— Прекрасно, теперь ты будешь затыкать мне рот! Сами проворонили — и пытаетесь сделать меня виноватым? Да, это не мой дом, из моего дома это бы не украли. Если твой муж идиот, — да, и не смотри на меня так! — то я здесь ни при чём. А пророчество этой... Да, именно туда!
Холерик замолк, дальше беседовали первые двое.
Диалог пару раз прерывался короткими ответами Дейры.
Говорили о Маргулае, некой вещи, которую он украл из храма, и секрете, который можно открыть с помощью пропавшего предмета. Со слов беседующих выходило, что это была уже не первый секрет, оказавшийся доступным колдуну, что их очень беспокоило.
— Это должен вернуть человек, — подвел итог беседы спокойный мужской голос. — Дейра, у тебя есть кто-нибудь на примете?
Стелла не расслышала ответ, потому что медленно пятилась к дверям. Последней фразой 'хозяин дома' окончательно раскрыл своё инкогнито.
Пожилой мужчина — Амандин. Женщина — Изабелла, а вот кто третий? Знакомые интонации, но память предательски отказывалась помогать.
Но, с другой стороны, если принцесса знала того мужчину, то богом он не был: небожители не удостаивали своим вниманием простых смертных. Однако, тогда почему он так себя вёл? Загадка!
Единственное объяснение — сны. Во снах Стелла могла прикоснуться к миру небожителей, а отголоски сознания сохранили бы их голоса.
На следующий день к принцессе зашла жрица и, плотно притворив дверь, задала неожиданный вопрос:
— Насколько сильно ты ненавидишь Маргулая?
-Убила бы, — честно призналась Стелла.
— Подумай хорошенько, не отвечай сразу.
— В мечтах я вижу его только мёртвым.
— Значит, если бы могла, ты бы поехала в Добис?
— Либо поехала, либо подстерегла его здесь. А почему вы спрашиваете, Дейра? — насторожилась принцесса. Похоже на провокацию, но по чьей указке?
— Потому, что кое-кто хочет, чтобы ты забрала в Добисе одну вещь, забрала и уничтожила. Это только предложение, — поспешила добавить жрица, — ты можешь отказаться.
— Я согласна.
Решение пришло сразу, порывистое, однозначное и самонадеянное. Но иного, по мнению Стеллы, и быть не могло. Столько мечтать уничтожить Маргулая — и упустить такую возможность? Теперь Старла ей не помешает: не пойдёт против Дейры.
— Я даю тебе три дня. Подумай хорошенько, ведь ты должна будешь...
— Мне не нужны три дня. Я поеду. Какая разница, где я убью его: там или здесь, — если всё равно убью.
— Откуда такая решимость? — удивилась жрица. Она знала принцессу с рождения, замечала мальчишеские черты, но девушка — и убийство? Это не вязалось в голове.
— Дейра, — Стелла внимательно посмотрела на неё, — а как бы вы поступили, если у вас отняли самое дорогое? Он думает, что мы легкая добыча, что женщина не способна отомстить, но он просчитался. Его смерть — дело чести. Он посягнул на мою семью.
— Тогда попроси Старлу зайти ко мне.
Королева проговорила со жрицей больше часа и вернулась в расстроенных чувствах. Проходя мимо сестры, она со вздохом сказала: 'Поступай, как хочешь, но мне кажется, что Дейра ошиблась'.
Однако если Старла на словах отказалась от борьбы, это вовсе не означало, что она сдалась. В ход были пущены 'партизанские отряды'.
К мнению друзей иногда прислушиваются больше, чем к мнению родных. Если так — почему бы этим ни воспользоваться?
Первую и, как оказалось, единственную попытку водворить порядок в голове подруги принц предпринял на следующий вечер. Но Стелла воспринимала поездку в Добис как долг принцессы, дочери и сестры, поэтому доводы Маркуса не возымели на неё действия — зародившаяся уверенность в единственно возможном выходе из сложившейся ситуации создала непробиваемую броню вокруг её разума.
— Если поедешь в Добис, я поеду с тобой, — принц крепко сжал руку подруги.
