Та еще задачка, но, в принципе, реализуемая.
— Я подготовлю все к путешествию, а вы отдохните немного и соберите вещи, — предложил он.
— Ну уж нет, так не пойдет, — возразила Лира. — У нас руки не отсохли.
— Ну это как посмотреть, — Эрик помахал культей.
— Ну вот ты и отдыхай, — мило улыбнулась ему Алиссия, — а мы займемся делом.
Волк склонился в шутливом поклоне.
— Как прикажет сиятельная госпожа.
— Ладно, хватит паясничать, — Лариэс уже прикидывал, что будет говорить и делать внутри крепостных стен, а также — что ему понадобится. Так выходило, что в первую очередь нужны будут деньги. Много, очень много денег! Что бы там Вороний Король ни говорил, а силу ишака, груженого золотом, никто не отменял.
— Я не шучу, отныне мы все — единое целое.
Лариэс покосился на нее, не понимая, к чему клонит девушка. Алиссия догадалась об этом и пояснила:
— Раз уж мы оказались в одной лодке, то и тяготы будем делить на всех.
"Она говорит не только о предстоящем задании".
Лира тоже догадалась, потому что губы девушки внезапно задрожали, и она, стараясь не сорваться, проговорила:
— Когда мы беседовали в прошлый раз, ты не рассказывал о том, что Наставник учил тебя.
Слово "наставник" было произнесено таким голосом, что Лариэс сразу же понял — светловолосая аристократка по уши влюблена в Кающегося. Догадывался ли тот о ее чувствах? Определенно, да. Существо столь древнее, как он, просто не могло не читать простых людей, точно раскрытую книгу.
"Ага, сильно ему это повезло против Тариваса", — зло оборвал себя Лариэс и ответил:
— Да как-то случая не представилось.
— Стало быть, ты — ходишь по Грани?
Он кивнул.
— Хотя раньше бегал от нее.
Обе девушки недоуменно посмотрели на него.
— Долгая история. По дороге расскажу, а сейчас нам стоит заняться припасами.
* * *
Вечер прошел в хлопотах, и ничего удивительного тут не было — следовало подготовить сразу сотню вещей и раздать тысячу распоряжений.
Кларисса, на которую ложились обязанности по работе с новым отрядом, мягко говоря, оказалась не в восторге от того, что ее оставляют в защищенном и безопасном лагере, отправляясь на смертельно опасное задание, а потому Лариэсу пришлось выдержать весьма неприятный разговор, но в итоге подругу удалось убедить не творить глупости.
Наконец вечер плавно перетек в раннюю ночь, дела как-то сами-собой закончились, и Лариэс отправился наставнику. Новый урок ждал.
И, надо сказать, несмотря на все случившееся, несмотря на предательство принца, гибель друзей, начавшуюся войну... Несмотря на все это, он едва не бежал вприпрыжку, потому как знал, что получит массу новых знаний и сведений и чуть-чуть приоткроет для себя тайны мира.
А знаний, и правда, полукровка получал много. Корвус наполнял его голову теорией с неотвратимостью смерти и безжалостностью лесного пожара. Он считал, что в артефакции вообще нет мелочей, а значит, Лариэс просто обязан знать каждую деталь и, особенно, каждую угрозу, таящуюся в науке преобразования вещей.
Список угроз оказался особенно внушительным.
И, конечно же, непрерывные погружения в глубины собственного сознания, куда же без них.
Корвус не допускал своего ученика даже до самых основ артефактной магии, твердя, что перед тем, как сковывающий начинает познавать мир, он обязан познать самого себя.
И раз за разом Лариэс погружался в глубины сознания, пытаясь понять, что же именно он должен там обнаружить.
Сперва это была лишь чернота, лишенная времени и пространства. Затем в ней начали возникать смутные неяркие образы, затем начали мелькать едва заметные воспоминания.
"Интересно, что я увижу сегодня", — подумал он, скача вслед за Древним в лес, расположенный в полумиле от лагеря.
