— Разве это теперь важно? — пожала плечами Катержина. — Пришка, ты знаешь, что делать.
— Да, Видящая, — согласилась лысая женщина. — Я знаю.
Она сделала знак нескольким своим подчиненным, и когда те подъехали, указала на большой луг, мимо которого как раз и пробиралась колонна.
— Идем туда, телеги в круг. Станем отбиваться.
* * *
Огнерожденная никогда раньше не видела, как сражаются марравцы. Да, на марше они каждый вечер окружали лагерь двойным кольцом из телег, но сейчас предстояло куда более серьезное дело, нежели простая ночевка на вражеской территории. Сейчас на них надвигался неведомый враг, которому предстояло дать отпор.
И вот, глядя на то, как воины Катержины споро охватывают вытоптанное тысячами ног поле, огнерожденная с болью осознавала, что от нее будет очень мало помощи товарищам, попавшим в непростую ситуацию.
— Думаешь о том, как мы сейчас бесполезны? — к ней, опираясь на костыли, приковыляла Блаклинт.
Ноги все еще плохо держали ее.
Игнис сделала неопределенный жест рукой.
— Выбора все равно не было.
— Может быть, нам стоило оставаться в Виннифисе? — с сомнением в голосе спросила Блаклинт.
— Не знаю, — честно призналась северянке подруга. — Думаю, что у такого решения тоже имеются свои недостатки, как считаешь?
Блаклинт попыталась пожать плечами и чуть не повалилась на землю. Удержал ее подошедший Вилнар. Воин изрядно отощал, был бледен, как смерть, шатался при ходьбе и не мог пробежать десяток шагов без одышки. И, все равно, старался помогать своей госпоже.
— Что сделано, то сделано, — с горечью ответила Блаклинт. — Но как же глупо все вышло...
Медленно, но верно солнце опускалось за горизонт, и у Игнис уже вспыхнула небольшая надежда, что все обойдется, но увы, этим ее чаяньям не суждено было сбыться — немногочисленные пальцы из разведывательных ладоней, которые сумели вернуться живыми, приносили все более и более дурные вести. К ним приближается коронное войско изрядного размера.
Армия Катержины насчитывала порядка восьми тысяч человек и поддерживалась всего тремя сковывающими. Видящая очень спешила, а потому взяла с собой тех, кто имелся под рукой и стремительным маршем отправилась на юг. Почти треть марравской армии помогала Паллидию в Дилирисе, почти столько же отправились в Волукрим для налаживания взаимодействия с полками каррасов. Ну а большая часть оставшихся защищала границы герцогства.
В тот момент это показалось разумным: небольшое войско сложно найти, оно подвижно и, что куда важнее, его уход не ослабит оборону страны. Увы, небеса распорядились иначе. Они повстречали армию, насчитывающую по словам разведчиков, не менее пятнадцати тысяч. Возможно, что больше.
Дилирисцы двигались параллельными курсами, сходясь к замершему лагерем войску и охватывая виннифисцев полукольцом. Теоретически можно было бы попробовать сбежать, вот только не было никакой гарантии, что отступление увенчается успехом и их не перехватят на марше. Скорее всего, именно на такой итог враги и рассчитывали.
Оставалось лишь упереться и стоять, ожидая помощи. Вот только как долго придется держаться?
Конечно, Катержина отправила гонцов на юг, к Сентию, но даже если те и прорвутся — а в этом были вопросы, уж слишком хорошо враги отлавливали разведчиков, — то сколько времени потребуется отцу для того, чтобы прийти?
"Проклятье, неужели мы проделали весь этот путь лишь для того, чтобы подохнуть на неизвестном никому поле"? — с горечью подумала девушка и тотчас же ощутила горячую волну гнева, поднимающуюся из глубин самого ее естества.
Игнис сжала кулак и ощутила, как кожа окутывается пламенем.
Она не сдастся! Она будет драться до конца и не позволит больше подчинить себя! Лучше умереть в сражении, нежели вернуться в уютную камеру ее величества Кайсы Иссон.
