— В семью принимаем отца и сына, кровью рода и магией рода! Станет он сыном одному и отцом другому. Да примет Магия рода Слизерин-Ровенкло рожденного в роде Блеков в род свой и магию свою, как члена рода сего, по согласию членов рода!
Чаша, засветившаяся золотистым светом при первых словах ритуала, светилась все сильнее и сильнее. При последних словах из чаши вылетели золотистые лучи и, опоясав каждого из стоящих в кругу, вернулись в чашу.
Сириус продолжил:
— Вхожу в род Слизерин-Ровенкло и принимаю Магию рода! Вхожу как отец для сына своего и сын для отца своего! Да примет меня Магия и подтвердит клятву мою!
Новые золотистые лучи вылетели из чаши и, опоясав каждого из членов создаваемой семьи, по очереди вновь вернулись в чашу.
Сириус, Том и Гарри подошли к чаше и, взяв кинжалы, надрезали ладони над чашей, давая крови стечь в нее. Когда крови каждого набралось достаточно, Том, как старший продолжил читать слова обряда:
— Кровь сына и внука принимаю! — кровь в чаше засветилась призрачным голубым светом.
— Кровь отца и сына принимаю! — Сириус смотрел в волнении на чашу, если сейчас свет будет красным, то Магия рода его не примет. Но кровь вновь засветилась голубым светом, и Сириус счастливо вздохнул.
— Кровь деда и отца принимаю! — подхватил Гарри. Кровь после его слов засияла ослепительно-голубым светом и закипела в чаше.
Отступив от чаши, Том, Сириус и Гарри легли на пол, головой в центр круга, закрыв глаза. Свет, бьющий из чаши, вылетел высоким сияющим фонтаном и, разделившись на три сверкающие сферы, обрушился на лежащих возле подножия чаши мужчин, входя в них в районе сердца.
Гарри пытался скорчиться от разрывавшей его изнутри боли, но он не мог пошевелиться, только крик сорвался с его губ, до хрипоты срывая голосовые связки. В следующее мгновение ему показалось, что его сознание словно раздвоилось. Свидетели видели, как из груди каждого из лежащих в круге мужчин вытянулась светящаяся нить, и, не разрывая контакта с телом, соединилась с двумя такими же в один большой сверкающий алмазными искрами шар. Он чувствовал, как он находится и в своем сознании и одновременно в сознании Сириуса и Тома. Через несколько секунд алмазный шар вновь распался на три нити, которые вернулись в тела лежащих на каменном полу мужчин.
Понемногу они начали приходить в себя.
Гарри хотел позвать деда, но у него не было сил даже говорить, и он только сумел сказать мысленно: "Дед!" и вдруг в своей голове услышал "Да, Гарри!" и второй голос Сириуса "Гарри! Я вас слышу!". Юноша изумленно открыл глаза и с трудом приподнялся на локтях. Все тело ломило от боли.
Он встретился взглядом с Сириусом и мысленно обратился к нему: "Сириус? Ты меня слышишь?" Глаза Сириуса распахнулись в изумлении, он прекрасно слышал Гарри. "Прекрасно! Теперь между нами ментальная связь" — голос Тома прекрасно слышали его сын и внук.
В этот момент Люциус кивнул Петунии и Ремусу. Втроем они подошли к чаше и, взяв кинжалы в руки, надрезали ладони. Протянув руки над чашей и позволив крови капать в нее, они хором произнесли:
— Свидетельствуем о вхождении в Род! Свидетельствуем о принятии в Род! Свидетельствуем!
Голубая мерцающая жидкость в чаше на мгновение окрасилась в красный и засияла белым цветом. Магия подтверждала свершившийся ритуал.
Еще через пять минут, Том, Гарри и Сириус с помощью Люциуса и Ремуса поднялись на ноги и покинули зал.
Глава 18 Старые тайны и новые клятвы.
Гарри, закинув руки за голову, лежал на мягкой траве и смотрел в небо. Во рту торчала сорванная травинка, которую он задумчиво жевал. Юноша расположился на берегу реки, рядом с ним валялись мантия и раскрытая Цитриль. Тихий плеск воды, дуновение теплого летнего ветерка, синее небо над головой и ни души вокруг. Это именно то, что в данный момент требовалось Гарри Поттеру.
