
— Может, и так, но мы не доверяем мужчинам, — покачала головой Дианара и увела в сторону своих людей, дав Стелле возможность поговорить с другом. Он не пришёл в восторг от её новых знакомых:
— Они наши западные соседи. На твоем месте, я держался бы от них подальше.
Тем не менее, Стелла решила, что бегство не выход из ситуации, и, воспользовавшись ситуацией, продолжила знакомство с культурой варинс.
Разумеется, Маркус предпочёл держаться подальше от воинственных женщин — сработал инстинкт самосохранения. Увы, его отчаянные попытки убедить подругу не связываться с сомнительным племенем не возымели действия: природное любопытство и упрямство влекли Стеллу к тем, с кем не следовало общаться. Ей хотелось узнать о варинсах больше: как и чем они живут, какие у них порядки и обычаи. Учебники не уделили этому племени ни строчки. Хотя, возможно, она просто невнимательно читала: учёба у принцессы ассоциировалась с тяжкой обязанностью.
Дианару не утомляло повышенное внимание к своей особе. Она с удовольствием отвечала на вопросы, рассказывала о себе и своих соплеменницах. По словам Дианары, она стояла во главе племени с самого рождения, происходила из почитаемого рода, предки которого, по легенде, были дочерьми Солнца и Земли. Светила считались одними из трёх божеств, которым приносили жертвы — варинсы так же поклонялись сестре Солнца — Луне.
— Жертвы человеческие? — скорчила гримасу Стелла. — И, конечно, не своих соплеменниц?
— Разумеется.
— И вы вот так, хладнокровно, безжалостно... абсолютно всех?
Ей стало настолько противно, что захотелось дать лошади шенкелей. Но как расценят такой поступок варинсы, не воспримут ли как оскорбление? Кто знает, может, и их принесут кому-нибудь в жертву.
— Ну да, в Дабаре много мужчин.
Какая там жалость — в голосе Дианары не было ни малейшего намека на то, что ей знакомо это чувство!
— Ах, если бы ко мне в руки попал герцог Линдор! — варинса плотоядно облизнулась. — Но он никогда не переступит границ наших владений.
— Кто этот Линдор?
— Советник дабарской королевы. Герцог Роберт Линдор... — она блаженно закатила глаза и причмокнула. Очевидно, варинса мечтала очутиться наедине с этим мужчиной или просто полагала, что столь родовитая жертва с лихвой переплюнет все остальные. — Он словно породистый конь. И на женщин смотрит свысока.
Тебя это задевает? — улыбнулась Стелла. Нет, все-таки тут замешаны чувства. Значит, варинсам не чуждо кое-что человеческое.
— Он наш злейший враг.
— Так уж и злейший...
— Да, злейший. Он ненавидит нас, мы платим ему тем же. Но какой же он красавец! — Дианара опять замечталась. — Хотя бы один раз, хотя бы одну ночь... Я пощадила бы его за редкую породистость. Такую у нынешних мужчин не встретишь.
— Породистыми бывают животные, а не люди.
— Что животные, что люди — едино. А уж Линдор-то... Говорят, одна колдунья научила его превращаться в лошадь.
— И ты это видела?
Стелла не верила своим ушам. Неужели даже родовитые аристократы балуются колдовством? С другой стороны, всё это могло оказаться простыми байками, столь популярными в народе.
— Не я, другие. Один раз, — Дианара замялась. Значит, в этой истории было что-то, что смущало её, о чем хотелось бы умолчать. — Наш патруль наткнулся на Линдора, и он воспользовался заклинанием, чтобы уйти от погони.
Стелла промолчала. Она сомневалась, что герцог увлекался магией. Скорее всего, Дианаре просто хотелось оправдать подчиненных, которые не устояли перед обаянием Линдора. Но говорить об этом вслух принцесса не стала, предпочтя выяснить другой вопрос: подданства. Он мог оказаться не менее болезненным, но помогал составить полное представление о жизни варинс. Речь шла о подданстве. В ответ о том, подчиняются ли они дабарской королеве, Динара процедила: 'Она так считает'. Стелла предпочла не заострять неприятный собеседнице вопрос, переведя разговор на нейтральные бытовые темы.
В ходе беседы Дианара вскользь упомянула, что варинсы продают людям единорогов, отловленных в сопредельных государствах:
— Приходят люди, просят, мы приводим.
— А как же ваши правила касательно мужчин? — прищурилась принцесса, готовая вот-вот уличить собеседницу во лжи.
— Мы их не нарушаем. Есть условленные места, где можно оставить записку. Или через женщину или ребенка назначить встречу за пределами наших земель. Но мы редко откликаемся: опасно, дабарцы всё время норовят загнать в ловушку. Я знаю только двоих, с которыми можно потолковать без опаски.
— Понятно. У тебя хорошая лошадь. Чем-то напоминает на монтена(17).
— Эту кобылку отбили у самой королевы, — похвасталась Дианара. — На ней ездил кто-то из её охраны.
— Так вы грабите людей? — ахнула Стелла. Бежать, бежать от них без оглядки!
— По-другому не выжить, — оправдывалась варинса. — Если не нападать на королевские отряды, не грабить сборщиков налогов, нашу землю быстро присоединят к остальному королевству. А я не хочу, чтобы мои люди копали грядки для дабарских баронов. Они верят в одного бога!
Последняя фраза прозвучала как обвинение в тяжком преступлении.
Стелла рассмеялась. Ей подумалось, что люди, в сущности, одинаковы: чтят своих и не уважают чужих богов. А в Лиэне явный перебор с небожителями. Вполне хватило бы одного Амандина. Зачем их столько, если они не могут справиться с каким-то колдуном?
— Ты из воинского сословия? — неожиданно спросила Дианара.
— То есть? — не поняла Стелла.
— У тебя меч. Умеешь им пользоваться?
— А-то как же! — обиделась принцесса.
— Неужели? — варинса не поверила и даже не пыталась это скрыть. — А я слышала, что женщины за пределами наших лесов — неженки.
— Я даже с наёмниками сражалась, — соврала Стелла, набивая себе цену.
— Да ну! Покажи!
— Что покажи?
— Твоё умение. Я ведь тоже не промах, тесаком владею не хуже, чем дабарские солдаты. Так как?
Стелла отнекивалась, но отказаться не получилось.
Разумеется, хвастовство быстро выплыло наружу. Варинса намного искуснее обращалась с презираемым дворянами клинком, чем девушка с 'благородным' мечом — первая же атака грозила в реальном бою обернуться серьёзным ранением, а то и смертью.
— Ты врушка, но хорошая девчонка, — опустив тесак, улыбнулась Дианара. Она даже не запыхалась. — Научу тебя кое-чему, чтобы жизнь по шерсти гладила. Эти штуки придумала я, больше так никто не умеет.
Варинса терпеливо демонстрировала Стелле привычные движения, а та попыталась их повторить. Поначалу не вышло, но упрямство взяло вверх, и принцесса выполнила 'ученический минимум'.