К огнерожденной приковыляла Блаклинт. Во взгляде истощенной девушки читалась упрямая жажда борьбы.
"Да, она здорово изменилась за эти месяцы", — подумала Игнис, приветливо кивая подруге.
— Готова? — чуть склонив голову в сторону поинтересовалась Блаклинт.
Игнис сделала неопределенный жест.
— Повелевать огнем я в состоянии, вопрос лишь в том, как долго, — Игнис повернулась в сторону разворачивавшейся в центре их лагеря батареи тяжелых пушек. Марравы постарались установить их так высоко, как только возможно, чтобы ядра пролетали над бронированными бортами телег, но на взгляд огнерожденной эффективны эти мощные орудия будут только в начале сражения, пока враги не успеют сократить дистанцию.
— Жаль, поблизости нет реки, — заметила водорожденная.
— Что поделать, зато земли в избытке, — криво ухмыльнулась Игнис. — Будем верить в Отшельника.
— Как думаешь, это солдаты матери? — с тревогой в голосе спросила северянка.
— Однозначно нет, — решительно возразила ей дочь Вороньего Короля. — Откуда им тут взяться? Если ты не забыла, у Ривеланда нет прямой границы с Дилирисом, а вторгаться в Виннифис они не осмелятся.
— Тогда кто?
— Вариантов лично я вижу два. Либо войска Аэтернума, либо — Дилириса. Что на твой взгляд вероятнее?
Блаклинт прикусила губу, несколько секунд размышляя над риторическим вопросом подруги, затем произнесла:
— Думаю, что это отряд ее величества Кэлисты Вентис, но как они узнали о нас?
— Армия в восемь тысяч человек невелика, но все же — это не иголка в стоге сена. Крестьяне вполне могли сообщить о нас.
— Но почему тогда Видящая не предупредила никого о грозящей опасности? И где Паллидий? Вроде как, если я правильно поняла, он должен сдерживать силы Вентисов на западе страны.
— А вот это уже правильные вопросы, — согласилась Игнис.
Да, ей тоже было интересно, куда запропастился Пал, и почему он не пытается соединиться с войсками Катержины. Та отправила нескольких гонцов, причем среди них были даже две гарпии, но никакого ответа так и не пришло, а потому приходилось довольствоваться устаревшими сведениями. Да, отец сейчас был под Сентием, да, Паллидий играл в догонялки с Таром... Таривасом, да, после генерального сражения Дилирис понес такие потери, что восстановить положение этой осенью у них уже не получится совершенно точно...
Но только что с того? Ничего из этого не поможет узнать, как обстоят дела на юге, все ли хорошо с отцом, не разбили ли корпус Паллидия подкрепления, к примеру, пришедшие из Аэтернума.
— Думаю, мы скоро все узнаем, — проговорила девушка, наконец, прекрасно осознавая, сколь вымученно и жалко выглядит этот ее ответ.
Однако она и сама не представляла, насколько оказалась права.
Спустя каких-то полчаса вражеские колонны наконец-то показались и все вопросы отпали сами собой.
— Штандарт Дилириса, личный флаг его высочества, флаг маршала, флаг королевы, — меланхолично перечислял Ридгар, глядя в подзорную трубу.
Стоять он опять не мог, а потому сидел в телеге. Рядом расположились Рэмирус и Орелия, подле них собрались Игнис с Блаклинт и Вилнаром. Катержина же вместе с Пришкой бегали по передовой, проверяя, все ли готово к сражению.
— Кажется, наши дела плохи, — спокойно проговорил Ридгар. — Помимо Рэмируса сражаться способны лишь Игнис с Блаклинт, да и то — недолго, враги превосходят нас числом по крайней мере в два раза и, я уверен, притащили всех чародеев, которых только смогли.
— Замечу, что все не так страшно, как могло бы показаться, — возразил Рэмирус, со стоном садясь. — У них нет нет артиллерии, мало пехоты и стрелков.
Игнис согласилась с выводами Ступившего на Путь Вечности. Судя по всему, на перехват отправили конницу и тех, на кого хватило резвых лошадей, и это, действительно, обнадеживал. Это значит, что против них выступит не вся полевая армия Дилириса, в лучшем случае — половина, а скорее — треть. Вот только...