— Как хочешь, — пожала плечами Стелла. — Только не отговаривай: не хочу ссориться.
— Не стану. Ты упрямее всех ослов на свете. Кстати, — Маркус хлопнул себя рукой по лбу, — чуть не забыл! Завтра Бригерт ставит премилую вещь. Ты пойдёшь?
— А что дают?
Принц с облегчением выдохнул: Стелла снова стала знакомой и теоретически предсказуемой. Почему теоретически? Потому, что абсолютно предсказуемой она не была никогда.
— 'Красную розу'. Мне кажется, следует поддержать новое творение Бригерта. Его совсем затравил граф Орас.
— Это Бригерт тебя просил? — хихикнула принцесса.
— Нет, конечно! Я слышал его жалобы, но он ни о чём не просил.
— Можешь передать, что граф Орас будет кусать локти, — пообещала Стелла.
* * *
Старла разбудила сестру, велев сразу после завтрака идти в храм. Рано утром, вскоре после пробуждения, к королеве заходила жрица, таинственно намекнув, что принцессу желают видеть. Кто, она не уточнила, но и так было ясно, что не простые смертные.
Но, несмотря на туманные намёки, Стелла не торопилась, заявив, что желает спокойно позавтракать и одеться.
— Наконец-то! — Дейра встретила принцессу у подножья лестницы. — Я уже не знала, чем ещё объяснить твоё опоздание. Нельзя заставлять их ждать!
— Кого? — Стелла с трудом сдержала зевок.
Жрица не ответила и увлекла её в храм. В нем было темно и одуряюще пахло благовоньями.
Дейра приказала служителям уйти и плотно затворить двери.
Велев принцессе встать перед статуей Амандина, жрица поднялась на галерею.
Стелла недоуменно огляделась: никого, только она и клубившаяся вокруг полутьма.
— Так это она? — скептически поинтересовался чей-то голос. Он раздался из-под сводов зала, казалось, с потолка.
— Она, — утвердительно ответил его собеседник. — Конечно, не слишком, но...
— Совсем девочка! — тяжело вздохнул первый. — Стоит ли рисковать? Мне кажется, мы ошиблись.
— Все сразу? Нет, это она, я десять раз проверил по Книге. Честно говоря, в первую встречу я был обескуражен не меньше тебя, а уж ты-то знаешь, что меня мало что может удивить.
— Это верно, — согласился невидимый некто и с сомнением переспросил: — Ты точно всё проверил?
— Я когда-нибудь ошибался? — фыркнул второй голос. — В моем деле важны точность и беспристрастность. Это она, не сомневайся. Бойкая девица!
— Но ведь там нужна не бойкость, нам бы молодого человека...
— Лично я предпочёл бы кого-то умнее и опытнее, чем твои молодые люди: в них столько гонора!
— Вечно ты видишь во всех гонор, — осуждающе заметил первый голос.
— Я его не вижу, я его чувствую. Ладно, закроем тему. Ну, что думаешь?
— Дитя: и внешне, и по сути. Но ты говоришь, что она его ненавидит...
— Ещё как! Неужели она тебе своей ненавистью все уши не прожужжала? Столько раз в храм бегала, смерти его просила.
— Смерть — это по твоей части, — усмехнулся собеседник.
— А Лиэрна — по твоей. Делать мне больше нечего, как чужие желания исполнять! Согласен, толку от девчонки мало, но выбора-то нет!
— Но ведь она не сможет ничего ему противопоставить.
— Не я же сотворил это предсказание! — огрызнулся второй голос, теряя терпение. — Все вопросы к твоей тётушке.
— И твоей...
— Ты о той, внизу, не забыл? Нечего ей знать. А в предсказании всё сходится. Хочешь поговорить с этой?
'С этой'!
Принцессу передёрнуло от пренебрежительного, высокомерного тона.
— Зачем? Если ты уверен, то целиком поручаю её твоим заботам. Только, прошу, будь с ней ласков, не требуй слишком многого — она ведь ребенок!
— Я не ребенок, — буркнула Стелла.
