Колдун осторожно потряс ладонь. Было больно. Особенно болел мизинец. Ощупал палец и зашипел от боли. Ну так и есть, выбил себе сустав. Резко дёрнул другой рукой за коготь мизинца, вправляя сустав на место. Вспышка боли, затем боль пошла на спад. Ощупал другие пальцы, но с ними всё было в порядке. Хм... А ведь волколаки посёлка наверняка почуяли и испуг Инды, и его боль. Интересно, что они подумают? Что внучка побила деда и испугалась?
Нбоа, не выдержав, расхохотался в голос. Хорошее настроение последних дней вернулось. Ну подумаешь, не получится сделать слишком сложный амулет-изготовитель. Зато можно сделать амулет-изготовитель попроще. Например, амулет, изготавливающий амулеты-зажигалки. Жалко тратить волколакские камни на зажигалки, зато, когда будет готов амулет-изготовитель, он с волколаков за него несколько тысяч таких камней стребует. И дадут, никуда не денутся. Они ведь сюда за секретами амулетов пришли.
Утром, когда он возвратился с призыва, встретил Инду возле своей хижины, смотрела она насторожено, ожидая от него взрыва гнева в любой момент. Нбоа тяжко вздохнул,
— Инда, скажи, я хоть раз ударил хоть одну женщину? Можешь такое припомнить? И что тогда ты меня боишься?
Инда честно закрыла глаза, вспоминая.
— Один раз помню.
Нбоа замер, и тоже закрыл глаза, вспоминая. И не смог вспомнить. Посмотрел на Инду,
— И когда это было? Кого я ударил?
— Перед моим отъездом в университет. Окину.
Нбоа выпучил глаза, а потом вспомнил. И расхохотался. Всё селение знало, что колдун что-то прячет под своей хижиной. Семилетняя Окина, которая уже тогда отличалась глупостью, попыталась раскопать его тайник, и попалась. Он тогда поднял её за ноги и отшлёпал ладошкой по месту, предназначенному природой для выбивания глупости из детей. Глупость так и не выбил, но уважение к себе вбил.
К его смеху присоединилась Инда. Мир был восстановлен.
— Скоро идти послушать Евдотью.
— А она уже всё рассказала, — виноватым голосом сказала Инда. — Вчера последняя лекция была.
— Вот как? А мне показалось, она знает на много больше.
— Знает она ещё много. Но это были лекции только про обмен талантами. Она рассказала про способности разума к магии. И что дают эти способности. И всё. Теперь она пойдёт в другое крупное селение, будет там опять эти лекции читать.
— Читать?
— Ну, говорить, рассказывать. Это человеки в Назарете так выражаются, говорят, что читает лекции, а на самом деле говорит.
— И много таких глупых выражений у человеков?
— Не много. Но есть. Например, они говорят, что их большие лодки не плавают по воде, а ходят. Хотя я проверяла, ног у них нет. Так что лодки плавают. Просто привыкли так говорить, вот и всё.
— Понятно. Но ты-то глупости не повторяй. Если Евдотья говорит лекции, то так и выражайся.
— Хорошо, деда.
— А Волк с ней пойдёт?
— Зачем? Они друг друга на таком расстоянии слышат. А потребуется, за несколько минут добегут.
Нбоа вздохнул. Опять он забыл, что расстояния, которые он считает большими (пара дневных переходов), для волколаков всё равно, что соседняя хижина. Можно покричать, беседуя с соседом, а можно в гости сходить. А уж для умеющих летать...
— Скажи мне, ученица, ты хорошо изучила волколаков?
— Я много знаю о них. Но не знаю, чего не знаю.
Нбоа улыбнулся,
— Хорошо сказано. Скажи, что волколаки считают злом? Чего они избегают? Как решают, кого удостоить ритуала укуса, кого нет?
— Волколаки считают, что у зла два пути. Внешний и внутренний. Внутренний, это когда равнодушен к мнению окружающих тебя разумных. Идущие этим путём становятся паразитами рода. Приносящие пользы роду меньше, чем берут от него.
