Время цветущих яблонь

После ужина на квиддичное поле высыпала толпа. Первые курсы гриффиндорцев и слизеринцев в полном составе, да и от других домов студентов набежало. Взрослых подошло четверо: Снейп, МакГонагалл, Квиррелл, и Люциус Малфой. Очень хорошо, не надо будет гадать, насколько подробно Квирреллу перескажут происходящее. Люциус вышел на поле и объявил "право замены" лордом своего наследника. И с торжеством посмотрел на меня, ожидая увидеть испуг. Я пожал плечами и начал ритуал приветствия: время разговоров закончилось. С последним поклоном активировал иллюзии и невидимость и, когда мой фантом, нахально ухмыльнувшись, убирал палочку в карман мантии, я уже стоял футах в десяти в сторонке от него. Малфой-старший от такой наглости только приподнял бровь и взмахнул палочкой:

— Stupefy!

Красный луч полетел к моему фантому. Дальше пришлось действовать быстро. Фантом поднял навстречу лучу ладонь, в которой я заранее держал левитацией подобранный с земли камешек. Луч палочки гаснет, наткнувшись на камень, и тут же второй красный луч, якобы отраженный, упирается в грудь Малфоя. Луч создан мною — просто фокус, он почти не содержит энергии, только маркер целеуказания, сформированный на основе изучения палочек, и декоративную подсветку. Однако на глазах всех зрителей Люциус Малфой вытягивается столбиком и падает в пыль на спину. Зрители ревут — как же, Мальчик-Который-Выжил опять отбил заклятие. Пусть не смертельное и не лбом, зато в присутствии кучи свидетелей. А я проверил свою гипотезу, что лучи заклятий только маркеры и Образу в общем-то все равно, кого приложить за полученную плату. А еще за дуэлью внимательно следил Квиррелл. Надеюсь, теперь он как следует подумает, прежде чем раскидываться "авадами".Глава 25. Странные танцы

МакГонагалл перехватила меня сразу по выходу с квиддичного поля и повела в кабинет директора, на ходу полоща мозги о недостойном поведении. Я не особенно вникал, однако обратил внимание, что движемся мы не самой короткой дорогой. И точно, к нашему приходу компания основных заинтересованных лиц уже в сборе. Дамблдор в своем кресле, по правую руку Снейп, по левую Малфой-старший, уже пришедший в себя и почистившийся. То есть такой же лощеный, как обычно.

— Входи, Гарри. Лимонную дольку?

— Спасибо, сэр, я не люблю сладкое.

— Ты выиграл дуэль, сняты ли твои претензии к роду Малфой?

— Причиной конфликта было оскорбление в адрес Гермионы Грейнджер. — Люциус напрягся. Еще бы, одно дело лорд рода, другое — маглорожденная. — Я понимаю, что Драко может думать все, что угодно, это его дело, но следить за своими словами... — Морщу презрительную рожицу. — Он все-таки аристократ.

Люциус непроизвольно кивает, скорее своим мыслям, чем моим словам. Драко явно ждет жесткая воспитательная беседа. Но сейчас ему надо поставить точку в еще не законченной истории.

— Лорд Блоссом, вы хотите, чтобы Драко извинился перед Грейнджер за свои слова. — Окончание фразы подчеркнуто интонацией. Я чуть склоняю голову, подтверждая спрошенное и недосказанное. Но тут в разговор влезает Дамблдор:

— Да, это верно. Поскольку Драко оскорбил Грейнджер при большой группе учеников, ему было бы правильно принести извинения завтра за завтраком в Большом зале.

Ох и гад же ты, "Пожиратель Лимонных Долек". Если просто извиниться за собственные ляпы в разговоре это еще куда ни шло, то извинения перед всей школой — уже унижение для рода. У Люциуса застывает лицо, а взгляд, брошенный на директора, более чем неприязнен. Впрочем, Дамблдору он как слону дробина.

— Что вы, сэр, Грейнджер умная девочка, и ее не слишком волнует мнение посторонних. Только ближнего круга. А это я и Лонгботтом.