— Что? — разом переспросили оба. — Ты, там, внизу, что-то сказала?
— Я сказала, что не ребенок, — громко повторила принцесса и смело добавила: — И невежливо говорить обо мне так, будто меня здесь нет.
— Ну и характер! — вздохнул первый голос. — Ты с ней осторожнее, не надо ломать девочку.
— Этой девочке следует знать, что можно, а чего нельзя говорить в храме, — резко ответил второй. — Помалкивала бы и радовалась, что стоит здесь.
Стелла не смогла сдержаться, высказав всё, что думала:
— Ничего дурного я не делала. И, вообще, зачем я здесь? По-моему, я вам совсем не нужна. С таким же успехом вы могли бы поговорить без меня. Вот и не буду вам мешать. До свидания!
Принцесса решительно направилась к выходу, с трудом справляясь с закипавшим гневом. Ещё никто не смел так вести себя с ней. Маргулай — не в счёт, но он своё получит.
— Тщательнее выбирай выражения, а то пожалеешь. Стой, где стоишь, тебя никто не отпускал!
— А меня никто и не приглашал! — огрызнулась в ответ Стелла.
Она заметила, как перепуганная жрица спешит к ней с галереи. Оставалось дождаться, как выйдут и те двое, но вместо этого под сводами храма разнеслось раскатистое яростное:
— Прикуси язык!!! Ты бесправная смертная тварь, ты вольна только слушать и молчать!
Дрогнули и частично потухли свечи. У принцессы до сих пор звенело в ушах, а тело покрылось 'гусиной кожей' от волны чужой ярости.
— Простите, я думала, это шутки Дейры, — растерянно пролепетала принцесса. Но уже через мгновение с её языка слетело: — Если позволите, я предпочла бы молчать снаружи, чтобы не смущать вас своим жалким присутствием. И не оскорблять слух своими словами и мыслями.
Не обращая внимания на эмоциональные жесты жрицы, Стелла взялась за массивную ручку двери.
— Зачем её жалеть? Ей самое место в Добисе. Слышишь ты, невоспитанная смертная?
Дверь никак не поддавалась, а жрица в ужасе шептала, что принцесса прогневала богов и отныне ей не видать их покровительства.
Стелла и сама поняла, что переборщила с дерзостью. Только как извиниться?
Принцесса прислушалась: тишина. Может, они ушли? Подумав, она развернулась лицом к статуе Амандина и опустилась на колени, застыв в молитвенной позе. Как назло, из головы вылетели все высокопарные извинения, да и покаянные молитвы тоже. Пришлось мысленно повторять скороговоркой: 'Могущественные, вечные и мудрейшие, простите неразумную смертную! Я искренне раскаиваюсь в своём поступке'.
Одна из дверных створок скрипнула и отворилась, впустив в храм солнечный луч. Боясь, что она захлопнется, Стелла поспешила покинуть дом бога.
Вопреки ожиданиям боги смягчились: вечером Дейра сообщила, что небесное благословление получено. Нахмурилась и добавила, что им с принцессой необходимо поговорить.
— Да, конечно, — Стелла отложила в сторону.
— Твоё сегодняшнее поведение в храме...
— Было недопустимым? Прости, я не смогла сдержаться.
— Они были в бешенстве.
— Догадываюсь. Что я должна сделать, чтобы искупить вину? Подарить что-то храму? Боюсь, у меня нет денег, так что я согласна на иную кару.
— Меня саму это удивило, но они ничего не хотят. Они тебя простили.
— Простили?! — удивлённо выкрикнула принцесса. — Значит, я с чистой совестью смогу и дальше ходить в храм?
— Безусловно. Стелла, я вижу, как беспокоится твоя сестра, и не могу не...
— Дейра, и ты туда же!
— Просто я подумала, что господин прав, и ты слишком молода, неопытна и несдержанна...
— Не многовато ли 'слишком'? — усмехнулась Стелла. — Дейра, я похожа на отца? — Жрица кивнула. — Тогда не трать время напрасно.
