Девушка вгляделась в бледное лицо войника и чуть слышно вздохнула:
— Вижу.
Яромир внимательно посмотрел на нее, пытаясь понять, что же означает этот вздох: то, что ей не хочется лечить Дарена, или все же то, что она ему солгала?
— Велимира, если он был с тобой груб, это не оттого, что он...
— Я знаю.
— Что ты знаешь? — насторожился Яр.
— Все. Не спрашивай. Тебе это не нужно.
— Не буду, — согласился шатренец, и сам не особенно любивший тайны, от которых дурно попахивало, — так ты сможешь?..
— Молчи. Я попытаюсь. Обязательно попытаюсь.
— Я могу помочь?
Веля мягко улыбнулась и сказала:
— Не надо, лучше отойди. Зрелище будет не из приятных, — но, подумав, все-таки попросила: — хотя вода была бы не лишней...
Яр кивнул и пошел в другой угол камеры, откуда видна была спинка стула охранника, торчащая из-за угла.
Когда-то давно, казалось, в другой жизни, Дарен только усмехался на то, что рассказывали смертельно больные или раненые люди, которых в последний момент удавалось вытащить из смертельных объятий Моарты. Боги, помилуйте, какие Тоннели, какие Лабиринты? Если Нить оборвалась — то все, больше ни человека, ни души не существует, а списывать обыкновенный бред изможденного организма на божественные происки просто глупо. Зачем богам устраивать испытания для души, когда та просто не сможет вернуться в искалеченное тело?
Еще неделю назад войник бы рассмеялся в лицо любому, кто предсказал бы ему такую чушь. Но сейчас он пребывал в полной растерянности, оказавшись в тесном помещении два на два локтя. Темно было — хоть глаз выколи.
"Что за дрянь? — с досадой подумал Дарен, — даже умереть спокойно не дают...".
После этих мыслей он обнаружил, что сам сидит на полу, но в четырех стенах было так темно, что он ничего, абсолютно ничего не видел.
— Ладно, — пробормотал войник, утешаясь тем, что хотя бы может говорить, — попробуем так...
Он, не спеша, стал ощупывать стены руками, двигаясь снизу наверх. На ощупь они были сделаны из камня, но тот был идеально гладким, без трещин и зазоров, будто в цельном куске сделали квадратную дырку. Но такой кропотливый труд, как Дар и ожидал, ничего не дал: в этом каменном мешке не было ни единого намека на дверь. Тогда войник запрокинул голову наверх и прокричал:
— Эй, есть там кто-нибудь?!
Крик улетел куда-то наверх, но тут же будто бы был поглощен стенами, даже эхо не вернулось.
— Вот дьябол, — Дар в сердцах стукнул кулаком по стене.
Но никакой боли не почувствовал, что являлось еще одним доказательством того, что он точно не в мире живых. Это окончательно вывело войника из себя и он проорал в пустоту:
— Эй, Моарта! Ты меня слышишь? Спускайся, развлечемся!
Ему показалось, где-то вдалеке кто-то тонко рассмеялся, но, прислушавшись, Дарен ничегошеньки не услышал и вскоре пришел к выводу, что либо над ним так изощренно издеваются, либо он просто сошел с ума.
"Ага, — мрачно поддакнул внутренний голос, — мечтай"
Дар вздохнул: действительно, после всего, что произошло, надеяться на этот исход было бы глупо...
Войник окончательно расстроился и уселся на пол. Ну что за дребедень такая? Сначала жить не дают нормально, теперь умереть. Им что, этим богам, больше заняться нечем? Лучше бы в карты играли, всяко полезней было бы.
На пылинку в голову Дарену забралась нелепая мысль о том, что богов-то и вовсе может и не быть. Тогда где он сейчас? Если это не боги, то кто? Или что? Артефакт этот хренов? Для верности пощупал грудь, но, естественно, никакого артефакта нем не было. Он вообще, как оказалось, сидел на камне голышом.