— Подожди, Гарри, — Дамблдору неймется, — а как же Рон Уизли?

Угу, Рона только допусти, он любые извинения превратит в скандал.

— Какое отношение имеет Рон к ближнему кругу? — Не вам, директор, это сказано. И по появившейся у Люциуса на губах ухмылке, он понял.

— Я согласен, чтобы Драко принес Грейнджер извинения в присутствии лорда Блоссома и наследника Лонгботтома.

Я наклонил голову:

— Принимается.

— Однако, лорд Блоссом, я хотел бы уточнить, вы сказали "ближний круг". Но разве маглорожденные понимают такое?

— Лорд Малфой, как я уже сказал, Грейнджер — умная девочка. К сожалению, по закону девятьсот двенадцатого года, патронаж чистокровных родов над маглорожденными запрещен... Формально. Но в каждом конкретном случае ничто не запрещает мне отстаивать ее честь.

Общее внимание привлекает звон разбившейся чашки, выпавшей из руки МакГонагалл и разлетевшиеся по кабинету осколки. Эти несколько секунд оказались достаточными, чтобы Люциус согнал с лица изумленное выражение и поднялся.

— Я благодарен вам, лорд Блоссом, за эти уточнения, они меняют картину произошедшего.

— Всегда пожалуйста, лорд Малфой. А сейчас, с вашего позволения, продемонстрируем общественности исчерпание конфликта. Например, если вы не станете пользоваться камином в этом кабинете, и я провожу вас до границы зоны аппарации, этого будет достаточно.

— Идемте, лорд Блоссом. — Люциус все понял мгновенно и, пока остальные пребывали в некотором шоке, мы вышли из кабинета, не прощаясь.

— Вы что-то хотели мне сказать? — Вопрос был задан, стоило проходу с горгульей закрыться за нами. Мотаю головой и киваю на портреты на стенах.

— Гм-м... Даже так? — Дальше идем молча. И лишь когда двери Хогвартса остаются позади, накрываю нас заклинанием защиты от подслушивания.

— Лорд Малфой, вы ведь можете получить воспоминания Драко о моменте вызова на дуэль и внимательно их рассмотреть?

— Я увижу там нечто интересное? — бросает он на меня косой взгляд.

— Возможно. Особенно, если добавите к ним воспоминания Крэбба, он стоял так, что видел лицо Драко. Обратите внимание на момент, когда я изменил время и место дуэли. То, что я видел, походило на слом ментального подчинения, но требуется проверка.

Люциус замер на месте, впившись в меня взглядом.

— Вот как? Я обязательно проверю этот момент.

— Да, и я очень надеюсь, что в дальнейшем у Драко будут достаточно мощные амулеты защиты.

— Непременно. Благодарю вас за предупреждение, лорд Блоссом.

Короткий поклон и хлопок аппарации.

* * *

На следующее утро я поздравлял Гермиону с днем рождения прямо в гостиной факультета в компании всей квиддичской команды. Специально попросил их присутствовать. Гоночная "Молния" с гравировкой по древку "Самой красивой ведьме" произвела фурор среди присутствующих. А покрасневшая Гермиона прятала лицо за букетом цветов. Но неожиданности этого дня утренними поздравлениями не закончились — в обед Драко отловил нашу троицу в коридоре около Большого зала. Возможно, он подошел бы и накануне, но Рон ходил за нами как банный лист. Явно директор пообещал ему еще что-то помимо метлы. Но в этот раз мы чуть раньше ушли с обеда, а оторваться от куриной котлеты было выше Роновых сил. В отличие от Драко, который выскользнул за нами вслед.

— Грейнджер. Я приношу свои извинения за неправильные слова и ошибочную оценку ситуации. Больше такого не повторится.

— Извинения приняты, — Гермиона наклоняет голову, — но что ты имеешь в виду под оценкой ситуации?

— Я не знал, что ты знакома с традициями чистокровных и находишься под патронажем рода Блоссом. И еще, лорд Блоссом, мой отец передает вам благодарность за предупреждение. Опасения подтвердились. Род Малфой признает долг, в пределах разумного.

