Сашка повернул голову... и замер. Там, на юге, был источник этого свечения — полоса более яркого света. В ней, несмотря на огромное расстояние, что-то отчетливо двигалось, и он вдруг понял, что это туча. Огромная, высокая туча. А свет, который он видит, — свет бесчисленных молний.

* * *

Какое-то время они молча смотрели на неё. Потом Сашка как-то вдруг осознал, что полоса эта заметно приблизилась — хотя времени прошло совсем не так много...

Сердце у него ёкнуло, когда он понял, что туча движется сюда, к ним — и движется невероятно быстро, гораздо быстрее, чем плывущие над головой облака...

— Что это? — наконец спросил он.

Вайми быстро повернулся к нему. Лицо у него было непривычно бледное — странного пепельного цвета.

— Окончательная Буря, — голос его звучал сейчас мрачно-торжественно, как и полагалось, наверное, сообщать о настоящем конце света. — Когда восприимец достигнет Надира, всех людей сдует Ветром из мира. Но вот куда — никто толком не знает, так что лучше в него не попадать, — он мотнул головой, очнувшись от растерянности. — Уходим в гору, быстро!

— В какую гору? — Сашка всё ещё ничего не понимал.

— За мной! — и Вайми помчался по улице. Сашке и другим оставалось только следовать за ним.

* * *

Неожиданно быстро они вынеслись к железному забору, отделявшему от города захваченную киноидами прибрежную зону. Здесь к нему было пристроено что-то вроде дощатой галереи, на которую вела лестница. Бодро взбежав на неё, Вайми тут же перемахнул забор, и, повиснув на руках, спрыгнул. Сашка бездумно спрыгнул вслед за ним — и невольно охнул, врезавшись в асфальт кедами. Высота тут была добрых метра три...

Дождавшись, когда спрыгнут последние, Вайми вновь рванул на юг — к наступающей туче и к морю. Сашка невольно подумал, что они бегут к Башне Молчания — но в этот миг Вайми замер на пересекающих улицу трамвайных путях. Остальные тоже замерли, с тревогой глядя на бурлящую тучу — казалось, что над миром поднимается невероятно высокая, пылающая волна...

— Туда, — Вайми показал налево.

Повернувшись, они все побежали к нависавшему над зданиями высоченному скалистому склону. Сашка вспомнил наконец об оставшемся в квартире Иаши рюкзаке... но возвращаться было уже поздно.

* * *

Бежать было вроде бы недалеко — но когда они добежали до скалы, страшная бело-розовая светящаяся туча заняла уже треть неба. Исходивший от неё свет стал пугающе ярким, а неестественно быстрое кипение облаков стало видно уже совершенно отчетливо. Самое страшное однако оказалось в том, что пока что не было ни звука, ни ветерка...

Здесь в скале был прорублен квадратный туннель высотой метра в четыре. Метров через десять он поворачивал направо, исчезая из поля зрения. Идти туда не слишком-то хотелось — но тут вокруг зашелестели листья. Лица Сашки коснулось ласковое пока прикосновение ветра — но он дернулся, словно его ударили, и бросился в туннель. Когда он входил в него, то не оглянулся. А ведь мог бы. Это было так легко — повернуться и посмотреть в последний раз на город, который он оставил. В последний раз увидеть его огни. Он ведь знал, что никогда не вернется сюда больше. Никогда.

Но он не обернулся.

* * *

Ещё метров через десять туннель снова поворачивал — на этот раз влево. Здесь в скалу были врезаны огромные стальные ворота — приоткрытые. За ними зиял кромешный мрак и Сашка снова замер. Из мрака несло холодом и сыростью, как из могилы. Но тут снаружи донесся яростный уже шум листвы — и почти сразу треск дерева. Волной накатился глухой мощный шум — и Сашка вдруг осознал, что монолитная скала под ногами вибрирует, уже давно...

В туннель ворвался сквозняк, неся с собой тучи пыли и резкий, пугающий запах озона. Гул становился всё громче — и они испуганно бросились во мрак...