— А что мы противопоставим ураганам? — задала девушка, мучавший ее вопрос. — С нами нет гарпий, нет сильных сковывающих, а три единственных стихийных мага истощены до предела. Одна вообще колдовать не сможет еще неделю минимум.
— От ветра я укрою нас, — серьезно и уверенно проговорил Отшельник.
— Это может тебя убить, Рэм, — предупредила Орелия.
Тот пожал плечами.
— Господь заберет меня к себе, когда ему будет угодно. На пути правды — жизнь, и на стезе ее нет смерти, — добавил он, и, давая понять, что разговор окончен, сложил руки на груди.
— Что ж, тогда посмотрим, что они планируют сделать, — проговорила Орелия.
* * *
Вопреки ожиданиям, враги начали отнюдь не с атаки ветром. Все оказалось куда страшнее.
Трава на лугу неожиданно покрылась черным ковром, который стремительно начал приближаться к замершим за своими укрытиями воинам.
— Что это? — в испуге воскликнула Блаклинт.
Ответил ей Ридгар. Кающийся вновь посмотрел в подзорную трубу, после чего выплюнул, точно ругательство, два слова:
— Насекомые идут.
Действительно, на позиции виннифисцев надвигалось целое море из самых разнообразных жуков, муравьев, пауков и прочей ползучей нечисти, которую обычный человек и не замечает.
Игнис побледнела. Она лишь единожды видела Звериный Амулет в действии, но зрелище это навсегда отпечаталось в ее памяти. И девушке очень не хотелось оказываться в роли жертвы могучих чар, сокрытых в недрах неказистого на первый взгляд ожерелья.
А еще она понимала, что если ничего не предпринять, то бой закончится даже не начавшись. Быть может, этих насекомых и не хватит на то, чтобы поубивать все восемь тысяч воинов Катержины, но расстроить ряды, размягчить их, деморализовать воинов ползучие твари сумеют просто отлично.
"Стало быть, пламя", — приняла девушка решение и громко скомандовала:
— Когда огонь загорится, тащите в него весь алкоголь, что сможете найти!
Произнеся это, Игнис обратилась к силе, дремавшей в крови, воззвала к пламени, повелевая тому явиться, и то подчинилось.
Огненное кольцо вспыхнуло вокруг лагеря как раз в тот момент, когда от приближавшихся насекомых до фургонов оставалось не больше десятка шагов. Пламя было невысоким и могло защитить только от ползучих тварей, на большее Игнис попросту была не способна. С тучей мошкары, закрывшей небо и пикировавшей сверху придется разобраться кому-нибудь еще, например, сковывающим Видящей.
В огонь полетели фляги и бутыли, даже несколько бочонков. Кто-то подбросил пороху. Чародейский огонь воспламенял спиртное и порох, и вот уже спустя несколько секунд вокруг лагеря образовалась импровизированная стена пламени. В это время сковывающие начали бить по летающим тварям, у них действительно нашлось несколько огненных артефактов, и в небе один за другим расцвели вспышки, проделывающие настоящие просеки в рядах насекомых. Игнис прекратила подпитывать огонь своей силой и тот заметно опал, но, к счастью, не тух — солдаты подбрасывали в ненасытную пасть все, что могло гореть и не требовалось для сражения.
В это время первые из прорвавшихся летающих насекомых обрушились на Игнис и ее товарищей. Они лезли в лицо, жалили, закрывали обзор. Девушка вскрикнула, когда оса впилась ей в ухо и ощутила, как-то стремительно распухает.
"Ну уж нет, это не дело"! — зло подумала принцесса. — "Пусть даже я вновь провалюсь в беспамятство, с этими тварями будет покончено"!
Она прикрыла глаза, стараясь отрешиться от происходящего вокруг, от недовольного ворчания Ридгара, криков Блаклинт и тихой ругани Вилнара, от жалящих, лезущих в лицо и под одежду летающих тварей, от всего. Она обратилась к стихии, что дремала внутри. Да, огонек едва теплился, но он еще не потух и Игнис взмолилась:
"Пожалуйста, дай мне немного сил. Лишь чуть-чуть, молю тебя об этом"!