Как только Дар осознал это, ему сразу же стало холодно. Особенно гадко пришлось той самой точке, на которой он сейчас изволил сидеть. Выругавшись, войник вскочил и, чтобы хоть как-то согреться, принялся ходить из угла в угол. Помогало мало, но думать так было почему-то легче.
"Итак, — мысленно вопрошал себя Дарен, — что мы имеем? А имеем мы вот что: каменный мешок непонятной высоты, полное отсутствие одежды, темноту, которой бы и крот позавидовал, и еще плюс начинающиеся признаки сумасшествия. В задачке есть одно неизвестное, оно и самое главное: собственно, где я?"
Как будто в издевку, сверху раздался безликий голос, котором проскальзывали недовольные нотки:
— Может, хватит наворачивать круги? Долго мне еще тут из-за тебя сидеть? Мне, между прочим, больно, в отличие от некоторых!
Дар остановился, как вкопанный и посмотрел наверх, мысленно готовясь к новой пакости. Но, никого не увидев, все же рискнул спросить:
— Кто здесь?
— Вылезай — и увидишь.
Войник начал злиться: мало им, что ли этого каменного мешка?!
— А не пойти бы тебе?
— Нет, — серьезно ответил голос, по которому Дарен так и не смог определить, кто его обладатель: мужчина или женщина, — я без тебя не могу, раз уж дошла досюда.
Как только до уха войника донеслось "дошла", как тут же появилась уверенность, что с ним говорит женщина. И как это он раньше сомневался?
— А кто ты? — осторожно поинтересовался Дар.
— Давай ты вылезешь, а потом мы поговорим? — предложила в ответ неизвестная, явно нервничая, — время кончается.
— Какое время?
— В течение которого ты еще можешь выбраться отсюда.
Войник нахмурился, а потом признался:
— Я, собственно, не знаю, где я. И как выбраться — тоже понятия не имею.
— По лестнице, как еще!
— И где она, эта твоя лестница? Я тут уже все стены облазил — они гладкие и без всяких лестниц! Тем более, тут темно, как в ж... желудке у дракона, — поправился Дар, вспомнив, что он как никак с дамой разговаривает.
— Это тебе кажется, что темно. Тут полно света.
Дарен хотел было выругаться, но тут, как по команде, зажегся свет, да такой яркий, что войник невольно зажмурился. Потом оглянулся, но стены по-прежнему оставались гладкими и ровными.
— Нет тут никакой лестницы, — ворчливо сказал он, — и не было, как я тебе и говорил.
— Неправда, — отозвался голос, — есть.
И перед даровым носом действительно возникла лестница. Он недоверчиво потрогал деревянные ступеньки и перила, которые отвесно уходили наверх, потом осторожно ступил на первую ступеньку.
— Вылезай быстрее! — поторопила его женщина сверху.
Дар на всякий случай посмотрел наверх, но ничего, кроме света не увидел.
— Да лезу я, лезу.
И он полез. Но тут его ждала новая пакость: ступени никак не кончались. Дарен с ужасом подумал, что будет, если вдруг на одном месте они закончатся — и чуть не упал, потому что они действительно закончились. Дальше вверх уходила та же дьяболова каменная стена.
— Эй! — позвал он, — у меня ступени кончились!
— Не кричи, — сказали совсем рядом, — нечто подобное я и предполагала... Держись за руку.
Из света высунулась детская ручонка. Ну что за издевательство!
— А ты точно меня вытянешь? — с сомнением спросил Дарен. — Может, позовешь кого-нибудь из взрослых?
— Не говори глупостей, — фыркнули наверху, — ты не первый, кого я вытаскиваю. Не тяни.
— Хорошо, — отозвался Дар и предупредил: — я хватаюсь.
Детская ручка ухватила его за запястье с неожиданной силой, так, что преодолеть оставшиеся ступеньки и вылезти из проклятого каменного мешка оказалось совсем легко.
