Время цветущих яблонь

У Сириуса вытянулось лицо, такая идея в его лохматую голову не приходила. А я еще плотнее прижал к себе Гермиону:

— Умница.

— Да, я такая. — И уткнулась носом мне в плечо. — Нос замерз, об тебя погрею...

— И есть еще одна причина, почему клятва бессмысленна. Я уже давно не Гарри Поттер.

— Как это? — Сириус выглядел озадаченным.

— Случайность и шутки магии. Я оказался лордом рода Блоссом. Причем совершеннолетним. — Родовой перстень на пальце сделался видимым. — А наследником рода Поттер быть, наоборот, перестал.

— Как перестал? Ты же сын Джеймса по крови.

— По крови, но не по магии. Блоссом — светлый род, а Поттеры — темный. Они несовместимы. Так что с наследием Поттеров я пролетел.

— Ну, с деньгами проблем нет. От меня портрет матушки уже требовал вступления в наследство Блэков. Но как же так-то, с Поттерами,.. И еще, ты сказал — совершеннолетний?

— Как глава рода.

— Я надеялся добиться оправдания и оформить на себя опеку над тобой. Но получается, и здесь я опоздал. Все время опаздываю. И вас защитить опоздал, и с Петтигрю опоздал тоже...

— А с ним почему?

— Сбежал, паршивец. Отрезал себе палец кинжалом, мерзко скалясь мне в лицо, кинул "адским огнем" по магловским газовым баллонам, обратился в крысу и бултых в канализацию. А я, как идиот, даже аппарировать не успел — оглушило взрывом.

— Он анимаг-крыса?

— Да, мы все трое были анимаги. Джеймс — олень, Питер — крыса, меня ты видел. Ну и Ремус — он оборотень.

— Тогда я догадываюсь, где сейчас Питер.

— Где!

— Здесь, в Хогвартсе.

— Как? — Этот вопрос Сириус и Гермиона задали одновременно на два голоса. Я решил отвечать Гермионе.

— Эрми, ты когда-нибудь смотрела магическим зрением на Ронову крысу?

— Н-нет. В голову не приходило.

— А я смотрел. Это — анимаг. Причем на передней лапе у него нет одного пальца. Просто я не знал, что это вполне конкретный анимаг.

— Ой! И что теперь делать?

— Я пойду и разор-рву предателя!

— Успокойся, Сириус.

— Нет! Гад! Прокрался! К тебе подкрадывался...

— В Хогвартс тебе нельзя. Ни в человеческой форме, ни в собачьей. Не делай глупостей. И потом, я сомневаюсь, что ты его сейчас найдешь. Рон свою крысу не держит в клетке, днем она бегает где-то по замку.

— Шпионит! Пор-рву на части!

— Может, и шпионит. А вечером спит у Рона Уизли на подушке.

— Уизли? Они же сторонники Дамблдора. Что он у них делает?

— Узнай у него сам. Предлагаю сделать так: когда Рон уйдет на ужин, я зайду в спальню и парализую крысу. Потом спрячу его в сумку и пойду на ужин, чтобы никто ничего не заподозрил. Потом выберусь к Визжащей хижине, там мы с тобой встретимся. Ты заклинание принудительного превращения знаешь?

— Знаю. Мы их учили, когда еще только начинали анимагию осваивать. На случай, если кто-то застрянет при переходе. Но, Гарри, он очень опасен!

— В форме крысы — нет. А времени я ему давать не собираюсь.

— Заклинание обездвиживания хорошо знаешь?

— Знаю.

— Я иду с вами, — Гермиона посмотрела на нас с Сириусом таким взглядом, что спорить сразу расхотелось.

— А как вы потом возвращаться будете после отбоя?

— Как нибудь проберемся. Хуже отработки и потери баллов все равно ничего не сделают. — Гермиона кивнула, соглашаясь со мной, слегка улыбнувшись. Не говорить же Сириусу о наших тренировках в невидимости. Равно как и о том, что туда и обратно мы собирались перемещаться по козырю. А от Астрономической башни уж как-нибудь доберемся.

Другое дело, что мне стоит заготовить боевые и защитные заклинания и повесить их на ключи. Есть ощущение, что допрос Питера может обернуться неожиданностями.