Последняя неделя была настолько насыщена событиями, что казалось, будто он прожил заново не семь дней, а как минимум полгода. События следовали одно за другим с такой скоростью, что за все это время у него не было возможности просто сесть и обдумать происходящее. Гарри казалось, что Азкабан был в его жизни не какие-то семь дней назад, а очень давно, что это вообще был лишь один из кошмаров, которые частенько ему снились раньше. Еще восемь дней назад он слушал последние наставления Годрика, а сегодня он сбежал из замка своего деда на рассвете, чтобы побыть одному и подумать. Этим он и занимался последние часа два. И думы его были не из приятных.
Гарри всегда мечтал иметь семью. И вот теперь, когда это желание исполнилось, и с момента появления этой самой семьи прошло менее суток, Гарри, к своему изумлению, понял, что он иногда не прочь побыть в одиночестве, а излишняя забота и внимание новоявленных родственников могут и раздражать. Вчера ему удалось уйти от разговора с Сириусом и Томом, хотя теперь уже с отцом и дедом, но сегодня "допроса с пристрастием" со стороны старшего поколения ему не избежать. Эти двое уже проявили лояльность, терпение и уважение, умерив свое любопытство, дав Гарри время подготовиться к трудному разговору и собраться с мыслями, так что еще одну отсрочку он не получит. Малфои, те хоть и сгорали от нетерпения узнать историю Мальчика-Который-Выжил и выяснить, как того угораздило оказаться в наследниках у Темного Лорда, но с вопросами к Гарри не приставали, сказывалось все-таки воспитание, но даже им не всегда удавалось сдерживаться и не бросать на юношу любопытные взгляды. Ну а от БЛИЗКИХ родственников такого поведения ждать не приходилось. Хотя родственнички у него оказались еще те.
Сначала отличился Сириус. Он взялся доставить Петунию на Тисовую улицу и то ли от усталости после обряда, то ли по невнимательности, то ли шутки ради, настроил портал не на гостиную дома Дурслей, а на одну из пустынных аллей парка в Литтл-Уингинг, ту самую, где встречались Гарри и Том. Их появление из ниоткуда прошло незамеченным, и все было бы в порядке, если бы не Дадли. А точнее, если бы не девушка Дадли. Младший Дурсль не нашел лучшего времени и места, чем эта аллея и эта минута, чтобы проявить себя настоящим мачо и пытаться поцеловать девушку. Надо заметить, что делал он это с грацией бегемота, что впрочем, ничуть не смущало ни его самого, ни его миловидную спутницу. Удивленный возглас Петунии, нарушил тишину.
— Мама!!! — возмущенный возглас Дадли перекрыл почти истеричный визг девушки
— Сириус Блек!!!
На несколько секунд в замешательстве замерли все. Первым в себя пришел Сириус
— Ну, если вы, юная мисс, знаете мое имя, то позвольте полюбопытствовать: с кем имею честь?
Девушка только открывала и закрывала рот, словно выброшенная на песок рыба.
— Дадли? — Сириус перевел взгляд на парня
— Это Нэнси Мэрроу, моя подруга.
— Да? И в каких отношениях эта подруга с Министерством Магии Великобритании.
— В куда более приемлемых, нежели вы, Лорд Блек — девчонка пришла в себя, ее глаза полыхали гневом.
— Ну, тогда мне не надо объяснять вам, что такое Обливиэйт, — Сириус направил на девушку волшебную палочку.
— Сириус, давайте пойдем к нам и во всем разберемся, — Петуния во время разговора испуганно озиралась по сторонам. Не дай Бог, кто-то заметит применение волшебства. Она положила руку на плечо Блека и прошептала: — Не здесь.