— Ну и сложно же с тобой, — вздохнули над ним, — почти так же, как и в жизни.
Дарен поднял голову и на несколько пылинок растерялся: перед ним стояла Велимира, такая, какая была и в лесу: в грязной одежде и с растрепанной косой. Он недоверчиво спросил:
— Моарта?
Девушка рассердилась:
— Какая Моарта? Вообще не надо упоминать здесь ее имени! А то еще как заявится... Что я тогда делать буду?
— Так ты настоящая? — так же подозрительно уточнил Дар.
— Настоящая, — вздохнула Веля и, пристально поглядев на него, поинтересовалась: — может, ты все же оденешься? А то холодно, наверное.
Дарен поглядел вниз и тихо выругался: он как-то забыл об этой неприятной мелочи. Потом увидев валяющуюся около его ног одежду, начал одеваться, в процессе недовольно заметив:
— Там ты была немного целомудренней, — собственно, он понятия не имел, где это — "там" и где это загадочное "здесь", но ничего умнее в голову не пришло.
Велимира пожала плечами и ответила, ничуть не прояснив ситуацию:
— Здесь все меняются.
— Может быть, хотя бы отвернешься?
— Не могу, — серьезно ответила девушка, — вдруг ты опять провалишься? Я тебя больше не смогу удержать за руку.
— А где мы? — рискнул спросить Дарен.
Велимира виновато развела руками:
— В темнице его кралльского величества. Одно утешает: те чаровники сюда не доберутся, здесь охрана хорошая. Так что, возможно, Яромир прав, и все действительно не так плохо...
— Понятно, — хмуро отозвался Дар, бросая дурацкую затею выведать у девушки что-то намеками, после чего спросил прямо: — а что это за место?
— Как что? — удивилась Веля, — а ты не знаешь?
— Понятия не имею.
— Тогда и я не смогу тебе ничего ответить. Яра я вытаскивала, например, из какого-то дурацкого ледника, тебя вот отсюда... Места, надо сказать, вы оба выбираете что надо. Я пока тебя нашла — уже успела подумать, что опоздала. Тут такой лабиринт!
Войник мысленно выругался.
— Это реальность? Мы с тобой — действительно настоящие?
— Это, — Велимира замялась, — я не знаю, как объяснить. Это нечто промежуточного состояния души, когда та еще не разобралась, надо ли ей оставаться в теле или улетать к Богам... вот как-то так.
— То есть, если мы сейчас наткнемся на какую-нибудь ловушку, то там с нами ничего не случится? — уточнил Дар.
— Не знаю, — Велимира встревожено оглянулась, — а тут есть ловушки? Я ни одной не видела, пока сюда шла.
— Смотря на то, на каком мы сейчас уровне. И, насколько я понял, если ты их не нашла, это не значит, что для меня их нет.
Веля внимательно посмотрела на уже одетого войника и спросила:
— Так ты знаешь, что это за место?
— Да.
— А выход где — знаешь?
— Наверное. Мне нужен план здания.
Девушка на пылинку замялась, а потом покачала головой:
— Нет, тебе ничего не нужно. Мне кажется, так будет хуже. Лучше иди за мной. Если вдруг потеряешь из виду — кричи. Но только ни в коем случае не трогай меня.
— Почему? — полюбопытствовал Дарен.
— Потому что я еще не настолько опытна, чтобы вытягивать вас на себе, — с предельной серьезностью ответила девушка, — если моих сил там не хватит, останемся здесь оба.
— Хорошо, не буду.
Хотя хотелось ему обратного: схватить ее в охапку, чтобы убедиться, что это не очередная галлюцинация, и держать так, пока все не образуется.
"Сразу видно, что ты не реален, — угрюмо оборвал сам себя Дар, — потому что тебе настоящему и в голову бы такое не пришло, даже в Здронне".