На этом решили расстаться, так как не только Гермиона, которая прижималась ко мне, но и Сириус начали заметно мерзнуть. Черный пес припустил в сторону Запретного леса, а мы побежали в замок, согреваясь на ходу.Глава 44. Стойкий оловянный солдатик

Застать крысу в отсутствие Рона оказалось очень просто — стоило задержаться за мытьем рук, как Рона словно магнитом утянуло по волшебному слову "ужин". В спальне остался только спящий анимаг, свернувшийся клубочком на одеяле. Я не собирался давать ему проснуться и активировал заклинание парализации, а следом за ним — оглушения. Разумеется, не из тех, что изучают в Хогвартсе. После побега директора я не видел причин отказывать себе в применении магии Образа, по крайней мере, в отсутствие свидетелей. Слава светлого лорда магии была все еще преждевременна. Неподвижная тушка крыса отправилась в сумку, а я поспешил в Большой зал, где меня дожидалась Гермиона. За ужином девочка заметно нервничала, хоть и старалась этого не показывать. Однако я счел разумным уйти пораньше, пока тот же Рон чего-нибудь не заметил.

Совсем недалеко от Большого зала находится знаменитый чулан для метел. Чем знаменитый? Тем, что именно его влюбленные парочки уже несколько поколений используют для уединения. Трудно сказать, сколько свадеб в магическом мире стали следствием происходивших здесь событий. И сколько студентов Хогвартса начали свою жизнь именно здесь. Если бы кто-то подсмотрел за нами к коридорах, он бы сделал вполне однозначные выводы. Особенно с учетом того, что Гермиона не возражала, когда я открыл перед ней эту дверь. Не возражала, хотя и посмотрела удивленно. Да, окажись в этот момент поблизости наблюдатель, выводы он сделал бы однозначные, но неверные, ибо стоило закрыться двери, как в темной комнатке открылся и дохнул на нас холодом серый прямоугольник прохода по козырю.

— Эрми, накинь на себя невидимость.

— Зачем?

— Сириус может быть уже там.

— Поняла, сейчас.

Две полупрозрачные тени шагнули на заснеженную полянку около Визжащей хижины. Две цепочки следов протянулись по снегу и насторожили черного пса, сидящего у двери хижины. Мы с Гермионой сняли невидимость.

— Это мы.

Пес присел было, но тут же потянулся носом в сторону моей сумки и принялся с лаем подпрыгивать на месте.

— Сириус, успокойся. Возьми себя в ру... в лапы.

Я повернул два ржавых кривых гвоздя и деревянный брус, запирающий дверь хижины, сдвинулся с места. На второй этаж Сириус поднялся уже человеком.

— Вы его поймали!

Достав из сумки крысу, молча уложил его на валяющуюся в углу крышку стола без ножек.

— Фините Инкантатем!

Хорошо, что я подстраховался и составил свой план, договорившись с Гермионой. Сириус снимал обездвиживание с Питера, спокойно усевшись на старый развалившийся диван у стены.

— Сириус, что ты творишь? Пытаешься освободить его сидя? Ты от его атаки даже увернуться не успеешь.

— Его атаки? Питера? Да он же трус и слабак! Кстати, а почему он все еще неподвижен?

— Наверное, потому, что обездвижен не "петрификусом" или чем-то подобным.

— Ну и как его?..

— Сейчас. — Взглядом я напомнил Гермионе о нашей договоренности. Она кивнула в ответ, доставая палочку. Моя уже в руке, я же Питера "расколдовывать" собираюсь. — Сириус, как только я сниму обездвиживание, сразу превращай, пока не убежал.

Сириус сделал небрежный жест, так и не поднявшись с дивана.

— Отмена! — Движение палочки в сторону крысы. Слово не имеет никакого смысла, просто надо было как-то просигналить остальным. Я же просто мысленно прикоснулся к узлам плетения, освобождая пленника. Крыса дернулась и высоко подпрыгнула на месте. Ничего себе у Питера реакция! А дальше все произошло почти мгновенно.