Нбоа кивнул, соглашаясь, что это действительно зло. А в следующий миг вдруг понял, что не задумываясь применил жест волколаков. Кивок вместо зевка. Не зря он не осуждал своих соплеменников вслух за перенимание новых обычаев. Они врастают незаметно. Даже в него.
— Второй путь зла, — продолжала Инда, — внешний. Это когда других разумных пытаешься заставить думать так, как считаешь правильным сам. Идущие этим путём становятся кровавыми злодеями.
— Что, даже спорить нельзя?
— Можно. Нельзя действовать силой.
Нбоа опять подумал, что не зря не высказывал своего неодобрения вслух.
— А какое зло страшней?
— Любое. Идущие путём внешнего зла никогда не нашли бы себе большие армии, если бы в эти армии не вступали идущие путём внутреннего зла. Всегда легче сказать, что ты прав, а не другие, и это они должны меняться. И всегда легче сильному отнять у слабого, чем трудом создать себе нужное.
— Вот! — нравоучительно зевнул Нбоа. — Не надо пытаться заставить других поверить в круглую вертящуюся землю. С начала надо думать, насколько ты права сама!
— Я больше никого не пытаюсь заставить поверить.
— Этого мало. Надо вслух признать, что ты была не права.
Инда сердито насупилась,
— Деда, а теперь уже ты пытаешься меня заставить.
Нбоа чуть не упал от такого заявления,
— Ты что, всё ещё веришь в круглую землю? После того, как я проспал?
— Деда! — взмолилась Инда. — Пожалуйста! Ну давай отложим это на потом. Когда ты станешь волколаком, сделаешь несколько больших накопителей, и волколаки поднимутся с их помощью так высоко в небо, что смогут посмотреть на землю со стороны, издалека. Ты будешь там, и увидишь.
Нбоа уселся на ступеньки своей хижины,
— Что значит, увидеть землю издалека?
— Древние делали машины, которые висели высоко в небе и не падали. Они называются спутники. С помощью этих машин можно было говорить друг с другом тем, кто находится очень далеко. Хоть за многие тысячи километров. Несколько таких машин осталось висеть в небе со времён древних, они умеют чинить сами себя, поэтому уцелели. Именно с их помощью Ганжар сообщил в Назарет, когда мясной дом сломался. И они прислали того, кто сумел дом починить. Но таких машин мало, а нужно много. Волколаки хотят подвесить в небе новые спутники. И для этого им нужны сделанные тобой накопители. Чтобы подвесить спутник и вернуться на землю, Волку нужно три полных накопителя. Он уже подсчитал.
— Значит, он мне лгал?
— Когда? Я ни разу не слышала, чтоб хоть один волколак когда либо солгал.
— Он не сказал ничего про машины, висящие в небе.
— Он не солгал. Просто не сказал всё сразу. Накопители нужны не только для спутников. Хорошим лекарям, которые лечат много больных, летунам, несущим тяжёлый груз, погодникам, притягивающим тучи для полива земли, всем нужны твои накопители. И спутники — лишь малая часть, куда будут эти накопители применяться.
А не сказал про спутники сразу потому, что там, в небе, есть очень плохие места. Называются радиационные пояса. Чтобы подвесить спутник в нужном месте, надо пересечь несколько таких поясов. Если лететь на простом корабле, который легко сделать, волколак выживет, ты нет. Дорогой корабль, с несколькими слоями субзащиты, будут делать очень долго. Его начали делать пять лет назад, и ещё будут делать двадцать лет. На таком корабле можно будет летать в радиационных поясах всем. А ведь ты наверняка захочешь увидеть землю со стороны поскорей, придётся тебе отказывать. Волк не хочет с тобой ссориться.
Помрачневший Нбоа, пошёл в свою хижину, его шатало.
— Деда, ты как?
— Оставь меня одного, мне надо подумать.
Усевшись на циновку, стал раскладывать в голове новые знания по порядку.
Инда по прежнему верит в круглую землю. Не смотря на восход чёрного солнца.
Древние умели смотреть на землю со стороны.
