— Да оттуда же. Тут буфет есть, в него на лифте три раза в день подается еда. Любая и всякая. Искусственная, наверное, но на вкус без разницы. Я на тебя тоже взял.
— Ладно, давай, — жрать эту искусственную еду, изготовленную бог весть как и из чего, Димке не слишком-то хотелось, но единственным другим вариантом было просто помереть с голоду...
Молча, зевая, Борька принес Димке вторую миску. Ели они молча, потом Борька посмотрел на него — как будто в первый раз — и встряхнул волосами.
— Оружие твоё у меня, — сказал он, предупредив вопрос Димки. — А вот одежду пришлось выбросить. Там рваньё уже совсем.
— А мой рюкзак где?
Борька вздохнул.
— Мы его там оставили. В развалинах. В степи то есть. Думали, что ты того уже. Не свидеться.
— Спасибо, друг, — буркнул Димка. Хотя, чего он ожидал?.. Стал ли бы он тащить рюкзак Борьки, случись с ним вдруг что?.. — Наши-то где все?
— Дрыхнут ещё. Нажрались все вчера и дрыхнут.
— А остальные? Маахисы то есть?
— Да тоже. Ты сразу спать пошел, а они засиделись. Вот и результат.
— И Вайми с Льяти?
— И они.
— Так. Ясно, — Димка подумал. — Вот что. Мы должны понять, что здесь происходит, как попасть к Надиру и так далее. Если тут в самом деле такой рай, местные на рога встанут, чтобы к Надиру нас не допустить. Поэтому всем надо сказать, чтобы молчали, как рыбы, иначе конец.
— И с чего мы начнем? — спросил Борька довольно скептически.
Димка оттянул подол туники, с отвращением глядя на неё.
— Одежду нормальную пошли искать. А то это почти платье.
* * *
Так и не встретив никого, они свернули в боковой коридор — поуже и хуже освещенный. Здесь тоже было множество дверей. За одной из них обнаружился душ. С горячей водой, мылом и всем прочим. Не устояв перед искушением, Димка вымылся, вытерся мохнатым полотенцем, потом они отправились на поиски подходящей одежды. В углу одной кладовки нашлась груда старья, должно быть, надоевшего владельцам. Димка обнаружил здесь вполне приличные джинсы и куртку. Не новые, но куда лучше этой туники...
Когда он переоделся, они вновь вышли в коридор. Здесь наконец им попался худенький парнишка в шортах, который с крайним любопытством уставился на них.
— Ты знаешь, где Фао? — спросил Димка. — Фао Лэй?
— В... — парнишка задумался, очевидно поняв, что они не знают планировку здания. — Ой, давайте я вас отведу...
* * *
Парнишка провел их в комнату, похожую на гостиную. Но, несмотря на яркий свет и красивую обстановку, Димке она не понравилась — за заваленным едой столом сидели десятка полтора парней и девчонок и увлеченно жрали. Никто даже не взглянул на вошедших, к тому же, Фао здесь не было, он ушел ещё куда-то... Плюнув, Димка вернулся в коридор. Их провожатого уже и след простыл.
— И что делать будем? — спросил Борька, засунув руки в карманы куртки.
— В город пойдем, — Димка усмехнулся. — На разведку, так сказать.
* * *
Отперев тяжелую бронзовую дверь, они вышли в парк, уставленный призрачно белеющими статуями и низкими фонарями. Их тусклый синий свет был похож на лунный. Небо стало уже сумрачным, и Димка замер, удивленно осматриваясь. Сейчас был вечер, а не утро — нажравшись на торжественном завтраке, он продрых потом весь день! Но всё-таки не сутки, как ему сначала показалось...
В парке никого видно не было и мальчишки прошлись по нему. Димка оглянулся. Громадное древнее здание было по-прежнему темным. В редких узких окнах виднелись лишь мутные отблески заката. Но теперь Димка понимал, что оно совсем не пусто, просто его обитатели не слишком интересовались внешним миром. Да и зачем он им, если можно круглые сутки жрать дармовые торты и веселиться?..
— Дальше-то куда? — спросил Борька.