— В таком случае, я должна кое-что рассказать тебе о свитке, — Дейра придвинула кресло к принцессе и села. — Это та вещь, которая им нужна. Он хранился в храме, ума ни приложу, как Маргулай смог его украсть! Кроме меня, никто не знал, где он спрятан.
— А что в нём было, зачем он Маргулаю?
— В нём время.
— Как это, время?
— Тайна, в которую посвящены немногие, то, что они навеки хотели бы скрыть. С помощью этого свитка можно исказить реальность, перепутать прошлое с настоящим, наш мир — с другими мирами. Окажись он в нехороших руках — орды темных сил хлынут сюда из глубин того, о чём тебе не следует знать.
— Но если свиток у Маргулая, то мы опоздали.
— Нет, — покачала головой Дейра, — в нём не хватает одной строчки, последней строчки, самой важной. Без неё это всего лишь древний текст.
— Тогда почему боги обеспокоены тем, что свиток попал в чужие руки? Маргулай всё равно не сможет им воспользоваться, просто прочтёт.
— Знание — тоже зло. А последнюю строку можно восстановить.
— Как же?
— С помощью Марис. В союзе с ней Маргулай гораздо могущественнее. На самом деле, он посредственный колдун, только поддержка Марис делает его таким опасным. Теперь, когда ты понимаешь, насколько серьёзно поручение, ответь еще раз: ты согласна?
— Я не меняю своих решений.
Несмотря на неизбежность расставания с сестрой, Старла втайне надеялась, что та одумается и останется дома. Но шли дни, а уверенность принцессы в правильности принятого решения не только не уменьшалась, но, наоборот, крепла. 'Виной всему упрямство и богатая фантазия', — вздыхала королева. Её мучили дурные предчувствия, но она боялась говорить о них: Старла искренне верила, что иногда слова сбываются, материализуя потаенные страхи.
Вскоре после разговора со жрицей Стелла открыто, с разрешения королевы начала брать уроки фехтования.
Несмотря на наличие базовых знаний, занятия давались нелегко. Ни Маркус, ни суровый Бьедер не делали поблажек, спрашивая с принцессы как с мальчишки.
— Не думайте, что всё получится с первого раза. Даже с десятого не получится. Так что не мечтайте, а тренируйтесь, — повторял наставник. — Чтобы быть с оружием на 'ты', нужно много, упорно работать.
И Стелла терпеливо, сжав губы, трудилась, снося колкие замечания принца по поводу техники и неповоротливости, получая синяки и царапины, то и дело оказываясь поверженной на полу.
После занятий ныло всё тело, Стелла чувствовала себя никчёмной и беспомощной, но не сдавалась. Она брала дополнительные уроки, ставя преподавателя в тупик своей целеустремленностью и настойчивостью. Та самая девушка, которая утром жаловалась на усталость, после обеда, когда Маркус занимался верховой ездой, тренировалась до изнеможения.
По вечерам принцесса брала выкованный для нее облегченный меч, забиралась в самые дальние уголки сада и отрабатывала приемы на подвешенной на веревке кукле.
Три года облегчённых и десять месяцев интенсивных тренировок постепенно дали свои плоды. Мышцы окрепли, пальцы перестали судорожно цепляться за рукоять, а удары начали попадать в цель. Хотя оружие не стало продолжением руки, оно перестало быть чужим.
Кисть сгибалась свободно, но ещё не так, как хотелось бы.
Бьедер скупо хвалил принцессу и советовал усердно работать над техникой.
— То, чего вы достигли, замечательно. Но рано почивать на лаврах: любой мало-мальски обученный воин справится с вами, — тут же вносил он ложку дёгтя в бочку мёда.
Перемены почувствовал и Маркус — теперь выбить у подруги меч стало сложнее. Но до совершенства, разумеется, было далеко. Зато Стелла не жаловалась на отсутствие практики, не сопряжённой с риском для жизни.
Как-то, уже следующим летом, Маркус позволил себе отпустить пару шуточек в адрес подруги. Стелла смолчала, но не забыла и, когда представился случай, решила отомстить.
Она знала, что принц любит гулять перед сном, и решила подстеречь его во время одной из вечерних прогулок.