— Анимагум Ревелиум! — В углу возник потрепанный толстенький мужчина, кряхтя и охая, однако с палочкой наизготовку.

— Экспеллиармус! — Палочка вырвалась у него из пальцев и оказалась в руках Гермионы.

— Инкарцеро! — Именно движения этого заклинания и выписывала моя палочка последнюю секунду. Доведись мне снимать обездвиживание тоже палочкой, я бы не успел.

Питер стиснул зубы, обвел всю нашу компанию внимательным взглядом, после чего вдруг сжался, съежился, мелко затрясся:

— Я-я не виноват! Это все они, они...

Хорошо у него получается, достоверно. Хотя взгляд, промелькнувший пару секунд назад, никак не подходит этому трясущемуся созданию. Но Сириус его, похоже, не заметил.

— Хвост! Убъю! Разорву, предатель! На мелкие клочки...

Питер без выражения смотрел на беснующегося Сириуса. Поза пленника медленно изменилась, пропали сутулость и дрожь. Решил, что эта привычная маска сейчас бесполезна? И верно, Сириуса несла волна гнева. Что же, посмотрим, какой ход будет следующим. Спокойный голос прорезал раскаленную атмосферу комнаты.

— Бродяга, ты, конечно, можешь меня убить. Но как ты потом станешь доказывать свою невиновность? Свидетель-то тю-тю... И если ты догадаешься включить свою дурную башку, то поймешь, что для тебя нет никого ценнее меня.

— А на что ты мне, предатель?

— Доставить в аврорат для дачи показаний. — Питер сделал вид, что пожал плечами, насколько это позволили магические путы.

— Не убивать тебя, чтобы ты сбежал по дороге?

— Могу дать непреложный обет, что не стану сбегать.

— Но тебя же все равно приговорят к поцелую дементора. — Сириус непонимающе хлопнул глазами.

— Ах, Бродяга! Похоже, моя жизнь подошла к концу. А поцелуй дементора не так болезнен, как разрывание на куски. Ты же помнишь, я боюсь боли.

Придется вмешаться, а то Сириус собрался это проглотить:

— Он врет. Ничего не боится и уверен, что в аврорате ему ничего не сделают.

Бесцветный взгляд быстро обежал меня с ног до головы:

— Мальчик имеет способность чувствовать ложь? Я-то еще гадал, как он так быстро раскусил Рона Уизли?

Очень, очень интересно. Сириус все еще не в состоянии сказать ни слова. Вздохнув, я ответил вместо него:

— Догадлив. Итак, почему тебе ничего не будет за предательство? Врать не советую.

— Просто я никого не предавал, — Питер ухмыльнулся, не отводя взгляда от меня. Уверен в своих словах.

— Врешь, Хвост! — Сириус вышел из ступора. — Ты предал Сохатого и всех нас.

— Бродяга, я не клялся вам в верности, а значит, не мог и предать.

— Ты считался нашим другом. Ты вступил в орден Феникса. И вот там ты клялся Дамблдору.

— Именно. Светлому лорду Дамблдору. Ему я служу и никогда не предавал. А ваша дружба... Ты уж извини, Бродяга, — работа, и ничего личного.

— Дамблдору?! А что же ты в Пожиратели подался, крысиная твоя морда?

— Был приказ, вот и подался. Я солдат, Бродяга. Этого тебе, аристократов сынок, не понять. Ни тебе, ни Сохатому. Впрочем, Сохатому уже никогда не понять.

Н-да, Сириуса хватило ненадолго, отшатнулся, бессмысленно хлопая глазами. Не будь сейчас Питер связан, мог бы взять Бродягу тепленьким. Значит, снова мой ход.

— Был ли приказ Дамблдора провести Волдеморта в дом Поттеров?

— Был. — На меня Питер зыркнул угрюмо и без улыбки. — Будешь мстить?

— Буду спрашивать. С какой целью ты прикидывался другом Сириуса и Джеймса в самом начале, на первом курсе?

— Двое аристократов. Золотые детки. Требовалось контролировать и направлять.

— Так ты специально подсел к нам в купе тогда! Ну ты и гад! — у Сириуса опять прорезался голос.

— Такой приказ, — спокойно пожал плечами Петтигрю.