Уши у Сашки вдруг заложило, в лицо ему ударил ветер — на миг ему даже показалось, что какая-то сила вытягивает его из скалы. Он испуганно замер... но тут в чьей-то руке вспыхнул фонарик. Пятно света запрыгало по неровному каменному полу, по стенам громадного, вырубленного в скале зала...

— Сюда, — Вайми показал куда-то направо.

Торопливо миновав зал, они нырнули в какой-то коридор с чередой ступеней, ведущих вверх. Здесь тоже бушевал дикий ветер, старался отбросить их назад, рвал волосы, — но Сашка, сжав зубы, пробирался вперед. Через двадцать шагов ветер вдруг стих — они оказались в новом, на сей раз, круглом зале. Луч фонарика запрыгал по его стенам — их ломаной спиралью обвивала вырубленная из камня лестница. Они были на дне какой-то шахты, уходившей в непроглядный мрак.

— Всё, здесь мы будем ждать, — сказал Вайми.

Они расселись на ступеньках ведущей наверх лестницы. Где-то там жутко завывал ветер, скала под Сашкой содрогалась. Он представил, ЧТО творится снаружи — и весь невольно передернулся. Вполне возможно, что сейчас ураган уже убил всех, кто не захотел присоединиться к Вайми, — но это, в конце концов, было уже неважно...

Машка плотно прижалась к нему боком — и Сашка обнял девчонку. Скала под ним содрогалась всё сильнее, ветер наверху завывал, словно сам Сатана, бросая в лицо волны сырого, разящего озоном воздуха и мельчайшую водяную пыль. Сашка подумал, что этот невероятный ураган затопит их здесь невиданным штормовым приливом — или просто разберет весь хребет по камешкам. Всё кончится быстро, может, уже этой ночью. Но пока они были живы.

Глава двенадцатая:

Драконы и Мастер

Здравствуй, песня весёлого детства,

Славишь Родину ты.

Это голос нашего сердца,

Голос нашей мечты.

Мы поём о завидной доле,

О счастливой нашей судьбе.

За детство светлое -

Спасибо, Родина, тебе!

Встало солнце и всё зазвучало -

День вступил на порог,

Словно новой книги начало -

Каждый школьный урок.

Ждут нас горы, и реки, и море,

Ветер дальних путей.

Мы поём о вольном просторе,

Об Отчизне своей.

Я. Серпин.

— Ну и когда прилетят эти Драконы? — в тысячный уже наверное раз спросил Андрей. Мальчишки позавтракали и сейчас просто сидели на краю обрыва, глядя на лениво набегающие волны. Над головой нависало хмурое, затянутое тучами небо. Далеко слева в море темнел остров со Столицей — бывшей Столицей, конечно...

Они ждали прилета Драконов уже месяц и Антон извелся от нетерпения: делать здесь по сути было нечего. Разве что ловить рыбу на пропитание и трепаться с Певцами, когда они возвращались на ночь в их пещеру. Их рассказы о прошлом этого мира были, конечно, очень интереснымы, но сидеть всё время на одном месте, где нет ни гостей, ни новостей, оказалось страшно утомительно...

Вздохнув, он покосился на товарищей. Андрей, свесив ноги, сидел на выступе скалы, глядя на море. Серый, опираясь на копьё, напряженно смотрел куда-то в степь.

— Что там? — лениво спросил Антон. Степь была теперь на удивление пустынной — не только лесных тварей, но даже местных небольших животных, похожих на голенастых морских свинок, в ней давно не осталось...

— Там дым какой-то или пар, — буркнул Серый. — Вон за тем холмом. Только движется. Словно паровоз какой-то...

