Ветер и крылья - 4

А пока...

Эданна назначила встречу дану Сильвано Тедеско, и не собиралась ее отменять. Так что надо искупаться, поесть и поспать хотя бы часок-другой... чтобы круги под глазами не были так уж заметны.

Хотя... есть же белила. Вот и отлично.

* * *

— Нурик...

Адриенна погладила котенка по шкурке.

Котенок, уже подросший и находящийся в стадии 'гадкого котенка', когда детское очарование уже ушло, а взрослая вальяжность еще не торопится приходить, приоткрыл зеленый глаз и муркнул.

Женщине не спалось.

Она сидела на балконе, чесала кота и ждала рассвета. В последнее время ее частенько мучила бессонница. Она просыпалась в три часа ночи, в четыре, и сидела, смотрела на небо. Кот составлял ей компанию.

Могли бы и фрейлины, но Адриенна требовала, чтобы в ее спальне никого не было. Даже 'ночной подруги'. Она сама способна разобраться с ночным горшком. И воды себе налить, и свечу зажечь... не надо ей никого рядом! Не. Надо.

Лучше она побудет одна. С котом.

Хорошо?

Нет, хорошо ей не было. Но не было и плохо.

Филиппо был у нее сегодня и уже ушел. Да, после... этого самого.

Интимная сторона отношений больше не причиняла Адриенне такой боли, как в первый раз. Было неприятно, но и только.

А еще... очень мучил запах, исходящий от Филиппо.

Почему так? Адриенна не понимала, но и дышать этим просто не могла. Не получалось. Тошно было, гадко, противно... терпела, сжав зубы. При том, что Филиппо и мылся достаточно часто, и благовониями поливался, и вроде бы... что такого? Чистый запах, молодого и свежего тела...

Нет!

Вот хоть ты об стенку расшибись!

Кот пах кошатиной, чистой и уютной.

Лошадь пахла лошадью.

Подушка — лавандой.

Филиппо... это был тоже его естественный запах. И Адриенна просто не могла его выносить. Но как о таком скажешь?

Так что ее безумно радовало, что супруг не проводит с ней ночи.

Остается ненадолго, потом уходит.... Ничего, следов хватает, чтобы понять — супружеский долг их величества выполняют исправно. А остальное...

Пусть ее не любят. Но ведь и она не любит этого мужчину! Может, в том-то все и дело?

Лоренцо...

Глупости какие? Детское увлечение? Вы и виделись-то всего ничего?

А и неважно. Совсем-совсем неважно. Потому что Адриенна где-то внутри точно знала — вот он. Ее мужчина. Настоящий.

Просто ничего-то у них не может быть... а если Моргана и права, то и детей быть не может.

Интересно... а откуда у Феретти такое в роду?

Адриенна пообещала себе обязательно разобраться. Может, Моргана знает, кто приходил в этот мир, что делал... Адриенна потом ее обязательно расспросит. И о том, что с ней происходит — тоже.

Нет, Адриенна не была беременна, пять дней назад точно не была. Но...

Как-то она себя плоховато чувствовала. Голова пару раз кружилась, подташнивало...

Определенно, ей стоило поговорить с прабабкой.

* * *

Дан Тедеско прибыл в полдень. Раскланялся, поцеловал эданне Франческе руку, заулыбался.

— Эданна, вы очаровательны. Воистину, двор без вас, что кожура без апельсина. Вроде бы тот же запах, но самого главного просто нет...

Эданна поставила Сильвано плюсик. Неглуп, способен составлять сложные фразы, не разменивается на стандартные комплименты. Уже хорошо.

— Дан Тедеско, прошу вас...

Дан Тедеско, милейший и очаровательный, подозревал, что эданна пригласила его не просто так.

Вопреки всем представлениям о ловеласах и бабниках, он был весьма и весьма неглуп. И понимал, что сама по себе эданна к нему интереса не испытывает.

Более того, она его, этот интерес, не испытывает ни к кому. Любовный — точно. Это принц ничего не видит и не чует, а дан Тедеско в курсе, он не слепой. Он вовсе даже неглуп...

