Лисий хвост, или По наглой рыжей моське

— И Рейвар на такое согласился?

Не могу поверить, что такое вообще возможно! Как это — согласиться убить своего ребенка? Неужели Рейвар действительно способен на такое... убить Нелли, например?

— Я же говорил — Рейвар очень принципиален. Он знает, что подвергнет страну опасности своим потомством. — Хельвин помотал головой. Жесткие волосы прилипли к загорелой мокрой коже на его шее. Он пах как летний ветер — свежестью, сеном и легким ароматом лесного пожара, в смеси с весьма специфичным мужским запахом. — Дураком был тогда. И сейчас такой же дурак. Уперся, что не хочет рисковать, и хоть шею сверни. Наша страна стала для него домом, как и для многих полукровок, собранных лэй`тэ по всему миру. Рейвар никогда не рассказывает, что происходило с ним в землях кланов оборотней, так же как и его мать, но даже по этому понятно, насколько несладко им пришлось. Оборотни клана волков вообще довольно суровы. В общем, — рука полукровки опять оказалась в волосах. Так вот почему он всегда такой всклокоченный! — Рейвар согласился. Ядвига его в тот день чуть собственными руками не придушила, хорошо Елна спасла. Женщины... они быстро поняли, чего будет стоить ему такое соглашение. Мудрые наши. Ну, догадаешься? Рейвар говорит, что ты сообразительная, Лисичка.

А я усмехнулась — какой занятный комплимент от моего врага.

Именно, он мне все еще враг. Потому что... если не враг, то кто он мне? Сладкая мечта или горькая явь? Друг или предатель? Любимый или ненавистный? Мое проклятье в этом мире. Здесь я все выдержу... кроме него. Сколько бы я не испытала — но Рейвар был самым страшным...

...и бесценным опытом в моей жизни. В обеих жизнях.

— Дети по заказу не делаются, — горько усмехнулась я, потратив все время на размышления совсем о другом. Точнее, все о нем же.

— Молодая ты еще. Наша лэй`тэри смотрела куда глубже.

— Кто такая лэй`тэри? Вы так Елну называете, кажется.

Хельвин довольно сощурился, словно ждал этого вопроса. Хотя, может и ждал. Да и излияние это выглядит ну очень странно, с чего бы полукровке так откровенничать со мной, а?

— Лэй`тэри — это жена лэй`тэ. Для тех кто оказывается в Дворе, она... Говорят моя мама любила печь пироги. Вставала на рассвете и замешивала тесто. А потом делала вкусные пироги с разными начинками. Она происходила из простой семьи тирсинэ, довольно замкнутого народа. Поэтому считала не зазорным для себя готовить на целую ораву малышни и гвардейских молодчиков. А это сотни две ртов, — гордо вздернул он нос. Это почему-то меня умиляло. Приятно когда о матери, даже неузнанной, говорят с такой гордостью и теплом. — О ее выпечке до сих пор вспоминают. Как и о ласковых руках, способных усмирить даже самого дикого воспитанника, о добрых глазах, смотревших на мир открыто и нежно, об улыбке, согревавшей всех и каждого. Через несколько лет после ее смерти, гвардия настояла на том, что отцу надо заняться поиском подходящей лэй`тэри. Нам без нее тяжело, холодно как-то. Еще через год во Двор, нагло распахнув двери, заявилась Елна. Она сказала, что пришла к нам за своей дочерью, которую мы забрали. Когда ей рассказали, откуда вытащили малютку, Елна долго плакала. Она всегда была талантливой целительницей, поэтому-то ее держали при каком-то храме. А когда девушка забеременела и родила — от дитя избавились, сказав ей, что о младенце позаботится доброе семейство, если целительница продолжит свою работу во благо храма. В четыре года Ринэ выносили на руках, она даже ходить нормально не умела. А сейчас в такую деваху вымахала, — усмехнулся он, — так нас гоняет. Ее отец приставил за казармами следить, вот удружил! А тогда крохой была. Елна как узнала, что ее дитя пропало, любителей посудачить-то всегда навалом, сбежала из храма и непонятными нам путями нашла Двор. И через полгода стала моей приемной матерью и лэй`тэри.