Антон вскочил и присмотрелся — но за гребнем холма, поднимавшимся в километре от них, всплывали лишь редкие белесые клочья, тут же развевавшиеся на ветру. Он не представлял, что бы это такое могло быть, — точно же не паровоз! — но им тут ничего не грозило. Даже если к ним ползет сказочный огнедышащий змей, они всяко успеют нырнуть в пещеру Певцов, оставив его с носом. А с другой стороны убегать к ним, бросив свой пост, тоже как-то нехорошо. И в милицию не позвонить. Неуютно...

Он уже мечтал убраться с этого проклятого берега — но в этот самый миг небо над ним затмили огромные крылья...

* * *

От удивления и испуга Антон наверное сел бы на попу — не сиди он на ней. Промчавшись, казалось, прямо над головой, дракон величаво развернулся и опустился на пляж. В груди у мальчишки ёкнуло — невозможное случилось, и теперь оставалось лишь не упустить момент...

* * *

Подобрав заранее припасенный камень, Серый остервенело застучал по скале, вызывая Певцов из их подземного укрытия. Антон же, вскинув на плечо тяжеленную, как оказалось, Флейту со всех ног помчался вдоль травянистого склона к Драконьему Пляжу. До него тут было не больше километра — и степь там обрывалась, словно обрезанная ножом. Мальчишка увидел роскошный в самом деле пляж — а на пляже... на пляже...

На пляже стоял хрустальный дракон. Он был чудовищно огромный — как Ил-18, который мальчишка видел на аэродроме. Сложенные крылья поднимались над спиной, словно причудливая крыша здоровенного дома. Увенчанная двенадцатью парами разнокалиберных рогов башка величиной с газик была чуть повернута, и на мальчишку равнодушно смотрел полуметровый наверное пронзительно-синий глаз с вертикальным, как у кошки, зрачком. Конечно, дракон тут же заметил заполошно выбежавших на край обрыва мальчишек. Но не обратил на них внимания — очевидно, для него живые существа мало чем отличались от комков грунта...

Наверное, он тоже не живой, подумал Антон. Это просто какая-то машина... — но тут дракон вздохнул, подняв на берегу небольшую бурю, поднял переднюю лапу — и очень человеческим жестом поманил их к себе. Казалось, что колоссальная рептилия улыбается — хотя уж такого вот точно не могло быть. Потому что драконы улыбаться не умеют...

* * *

Мальчишки так и замерли на гребне обрыва, не зная, что делать. Больше всего Антон сейчас боялся, что дракон улетит — но он явно никуда не спешил. Залез до половины в воду и замер, посматривая на людей, словно ожидал чего-то...

Наконец, по берегу примчались вызванные стуком Серого Певцы. Антон, осмотревшись, начал осторожно спускаться с обрыва, придерживая Флейту. Не хватало ещё в самый ответственный в мире момент грохнуться и сломать её к фигам... и он таки не грохнулся. Подбежавший Лари буквально выхватил её из рук мальчишки, прижал к губам...

Мощные, низкие звуки раскатились над пляжем. У Антона по коже побежали мурашки. Это и в самом деле была Песня... и он ощущал, как даже в нём что-то отзывалось на неё...

Дракон повернул голову, глядя на Лари — безо всякого видимого удивления. Казалось, что он даже ждал этого... ждал очень, очень долго...

Лари старался изо всех сил, его худые бока вздымались и опадали, словно кузнечные мехи. Наконец он выдохся и замер. Замер и Антон, понимая, что именно сейчас, в этот миг, решается судьба мира...

— ТЕРР-РА-хаггар-рА... — могучий голос сотряс весь мир вокруг — от него задрожали даже внутренности в животе Антона. Задрожал он и сам. Казалось, что заговорил кит. Именно заговорил. Это было не рычание зверя, нет. Это была — да, это была РЕЧЬ. — НАРР-РААМАРХРАР-РА...

Быстро развернувшись, дракон двинулся на пляж, рассекая воду, как корабль. Казалось, на Антона двинулась хрустальная гора. Он собрал нервы в кулак, чтобы не заорать, не убежать, просто не свалиться на песок в приступе ужаса...