Не затягивая разговор, Драко раскланялся и исчез в направлении слизеринских подземелий. Гермиона нахмурилась, будто пытаясь что-то вспомнить. Кажется — безуспешно.

— Я, конечно, читала про традиции магического мира, но вроде бы про патронаж там ничего не было. Объясните мне? Гарри?

Уже готовясь к непростому разговору, я вздохнул, но отвечать неожиданно начал Невилл:

— Гермиона, официально патронаж запрещен с начала века. А раньше был очень распространенным, мне бабушка рассказывала. Маглорожденных волшебников с раннего детства брали под патронаж чистокровных родов. Обучали традициям, основам магии, помогали деньгами и защищали при необходимости. При этом маглорожденные переезжали жить в маноры своих покровителей. Как я уже сказал, сейчас патронаж официально запрещен, но невозможно запретить его элементы, даже все вместе. Кроме переезда. И когда Гарри вышел на дуэль за тебя, он фактически заявил патронаж. Драко не сообразил, а лорд Малфой понял сразу.

— Но почему патронаж запрещен? Если бы Гарри не помог мне разобраться с магией заранее, я бы вообще ничего не понимала сейчас в Хогвартсе.

— Не знаю, Гермиона. Бабушка говорила, тот закон — величайшая ошибка, с которой начался упадок магического мира.

Пора вмешаться и мне и досказать недосказанное.

— С тем законом все далеко не так просто. Дело в том, что механизм патронажа использовался фактически для своеобразной формы рабства. Маглорожденных детей забирали в маноры чистокровных, где те давали вассальные клятвы или, реже, входили в род на правах младшей ветви. В любом случае они становились полностью подчинены главе рода. Но отношение к ним как к людям второго сорта оставалось. Да, их учили, обеспечивали и защищали, но просто потому, что они служили роду и усиливали его.

— Но разве клятвы не должны быть добровольными? Я читала, что иначе они не работают.

— Эрми, конечно, они были добровольными. Но у людей есть родители и другие родственники. А шантаж формально не нарушает добровольности клятв. Учитывая, что за новыми магами тогда шла настоящая охота...

— То есть этот закон был правильным?

— У этого закона были основания. К тому же такой ценный ресурс, как будущие маги, все равно не могли оставить без присмотра. Тем же законом маглорожденным до совершеннолетия назначают магического опекуна. Назначает министерство. То есть это была схватка между министерством и древними родами.

— Значит, у меня тоже есть магический опекун?

— Да. Магическим опекуном всех маглорожденных на территории Британии является Дамблдор.

— Понятно. И что же, древние рода просто так уступили?

— Древние рода повели себя недальновидно. Закон не запрещал ни дружбу, ни заботу, ни обучение и защиту. Но за это нельзя было потребовать клятв. Нельзя было забрать ребенка из семьи. А значит, не было гарантий, что обученный молодой маг будет защищать интересы именно этого рода. И древние рода изобразили оскорбленную невинность и вообще отвернулись от маглорожденных, чем министерство и воспользовалось.

— Грустно и глупо. Но, Гарри, что такое Драко говорил про предупреждение? Если не хочешь, не говори.

Я оглянулся, нет ли в коридоре посторонних, и решил все же зайти в один из пустующих классов, проверив его на отсутствие портретов.

— По поводу предупреждения... Во время вызова на дуэль мне показалось, что Драко был под каким-то видом подчинения. Не "Империо", конечно. Что-то помягче, но тем не менее.

— И раз Драко сказал "опасения подтвердились", — Невилл выглядел ошарашенным, — значит, следы заклинания обнаружили?

— Видимо, да. И еще я заметил у него на шее цепочку от медальона. Наверное, отец подобрал ему какой-то защитный амулет. И знаешь, Невилл, тебе, наверно, есть смысл описать эту историю бабушке.

— Ты разрешаешь? Это же моя бабушка!..

— Думаю, было бы хорошо, если бы она нашла защитный артефакт и для тебя.

