Нормальных воинов среди нас было мало и ничего удивительного в том, что строй вскоре распался, превратившись из монолитной стены в отдельные очаги отчаянного сопротивления. Своей цели мы в итоге добились — все отряды с баррикад успели отступить к своим опорным пунктам, но какой ценой…
— Наверх вы, товарищи, все по местам, последний парад наступает! Сдохни, тварь! — со всей дури даю по кумполу слишком близко подобравшемуся мертвяку. Нет, это не я с ума сошёл, это я так со страхом борюсь — во всё горло ору одну из немногих хорошо запомненных песен. А страшно мне сейчас до жути, до дрожи в коленях. Всегда думал, что это просто красивое выражение такое: «коленки трясутся»… А вот нифига подобного! Кажется, нас зажали — вокруг лишь уродливые иссохшие лица нежити, а нас всего лишь жалкая кучка слабых людишек, обречённо жмущихся друг к другу спиной. И страх давит, заставляет цепенеть… А потому, — Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»! Пощады никто не желает!
Ещё один удар по удачно подставившемуся зомби. Мимо. Вернее, не совсем в цель — тварь успела закрыться рукой. Результат — рука твари сломана, самой твари явно по барабану. Замечаю движение слева и на одних рефлексах вскидываю щит. Удар страшен, на мгновение показалось, что рука отсохла. Краем глаза вижу, как стоявшая справа Лелиана резким росчерком снизу-вверх рассекает челюсть моей несостоявшейся жертве надвое. Да только толку? Твари-то всё так же по барабану. А, нет, не по барабану. Кто-то из телохранителей Тегана удачно сносит замешкавшемуся уродцу голову. И тут же сам попадает плечом под удар другого мертвеца. Мужик покачнулся, но его успели втащить назад — в нашу вяло огрызающуюся кучку. Кажется, жить будет, отделается сильным ушибом — спас наплечник. По моему щиту вновь что-то лупит и я, долго не думая, ухватив свой шестопёр за самый конец рукояти, бью им вслепую сверху-вниз из-за щита. Кажется, даже попал в кого-то…
— Не думали, братцы, мы с вами вчера, что нынче умрём под… Так тебе тварь, — успеваю отвесить ещё один молодецкий удар по твари, тянувшей свои загребущие лапки к Лелиане. Нет, не умеет бывшая бард в строю сражаться, не умеет. Так и лезет вперёд под вражьи мечи, — Что нынче умрём под волнами!
— Все вымпелы вьются и цепи гремят, наверх якоря подни-мааа! — от души бью очередную слишком близко приблизившуюся погань. Вернее, пытаюсь это сделать, как меня что-то резко дёргает назад и вниз. Я падаю на мостовую и лишь успеваю заметить мелькнувший у меня прямо над головой двуручный ржавый меч какого-то зомби. А вот эту дрянь я совсем не видел — стой я на ногах ещё секунду и остался бы без головы. Кто это меня так удачно уронил?
Сзади меня буквально перепрыгивают, и в следующее мгновение сносят незнамо что вообразившему о себе мертвяку голову. Матово-золотой латный доспех и острый шлем с гребнем — Элисса кто же ещё. Неужто она меня так удачно наземь спустила? Чушь конечно — куда ей, мелкая больно. Тем временем меня сзади кто-то подхватывает и помогает вновь подняться на ноги. Не оборачиваясь благодарственно киваю, хотя и не уверен, что мой кивок из-под шлема кто-то заметил. Становлюсь в прореху слева от Элиссы, стараясь прикрыть девушку со своей стороны. Доспех у неё конечно хороший, но бой это такое дело…
По щиту вновь прилетает, неприятно, но уже как-то привычно. Рука отдаётся тупой болью, вновь бью наугад не глядя. По чему-то попадаю, но узнать результат не успеваю — прямо на меня валится половина мертвеца. Верхняя половина, обрезанная примерно по пояс. Ещё живая половина, размахивающая руками. Только и успеваю, что отскочить назад, чуть не споткнувшись о кого-то. Нежить падает прямо у моих ног (и откуда она только взялась) и вяло шевелясь силится ползти в мою сторону. Было бы даже смешно, коль не было бы так страшно. Одним ударом по голове прекращаю это бессмысленное представление и вновь становлюсь слева от Элиссы. У её ног замечаю нижнюю часть только что упокоенной мною твари. Да какого чёрта здесь творится? Но найти ответ на этот вопрос не успеваю.
