― Ты её сама уже всю перепробовала или пару номеров в спешке пропустила?
Покрасневший Гарри сидел, зажав уши руками, пока не додумался поставить Полог Неслышимости. С чего это его так покоробили разговоры о гипотетических любовных приключениях Паркинсон? Он отвернулся к окошку, размышляя, до чего причудлива судьба своими непредсказуемыми вывертами, а особенно ― о неустроенности Гермионы. По поводу своего потерянного друга он не особо расстраивался; в последний год в нём крепло ощущение того, что Рон рядом с ним только для того, чтобы отсидеться в кустах в время очередной заварушки, а потом выйти к моменту раздачи печенек. Он ясно помнил, что в время Битвы Семи Поттеров видел только пятерых, да и в ходе боя за Хогвартс друга куда-то запропастился. Ну, да и ладно, Мерлин ему судья. Гораздо больше он волновался за Гермиону. Поттер машинально потянулся, чтобы взять её за руку, как обнаружил, что там уже рука Паркинсон. Та улыбнулась и что-то ему сказала с язвительным выражением на лице. Гарри махнул палочкой, прогоняя Полог. От неё это движение не укрылось:
― Не слушал, что ли? Это правильно! Я тебя спросила, не решил ли ты на троих развлечение устроить, раз уж девушки слегка выпили?
Тут он заметил, что слизеринка и гриффиндорка уже перестали мериться размером достоинств и числом гипотетических любовников, а вполне дружелюбно общаются, держась за руки. А Гермиона после вопроса Панси отчего-то выжидательно на него смотрит. Не сдалась, значит, ещё!
― Нет, Паркинсон, я думаю, что буду только помехой вашему нежному девичьему счастью. Благословляю вас и ступайте, здесь наверху есть комнаты!
Девушки густо залились краской. Нет, от Гермионы Поттер другого и не ожидал, а вот Панси удивила, ещё и добавив локтем в рёбра. Гермиона поднялась со своего места, тем самым вынудив его тоже вскочить, и улыбнулась:
― Вот, Гарри, за это я тебя и люблю. Знаешь, как девушку утешить. И тебе спасибо, слизеринка, хоть я тебя и не рассчитывала здесь увидеть!
― Мне-то за что?
― За язык твой раздвоенный! ― хихикнула Грейнджер. ― Ну, я пошла!
― Постой, ― остановил он её. ― Ты куда?
― Я ― домой. Я же тебе сказала, что живу теперь здесь, в Косом.
― А вообще? ― не отставал он.
― А вообще... Вообще на свете много книг, которые я ещё не прочитала.
― И?
― Пиши мне, Гарри, ― похлопала она его по груди. ― Не забывай, ― и, отвернувшись, пошла на выход в Косой переулок.
― А ты жесток, Поттер! ― вздохнула Панси. Гарри сел, и она прижалась к нему, обхватив руку. Он аккуратно вырвался из захвата и отодвинулся, насколько позволяло не очень широкое сиденье. Улыбка, которую Паркинсон заморозила на своём лице, постепенно стекала с её лица, превращаясь в хищный оскал.
― Ты что это, Поттер? ― прошипела она.
Он покачал головой:
― Ничего не получится, Паркинсон!
― Почему? ― сквозь зубы выдавила она.
― Потому что, ― ответил Поттер.
― Почему? ― настойчиво спросила она.
― Кое-что произошло, ― нехотя сказал он. ― Не одна ты в ту ночь проявила слабость.
― Да, давай, теперь всё на меня свалим! ― съязвила она.
― Умоляю тебя! ― поморщился Гарри. ― Давай, без вот этого!
― Без чего?
― Без сцен! ― он помолчал. ― В общем, в тот вечер произошло нечто, чего теперь не исправить...
― Кто-то умер?
― Панси! ― с осуждением покачал головой он. ― Нет. Я кого-то встретил...
― Малфоя, я надеюсь! ― Панси добавила ещё яда в голосе.
― Тьфу на тебя! Нет, девушку...
― И что, любовь с первого взгляда?
― Нет... Не совсем...
― Ну, тогда что такое непоправимое случилось?
― Мы провели ночь вместе...
― Катались на мётлах или искали дорогу в покои Гриффиндора?
― Я понимаю твоё негодование, Панси, но...
― Что ― но? ― она вскочила, сверкая глазами.
― Да сядь же ты!
Паркинсон, вместо того, чтобы усесться обратно, села напротив, так что теперь их разделял стол:
― Можно подумать, это твоё первое постельное приключение!
― Нет, ― ответил он. ― Это не было постельное приключение. Это была любовь.
― Любовь, ― сказала она горько. ― Любовь! А я...
― А ты ― струсила, ― он посмотрел ей в глаза. ― И подумала на меня плохо.