Она и сама не смогла бы ответить на вопрос, кого просит о толике могущества: свою собственную врожденную магию, какого-нибудь бога, сам мир. Пожалуй, в сложившихся обстоятельствах это не имело значения.
Главным было то, что просьба сработала!
Игнис ощутила резкий жар, идущий откуда-то из глубины, вытянула вперед обе руки, и закричала, вложив всю свою силу, злость и отчаяние.
Ее глаза распахнулись, и девушка пораженно уставилась в небо, туда, где бушевало сотворенное ею Инферно. Она читала о кошмарном огненном заклинании, на которое были способны некоторые из ее предков, и вот, теперь воочию увидела его.
Небо скрылось под потоками пламени, которое и не думало опадать, а бурлило прямо в воздухе. Две секунды, и от сонма насекомых не осталось и следа. Стихия пожрала их всех, не оставив даже пепла.
— Остановись! — взревел Ридгар, бросаясь к Игнис. — Ты убьешь себя!
Несмотря на сковывавшие его браслеты, Древний каким-то образом нашел в себе силы для того, чтобы подбежать к девушке и тряхнуть ту, точно грушу.
Игнис, однако, слышала его откуда-то издалека, точно продирающийся сквозь толщу воды. Она не понимала, чего же хочет этот человек, зачем он беспокоит ее, о чем кричит.
Девушке было хорошо и спокойно, пламя, точно мать, убаюкивало, дарило тепло и радость. Зачем нужно останавливаться, к чему все эти хлопоты... Дать огню поглотить себя, закончить начатое девять лет назад. И спать, спать, спать...
Резкая боль вывела ее из оцепенения и Игнис вдруг поняла, что умирает. Паника обрушилась на огнерожденную, на какой-то миг та ощутила дыхание старухи с косой, но затем взяла себя в руки и неимоверным усилием прекратила подпитку заклинания, которое, как с ужасом поняла девушка, пожирало уже не ее магию, а ее собственную жизнь!
Тихо охнув, она обвисла в руках Ридгара, запоздало поняв, что пощечина спасла ее. Затем желудок вывернулся наизнанку и Игнис, успевшую содрать с лица маску, вырвало кровью вперемешку с желчью.
Странно, но сейчас она не испытывала страха, демонстрируя свое уродство окружающим. Возможно, на это чувство попросту не осталось сил.
Ее еще раз стошнило, на сей раз — одной лишь кровью. Густой, черной, липкой.
Следующий поток рвоты был остановлен Орелией, которая положила холодную металлическую ладошку девушке на плечо и выделила немного из остатков своих скудных сил.
— Все хорошо, девочка, ты молодец. А теперь — отдыхай.
Холодный, лишенный каких бы то ни было эмоций голос Древней подействовал успокаивающе, и Игнис, закрыв глаза, погрузилась в пучины сна.
* * *
— Талантливая девочка, — покачала головой Орелия, помогая Ридгару отнести Игнис в телегу.
— Да уж. Не думал, что освоит Инферно в таком возрасте, — согласился Рэмирус, с любопытством поглядывая на догорающее огненное кольцо вокруг лагеря.
— Если она переживет это сражение, то станет, возможно, сильнейшей огнерожденной в истории Интерсиса, — Орелия изогнула в подобии улыбки свои металлические губы.
Ступившая на Путь Вечности любила эту девочку, такую смешную и страстную, такую непостоянную и жаждущую приключений. Она и правда, как две капли воды походила на Хилэрию. И лицом, и характером. Но, как и Хилэрия, Игнис рисковала не дожить до рождения своего первого ребенка.
"Старею, становлюсь излишне сентиментальной", — подумала Орелия, прекрасно понимая, что лжет самой себе — она всегда страдала от этого недуга. — "Не время копаться в прошлом, будем жить настоящим, тем более что будущего у нас, возможно, и нет".