В щит что-то тычется, не сильно, а так — вскользь и где-то снизу. Рискую выглянуть наружу краем глаза. Странно до ближайших мертвяков метра полтора и ни у кого ничего похожего на копья нет. Скашиваю взгляд вниз и тут меня едва не выворачивает наизнанку. С трудом нахожу в себе силы, чтобы удержать желудок на месте, а самому сделать единственный точный удар сверху-вниз.
Кажется, это будет сниться мне ещё долго. До сего момента вся встреченная мною нежить, при жизни была взрослыми людьми. Мужчинами, женщинами, но взрослыми. Увидев же во что чья-то злая нечеловеческая воля превратила ребёнка… Нет, не хочу этого даже вспоминать. После боя, коль жив останусь — обязательно нажрусь. Только бы не вспоминать…
Шум боя разрывает громкий низкий звук сигнального рога откуда-то справа. Продолжая редкими взмахами отгонять особенно настойчивых мертвяков замечаю краем взгляда, как где-то там справа идёт ещё одна жёсткая рубка и она становится всё ближе к нашей редеющей кучке.
— Помощь близко! — над нами, перекрывая шум битвы, раздаётся громкий охрипший крик, да нет, скорее даже вой Тегана, — все на прорыв! Идём на звук рога.
И словно вторя его словам рог вновь начинает гудеть свою низкую печальную мелодию. Повезло, что я не дальше всех от места прорыва, а где-то в центре. Сложнее всего идущим последними — им нужно и не дать мертвецам ударить в спину отступающим, и самим при этом не отстать. Но об этом Геррин кажется уже позаботился. Замечаю слева и сзади от себя острые шлемы его дружинников. Тех, что оставались на ногах.
Прошло буквально пару минут не слишком оживлённого боя — мертвецы вокруг нас отчего-то стали больно тугими на действия, как я уже увидел лица, а вернее силуэты наших спасателей. Лица в такой тьме, разгоняемой лишь взошедшей на небе Луной, да редкими отблесками ещё коптящих факелов было невозможно, но вот силуэты… Двухметрового Стэна, едва ли не прокладывающего целые просеки своим двуручным мечом не заметить было сложно. Как и низкого, с ног до головы закованного в блестящую красным сталь коротышку Двина, не обращающего никакого внимания на удары нежити и с упорством парового катка прущего в нашу сторону. Не забывая при этом отделять нежити лишние части тела. До голов ему было дотянуться проблематично, но вот ноги он подрубал им знатно. Падающих мертвецов добивали следующие за ним тёмные силуэты. Не уверен, но кажется это были Блэкстоунские волонтёры и кажется Алистер. Ни у кого другого такого прямоугольного щита, чем-то смахивающего на римский я больше не видел. Были там и другие, но их я не разглядел.
В какой-то момент мы наконец встретились и слились воедино. Относительно свежие «прорыватели» встали по периметру получившегося узенького коридора в не слишком плотной толпе нежити, а мы же потянулись внутрь тоненьким ручейком. В первую очередь тащили раненных. Те, кто могли стоять на ногах отходили в последний момент. Тем удивительнее было, что меня чуть ли не пинком втолкнули в эту щель, даже не предупредив взвалив на плечо раненого бойца. Вот так. И не повозмущаешься теперь — раненого вынести первое дело. Интересно будет потом узнать — кто это там такой хитрый нашёлся. Отлично знающий, что несмотря на страх, хрен бы я ушёл отсюда первым, да ещё впереди раненых.