Ох, и повеселились же Гарри и Том, когда злой и взъерошенный Сириус вернулся в замок. Девушка оказалась внучатой племянницей Арабеллы Фигг. "Наглая невоспитанная маленькая дрянь!" — это был самый мягкий из эпитетов, которыми Сириус наградил девушку. Та оказалась остра на язык и не имела никакого почтения ни к имени Блеков вообще, ни к Сириусу в частности. В результате все равно пришлось наложить Обливиэйт. Мало ли кому из Ордена Феникса вздумается наведаться к старушке на чай, а там эта девица. С Нэнси решено было не спускать глаз. Уж очень подозрительной казалась эта "дружба" молодой привлекательной ведьмы и Дадли Дурсля. Но на этом неприятности для Сириуса не закончились.
Через несколько часов, любезно воспользовавшись приглашением Тома, в замок прибыла Нарцисса. Правда откачивать Нарциссу, как Люциуса не пришлось, все-таки урожденная Блек, но она позволила себе по отношению к лорду Слизерину то, что не могли себе позволить даже Гарри и Сириус: Нарцисса, выслушав вкратце историю родственных отношений Гарри и Тома и обнаружив отсутствие метки, как у мужа, так и у сына, отвесила Тому шикарную пощечину.
— Это за то, что заставил меня жить в страхе за своих любимых долгие годы! За то, что мучил Люциуса, за то, что угрожал Драко!
Все присутствовавшие при этом инциденте мужчины не знали как себя вести в данной ситуации. Если бы на месте миссис Малфой находился мужчина — то он был бы уже мертв, но когда драку затевает ЛЕДИ...
— Леди Малфой, Лорд Волдеморт наделал много глупостей в прошлом и я, Том Риддл, лорд Слизерин, лорд Райвенкло, принимаю со смирением эту пощечину как плату за все те беспокойства, что причинил Вам когда-то, но предупреждаю Вас, что это был первый и единственный раз, когда я позволяю подобное поведение по отношению к себе.
Нарцисса нашла в себе силы не отвести взгляд. Она стояла напротив самого могущественного темного мага столетия, которому только что нанесла неслыханное оскорбление.
— Лорд Слизерин, эта пощечина предназначалась Волдеморту, — Нарцисса присела в реверансе. — А все мое почтение и уважение — хозяину этого очаровательного замка, который любезно пригласил меня и мою семью погостить в таком прекрасном месте, за что я ему крайне признательна.
Том подошел к женщине, взял ее руку и поцеловал, при этом он несколько нарушил правила этикета, удержав ладонь Нарциссы чуть дольше, чем это позволялось.
— Леди Малфой, я рад приветствовать вас в замке Слизерин. Вы всегда здесь желанная гостья — Том учтиво поклонился.
Все остальные с облегчением выдохнули. Гарри даже не заметил, что перестал дышать. Драко был настолько бледен, что казался призраком. Сириус протягивал Люциусу полный бокал коньяка, который тот выпил залпом и даже не поморщился.
— Нарцисса! — Том потирал горящую огнем щеку — А у вас, оказывается, тяжелая рука. Не завидую тому, на кого будет направлен Ваш праведный гнев. Слава Мерлину, Вы моя родственница и я могу рассчитывать на ваше благосклонное отношение. Не хотел бы я быть в числе Ваших врагов. Хотя, чему я удивляюсь, я был очень близко знаком с Вашей сестрой. Мог бы догадаться.
— Семья — это огромная сила. Я надеюсь, Вы поможете мне объяснить Вашему сыну, — при этих словах Сириус поперхнулся коньяком, которым они с Люциусом успокаивали нервы, — что значит иметь семью и нести за нее ответственность, как-никак у него теперь тоже есть сын.
— Ну что ж, у нас с Вами для этого предостаточно времени. Я надеюсь, Вы задержитесь? Мне бы этого очень хотелось. Наши мальчики только начали ладить друг с другом, и я надеюсь, что в дальнейшем они станут друзьями. Останьтесь, по крайней мере, до тех пор, пока не начнутся занятия в школе.
— С удовольствием принимаю ваше приглашение.
Сириус схватился за голову.
Чуть позже за закрытыми дверями состоялся разговор Сириуса с Нарциссой, начавшийся с криков и взаимных оскорблений, а закончившийся окончательным примирением кузенов. Нарцисса даже пообещала защитить Сириуса от Беллы.