Димка задумался. Он, как говориться, заспал вчерашний день, и в памяти остались лишь какие-то бесконечные калитки, через которые они пробирались сюда.
— А по кругу вдоль ограды. Есть же здесь какой-то выход...
* * *
Так никого и не встретив, они обошли здание. С этой стороны деревья парка расступались. От парадных, видимо, дверей Маал-Нау широкая, мощеная каменными плитами аллея вела к арке в обегавшей двор стене. Её перекрывали черные железные ворота, но в них нашлась калитка, запертая на обычный засов. Отодвинув его, мальчишки вышли на улицу. По ту её сторону тянулся бесконечно длинный пятиэтажный дом с редкими желтыми квадратами освещенных окон, слева над ними вздымалась бледная стена другого, девятиэтажного дома — в его окнах отражалась причудливая вязь облаков. Сумерки уже сгустились, но фонари здесь пока что не горели и город, освещенный лишь отблеском этих далеких разметанных закатных облаков, был незнакомым и таинственным. Особенно таинственными Димке казались окна, тускло желтевшие из тени фасадов и сквозь переплетения листвы. Людей правда видно не было — но тут за спиной вдруг послышался топот. Из калитки выбежал парень просто исключительной лохматости. Димка ещё только раз видел такого же лохматого парня, то есть Асэта. У этого парня были не просто длинные волосы, а такая объемная грива, что лицо в ней терялось, словно в капюшоне. На миг Димке показалось, что это и есть Асэт... но грива у парня была темно-русая, с рыжевато-медным оттенком. И лицо широкое, получукотского типа — по крайней мере, так казалось. Он был в просторной рубахе и шортах ярко-желтого цвета. По желтому вился ярко-зеленый узор, к которому просилось слово шизофренический . От него натурально рябило в глазах. А сам мальчишка был очень даже ничего себе, хотя и немного диковатый, словно и не в городе живёт. Наверно, ошалел от своего костюма, подумал Димка. Я бы тоже от такого ошалел — а может, даже и свихнулся. Таким костюмом стадо слонов разогнать можно... если они не попадают в обморок.
Он подумал, что сейчас их ждет выволочка за самовольное оставление места пребывания — но парень отбросил с лица свои лохмы и вдруг улыбнулся.
— Привет. Я Джен. Джен Кайюти, — он даже слегка поклонился. — А вы?..
Мальчишки представились.
— Очень приятно, — Джен снова слегка поклонился. — Вы пошли смотреть город? Очень хорошо, что я успел вас первым заметить — теперь я смогу всё вам показать.
Димка подумал, что Джена отправили приглядывать за ними, но посылать его подальше смысла не было, об городе они просто ничего не знали...
— Да, посмотреть, — буркнул он. — Веди давай...
* * *
Какое-то время они брели в чудесном сумраке. Потом наконец загорелись фонари — сначала мерцающим бело-фиолетовым светом, потом таинственно-тусклым темно-синим — и в эти минуты Димке показалось, что он снова попал в какой-то другой мир. Потом фонари разгорелись, заливая тротуары своим ярким бело-синим светом, ветер стих, небо потемнело, и как-то вдруг наступила тихая, безлюдная ночь. Мальчишки неспешно брели по совершенно пустынному бульвару. Было ещё вовсе не поздно — только стемнело — но вокруг них не осталось ни души, а тишина стояла такая, что можно было услышать эхо их шагов, хотя шагали они совсем негромко. Прохладный и свежий воздух неожиданно сильно пах морем — легкий ветерок приносил его запах от недалекого берега. На западе стояло тусклое, сине-серебристое зарево гаснущего заката, к горизонту отливавшее зеленью. А город вокруг был чужой и довольно-таки странный. Низкие квадратные здания, одинкаково трехэтажные, стояли очень тесно, разделенные лишь узкими бульварами. Посаженные на них стройные, довольно высокие деревья с редкой листвой составляли нечто вроде осеннего, полупрозрачного леса. Вокруг царила поразительная тишина — её нарушал только слабый, печальный шелест листьев. Низкие фонари на этих бульварах горели так тускло, что пятна их света на земле казались призрачными, существующими совершенно отдельно, так что город был погружен в таинственный полумрак. Цепочки этих бело-синих фонарей в глубине улиц таинственно уходили в темноту. Кое-где на фасадах домов виднелись другие огни, желтые и красноватые, но не горело ни одного окна — город казался вымершим, и это, вместе со слабым, едва уловимым горьким запахом дыма вызывало в душе Димки странное, восторженно-тревожное чувство. Сами фасады домов были темными, лишь кое-где на них лежал слабый бледный отблеск умиравшего заката.