Занятие началось, как и всегда. Лариэс по приказу Древнего вошел в транс, практически полностью отключаясь от мира. Лишь голос наставника не давал ему полностью покинуть эту реальность.
— Как я уже неоднократно говорил, — послышалась речь Древнего, — сковывание — есть способ воплощение порядка в этом мире. Мы — владыки имен — структурируем хаос, превращая его в нечто структурированное, но, одновременно с этим, мы увеличиваем энтропию. Почему?
— Преобразование одного предмета в другой, или наделение обычного предмета возможностями, выходящими за пределы рационального, есть взаимодействие с хаосом первозданным, — отчеканил Лариэс, накрепко зазубренное определение.
— Прекрасно. А что есть преобразование?
— Перераспределение и сохранение чистой энергии.
— Каким образом скованный предмет обретает новые свойства?
— Мыслью и волей артефактора. Они — та сила, что запускает трансформацию.
— Лишь они?
— Нет. Нечто не может быть воздвигнуто в ничто. Для преобразования требуются якоря, за которые маг способен зацепиться.
— Что есть якорь?
— История предмета, его жизнь, его прошлое. Простая ветка не сравнится с древним мечом, разменявшим тысячу лет.
— Что потребуется для начала процесса?
— Ключ.
— Назови его.
— Истинное имя объекта.
— Хорошо. Итак, у нас есть ключ, якоря, сила. Чего не хватает?
— Энергии, кою надлежит перераспределить и сохранить.
— И откуда же она черпается?
— Отовсюду.
— Точнее.
— Мы перерабатываем жизненную силу существ, саму органическую материю, энергию Изнанки и Грани, способны использовать силовые линии, пронизывающие Интерсис.
Слова отскакивали от зубов быстро и легко. За эти две недели Вороний Король успел изрядно загрузить юношу теорией, знание которой проверял на каждом уроке.
"Зубрежка и медитации. Не так я себе представлял обучение магии", — подумал полукровка, продолжая всматриваться вглубь себя. — "Вот бы еще понять, что я там долен увидеть", — с сожалением подумал он.
— Что ж, продолжим...
И они продолжили. Допрос шел, наверное, час. Или два. Или десять. Лариэс не знал этого. Он находился в состоянии удивительного покоя и умиротворения, практически закрывшись от всего мира. Лишь тоненьки ручеек вопросов наставника, да собственная речь, эхом отдающаяся в ушах, не давали полностью раствориться в бесконечности.
"А я и не знал, что медитация — это так здорово. Вроде ж, еще вчера было по-другому".
Он мысленно улыбнулся этому и продолжил размышлять. Все равно больше делать было нечего.
"Интересно, правильно ли я поступаю, думая во время урока? Разве я не должен полностью опустошить разум? Но, кажется, его величество ничего не говорил об этом. Ну и ладно, тогда продолжу размышлять. Почему, собственно, нет? Это весело. Ха, узнай Игнис о том, что я стал сковывающим, что бы сказала? Эх, надеюсь все же, что она жива, иначе будет очень и очень грустно".
Наставник задал очередной вопрос, он ответил, не отвлекаясь от размышлений.
"Но все-таки интересно, нельзя ли одним глазком посмотреть на то, что творится в первом уровне погружения? Может, все-таки можно взять, ну не знаю, новый меч и попробовать заглянуть внутрь него? Но ведь мне запрещено. А если попросить? Нет, не разрешит. Или разрешит?"
Мысли сменяли друг друга с такой поразительной скоростью, что виконт, пожалуй, даже испугался бы, не находись он в столь умиротворенном состоянии.
Тем неожиданно была резкая команда:
— Открой глаза!
Ни на секунду ни задумавшись, Лариэс послушно распахнул веки и едва не закричал от резкой боли. Светилась, казалось, вся поляна. Неясные тонкие нити виднелись в деревьях, едва заметно блестела трава, прямо сквозь центр поляны проходил толстый светло-голубой фосфоресцирующий жгут, устремляющийся в недра земли. Сам Вороний Король пылал яростным нестерпимым светом, от которого хотелось выцарапать себе глаза.