До лестницы-входа в опорный пункт я добрался быстро. Неподвижная ноша у меня на плечах заставляла торопиться. Скорее всего я не знал даже его имени, но вполне возможно, что от моей скорости сейчас зависела его жизнь. А потому не обращая внимания на сбившееся дыхание, пот катящийся с меня градом и даже съехавший набок шлем я упрямо пёр, почти бежал к заветной приставной лестнице. Благо там меня уже ждали. Там мою ношу приняли и как смогли аккуратно затащили наверх. Я же, словно не чувствуя усталости, на одном адреналине уже повернулся назад, чтобы помочь своим товарищам, где получится, но меня остановили уже через десяток метров.
— Кай, помоги! — в темноте разглядываю смутный силуэт Элиссы. Тоже с неподвижной ношей. Подбегаю ближе и вижу у неё на руках девушку, которую ни с кем другим не спутать. Красно-рыжие волосы просто не дадут. И где Лелиана только свой шлем потерять умудрилась? Или она с самого начала им пренебрегла? Не помню… Подхватываю не подающую признаков жизни девушку на руки и спешу обратно к лестнице.
— Что с ней? — задаю на бегу единственный волновавший меня сейчас вопрос. Сил на какие-то чувства уже просто не осталось.
— Дура, — лаконично ответила сзади Кусланд, — говорила я ей: «шлем надень», так нет же… «обзор сужает»… «бой не ощущаю»… Вот и доощущалась. По голове её приложили. Жить будет. Идиотка.
Последнее она сказала с явственно читаемой жалостью и неужто… Плохо скрываемой заботой?
Я, пыхтя как паровоз — Лелиана конечно лёгкая, но и я не только с кровати встал, да и её не первую тащу, передал девушку на руки парням у лестницы и уже во второй раз собрался вернуться обратно, как меня вновь остановили. Лёгкой женской рукой на плече.
— Достаточно. Наши будут тут с минуты на минуту. Полезай наверх, — напряжённо проговорила Элисса. При чём таким тоном, будто в случае моего отказа сама собиралась затаскивать меня на второй этаж волоком.
Я не видел её глаз, но что-то неуловимое, будто бы на грани сознания, подсказало мне, что сейчас спорить с этой девушкой бессмысленно, да и вообще ни к чему.
И я, не оборачиваясь назад полез по жалобно скрипящей под моими ногами лесенке наверх. Откуда-то снизу приближался топот множества ног и уже поднявшись наверх и глянув вниз, я смог различить там оба отряда, почти в полном составе. А по лестнице вслед за мной уже забиралась Элисса. Я подал руку, она крепко ухватилась, и я быстро втянул её вглубь проёма.
Бойцы поднимались один за другим. Кто-то был легко ранен и забирался на своих двоих, кого-то приходилось втаскивать усилиями нескольких человек. Под конец внизу вновь началась схватка из не успевших забраться и подковылявших новых полчищ нежити. Стремясь прикрыть тех, кто ещё оставался внизу мы с Элиссой оккупировали ближайшие окна, превращённые в настоящие бойницы и принялись методично расстреливать мертвецов. И скажу я вам в такой темноте у девушки это получалось не в пример лучше, чем у меня. Ни один её выстрел, из виденных мною не прошёл мимо цели. Мне же, чтобы расправиться с мертвяком требовалось по два, а иногда и по три выстрела — всё-таки выцеливать голову движущейся цели, да ещё с высоты, да ещё в темноте — не так уж и просто. Благо у меня в руках был привычный арбалет, а не лук. С последним я бы скорее всего вообще бы не попал никуда кроме мостовой.
Наконец после слитного залпа, данного по команде из всех возможных щелей и окон, последняя пара воинов шустро поднялась по лестнице и её быстро втянули внутрь.
— Фух, кажется можно слегка отдохнуть, — отойдя от бойницы приваливаюсь к стене и медленно сползаю по ней вниз. Искать скамейку, стул или иной предмет для сидения уже просто нет сил.