Перебывал по всем спальням, куда пускали?

Так в этом-то и состоит половина успеха. Определить, куда именно тебя пустят! И не ломиться туда, где наглухо заперто.

Вот это чутье у дана было.

Мимо шла женщина, и уже по движению бедер, по колыханию юбок, по улыбке на губах он мог определить, отломится ему или нет. Думает эта конкретная женщина о мужчинах, или не думает ни о ком, кроме собственного супруга, дома, детей, можно к ней подходить или нет.

И если можно, то как именно.

Кому-то надо рассказать о своих злоключениях, чтобы пожалели и погладили по головке.

Кому-то надо показать силу и власть. Взять все в свои руки и грубо лезть под юбку.

Кому-то просто вытереть слезы и сказать, что все образуется.

Много нюансов. Но главное вот это внутреннее 'да' или 'нет'. И если нет...

Можно, конечно, и тут сорвать свой цветок. Можно. А нужно ли? Это ж сколько усилий затратить придется, и зачем? Если много красивых, обаятельных и на все готовых?

Нет, дан Сильвано совершенно не хотел зря тратить свое ценное время. На свете столько неосчастливленных женщин, которые ждут его внимания, столько всего интересного и важного, а он что? Будет год тратить на ту, которой он не нужен?

А она ему — нужна?

Сложный вопрос... и ответ, как правило — нет!

Вот и с эданной Франческой ответ был именно, что 'нет'. Сильвано потому и терпели при дворе, что определенных границ он не переходил и назойливым не был. Ну и... пусть его.

Эданна Франческа была холодна и безразлична, словно статуя изо льда. Если кому охота с такой... Бог в помощь, главное хозяйство не отморозить.

Но быть с ней любезным?

Да, конечно. Почему нет-то? Даже более, чем любезным...

И дан терпеливо дожидался, когда эданна сообщит, зачем его вызвала.

Дождался.

— Дан Тедеско... Сильвано, я могу вас так называть?

— Эданна Франческа, я бы с радостью, но его высочество... то есть величество... он не одобрит.

— А мы потихоньку. Когда он не услышит?

Эданна улыбалась, а вот Сильвано нервничал. Вот ни разу он этой стервозине не нужен. Но... ластится-то она чего? А?

Наконец, эданна Франческа закончила хлопать ресничками, и перешла к конкретному делу.

— Дан Сильвано, а что вы думаете о ее величестве?

— Ничего, — тут же сознался Сильвано.

— Ничего?! Но...

Сильвано смотрел невинно. Ну... не повезло ему. Или наоборот — повезло? Последние три месяца он провел за городом, у одной сколько очаровательной, столь и богатой эданны. Муж у нее был в отъезде, а эданну развлекать надо, эданне читать надо, вслух, с выражением... и не только читать.

Сильвано и развлекался к обоюдному удовольствию. Даже стал богаче на несколько горстей побрякушек и пару кошелей с лоринами.

Он альфонс!?

Да вот еще глупости какие! Не альфонс он! Подарки ему эданна делала, потому что сама так хотела. И он ей тоже что-то там дарил.... Пусть оно было намного дешевле, но умный-то мужчина знает, что дорог не подарок, а внимание. Настоящее.

Можно бриллианты подарить так, что их не возьмут. Можно сорвать обычный цветок и рассказать, как твоя спутница похожа на него своей хрупкой красотой и нежностью. И кто бы сомневался, что драгоценности будут небрежно брошены в шкатулку, а вот цветочек найдет себе пристанище в толстой книге, и будет долго-долго греть сердце владелицы своим присутствием.

По-всякому можно поступить.

Вот, Сильвано и дарил, что подворачивалось. Эданна была довольна, он тоже... разве плохо?

Жаль, коронацию пропустили, ну и что? Там разве что накормят бесплатно, а все остальное... это ж расходы какие! Минимум три наряда надо, а еще украшения, еще обувь... да разоришься! Но надо быть не хуже прочих... а как жить, если доходов-то у тебя и нет?

— Я еще не был при дворе и не видел ее величество, — пояснил Сильвано.