Инда обучалась знаниям древних.
Инда предложила взглянуть на землю со стороны ему. Не сейчас, потом, когда станет волколаком. Сейчас, по её словам, он этот полёт не переживёт.
Всё вместе кричало — Инда не верит. Она думает, что ЗНАЕТ, а не верит. Но как же тогда чёрное солнце?
И прогонять её нельзя. Не смотря на её мировоззрение, именно её хотят видеть жрицей духи ляо.
Тяжко возникла в сердце боль. Нбоа терпел, но боль разрасталась, и в теле возникло онемение. Нбоа вдруг понял, что умирает. Мысль оставила равнодушной, только было удивление, что Мабутыпа ошибся с двухгодичным сроком. Медленно лёг спиной на циновки, вытянулся. Когда найдут его тело, вид должен быть величественным. Никто не должен думать, что колдун мучился болями перед смертью. Остановилось сердце, и он стал духом, поднялся над своим телом, впервые без помощи других духов. Стало легко и радостно. Он вдруг понял, что сейчас, когда он стал настоящим духом, может передвигаться на любые расстояния мгновенно. Может поговорить с отцом. Может увидеть этот загадочный Лунный Круг.
Только подумав об этом, он оказался над Лунным Кругом. Вокруг было на сотню шагов пустое пространство, поросшее низкорослой, едва по пояс, травой, сквозь которую к Кругу тянулась единственная тропка. Не сравнить с травами саванны, скрывавших зебр и быков. А дальше тянулись развалины Города Древних. Нбоа ни разу не видел таких развалин сам, но ошибиться было невозможно. Лунный круг представлял собой круг из камней медового цвета, чуть меньше двух метров высотой. Пять бородатых мужчин человеков о чём-то сердито спорили в круге, но голос не повышали. Нбоа мельком удивился, что не понимает языка. Ведь он же дух, должен понимать любые языки.
Потом он подумал о Назаретском университете, и оказался внутри большого помещения. Полсотни разных существ сидело и слушало сухонького, подвижного старика человека, на правом ухе которого резко выделялась тёмная, волосатая бородавка. Старик стоял на возвышении у чёрной стены и что-то чертил на ней мелом. Вся стена была уже заполнена непонятными значками, и старику приходилось стирать предыдущие надписи специальной тряпкой. Стоя спиной к слушателям, он непрерывно говорил, опять на неизвестном языке. Нбоа присмотрелся к ученикам. Легко различил человеков, летунов, которых можно было отличить от человеков по характерной одежде, закрывавшей лицо так, что оставались только глаза, ещё осьминогов, волколаков. Чешуистых не было, но были два представителя непонятных мутантов, в серебристой рыбьей чешуе и выпученными глазами. Они были в свободных одеждах, скрадывавших подробности тела, из разреза одежд на спине топорщился красный плавник.
Заинтересовавшись неизвестными мутантами, оказался в незнакомом месте. Какое-то болото. Точно такие мутанты, но без одежды, ползали по поверхности и перекликались низкими, тягучими криками. Что-то искали. Они походили на рыб, которым приделали голову ящерицы и четыре лапы с перепонками между длинных пальцев. Перепонки были не кожаными, как у лягушек, а, скорее, походили на рыбьи плавники. Спинной плавник нелепо торчал вверх, а вертикальный хвостовой в нижней части был у всех измочаленным, стёршимся. Нбоа пожалел несчастных мутантов, вынужденных с таким хвостом ползать по поверхности. Его народ был гораздо красивее.
Только подумав о своём народе, вновь оказался в своей хижине. Обстановка здесь изменилась. Занавеска, закрывавшая вход, была наполовину разорвана. Возле тела колдуна стояли двое волколаков, Волк и Ганжар. Инда сидела возле входа и выла. Сердце тела колдуна билось, лёгкие дышали. Колдун заинтересованно наблюдал, как волколаки пытаются вернуть его к жизни, поэтому пропустил момент, когда начала действовать Инда. Та просто схватила его дух руками и потянула к телу. Удивлённый, не стал сопротивляться, и вошёл в своё тело.