Димку очень заинтересовали эти тусклые, голубовато-млечные фонари — вначале он принял их за ртутные лампы в круглых плафонах матового стекла. Но никаких плафонов тут не было — над бокаловидной, расширенной верхушкой фонарного столба парил светящийся шар диаметром сантиметров в двадцать — совершенно не к чему ни прикасаясь. Граница его была четкой, какой-либо внутренней структуры Димке рассмотреть не удалось. Лишь на фоне шара прыгали какие-то светлые, довольно яркие точки, словно ночные мошки у фонаря.
Вдруг от шара отделилось кольцо того же млечного цвета. Оно стало медленно и равномерно расширяться — как волна от брошенного в воду камня, но в замедленном времени. Шар при этом продолжал неподвижно парить. Зрелище было на удивление красивое, и Димка невольно замер, приоткрыв рот от восхищения — казалось, всё это происходит во сне...
Кольцо увеличилось в диаметре метров до трех и растаяв исчезло, прожив не более чем полминуты. Потом шар выдал второе кольцо, менее яркое, чем первое. Оно тоже расплылось и начало исчезать. В этот миг шар начал деформироваться, превратился в нечто вроде груши и как-то очень быстро исчез, оставив широкое облако красноватого свечения, едва заметного на фоне чуть светлевшего уже неба. Вскоре оно окончательно погасло — и почти сразу же из верхушки фонаря появился второй шар. Он возник словно мыльный пузырь, выдутый через соломинку, чуть приподнялся и повис неподвижно. Димка был заинтригован до самых кончиков волос и бездумно приподнялся на цыпочки, разглядывая его.
Окраска шара была похожа на окраску пленки мыльного пузыря, но кроме синеватых цветов был и молочно-белый. Белые пятна занимали немного места, но всё время двигались друг относительно друга. В шаре словно пульсировала жизнь — или происходил какой-то колебательный процесс. Вокруг молочно-белых пятен расплывались концентрические круги неправильной формы. Окраска их менялась от бледно-голубой около пятна до темно-синей вдали от него.
Никаких звуков шар не издавал, ничем не пах. Он был непрозрачен, немного неправильной формы, она постоянно, хотя и слабо, менялась. Кроме того, шар испускал мягкий рассеянный свет, от которого он не мог отвести глаз...
— Что это? — наконец, спросил Димка.
— Фонари Уйиу, гордость нашего города, — Джен усмехнулся. — Красиво, правда?
— Да. Очень.
— Это не только для красоты, — Джен вдруг вздохнул. — Но и от киноидов. Ну и от других врагов тоже, но сейчас от киноидов.
— Киноидов? — Димка вспомнил, что так назывались полуразумные слуги собакинов. — А как они сюда попали?
— А пёс их знает, — Джен пожал плечами. — Может, воскрешалкой забросило, может, пробрались с востока. Но побережье они заняли, и район Вайит тоже. Если бы не баррикады и не шары Уйиу, они весь город заняли бы. А так стоит им высунуть свои поганые морды — и шары летят к ним, а долетев взрываются. Отчего им сразу же каюк.
— Вот оно как...
Глубоко задумавшись, Димка встряхнул волосами и осмотрелся. Сейчас они шли по бульвару, мощеному шершавыми гранитными плитами. Справа от них, за чугунной оградой, был сквер, похожий на дебри первозданного леса — частокол тонких светлых стволов, стоявших так тесно, что деревья казались сплошной стеной. Слева тянулись кварталы квадратных трехэтажных зданий, темневших силуэтами. Ещё одно здание — куда более высокое и массивное, чем все прочие — стояло впереди. На фоне заката оно казалось монолитной глыбой тьмы, и внимание Димки привлекло единственное яркое пятно на нем — бело-золотой проем освещенного входа, как будто обещавший нечто необычное...