— Дан Тедеско, скажите, а вы хотите собственный дом в столице?

— Хм...

Дом Сильвано хотел. И еще много чего хотел, но не соглашаться же на первое предложение?

— Зависит от того, что мне надо будет сделать.

— Ничего особенного. Вы молоды и очаровательны, ее величество тоже молода и очаровательна...

— Ей понадобится кто-то, чтобы развлекать эданну? — похлопал ресницами Сильвано.

— Я полагаю, — чуточку надавила голосом эданна Франческа, — что понадобится. И если бы этим человеком стали вы... можно было бы не волноваться. Вы умны, красивы, умеете хранить секреты, а его величеству не нужна скандальная и истеричная жена...

Дан Тедеско активно закивал.

Да-да, конечно, не нужна... вот провалиться ему на этом самом месте, если не крутит чего-то эданна! Точно — крутит!

Прямо там, захочет его величество рога носить! Да еще до появления первого ребенка? Это вы кому другому расскажите... но и отказываться опасно будет, это уж точно. А что тогда?

Дан Тедеско решил вильнут хвостом, что тот угорь, и мило улыбнулся.

— Эданна Франческа, я собираюсь возвращаться кол двору, и надеюсь быть представленным ее величеству. Говорят, она очаровательна.

Судя по перекосившемуся лицу эданны — не зря говорят.

— Я буду на это рассчитывать, дан Тедеско. А это вам, в знак нашей хорошей дружбы...

Перстень с сапфиром был практически впору. Так что Сильвано тут же и надел его, и руку эданне поцеловал, и рассыпался в комплиментах.

А что?

А он ничего, он живет, как может... так уж в этой жизни и складывается, что каждый сам за себя. Вы не знали? А вот дан Тедеско знает. Учитесь, пока он соизволил рассказать.

* * *

— Ваше величество, я прошу вас о милости. Хочу провести ночь в молитвенном бдении, в храме.

Упрашивать Филиппо не пришлось. Набожная супруга?

Почему бы и нет... пусть ее, молится. А он к эданне Франческе наведается.

— Ваше величество, я буду рад разрешить вам эту маленькую прихоть.

Адриенна мило улыбнулась и поглядела на кардинала Санторо.

— Дан Анжело? Вы не будете против?

— Ваше величество, — кардинал Санторо поклонился и подхватив руку Адриенны, ловко коснулся ее губами. — Я могу лишь повторить за его величеством. Я буду счастлив позволить вам любую прихоть.

— Благодарю вас, дан Санторо, — Адриенна понимала, что необходимо кое-что добавить. — Мне немножко... тяжело. В СибЛевране я была спокойна и могла побыть наедине с собой. Здесь же рядом со мной все время люди. Я королева и я обязана, но... иногда мне так хочется тишины!

Мужчины переглянулись с видом: 'ох уж мне эти женщины'. С другой стороны, все понятно.

И его величество, и кардинал, честно говоря, были приятно удивлены Адриенной СибЛевран. Хотя Филиппо Третий и говорил, что дана Адриенна будет отличной королевой, но кто ж ему верил?

Филиппо считал, что отец... ну, тут все понятно, с проклятием.

Кардинал не забыл наглую девчонку, которая дерзила и ему, и королю, и принцу, и не считал, что в деревне могут воспитать что-то пристойное.

А вот сейчас...

Адриенна была мила, очаровательна, спокойна и одинаково любезна со всеми придворными. Она мило улыбалась слугам, участвовала во всех развлечениях двора, но твердо держалась в рамках пристойности.

Танцевать?

С удовольствием, но либо для своего мужа, либо со своим мужем.

Кататься верхом? Только в сопровождении нескольких фрейлин.

Купаться в речке? Исключительно в дамской компании, и в купальне, которая закрыта со всех сторон.

Адриенна вела себя идеально для королевы, за небольшим исключением. Любому вышиванию и шитью, что как известно, является исконно женским занятием, она предпочитала книги. Ну и с казначеем общалась с громадным удовольствием.