— Короче, Склифосовский! Эта ваша лэй`тэри — та, кто за порядком следит?

— Хе-хе, иди это Елне скажи, вот она посмеется. Лэй`тэ — спасает наши жизни, лэй`тэри — лечит наши души.

— Ну, мне она шкуру хорошо залечила. Даже шрамы убрала. Вот! — Я хотела показать свою руку, когда-то исполосованную когтями грифона, но забыла о наглухо застегнутых манжетах. Пришлось тянуть в сторону воротник, демонстрируя чистую кожу над ключицей, где оставил свою памятку маркграф.

— Это она умеет! А ты это, застегивайся, давай. Не дайте боги Рейвар увидит.

— Пф! Боялись мы того бурундучка!

— Ты-то может, и не боишься, а вот мне и так предстоит лекция о семейных ценностях и волчатах.

— Ой, а у тебя дома собачки?

— Лис, у меня дома дети от оборотня. Они довольно лихо перекидываются, поэтому старший братик их волчатами зовет.

— Извини, — изобразила я вселенское раскаяние. И тут же поморщилась — спина нещадно ныла.

— Потерпи немного, судя по картам скоро поворот к замку. Там и расстанемся. Вы с охраной поедете в Каменный грифон, и ты сможешь перебраться в седло Нелли, без риска слышать зубной скрежет.

— Тогда надо срочно перебираться к Нелли. Мне-то ладно, потерплю и скрежет, зато кое-кто зубы сточит!

— Даже не надейся! — рассмеялся Хельвин. — Они у Рейвара крепкие. Да и вообще, навряд ли позволит такое. Хе-хе, последнее время мой друг открывается мне с новой стороны. Ни разу не видел, как он сходит с ума от ревности, пока ты ему не попалась.

— Я не попалась, я попала! Притом глобально.

Несколько минут мы молчали. Я пила отвар и думала, куда бы окунуть голову, потому как у меня по шее уже пот ручьями стекает. О чем думал Хельвин, не знаю. Но в итоге он выдал:

— Лис, я так и не понял, какого беса между вами происходит. Елна, мудрая женщина, попросила меня не вмешиваться, просто рассказать тебе всё это. Но запомни, хвостатая, если ты причинишь ему боль, придушу собственными руками.

Ой, что-то мне сразу так прохладно стало! Даже озноб появился.

— У него всегда было много женщин, — продолжал говорить Хельвин, все так же упрямо смотря перед собой. — Если мы где-то долго задерживались, обязательно появлялась та, в чьих объятьях он мог хоть ненадолго забыться. Я даже не знаю, понимает ли сам Рейвар, зачем это делает, раз за разом уходя раньше, чем успевает привязаться. А ты... не отталкивай его, очень прошу! Если уж он выбрал тебя, не отталкивай.

И почему... я опять чувствую себя теми макаронами. Пришел, заварил, съел, ушел.

— Может мне еще и довериться, а? Хельвин, ты вот целый час мне по ушам ездил только для того, чтобы я твоего обожаемого Рейвара пожалела, да? Какой он весь сирый и убогий! Черта с два. Он меня не пожалел в своё время, так почему я должна?

Хельвин ухватил меня за руку, заставляя посмотреть на себя.

— Почему? Хотя бы потому, что ты его любишь.

— Себя я люблю больше! Отпусти меня, — дернула я руку. А, потерев запястье, заметила: — Вот уж не думала, что все полукровки таки двуличные сволочи. Хоть какое-то постоянство в мире! А я еще как дура с ним пирожком делилась.

Последнее меня почему-то особо задевало. Я ему можно сказать самое дорогое, а он мне час езды по ушам и синяки. В который раз убеждаюсь, что Дарвин ошибся лишь в одном... от обезьяны, а в частности от павиана, произошел только мужчина!

— Ну, чего надулась? Не хотел я тебя обижать. Но и смотреть на то, что ты с ним творишь, мне не очень нравится.

— Я творю? — Вот это наглость!

— А кто? Сколько он вчера с тобой носился? И с убийством этим, и с покушением. А ты ему хоть "спасибо" сказала? Могла бы и отблагодарить.

