Зверь лютый. Книга 7. Найм

* * *

Суды здешние производственных конфликтов не рассматривают — в "Русской правде" эта тема не прописана. Поэтому всякий трудовой спор, возникший хоть бы и не по злобе, а просто по взаимному непониманию, быстро переходит от "рядиться" к стадии второй: "биться". С мордобоем и поджогами. Потом стадия третья: с уголовщиной — "пожальте в суд". "Пока трупа нет — говорить не о чём". Законодатели...

У Тургенева в "Убежище Монрепо":

"Помнится, у Бажанова говорится, что двое рабочих, при двух исправных плугах, легко могут вспахать в день казённую десятину. Но ежели они не вспашут — как с этим быть? Доказывать ли, с Бажановым в руках, что священный долг каждого рабочего — вспахать не менее полудесятины? — но они ответят на это: "Итак не гуляли". Броситься ли на тунеядца с распростёртыми дланями и скверным словом на устах? — но он, как человек, сознающий себя героем вольного труда, пожалуй, сам даст сдачи".

Много раз в жизни приходилось слышать фразы типа:

"Если бы мне платили вдвое больше, то я бы тогда работал. А так — день прошёл и ладно".

Ерунда. Вот сидит человек, получает гроши. И тут ему говорят: платим вдесятеро. Но нужно не сидеть, а бегать. Согласен? — Он-то сам, может, сдуру, и согласится. Но восемь часов непрерывного бега после года, например, отсиживания — смерть ещё до обеда.

Другой пример. Человек привык воровать.

"Поднимем им зарплату, и они перестанут".

Не перестанут. Как не переставали воровать продукты советские эмигранты в Нью-Йорке, устроившись на место повара в каком-нибудь тамошнем ресторане. Как требуют "откатов" менеджеры частных фирм в РФ. Не в государственных — в частных, будучи их совладельцами. Как распространяется коррупция, государственное вымогательство российских чиновников, не глядя на повышение зарплат. Как не перестают тунеядничать двое "тургеневских" работников.

Они же не повышения оплаты требуют! "Итак не гуляли". Не крепостные — "герои вольного труда". Но работать вольно, по добровольному договору — не хотят. А при давлении — "сам даст сдачи".

"Пусть ворует — лишь бы дело делал".

Не будет такой... "работник" — "дело делать": человек един в своих проявлениях. Привыкший обманывать в деньгах, будет обманывать и в делах. Хотя бы просто для того, чтобы сэкономить свои силы и время.

"Эти-то уже наворовались. Новые-то больше воровать будут".

Ощущение "я — наворовался" — человеку несвойственно. В этом процессе — всегда есть куда расти. А вот ощущение "воровать — нормально" возникает очень быстро и устанавливается навсегда. "Все так делают. И всегда так было".

"Идёт собрание колхозников. Председатель докладывает о результатах:

— У позапрошлом годе мы посеяли 100 га конопли. И всё тля пожрала. У прошлом годе мы посеяли 200 га конопли. И опять всё тля пожрала. У нонешнем годе мы посеем 500 га конопли! И хай та тля подавится".

"Тля" не подавится — она размножится.

У меня к этим "общечеловеческим ценностям" добавляются специфические, средневековые. В третьем тысячелетии 90% трудоспособного населения работают по найму. Мы все как-то это понимаем. Примерно представляем, что означают те или иные слова: оплата больничного, отчисления в пенсионный фонд, компенсация инфляции, восьмичасовой рабочий день... Здесь этого нет. Напрочь. Есть подённая оплата. Вот её и реализуют тургеневские пахари.

А есть ещё чисто местные, локальные заморочки. Маркс в "Капитале" пишет, что в середине 19 века в индустриальной Англии разброс в оплате в разных местностях составлял разы. Восходя к уровням, сложившимся в графствах в 12-14 веках.

Да что там Англия! Этому городку, Елно, князем налог установлен "... и лисица". Почему лисица? Почему не серебро или какая-то другая шкурка, или товар? Как пересчитывать, например, шкурку рыси в шкурку лисицы?