Не доходя всего шагов-то десяти, дракон остановился. Присев на задние лапы, он протянул к ним передние — настоящие руки, только размером побольше человеческого роста...

— Чего он хочет? — удивленно спросил Серый. Даже у него физия была ошарашенная.

— Он хочет отнести вас в Цитадель Мастера, — устало ответил Лари. — Чтобы вы сами разобрались с ним. При его скромной помощи, конечно.

В груди у Антона ёкнуло — он ожидал совсем другого... но Серый уже двинулся вперед, и выбора у него не осталось.

* * *

Мальчишка невольно зажмурился, изо всех сил стараясь поверить, что всё это происходит во сне. И едва не сдох от испуга, когда его вдруг сжало что-то горячее и твердое — он не сразу понял, что это лапа дракона. Его притиснуло к вскрикнувшему от испуга Андрею... потом по лицу хлестнул могучий вихрь, земля под ногами исчезла, а сердце буквально ушло в пятки, но уже по очень уважительной причине — дракон взлетел...

* * *

В лицо хлестал упругий, теплый ветер, и Антон ошалело распахнул глаза. Далеко внизу лежало уже море, и в груди у него снова ёкнуло, но лапа держала его мертво. Почти над головой проносились растрепанные серые тучи, снова и снова его обдавало могучими вихрями от взмахов колоссальных крыльев. Вся Ойкумена распахнулась перед ним — он видел и белесую полоску берега, и холмистый простор степи с лентой пара, и даже темный ковер далеких северных лесов...

Вывернув голову, Антон взглянул вперед. Справа проплывал остров Белого Древа, крошечного с такой высоты. А впереди...

Впереди наплывал остров Хозяев или Мастера. Теперь было видно, что это именно остров, не такой уж и большой, покрытый густым лесом. Где-то в его середине поднималась блестящая металлическая пирамида. В самом деле огромная — метров двести в высоту. Где-то далеко за ней смутно темнел южный берег моря, судя по всему, тоже покрытый лесами. Антон невольно подумал, что там... но узнать это ему было уже не суждено.

* * *

Цитадель Мастера приближалась. Уже видно было, что стоит она посреди огромной поляны. Перед ней была мощеная площадь, вокруг неё — какие-то тоже металлические ангары. Из самой пирамиды выступали какие-то башенки, шпили, квадратные плиты непонятного назначения...

Сердце Антона замерло при мысли, что прямо вот сейчас по ним могут шарахнуть каким-нибудь лазером... но ничего такого не случилось. Распахнув крылья во всю ширь, дракон заскользил вниз. С них срывались странные алые сполохи, беззвучная песня гудела и гремела в голове, и Антон понял, что это какая-то магия, несравнимо сильнее всего, что доступно человеку. Магия, которая не дает уже отчетливо различимым орудийным башням сбить их...

Площадь впереди была пустынной, она упиралась в наклонную стену пирамиды. В ней зиял широкий трапециевидный портал, ничем не перекрытый. Антон невольно подумал, что никаких Хозяев тут давным-давно нет...

* * *

Ещё несколько могучих взмахов — и дракон опустился на бетонную, как оказалось, площадь, подняв тучу пыли. Лапа разжалась — и Антон тут же плюхнулся на четвереньки, стараясь опомниться от накатившего волной головокружения. Потом, отдышавшись, всё же поднялся.

Ведущий в пирамиду портал темнел всего метрах в пятидесяти. За ним был какой-то большой зал, освещенный тусклым бледным светом. Вокруг возвышались огромные, как оказалось, ангары с закрытыми воротами. И всё. Ни пресловутых роботов, ни вообще каких-то машин. Только пыльный, потрескавшийся за века бетон...

Мальчишка оглянулся на дракона. Тот явно не спешил улетать — вновь присел на задние лапы и очень человеческим жестом указал передней на портал. На морде его было отчетливо написано лукавство. Языки призрачного алого пламени короной колыхались вокруг него, и Песня по-прежнему гремела, подавляя злую силу этого проклятого места...