Лариэс посмотрел на ладони — те были пронизаны тонкими лучами.
Он моргнул, и видение исчезло.
Вновь Древний с учеником оказались на едва освещаемой небольшим костерком полянке, укрытой от луны и звезд плотной кроной деревьев.
— Что это было? — прошептал Лариэс.
— Истинное зрение сковывающих, — пояснил Корвус. — Позволяет наблюдать незримое.
— Души мертвых? — поежился полукровка, вспоминая призрачную колонну кающегося.
— Нет, неупокоенные души обитают на Грани, обычно маги их не видят, но ты мыслишь в правильном направлении. Благодаря этому зрению артефакторы способны наблюдать незримые магические линии, что пронизывают все живое в мире. Помнишь ведь, о чем я рассказал?
— Я десять минут назад уже отвечал на этот вопрос, — Лариэс позволил себе легкую улыбку.
— Ну, во-первых, два часа назад, а во-вторых, я и не спрашиваю у тебя ответа. Всего лишь объясняю суть увиденного. Твое погружение в транс стало заметно лучше, благодаря чему и открылось истинное зрение. Ненадолго, всего на несколько секунд, но это лишь начало.
Древний поднялся и потянулся.
— На этом мы закончим. Теории сегодня не будет, все равно закрепить ее не получится. Теперь твоя задача — полностью овладеть истинным зрением. Сперва — через медитацию, затем — по желанию. И только после того, как освоишь этот навык, мы приступим, наконец, к настоящему обучению. А теперь — иди спать. Впереди у тебя нелегкие дни.
Глава 17.
Район, который жители Флодстата прозвали Ремесленным, никогда не производил особого впечатления, вот и сейчас, оказавшись за городскими воротами, Орелия не могла сказать, что время, прошедшее с ее прошлого посещения столицы Ривеланда, сильно изменило это место.
Да и сам город, выстроенный на островах, соединенных между собой мостами, казался местечком занятным, но провинциальным до невозможности. Деревянные здания, щепа и солома вместо черепицы, узкие улочки, не высокие ограды.
Это впечатление было обманчивым. Достаточно пробраться чуть дальше, переправиться через реку и выбраться на мощный камнем пирс возле живописного озера, как картина менялась радикально. Тут — в Центре, как называли это место северяне — обитали зажиточные граждане, располагались все три городских банка, а также — кафедральный собор, в котором жрецы денно и нощно умоляли Мертвых Богов возродиться после Рагнарёка. Прийти и забрать заблудших детей своих в Вальхаллу.
Здесь же работали целых четыре громадных рынка. На них можно было найти северные меха, рыбу и древесину, южную пшеницу, изделия волукримских и венисских мастеров, экзотические фрукты, доставленные с Бархатных Островов и многое, многое другое.
А еще здесь покупали и продавали информацию, именно поэтому Орелия, едва только ее ноги восстановились в достаточной мере, направилась именно на рынки.
Деньги не были проблемой — Древняя всегда носила с собой небольшой запас драгоценный камней — на всякий случай. Проникнуть в Центр тоже оказалось несложно, даже не пришлось применять гипноз: стражник, получив въездную пошлину, потерял интерес к воину, сопровождавшему монашку, потому как пара эта вообще не бросалась в глаза: обычные кони, обычная одежда, обычные монеты, обычное оружие. Ничего особенного.
И вот теперь, сидя на втором этаже дорогой и престижной гостиницы возле застекленного окна, прикрытого шелковой занавеской и стоившего, пожалуй, столько, что обычный человек мог бы жить на эти деньги не один месяц, Орелия задавалась вопросом: а не слишком ли легко у них все получилось?