Оплата работника традиционно идёт серебром или хлебом. Хлеба у меня нет. Примут ли наёмные работники серебро? По какому курсу?

В 17 веке Россия, проиграв войну шведам, обязуется выплатить им контрибуцию. И в Пскове начинается мощное восстание против Московского государя. Потому что Москва, проиграв главное, "честное" дело, пытается "жульничать по мелочи".

Сумма контрибуции определена в серебре, а вот поставка шведам должна идти хлебом по ценам Псковского рынка. И московское правительство посылает боярина скупить хлеб во Пскове, поднять цены и тем объегорить шведов в количестве пудов. Но простой-то народ таких стратегически-мошеннических замыслов не понимает. Он видит, что в награду за проявленный в войне героизм правительство собирается заморить его голодом. И недавние русские патриоты из Пскова и из Москвы старательно бьют друг другу морды. С привлечением воинских соединений и смертельными исходами.

Это — по оплате. Второй типовой пункт здешнего договора найма — корм. Кто-нибудь их попаданцев эту проблему решал? Рассчитывал необходимые рационы? Какой, сколько, чего... Ну нет в моё время у работодателя обязанности кормить работника! В крайнем случае: "согласно действующих санитарных норм". Кто-нибудь знает — какие они, эти нормы, в "Святой Руси"?

"Русская Правда" в "поконе вирном" даёт нормы содержания вирника и его команды при проведении следственных мероприятий на месте преступления. Остальные... согласно обычаю. Отдача — столетиями: формулировка "дать в кормление" в русской истории — основание для сотен бунтов, для десятков тысяч убитых и искалеченных. Несколько веков чуть ли не ежегодно на Руси, Древней и Московской, где-нибудь начинается свара. С мордобоем и поджогами, как минимум. Из-за корма.

Три относительно свежих примера уже из Российской Империи.

Восстание на броненосце "Потёмкин". Официальная причина — червивое мясо. Хотя корабельный врач выдал положительное заключение. Из-за отсутствия холодильной техники "мясо с червями на кораблях Черноморского флота в те времена было явлением нередким, всегда обходилось без конфликтов".

Ленский расстрел 1912 года. Всё началось с того, что на стол в заводской столовой подали варёный половой член жеребца. Состав супового набора в "договоре найма" не оговорён. Но хоть бы покрошили... кухарки...

Первая Мировая война. На броненосцах, стоящих в Гельсингфорсе, объявляется "угольная тревога". Матросики, замотав себе головы и между ног тряпками от угольной пыли, таскают мешки с углём с берега в угольные ямы своих линкоров. И получают, "по обычаю", после этой тяжёлой работы, праздничный обед. С гречневой кашей. А не с картошкой, как "по обычаю" в том времени-месте, должно быть. Картошка считается более "продвинутым", более праздничным блюдом. Поскольку более трудоёмка в готовке и более капризна при хранении. И на кораблях эскадры, в зоне боевых действий, начинаются массовые беспорядки военнослужащих.

Скажи моим современникам, что картошка — это праздник, это награда за тяжёлый грязный труд, а гречка — нет... За эту разницу можно пойти под военный трибунал... Наплевав на "Веру, Царя и Отечество"... Не поймут ни по одному пункту.

Ладно, предположим, что мои здешние "старшие товарищи" вправят мозги малолетке-бестолковке, и кое-какой типовой договор мы сконструируем. С кем его заключать? Где взять столь необходимых мне наёмных работников? Без которых и экзотический слоган: "Смерть курной избе", и куда более простая и типовая для этого 12 в. задача: "Рябиновка — усадьба боярская, образцовая" — одно суесловие и воздуха сотрясение.

Я не могу, подобно Диогену, выйти на рынок среди белого дня с факелом и криком "Ищу человека!". Не поймут-с. Да и смысл другой, не диогеновский: мне нужны не образцы высокой морали, а профессионалы в нескольких областях деятельности.