— Ну, бабушка считает, что я никому не нужен, а поэтому чего меня защищать...

— Ты можешь оказаться нужным, хотя бы как мой друг.

— Спасибо, Гарри, — на глазах у Невилла появились слезы, — я напишу бабушке.

В чем-то Августа права. Если использовать защиту через "бесполезность", то защищать сознание не следовало. Но мое присутствие рядом с Невиллом разрушало эту стратегию.Глава 26. HotDog на троих

Ответное письмо бабушки Невилла с медальоном защиты разума и дополнительной защитой от ядов пришло буквально на другой день. В нем были в основном общие слова и наказы "старательно учиться и не терять фамильную реликвию", которую Невиллу поручается постоянно носить.

Невилл так удивился, что показал ответ нам.

— Я не понимаю...

— Я тоже, — Гермиона, с вытянувшимся от удивления лицом, вертела листок пергамента, выискивая на нем что-то еще.

— Она предполагает, что письмо могут перехватить. Медальон, между прочим, завязан на магию вашего рода, и в руках постороннего будет бесполезной безделушкой.

— Только я не знаю, что он может. Надеюсь, этого от меня и не требуется. — Невилл, с улыбкой погладив медальон, спрятал его под рубашкой.

Испытания случились буквально через пару дней, можно сказать, мы едва успели. Задержавшись в библиотеке до позднего вечера с домашними заданиями, наша троица спокойно сдала книги и вышла в коридор, когда мои щиты вздрогнули и прогнулись под ментальным ударом.

— Ой! — Невилл сунул руку под мантию, нащупывая медальон. — Жжется!

— У меня тоже... — шепотом ответила Гермиона, и на удивленный взгляд Невилла пояснила, — серьги.

— Кто-то чего-то от нас хочет, — отвечаю шепотом. — Подождите, я послушаю.

— Ну, мне наверное проще — медальон снять. — Невиллу явно не хотелось этого делать, однако он же считает себя храбрым, а значит...

— Нет. У меня это родовой дар, мне безопаснее, — и оба кивнули, явно с облегчением.

Меня интересовало не столько содержание внушения, сколько источник. Почувствовать его оказалось просто — дальний конец коридора, футах в ста от нас. Визуально коридор был абсолютно пуст, причем и в магическом диапазоне тоже. Но стоило мне настроиться на восприятие Сил, как сразу стал виден висящий в воздухе прямоугольник открытого козырного контакта, причем козырь рисовали Логрусом, а открывали — Образом. Конфликт Сил козыря и владельца чувствовался даже с расстояния. А что нам пытаются внушить? Слегка приоткрываю щит и озвучиваю для Гермионы и Невилла пробирающийся в мысли шепот:

— "Поздно. Уже поздно. Отбой был. Надо быстрее в башню Гриффиндора. Если поймают, накажут. Снимут баллы. Бежать. Быстрее бежать..." Вот где-то так.

— Но ведь до отбоя еще полчаса, — Гермиона потрясла головой.

— Эрми, если бы не защита, ты бы даже не вспомнила об этом.

— Знаете, — Невилл, стесняясь, опускает глаза, — мне кажется, надо понять, что от нас хотят. Сделать вид, будто на нас подействовало. Ничего же страшного не будет? Мы же все равно в башню собирались?

Гермиона только кивает.

— Бежим!

И мы побежали. Прямо по коридору, мимо окна козыря, которое оказалось совмещено с медной табличкой над каким-то рыцарским доспехом, к лестницам. Но тут пришлось остановиться — ни одна из лестниц не вела в нужную сторону. Более того, все лестницы, кроме одной, вообще никуда не вели, утыкаясь в глухие стены. А единственная оставшаяся нацелилась прямехонько на коридор третьего этажа. Ну-ну...

— Туда нам не надо, а остальные стоят. Подождем, пока какая-нибудь повернется?

Договорить Гермионе не дали.

— Ма-а-о!

Миссис Норрис, еще бы. Времени дождаться нужную лестницу нам давать не собирались.