― А ты и рад был... Утешиться!
― Я не желаю оправдываться, ― он откинулся на спинку скамейки. ― Ты всё равно не можешь быть моей. Что мне делать, Панси?
― Что? Об стену убиться, идиот!
Ярость клокотала в ней, как готовое взорваться зелье в котле Нелвила. Стиснув зубы, она с глубоко дышала, пытаясь успокоиться. Когда на её лицо вернулось её обычное иронично-высокомерное выражение, она добавила:
― Ты знаешь, Поттер, мне кажется, что тебе стоит меня поблагодарить, что я не пришла. Ты что, думаешь, у нас бы с тобой чем-нибудь кончилось? Ты же не предполагаешь всерьёз, что я тебя на свидание позвала? О, нет, мы с Драко хотели тебя немного разыграть, но, к сожалению, у него оказались другие дела...
Поттер при этих словах улыбнулся, вспомнив, чем именно был занят Малфой в тот вечер.
― Что ты скалишься, Поттер?
― Ничего, как-нибудь потом расскажу!... Ты знаешь, мне хочется ещё выпить. Присоединишься?
Панси мрачно кивнула, соглашаясь.
Ещё через полчаса Гарри прижимал к себе Паркинсон за талию, а она при этом глупо хихикала. Заказанная бутылка Пшеничной была уже наполовину пуста.
― Врёшь ты всё, Поттер, нет у тебя никакой девушки!
― А вот, и есть!
― Ха-ха, тогда скажи, как её зовут?
― Не скажу!
― Я её знаю?
― Паркинсон, ты, что, пьяна?
― Я? Да! А ты, что, хочешь воспользоваться моей беспомощностью? ― захлопала глазками Паркинсон.
― Никогда! ― с пафосом сказал юноша, ударив себя в грудь.
― Герой! ― восхищенно сказала она, а потом хитро улыбнулась. ― Ты, просто, не знаешь, что делать!
― Панси, я, хоть и пьян, но не настолько, чтобы меня на слабо взять!
― Ну, за это надо выпить! Будь здоров!
― Будь здорова! Фу, ну и гадость, всё-таки!
― Ага, гадость!
― Ты меня, что ли, споить пытаешься?
― А правда, что у меня грудь маленькая?
― У тебя хорошая грудь... Красивая! И размера ― как раз, как я люблю!
― Убери руки, развратник, люди смотрят!
― Не смотрят, я Полог поставил, ещё только мы сюда сели!
― Хотя бы поцелуй девушку, если уж лапаешь!
Поттер в видимым усилием отлепил руку от груди Панси и обхватил ладонью её шею, большим пальцем поглаживая щёку. Она не выдержала и сама прилипла к его губам, запуская язык ему в рот. Гарри с шеи передвинул руку ей за спину, сильнее к себе притягивая и притискивая. Паркинсон закинула ноги ему на колени, и Поттер перенёс руку на её бёдра, сжимая их и поглаживая. Когда его ладонь забралась ей под юбку, девушка оседлала его колени, не прекращая поцелуев. Гарри обеими руками схватил её ягодицы и, сильно сжав, потянул на себя, отчего она выгнулась, запрокинув голову и застонала.
― Скорее, неси меня уже в чёртовы номера! ― горячо прошептала она ему на ухо.
― У меня есть идея получше... ― он трясущимися от нетерпения руками бросил на столик пару монет и аппарировал.
◅─◈─▻
В кабинете зельеварения, оборудованном в подвале, стояла деловая тишина, время от времени прерываемая звоном флаконов и шипением зелий. Две подруги, экипированные по высшему разряду, ― тяжёлые плащи из толстой драконьей кожи, маски из магического стекла со встроенными артефактами автономного дыхания и зачарованные перчатки до локтей и сапоги, ― спокойно и деловито практиковались в изготовлении препарата, который их местный наставник, усмехнувшись, отнёс к какому-то классу В, и который в специализированной лавке а Косом Переулке предлагался за девятьсот галлеонов порция. Зелье было очень востребовано волшебниками в возрасте, у которых вместе с грушевидностью фигуры образовывалось сползание шевелюры с макушки вниз. То самое, что средневековые монахи искусственно создавали себе ещё в молодом возрасте, чтобы старшие товарищи не чувствовали себя обделёнными их главным распорядителем. Причёска, к слову, именовалась тонзурой.
Ингредиенты для зелья были вполне дешевы, но приготовление состояло из пяти десятков этапов, каждый из которых требовал совершенно особых условий. К примеру, тринадцатый день после новолуния и юго-восточный ветер на стадии номер шесть. Опять же, выверенные до песчинки количества составляющих и до долей секунды ― время каждой стадии. Поневоле приходилось пользоваться артефактом замедления времени, применение которого обещало головную боль и тошноту следующим утром. Зато выход был поистине королевским ― из малого котла, в котором надлежало приготовлять зелье, получалось сто тридцать семь порций. В общем, день кропотливой работы давал вполне неплохой доход. Раз в месяц.