— Кх... Ученица! Ты чего себе позволяешь! Могу я немного побыть духом?!
Нбоа сел. Ничего нигде не болело, волколаки очень хорошо поработали. Пытаясь притвориться сердитым, посмотрел на внучку. Не помогло, та смотрела на него влюблённым взглядом. Нбоа вздохнул,
— Ну вот как на тебя сердиться?
"Инда, что ты сделала?" — спросил Волк. Оба волколака смотрели на Инду, и их вид выражал крайнее изумление.
— Что она сделала? Просто взяла мой дух, пока я на вас смотрел, и вернула в тело. Только я собрался мир посмотреть.
Волколаки переглянулись и посмотрели на Инду. Та смущённо потупилась,
— Деда учил меня видеть духов.
— Учил. Но разве я учил тебя хватать их руками? Ты же жрица! Разумом надо, усилием воли! Будешь хватать руками всякую пакость, без рук останешься.
— А управлять духами ты меня ещё не учил.
"Мы думали, ты уже умер. Тело работало, но разум молчал. Мы думали, что опоздали лечить тебя" — передал Волк.
— Так и было. Мне не хотелось возвращаться.
Нбоа с сожалением посмотрел на обрывки занавески. Предыдущая, сгоревшая вместе с прежней хижиной, служила ещё деду. А эта ведь совсем новая была. Вчера чуть внучка не порвала, а сегодня вот волколаки.
— Я чувствую себя помолодевшим. Ничего не болит.
"Это чувство обманчиво. Мы использовали все запасы твоего тела. Оно больше не сможет восстанавливаться. Даже простой порез будет заживать очень долго. Тебе осталось полгода жизни. Уже через месяц ты начнёшь быстро стареть. Нужно провести ритуал укуса"
Колдун посмотрел на внучку, та вновь была испугана.
— Нельзя мне умирать. Не могу я жрицу недоученной оставить. И не могу умереть, не оставив ученика — призывающего. Согласен я на укус. Жаль, пока был духом, не успел поговорить с отцом. Хотя, он, наверное, уже ушёл на перерождение. Он всегда был нетерпелив. Где теперь его искать, кем он родился.
— Деда, так ты согласен?
— Сказал же, что согласен. Ладно, иди, мне с волколаками поговорить надо.
Инда выбежала из хижины, по пути оборвав остатки занавески. Какой же она ещё ребёнок. Побежала делиться новостями с подругами. Нбоа посерьёзнел,
— Волк, скажи. Если бы вам не нужна была тайна светляков, и я не был бы последним призывающим, ты бы предложил мне ритуал?
"Да"
Волк не стал ничего доказывать, приводить доводы. Простое короткое утверждение. Нбоа довольно зевнул. Волк ему нравился, настоящий воин. Ганжар точно наговорил бы на целую лекцию.
— Хорошо. Сегодня вечером?
"Я проведу лично"
— Спасибо.
Нбоа встал. Давненько он не чувствовал себя так хорошо. Он был полон сил, хотелось что-то сделать, руками, а не разумом, чтоб почувствовать свою силу и приятную усталость. Напомнил себе, что это был последний день в облике чешуистого. Уже вечером он пройдёт ритуал. После этого ещё год он будет только похожим на чешуистого, а на самом деле постепенно превращаться в волколака. Потом начнут выпадать чешуйки и зубы, а вместо них расти шерсть и зубы волколака. Сегодня последний день. Надо на всякий случай попрощаться со всеми знакомыми местами. Вдруг после ритуала он будет уже не он.
— Инда сказала мне, что с помощью нескольких больших светляков вы хотите подняться так высоко, что весь мир можно будет видеть со стороны.
"Да, мы сделаем это"
— Я тоже хочу увидеть мир со стороны.
"Не раньше, чем полностью станешь волколаком. Радиация убьёт любого. Даже волколаков, но мы сможем продержаться дольше. Потом, когда накопителей будет много, сделаем тяжёлые корабли с хорошей защитой от радиации. Тогда каждый сможет летать"