Каждый попаданец — дилетант. Не знаю, насколько мои "коллеги по цеху" это осознают, но мы все — неучи. Мы хуже "кухарки, которую научат управлять государством". Потому что она хоть умеет профессионально кухарить. Вот на этой идиотской корявой святорусской кухне. А нормальный попаданец не владеет ни каким серьёзным профессиональным умением среднего средневековья.

Я об этом очень погрустил в самом начале. Как осознал, так и грустанул. Но тогда-то я искал место в этом мире для себя лично, а теперь мне нужно найти профессионалов в свою команду. А я даже не знаю — как их отличить!

Был у меня как-то серьёзный конфликт с одной московской фирмой. Поругались мы основательно, и их босс выдал чёткую формулировку:

— Я очень мало понимаю в ваших профессиональных игрищах. Поэтому я и не принимаю решений по вашим профессиональным вопросам. Поэтому я и профессиональных ошибок совершить не могу. Единственное, в чем я понимаю — люди. И ошибиться я могу только в людях. Поставив "не того человека". А ты — "тот человек"?

Для меня здесь всякий человек — "не тот"! Я же в этих людях не понимаю! Не в смысле общефилософском: "чужая душа — потёмки", а в смысле аутизма: "неспособен к полноценному социальному общению и не может интуитивно почувствовать состояние другого человека".

А как я могу "интуитивно почувствовать" чувства и мысли человека, у которого "клейма бедности, несчастья, унижения, обид, которые обесчеловечивают человека и превращают его в преданного покорного раба, радующего взор своего господина" — врождённые? Прямо на лбу написанные. Для которого Велес и Власий — консультанты по удойности и привесам. У которого в каждой луже — по водяному, в каждом лесу — по оборотню.

Есть куча народа, которые начнут гнуть пальцы и фыркать: "А зачем нам его душа? Лишь бы он дело своё делал". Глупость. Так не бывает.

Простенький пример: прекрасный водитель, профи. Но 5-го и 20-го — "в грязь". И тут вам именно пятого и надо ехать. А на восьмое, соответственно, можно заказывать венки?

Другой пример: отличный врач, великолепный детский диагност. Профессионал высшего класса. Но — педофил. Вам нужен такой работник?

"Сапожник? — Прекрасный богобоязненный человек. Каждый постный день ходит в церковь". Если кто не знает — в православном календаре постных дней в году — половина. А церковь у нас за 20 вёрст. Когда ему работать? Ну и зачем мне такой мастер? Настолько... богобоязненный.

Ладно — душевные, коммуникативные, личностные, общественные... качества. Я не могу оценить профессиональные навыки ремесленника! Всё, что они делают, на мой взгляд — дерьмо. По Слепакову:

"Купи говно и поддержи Россию.

Купи говно, ведь ты же патриот.

Купи говно и поступи красиво.

Купи говно — толкни страну вперёд".

За исключением нескольких, довольно редких, образцов ювелирной, оружейной, культовой продукции, всё остальное здесь выглядит тем, чем оно и является — самодельным лепежом.

Как говаривал дон Румата Эсторский:

— С высоты моего происхождения разница между королём Арканара и каким-нибудь арканарским простолюдином — просто незаметна.

Так и у меня: разница между лепежом ручной работы и продуктом индустриального массового производства — по глазам бьёт. А вот между изделиями хорошего ремесленника и ремесленника плохого... чуть лучше, чуть хуже... Верёвочкой подвязанное, ремешочком примотанное, на коленке слепленное...

Румата там добавил:

— Я бы мог купить весь ваш Арканар, но мне не интересны помойки.

А у меня тут просто ничего другого нету!