— Мда, пожалуй, — прикусив нижнюю губку Элисса также отошла от окна, опустив лук. Она глянула на меня, и всего на миг мне показалось, что я вижу в её синих глазах слабый голубоватый отблеск. В комнате было темно — лишь свет Луны пробивался через пару не до конца заколоченных окон. Девушка мотнула головой и больше ничего подобного я не увидел. Показалось, наверное, может свет от Луны так отразился странно, а может… А, нафиг! Какая разница? Меня после боя до сих пор потряхивает, обе руки просто отваливаются, голову словно ватой набили — ничего не соображаю толком. Мерещится всякое… Лишь на одной воле пытаюсь стянуть шлем, но нихрена не выходит. Застёжку просто не могу нащупать. Да где же она, зараза?
Где-то надо мной раздаётся лёгкий смех, а в следующий миг рядом со мной опускается тень. С трудом под гнётом ставшего внезапно таким тяжёлым шлема поднимаю глаза вверх. Элисса. Сидит на корточках и улыбается. Свой она уже сняла, и серебристая в свете Луны прядь волос, выбившаяся из тугой косы, спадала на её бледное лицо. Девушка пыталась её сдуть, но ничего не выходило. Влажные волосы так и липли к вспотевшему лбу. Я, наблюдая за этим, даже вымученно улыбнулся. Больно забавно она сейчас выглядела.
— Чего смеёшься? — как-то совершенно по-птичьи склонила она голову набок, улыбаясь.
— А ты чего? — подал голос я, если конечно изданный мною хрип, можно было принять за голос. Только сейчас я ощутил насколько же сильно меня мучает жажда.
— Впервые вижу, как кто-то пытается открыть пряжку шлема в кольчужной перчатке, — девушка хмыкает и протягивает мне неизвестно откуда выуженную фляжку.
— Ааа, — только машу рукой, с удивлением замечая, что она всё ещё в той самой перчатке, и поскорее забираю из рук Кусланд заветную флягу. А я-то думал, чего так тяжело руками двигать — а на них оказывается ещё и по нескольку килограмм железа ко всему прочему висит.
Вдоволь напившись возвращаю ополовиненную ёмкость девушки, а сам стянув перчатки начинаю выискивать ту треклятую застёжку уже руками. Кстати внутри оказалась отнюдь не вода, как я думал, а какой-то травяной отвар. Вкуса я почти не разобрал, лишь лёгкую кислинку и терпкость в конце. Надо будет узнать потом что сие было. После него я как-то даже чуть бодрее стал себя ощущать. По крайней мере растянуться на полу в позе неподвижного трупа столь сильно мне уже не хотелось. А проклятая застёжка меж тем всё не желала попадаться мне под едва гнущиеся пальцы…
— Давай лучше я, — всё с тем же тихим смешком Элисса наклонилась надо мной и в пару быстрых движений расстегнула застёжку и аккуратно стянула с меня и шлем и бармицу. Вот ведь. Мечом своим махала поболе меня, а руки не дрожат… Завидую жуткой завистью!
Но чувство зависти быстро прошло, снесённое той лёгкостью и свежестью, кою ощутила моя голова после снятия шлема. Непередаваемые ощущения, скажу я вам. Даже дышать стало будто бы легче. От наслаждения я прикрыл глаза, но погрузиться в покой и вообще уйти познавать Дзен мне не дали.
— Кай, Элисса, вот вы где! — в комнату вошли, громко окликнув нас. Алистер, вот вроде теперь «типа брат», а какой всё же засранец. Не видишь, что ли — твой «король» устал и изволит вкушать послеобеденный… То есть послебитвенный сон. Скрылся бы в тень хоть на полчасика… А лучше на часик. Вот чего ему от меня понадобилось именно сейчас?
— Что-то случилось? — словно читая мои мысли, настороженно спросила за меня Элисса. Я, не раскрывая глаз, благодарственно кивнул.
— Случилось. Теган срочно военный совет созывает. Идёмте, нас уже ждут.
Теган… Ну кто бы сомневался.
Вот так, кряхтя словно столетний дед, по стеночке, да ещё и с помощью Элиссы я принялся подниматься, чтобы отправиться на этот треклятый, но «чрезвычайно важный» для меня совет.
Тогда я ещё не представлял, чего мне это будет стоить и что мне откроется вскоре…