Сириусу, как бы ему это не претило, пришлось вернуться в особняк Блеков, надо было сохранять видимость своей преданности идеалам Света. Никто из орденцев, может быть за исключением Молли Уизли, ничего не заподозрил. Как Сириусу это удалось, учитывая все его переживания за день — остается тайной.
Ремус же, посчитав, что его отсутствие в Штабе Ордена будет воспринято, так, будто он вернулся в стаю оборотней Грейбека, остался в замке Слизерина, решив не показываться на глаза Дамблдору как можно дольше. Он не безосновательно полагал, что сейчас не сможет посмотреть в глаза директору и не выдать себя и свои знания об истинной сущности этого "старого маразматика". Это маггловское словцо, накрепко приклеившееся к Дамблдору среди жителей замка Слизерин, бросил вскользь Гарри, Драко его подхватил, потом Сириус... ну так все и стали именовать директора Хогвартса не иначе как "старый маразматик".
Все эти вчерашние семейные разборки и взаимные расшаркивания так достали Гарри, что сегодня, с утра пораньше, он в прямом смысле слова сбежал из замка, преследуя несколько целей. Во-первых, не встречаться с Нарциссой и Люциусом, которые ходили за ним словно тени, ища случая поговорить, а во-вторых, с дедом и отцом, так как он точно знал, что сегодня они не отстанут от него до тех пор, пока он не расскажет им всю правду и все свои тайны.
Сириус вернулся из особняка Блеков рано утром, злой, как черт, и заперся с Томом в библиотеке, а Гарри решил улизнуть из замка.
И вот теперь он лежал на берегу реки и задумчиво рассматривал облака, плывущие над ним. Сколько тайн хранят эти белые, кажущиеся такими легкими и безобидными, облачка. Гарри прекрасно знал, как такое вот облачко может стать центром ужаснейшего урагана. Он боялся, что его сегодняшние откровения вызовут такой "ураган", что магическую Британии просто сотрут с лица Земли. Гарри боялся того, что может сделать его дед, когда узнает про Азкабан. Если на Сириуса он еще мог повлиять, то на Тома — нет.
Гарри взял в руки Цитриль.
— Цитриль, вот ты утверждаешь, что знаешь все на свете. Скажи мне, умная книга, как и сколько правдивой информации я могу и должен выдать своим новоиспеченным родственникам?
"Надо же! Ты снизошел до того, что просишь совета у старой дряхлой кучи макулатуры? Может быть, ты сначала все-таки извинишься за то, что нахамил мне в прошлый раз?"
— Ты сама виновата, нечего было меня провоцировать. Так извиняться мне не за что.
"Ах, я спровоцировала! А может быть, это вы меня провоцируете? Ты хоть раз открыл меня, если тебе не нужен очередной рецепт или очередное заклинание? Никому я не была нужна тысячу лет. И еще тысячу лет нужна не буду. Пользуются мной только олухи царя небесного! И даже это делать не могут толком! И зачем только Годрик отдал меня этому дитю, которое даже не знает с какой стороны подойти к книге? И вообще ко мне обращаются только, когда нужны мои знания. И чувствую я себя, как продажная..."
Гарри надоели вечные препирательства, он захлопнул книгу и швырнул на траву.
"Значит, от Цитриль совета не дождешься! Все рассказать — это подписать смертный приговор Дамблдору, Грюму, и прочим иже с ними. Что-то умолчать, мы ж теперь ментально связаны. Могут понять. Хотя я блок даже лучше деда держу — спасибо Годрику. Что же делать-то?"
— Гарри! — звонкий голос, в котором не было ни капли презрения или негатива по отношению к Поттеру, окликнул его.
— Драко? Как ты меня нашел?
— Ну, вообще-то тебя ищут все, и даже был спор, кто найдет тебя быстрее.
— И какой приз?
Драко ухмыльнулся:
— Ну, вообще-то никакого. Просто желающих пообщаться с тобой оказалось через край. Видно каждый хочет что-то у тебя выяснить. Наедине. — Драко многозначительно посмотрел в глаза Гарри. Тот взгляд выдержал и усмехнулся.