Наконец, девушки завершили последнюю стадию. Теперь оставалось лишь убедиться, что всё было сделано правильно. Каждая достала пипетку и, взяв немного драгоценного состава, капнула на заранее приготовленного слизняка. Пару секунд ничего не происходило, а потом оба слизняка покрылись длинными густыми волосами.
― Наконец-то! ― голос блондинки звучал глухо из-за маски. ― Уже пятая попытка! Кто же мог знать, что проект, предложенный папой, окажется таким сложным?!!
― Ему, вроде, результаты ещё не требуются! ― хихикнула шатенка. ― Зато мы с тобой ― молодцы! Шесть часов непрерывной концентрации без права на ошибку!
― А ещё, ― добавила блондинка, ― папа сказал, что, за вычетом компонентов зелья и расходов на использование лаборатории весь доход от продажи пойдёт нам в качестве карманных денег!
― Наконец-то я смогу купить себе ту сумочку! ― мечтательно закатила глаза подруга. Обе принялись методично и споро фасовать продукт по заранее приготовленным изящным флаконам с оскалившимся Йети на этикетке.
― Слушай, я чего-то не понимаю! ― вдруг начала блондинка. ― Мы, что, единственная страна, где пользуются палочками?
Шатенка задумалась:
― Да нет же! Вот, к примеру, Болгария, Эстония и ещё, по-моему, Гондурас используют палочки. Остальные страны ― лишь когда ситуация того требует. Китайцы и русские пользуются посохами, арабы и персы ― фамильярами, японцы ― вообще всем, что под руку попадётся, иногда даже просто листками бумаги, на которых пишут необходимое заклинание...
― Откуда ты всё это знаешь?
― Пока ты с задумчивым видом бродишь по саду с книжкой, я пытаю Бьянку насчёт местных традиций. Оказывается. мы знаем так мало! Слушай! ― вдруг спохватилась шатенка. ― Луна уже почти полная! Пойдём, что ли, на мётлах полетаем?
― Голышом? ― спросила подруга.
― Не, ― смутилась девушка, ― голышом я не пойду! Тут много человеческой прислуги! Один этот похотливый... Как его? Такой, с сальными глазками...
― Ты дворецкого имеешь в виду? Отец его сегодня уволил по моей просьбе!
― А другие?
― Ну, ладно! ― примирительно сказала блондинка. ― Наденем шляпы и мантии. Так даже интереснее будет!
― Малую возьмём?
― А куда же мы без неё?
◅─◈─▻
Панси проснулась от режущего глаза света. Попытка прикрыть глаза вернула ей ощущения. Она лежала на боку на не разобранной кровати, сзади притиснутая мужским телом, одна рука которого крепко держала её за грудь, а другая покоилась на бедре. Её собственная рука за спиной обнимала мужчину. Вся одежда была на месте.
Чёртов гриффиндорец, который даже упившись до посинения готов охранять мою девичью честь, задери его мантикора! Чёртова девичья честь, из-за которой я его упустила! Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт!
Из её глаз полились слёзы, обильно орошая подушку.
И, что, всё? Полапал, поцеловался, и ― обратно к Дафне? Мерзкий лицемер!
С трудом сдерживаясь, чтобы не зарыдать в голос, она откинула лежащую не ней руку. Поттер, не просыпаясь, откинулся на спину.
А в грудь-то вцепился! Одно утешение ― грудь ему, похоже, и вправду нравится! Гадкое похотливое животное, кобель недоделанный!
Осторожно высвобождаясь, она выползла из кровати.
И что мне теперь делать? Если я ему не нужна? Если он меня так бездушно отверг?
Слёзы полились ещё сильнее. Гарри, который, перевернувшись, остался лежать с запрокинутой головой, звучно захрапел.
Спишь, скотина? И дела тебе нет до моих страданий!
Ужасно захотелось достать палочку и сотворить что-нибудь по-слизерински безобразное. Панси вышла из спальни, аккуратно прикрыв за собой дверь и пошла искать выход. Спускаясь по лестнице, она увидела дверь в чуланчик, в котором явно должны были быть мётлы. Только свист ветра в лицо, только адреналин при перегрузках могли заглушить горечь и обиду. Открыв дверь и обнаружив там средства передвижения, Паркинсон выбрала любимую Молнию Поттера, ласково погладив её рукоять. Она ещё постояла, ожидая, что любимый, обнаружив её уход, бросится вниз по лестнице, будет её просить и уговаривать, но она всё равно останется непреклонной... Утерев слёзы с лица, Панси вышла за дверь и оседлала метлу.