— Что это? — спросил он.
— Дворец Хранителей, — Джен широко улыбнулся. — Сердце нашего города. Хотите посмотреть?
Сердце Димки ёкнуло — но отказываться от столь неожиданной удачи он, понятно, не стал.
— Конечно хотим.
* * *
Удивленные и заинтригованные, они направились к дворцу. Идти им пришлось примерно минут пять. От возбуждения душа Димки буквально искрила, его тело было полно играющей, нетерпеливой энергией — может быть потому, что цель всего их великого похода была уже совсем близко...
Вскоре Джен привел их на площадь, за которой поднималось увенчанное исполинским карнизом здание дворца. Войдя в средние из трех высоченных и тяжелых деревянных дверей — они одни были высотой метров в пять — Димка удивленно приоткрыл рот. Всё здание внутри казалось одним громадным залом. Могучие, метров по тридцать, колонны подпирали крестообразную сеть массивных балок-карнизов, украшенных цветной лепниной. Такими же цветными были и квадратные ступенчатые углубления потолка. А под ними простерся целый город — лабиринт глухих, высотой иногда с трехэтажный дом стен, тоже увенчанных массивными карнизами, над которыми поднимались целые богато украшенные здания. Всё это заливал бело-золотой свет громадных, как дачные домики, люстр, свисавших из розеток в центре каждого квадрата потолка. Раньше Димка даже представить не мог, что такая вот роскошь вообще возможна.
— Охренеть, — наконец сказал Борька. — Как же вы это построили?
— Не мы, а Мастер, — Джен бездумно поклонился, истово, с благоговением. — Он создал этот город для нас.
Да в жопу твоего Мастера, — захотел сказать Димка, но сдержался. Правду говоря, он был потрясен, почти раздавлен зрелищем. Джен между тем уже тянул их дальше.
— Нам повезло, сейчас кино будет. Вселенная лхисс . Крутой фильм.
— А у вас тут и кино есть? — удивленно спросил Борька.
Джен вновь широко улыбнулся.
— Конечно.
* * *
Через минуту мальчишки не спеша брели по задним анфиладам дворца, направляясь в кинозал. Помещения эти были весьма примечательны — просторные, без окон, очень высокие, залитые неярким, зеленовато-белым светом, словно сочившимся из стен — столь незаметно были расположены лампы. Здесь господствовали три цвета: белый, бледно-зеленый и темно-коричневый — странноватое, но в общем уютное сочетание...
Спустившись по лестнице, они вышли в кинозал — шумное, очень просторное помещение, выдержанное в светло-палевых тонах. Дизайн его был футуристическим — откидные, словно в самолетах, кресла, сложные изгибы стен. Он был высотой этажей в шесть, и люди в дальнем его конце казались крохотными...
Никаких билетов тут никто не продавал и не спрашивал, так что они просто устроились в нижних рядах, недалеко от входа, где ряды кресел поднимались над ними, словно склон холма. Едва ли треть их была занята, но вокруг висел ровный, неразборчивый гул, негромкий, удивительно уютный. На галереях, прорезавших боковые стены зала, тоже виднелись люди. Их здесь точно были тысячи, и голова у Димки закружилась. Он уже успел отвыкнуть от такого многолюдья и оно поначалу даже напугало его. Людей здесь было наверное больше, чем во всей Ойкумене, и вслед за страхом пришло горькое чувство обиды — все их приключения показались ему какой-то нелепой беготней дураков. Ему даже захотелось уйти... но тут свет в зале начал гаснуть. Одновременно загорелся экран. Названия фильма или каких-то титров не было. На экране распахнулась зеленая равнина, по которой неслась лавина страхолюдных зверюг. В них Димка с удивлением узнал приснопамятных замунгов, здоровенных гиенообразных тварей, на которых рассекали тут Хоруны. На них сидели ещё более отвратные твари. Они не походили на людей — скорее, на горилл с черным мехом, в чем-то вроде кожаных доспехов, с мечами и топорами в лапах. Димка невольно передернулся — даже на экране смотрелось это жутко...