Филиппо Третий просил сына отпускать Адриенну или к нему, или в казначейство, и эданна этим пользовалась.

Фрейлины вышивали без нее, а эданна разбиралась в счетах двора, и с удовольствием выискивала случаи воровства. Не ради наказания, а просто — азарт. Любопытство, интерес, просто приятно покопаться...

В остальном же — идеальная супруга.

— Когда я смогу получить свою прихоть? — блеснула синими глазами Адриенна.

Мужчины переглянулись.

— Завтра, ваше величество? — вопросительно произнес кардинал.

— Да, пожалуй, — прикинул Филиппо Четвертый. — Завтра, моя очаровательная супруга?

Адриенна одарила обоих мужчин ослепительной улыбкой.

— Даны, вы делаете меня счастливой.

— Берегитесь, кардинал, — пошутил Филиппо Четвертый. — Я не стерплю конкурента...

— Казните меня за эту правду, ваше величество, но эданна Адриенна так очаровательна, что я готов понести любое наказание за этот комплимент.

— Кардинал, вы обязательно будете наказаны, — развлекался Филиппо. — Придется вам выслушать мою исповедь...

— Ваше величество, разве я могу встать между Вами и Богом?

— А придется...

Адриенна улыбалась. Что ж.

Пусть мужчины развлекаются. А она получит свою ночь в храме, завтра же. И когда наступит полночь...

Да, это тоже немаловажно. Именно в полночь.

Глава 8

Мия.

Болезнь, смерть...

Никогда, никогда они не приходят вовремя или ожидаемо. Всегда это больно, страшно, неожиданно. Вчера еще дан Козимо шутил, и играл с Мией в шахматы, и рассказывал, какая красивая весна в Демарко, когда все деревья распускаются, и пахнет яблоневым цветом...

А сегодня он лежит бледный, и Мия прекрасно видит, что это конец.

Может быть, час, два, крайний случай — три. Не больше.

— Отец!

Рикардо рухнул на колени перед кроватью дана Козимо.

Мия сделала шаг назад. Второй... нет, здесь и сейчас ей быть не надо. Пусть отец и сын побудут вместе. Вот, и дан Козимо приоткрыл глаза, кажется, он пытается что-то сказать...

Мия ловко перехватила дворецкого.

— Ньор Джулиани! Надо срочно послать за падре Лелли.

Акилле Джулиани, дворецкий в Демарко, остановился.

Что ж, дана Мия... да, вот так ее и стали называть. Именно дана Мия. Ну не получалось ни у кого назвать ее ньорой или ньоритой, видно же всем, что дана. Дана Мия могла распоряжаться. И дан Козимо ее одобрял, и поддерживал ее решения. И дан Рикардо... ну, тут и вообще все ясно.

— Хорошо. Дана Мия, какие будут распоряжения?

Мия вздохнула.

— Дан Рикардо пока не сможет приказывать. Ему не до того. Поэтому пошлите срочно за падре Лелли, может, он еще успеет принять исповедь у дана Козимо. Прикажите ньоре Гацина готовить поминальную трапезу. Выдать всем синие ленты, задрапировать зеркала... ну и прочее, что полагается.

Мужчина кивнул.

— Хорошо, дана Мия. Я распоряжусь.

— Прикажите приготовить для падре Лелли комнату. Полагаю, ему будет удобнее остаться здесь ночевать, и скажите плотнику. Нужен будет гроб... да, на кладбище... где покоятся Демарко?

— В фамильном склепе.

— Распорядитесь его открыть, проветрить, что ли?

— Конечно, дана Мия.

— Я прослежу.

Мия кивнула, и отправилась обратно. К дану Козимо.

Все же... ей надо попрощаться. А, вот кстати... бутыль с вином Мия прихватила с собой. И кружку тоже, на всякий случай. Кислятина, но сойдет для случая.

Рикардо так и стоял на коленях перед отцом, сжимая его руку. Обернулся он только на звук ее шагов.

— Мия?

— Да, Рик. Выпьешь?

Вино полилось в грубую кружку. Рик принял ее из рук Мии и сделал глоток.