— А Лунатик, потом, в конце первого курса?

— Было принято решение, что его полезно ввести в вашу компанию.

— Значит, значит... нам никогда не доверяли? А мы-то честно клялись служить делу Света, вступая в Орден...

— Вы из богатых, из чистокровных. Для вас это все была игра такая. Ни из тебя, ни из Сохатого настоящего солдата получиться не могло. Или враги, или ненадежные союзники. Второе — лучше. И полезнее.

— А сдать Сохатого с семьей врагам — это как?

— На войне гибнут.

— Гибнут в бою. А так сдать, ничего не сказав...

— Вот о чем я и говорю. Был бы Сохатый солдатом, ему можно было бы просто приказать умереть. Но он же начал бы интеллигентские бредни разводить насчет жены и ребенка.

— Бредни?! Да ты! Да я тебя!..

Пока Сириус фыркал и кипятился, как чайник, я понял, что больше интересной информации о той давней истории не получу. Картинка и так сложилась. А вот что касается наших дней...

— Рон Уизли знает, кто ты такой на самом деле?

Сириус замолк, удивленно глядя на меня. Дескать, "о чем ты? тут такое, а ты о каком-то Роне." Питер насторожился и весь подобрался, будто готовясь к прыжку. Но две палочки, смотрящие в упор — моя и Гермионы — его слегка придерживали. Тогда как Сириус свою вообще в рукав засунул.

— Знает. — наконец сказал он, после долгой паузы. Питер думает, как выкрутиться, учитывая мое чувство лжи. — Рон моя неудача, совершенно... бесталанный... ученик.

— Рон должен был повторить тот же прием по вхождению в круг друзей, только в новом поколении?

— Рон — бездарность, не справился даже с этим.

А ведь "да" не прозвучало. И даже так Питер ходит по краю, легкий привкус лжи чувствуется, но дальше давить бесполезно — не скажет. Этот не скажет — действительно считает себя солдатом Света, и не очень-то боится умереть. Так что придется думать самому.

Итак, сказанное — полуправда, а где же правда? Слово "ученик" похоже на оговорку, значит — что? Значит, ученики среди молодых Уизли у него действительно были, но это не Рон. Рон — расходный материал, не особо ценный. А кто же тогда? Близнецы? Джинни? Не знаю. Возможно, что и все трое.

— Гарри, я его все-таки убью. И пусть потом меня не оправдают, но такое я не могу простить. — Сириус воздвигся с дивана, сразу заполнив собой всю комнату. — Отдайте мне его палочку и уходите отсюда.

— А палочку зачем? — За весь разговор Гермиона первый раз подала голос.

— Я себя не буду уважать, если убью его вот так, связанным. Нет, пусть уж погибнет в честном бою. И, Гарри, развяжи его.

Гнрмиона собралась возразить, но я сжал ее руку.

— Хорошо, Сириус.

Гермиона передала ему палочку Питера, а я отменил заклинание связывания, и мы спустились по лестнице, оставляя бывших друзей вдвоем. Выходя за двери, я незаметно подбросил "costrangido", Питер может даже не заметить, просто заторможенность движений и некоторые нарушения координации.

На первом этаже Визжащей хижины хлопнул дверью, будто мы ушли, а потом потянул Гермиону в темный угол, где мы накинули на себя невидимость. Над головой топот ног, крики, вспышки, сверху посыпался какой-то мусор. Недолго, десяток секунд. А потом удар — что-то упало, и тишина. Вздох, шорохи, стуки, тяжелые шаги на скрипучей лестнице. Сириус протащил к выходу неподвижное тело Питера. Захлопнулась дверь, скрипнул задвигаемый брус. Я достал козырь и мы пропали из Визжащей хижины, ступив на верхнюю площадку Астрономической башни.Глава 45. Не за огонь люблю костер — за тесный круг друзей

Два дня Гермиона ходила мрачной, иногда даже проваливалась в свои мысли на занятиях, что уж совсем для нее не характерно. На третий вечер она отловила меня в гостиной, когда я уже собирался пойти спать.

— Гарри, мне надо посоветоваться с папой, про то, что произошло в выходной. Мы можем к ним попасть?