Древняя смотрела на возвышавшийся в отдалении замок: могучий, сложенный из обработанных при помощи магии гранитных блоков, грузный и неприветливый, он изрядно подходил для жизни безумной девочки.
"А ведь у нас был шанс спасти Кайсу", — с грустью отметила Целительница. — "Но мы его упустили, и теперь расплачиваемся за свои ошибки. Прошлое, кто бы что ни думал, ничего не забывает и не прощает. Оно настигает в самый неподходящий момент и карает, безжалостно карает".
Погода настраивала на меланхоличный лад: дул промозглый ветер, небо затянули большие серые тучи, а с самого утра накрапывал противный мелкий дождик. Ну, лично Орелии до влаги не было ни малейшего дела — заржаветь она не могла, но в целом впечатление складывалось тягостное.
Целительница взглянула на восстановленную руку. Пальцы все еще плохо слушались, но хотя бы выглядели нормально. Жаль только видимость эта была обманчивой.
"Я не выдержу серьезного боя. Просто сломаюсь", — думала она. — "Проклятье, и зачем лезу в осиное гнездо, когда нужна там — на юге"?
Нет, умереть Орелия не боялась. Она в принципе давным-давно утратила страх смерти — ничего удивительного для той, что видела, как эпохи сменяют одна другую — но ее пугало иное. Целительница искренне молила Отца о том, чтобы с Игнис все было в порядке. Эта глупая, взбалмошная, страстная, как и все стихийные маги, девочка, слишком сильно полюбилась чародейке, просуществовавший больше тысячелетия.
Она пережила бесчисленные легионы юношей и девушек, уходивших во тьму раньше срока, и дико не хотела, чтобы в этом скорбном списке оказалась приемная дочка Корвуса.
"Нет, Кайса не убьет ее. В худшем случае — покалечит и изнасилует, но не убьет", — утешала себя Целительница.
Кто-то мог бы сказать, что смерть — не самое страшное, что может случиться с человеком, но Орелия бы рассмеялась в лицо этому человеку. Смерть — конец всего. После нее не будет ничего, никаких вторых попыток, никаких шансов исправить что бы то ни было.
Посмертие — а она кое-что знала и о нем — не предполагало, обычно, возвращения. Перерождение — да, воздаяние — да, награда — да, забвение — и снова да, но не возвращение. А значит, пока Игнис дышит, еще не все кончено.
За Ридгара она не переживала. Кающийся за свою долгую и насыщенную жизнь пережил немало, так сказать, приключений. Не один и не два раза Древнего брали в плен, проходил он и через страшные пытки, длящиеся годами. Но никакие муки не могли сломить несокрушимый дух великого грешника и никакие стены еще не удерживали его больше чем на пяток лет.
Орелия непроизвольно коснулась указательным пальцем правой кисти, провела по затейливым узорам на металлической поверхности, отдала мысленный приказ, ощущая, как от тела отделяется псевдометалл.
Мгновение, и меж ее пальцев оказалось зажато небольшое обоюдоострое лезвие. Ступившая на Путь Вечности подбросила его, сжала ладонь в кулак и поймала меж костяшек, затем вновь вернулась к созерцанию, продолжая мерно подбрасывать и ловить нож.
Она не смотрела на него, даже не думала об острейшем лезвии, способном навылет прошибить обычные — не защищенные магией — доспехи. Все мысли Древней сейчас занимало предстоящее проникновение в замок Речной Королевы. Слишком много непонятного случилось за последние месяцы, чересчур большое количество случайностей, противники оказались подготовлены чрезвычайно хорошо.
А значит, права на ошибку нет! Именно поэтому Вилнар отправился собирать сведения и готовиться к тому, что должно свершиться.
Конечно же, у скромного Щита восьмой или девятой в списке претендентов на престол принцессы не было и десятой доли тех возможностей, которыми, к примеру, обладал Лариэс, но и у него в городе имелось несколько осведомителей, пара тайников, и, самое главное, юный ловчий очень хорошо знал Флодстат.