— И помочь тебе выиграть пари? Ну, нет уж. Теперь я чисто из вредности обязана тебе насолить хоть в чем-то, — развеселилась я, наблюдая как у полукровки морда лица вытягивается. Мне от такого даже полегчало на душе. Приятно вернуть себе привычное хулиганское амплуа. — Так что следующий мой посыл куда подальше со своими неприличными намерениями, я посвящаю тебе!

Звук скрежетания зубов вскоре станет для меня уже привычным. Неплохая музыка.

— Ты... ты...

Вот только ничего приличного Хельвин так придумать и не успел. Развернув коня, к нам направился Рейвар собственной остроухой персоной.

Значит вампир с оборотнем, да?

Сейчас я была так зла на него, на Хельвина и даже на саму себя, что ничего не боялась. Наоборот, мне нестерпимо захотелось сделать им побольнее. Особенно этому злобному типу, который держит меня за кошку, с которой можно запросто общаться по типу "киса-киса... брысь под лавку"!

— Ну и что вы не поделили?

— У меня спина от седла болит, и пониже нее, тоже. Я вообще хвост имею ввиду, но то самое, о чем вы подумали, тоже устало. А эта редиска, — ткнула я пальцем в Хельвина, пораженного такой наглостью, — не разрешает мне к Нелли перебраться.

— Почему? — Рейвар пристроил своего коня справа от моего Онки.

Меня это немного... задело как-то. Во всяком случае, я поймала себя на том, что слегка задыхаюсь. Легко говорить, когда он далеко. А вот стоит появиться, и у меня мысли из головы выветриваются, и остается только просить саму себя: "Лиска, хватит пялиться куда не надо!"

Я пожала плечами.

— Странный он у вас. О зубах твоих беспокоился. У тебя с ними проблемы? — попыталась я заглянуть ему в рот. Ой, нет! Это была плохая идея — сразу проснулись пошлые мысли. Пришлось спешно прятать бесстыжие глаза.

— Проблемы будут у кое-кого другого... с чересчур длинным языком, — грозно посмотрел Вареник на моего обидчика.

Я удивленно приподняла брови и тоже посмотрела на Хельвина, для того, чтобы пока Рейвар не видит, показать этому нехорошему человеку язык. Будет знать, как обижать невинную лисичку.

Девушка снова приподнялась, перекидывая длинный лисий хвост на другую сторону. Густой мех закрыл ему обзор на ее бёдра, сжимающие бока жеребца, но то, как Лиса выгибалась в этот момент, сторицей окупал лишение. Ведь все равно очень скоро она опять его перекинет, демонстрируя стройные ножки, туго обтянутые тканью.

Хельвин перехватил его взгляд и усмехнулся, на что Рейвар едва заметно пожал плечами. Посмотреть-то есть на что!

И почему она такая упрямая? Не может простить, не хочет понять, не желает верить. Как будто бы сама поступила иначе в его ситуации. Разве пожалела бы она сама того, кто мог подставить ее обожаемого Нелли?

Странно все обернулось. Когда-то он ненавидел ее, насколько мужчина вообще может ненавидеть такое слабое существо — за невинное личико, за пылкие взгляды и нежную улыбку, которые так ловко прятали подлость, погубившую друзей. Ведь он действительно был готов убить хвису. Теперь же ненавидит она.

Еще через пять минут недовольного ерзанья в седле, в котором она и без того неважно держалась, Лиска покрутила головой и фыркнула:

— Ну и долго вы меня еще сторожить будете? Никуда я не сбегу, честное хвисье! У меня даже перекидываться не получается. — Чуть покраснев, она пояснила, — Я пробовала, когда в прошлый раз в кустики ходила. Чуть лоб себе не расшибла!

— С такой-то блокировкой, могла и на хвостатость попадать с тем же успехом, — хохотнул Хельвин, прежде чем Рейвар успел заткнуть его чересчур болтливый рот.

— Что?

Теперь Хельвин точно попал. Притом, вместе со своим другом, на которого вздумал кидать удивленные взгляды. Лиска тут же поняла, что ее водят за хвост и рассердилась.