* * *

Глава 135

Я, как всякий человек 21 века привык к фабричной продукции. К её одинаковости, к выходному контролю качества, упакованности, продуманного удобства, "дружелюбности" к пользователю. Для меня эксклюзив, ручная работа — предмет роскоши. Какая-то эстетическая финтифлюшка. Не для необходимости, функциональности, а так... Раритеты-артефакты этой эпохи для третьего тысячелетия интересны именно эстетичностью. А вот полезность... Попробуйте применить здешний мундштук, используемый для запряжки крестьянской лошади, в 21 в. Да вас просто побьют! И даже не "защитники животных" — просто люди.

* * *

Грызло здешнего мундштука представляет собой простой железный прут с загнутым хвостиком, согнутый пополам. Ни покрытия для уменьшения травмирования конского рта, ни, даже, внешних колец — нет!

"Закусить удила" — русская народная мудрость.

Про чудаков, которые делают такое хреновое грызло, что лошадь может это железо ухватить зубами. Вредно, неэффективно, ненадёжно, коряво... Хорошо хоть прут железный — железо воспринимается сладким на вкус. В отличие от кислой меди. Но эта железка ржавеет у лошади во рту, слюна — красная, будто с кровью. В этом 12 в. такие варварские конструкции уже не используются для элитных коней, только для крестьянских. И скоро вообще отомрут. Может быть из-за татаро-монгольского нашествия? Монголы так издеваться над конями не разрешали.

Мои современники всего этого явно не понимают. Всё довлеет принцип старпёров, коммунистов, христиан и психов из дурдома Берлаги: "раньше было лучше".

Попробуйте закрыть глаза и потрогать свой окружающий мир. Что вы чувствуете?

Гладкий пластик монитора? — Пластмасс в "Святой Руси" нет вообще. — Гладкий металл боковины системного блока? Это штамповка — здесь отсутствует. Гладкое стекло электрической лампы? — Лампы здесь есть. Масляные. Есть и стекло. Бутылочное. Такого же цвета, более скверного качества. Что ещё? Книга? Бумажная? — За бумагой зайдите через двести лет, за печатной книгой — через четыреста. Полированный стол, стул? — Мимо. Стульев нет вообще. Не наше это, не исконно-посконное. Столешница. Рубанком пройденное — идеал поверхности.

Почти ничего гладкого, просто понятия: "класс чистоты поверхности" — здесь нет.

Взяли в руки здешнюю средневековую рубаху. Не открывайте глаза — просто пропустите ткань через пальцы. Чувствуете — нет и пары одинаковых нитей. И каждая нить — не одинакова по толщине в своей длине. Нитка делается ручками, а не машиной. А руки у человека работают по-разному.

Кстати, у типового туземца здесь рубах — 2-4. Не в шкафу — на всю жизнь. Мои современники снашивают за жизнь сотню. Здесь... Вы можете представить состояние одежды, которую носят десятилетие? Основной способ стирки — мять и тереть руками на ребристой доске. Можно ещё дубинкой побить. Называется валёк. А теперь прикиньте толщину ниток в ткани, которая такое обращение выдерживает.

Решили руки помыть? — Мыла здесь нет, взяли в руки комок щёлока. Вода — только холодная и не из крана. Позовите кого-нибудь, чтобы из ковшика на руки полил.

В "Молодой гвардии" немцы, оккупанты удивляются:

— А как же вы руки моете? Что, рукомойники в России ещё не изобрели? Дикари...

Здесь, в 12 веке, их вообще нигде ещё не изобрели.

Проведите рукой по стене дома. Занозу поймали? Ни обоев, ни краски на стенах нет. Под рукой — сухое дерево. Бревно. Стеновые брёвна имеют привычку со временем трескаться. Края этих трещин... вынули занозу? Вот и запоминайте: к стенам прикасаться нельзя.

Так на каждом шагу — масса навыков, вбитых ежедневным средневековым, "святорусским" опытом. Навыков, напрочь отсутствующих у моих современников. Умеешь шнурки на ботинках завязывать не глядя? — Не нужно — ботинок здесь вообще нет. — Не умеешь портянки заматывать? Ты что, больной? Или — больная? Портянки здесь носят все.