— Как это блокировка? Рейвар, что ты на меня еще навесил, а?

— Прежде чем обвинять, сначала докажи, — щелкнул он ее по носу. Все же девчонка чрезвычайно хороша, когда злится.

— Тогда что? — надулась она еще сильнее.

— Вышивка, — подсказал Хельвин. — В следующий раз будешь думать, прежде чем все подряд на себя пялить.

— Вышивка? Нелли, мать твою, — заорала эта пакостница, фыркнула и закончила, — надо поблагодарить! Отпустите меня, я проведу с этим шутником разъяснительные побои!

Держать ее никто не стал.

— Как она вообще может управлять своим жеребцом, если у нее коленки при езде болтаются? — озадачился друг, в то время как Рейвар раздумывал, было ли это поводом избавиться от его компании.

— Что ты хочешь от хвисы? Она с ним договаривается.

— Я думал, ты поняла! — Это где-то впереди оправдывался Нейллин. Судя по сдавленности голоса, ему-таки досталось. — Поэтому так и радовалась.

— А то, что мне может просто понравиться вышивка, ты не думал? Или это вообще слишком сложный для тебя процесс?

Конечно, он не думал. Мальчишка слишком мало общался с женщинами и еще не понимает их. А уж о том, что хвиса в принципе любит тряпки, вообще даже не догадывался. Молодой он еще, эгоистичный щенок.

— Мне интересно, откуда его мать вообще знает о подобной вышивке? Это же одно из тайных искусств всебогини.

— Даянира умная женщина. И очень талантливая. Думаю, когда она поняла, что ее сын мог унаследовать от меня некоторые нечеловеческие качества, поспешила скрыть их от окружающих. Возможно, Даянира надеялась однажды добиться для него титула маркграфа. Люди бы простили ему многое, как Барталамео, но не кровь нелюдя. Я видел у него пару таких же рубашек.

— Значит, она намеренно не давала ему развивать свою силу? Интересные женщины тебе попадаются. Одна умудряется забеременеть при всех твоих попытках этого избежать. Другая легко добивается их дружбы и доводит тебя до такого нервного состояния. Как ты вообще вчера умудрился упустить такую возможность, а?

— Какую? Что я вообще мог предложить после такого сумасшедшего дня? Ни себе, ни ей удовольствие бы не доставил. Но приди она ко мне, сопротивляться не стал.

— Еще бы! — откровенно заржал Хельвин.

— Ты мне лучше расскажи, за что Лиска на тебя взъелась? То вы мирно секретничаете, то она тебя изводить начинает. Какой бы мелкой пакостницей рыжая не была — просто так досаждать не будет.

— Да ничего. Дурака я свалял, пожалуй. — Он привычным делом запустил руку в волосы, ероша и без того растрепанную копну. — А все ты виноват! Зачем мне такие зверские рожи строил, а? Неужто боялся, что я хвостатую раньше тебя соблазню? Она, конечно, очаровательна, но не в моем вкусе.

— Скорей уж боялся, как бы чего лишнего не наболтал. И судя по кислой физиономии и Лискиному любопытному взгляду, ты сделал все что мог... испоганив последние хорошие мысли обо мне. Так, а где эта парочка, а?

Как оказалось, воспользовавшись сумятицей и тем, что Рейвар с Хельвином отвлеклись, эти двое саботажников скрылись от отряда полукровок. Усмехнувшись, лэй`тэ настроился на маячок оставленный в вещах сына и прихватив друга, направился в ближайшую рощу.

Нашли их быстро, они развалились под деревом и что-то жевали, делая ну совсем невинные личики и непонимающие взгляды. Хотя блеск глаз и чуть опущенные кончики губ выдавали легкую досаду и разочарование.

Значит, полукровок всего лишь испытывали. Ну-ну.

— Ой, а мы тут решили перекусить, — улыбнулся Нейллин.

— Ага, в надежде, что никто на мои пирожки больше покушаться не будет, — глянула на них Лиска так, что оба подумали каждый о своем.

Рейвар счел дальнейшее выяснение лишним — и так понятно, что задумали эти сообщники. А вот Лиска здорово просчиталась.