— Поспеши, — поторопила его Веля откуда-то из-за поворота, — выход совсем рядом, я его уже вижу.
Войник нагнал девушку и пошел рядом: он пока никакого выхода не видел. Молчать почему-то очень не хотелось, Дарен и не стал долго бороться с собой, усмехнувшись:
— Нам потом не будет стыдно за все это?
— Мне — может быть, — уклончиво ответила Велимира, — а тебе — точно нет.
— Откуда ты знаешь?
"Вот и молись теперь, чтобы она всерьез не слышала твоих мыслей..." — подумал Дар, в который раз ловя себя на крамольных мыслях: обнять, потом, может быть поцеловать, и...
Что "и" — додумать войник не успел, прерванный ответом девушки:
— Ты ничего не запомнишь.
"Э, нет, — вознегодовал внутренний голос, — так нечестно!"
Почему — нечестно, Дарен так и не понял, но навязчивые мысли никак не желали покидать его.
— Не смотри на меня так! — в конце концов возмутилась Велимира.
— Как — так? — уточнил Дар, поспешно отворачиваясь.
— Как будто у тебя женщины сто лет не было... — проворчала девушка и продолжила: — поверь, я не лучшая кандидатура.
— Почему? — вырвалось у войника.
— Потому что. Держи себя под контролем.
"Сказала, как отрезала, — ухмыльнулся нахальный внутренний голос, — и ведь девчонка не далека от истины. Когда ты в последний раз заходил в бардель?".
"Заткнись", — "дружелюбно" посоветовал ему Дарен.
Голос послушно последовал его совету.
Сколько времени они шли в молчании по каменному тоннелю, никто не знал, но в конце концов путники уперлись в тупик.
— Вот, выход, — Веля указала на каменную стену.
Дар подошел поближе, но камень от этого прозрачней не стал.
— Это — выход? — уточнил он.
— Да, — неуверенно отозвалась девушка и осторожно поинтересовалась: — а как ты это видишь?
— Как стену. Это плохо?
— Не очень хорошо.
От паузы повеяло холодом и войник спросил:
— И что мне делать?
Веля задумчиво рассматривала выход на цветущую полянку.
— Попробуй ее разбить...
— Головой? — с сарказмом отозвался Дарен.
— Зачем? — искренне удивилась девушка, — возьми кувалду. Стена не должна быть толстой.
Кувалда валялась прямо под ногами, но войник готов был дать руку на отсечение, что пылинку назад ее здесь не было!
— Как ты это делаешь?
— Не знаю. Само получается. Когда мне что-то нужно, оно, как правило, здесь возникает.
— А Яра ты как вытаскивала? — поинтересовался Дар, принимаясь за дело.
— Плохо помню, было очень больно, — тихо отозвалась Велимира, стараясь на него не смотреть, — мы карабкались по почти отвесной стене, он срывался три раза. Было очень тяжело, я вообще не могла ни о чем думать, руки в кровь ободрала, хоть это там и видимость... вообще от этой привычки надо избавляться, мне просто нужно больше практики.
— То есть, когда ты лечишь, ты ходишь куда-то за душами?
Веля ответила нехотя:
— Если человек на пороге Моарты — то да.
— И часто приходилось?
Она долго молчала, и войник уже смирился, что не получит ответа на свой вопрос, но тут девушка тихо сказала:
— Ты — третий.
Она не стала уточнять, что в самый первый раз человек умер, так и не успев дойти до выхода.
Дарен еще раз ударил по стене, после чего, наконец, показался просвет. Он хмыкнул и принялся за дело с удвоенной интенсивностью.
— Не боишься?
— Боюсь, — вздохнула девушка, — а что делать?
— Будто бы у тебя не было выбора.
— Выбор всегда есть. Просто вариант разделить чужую боль не всегда оказывается самым худшим.
Наконец, стена развалилась. Просвет стал размером в человеческий рост.
— Идем? — предложил Дарен.
— Ты первый.
Он шагнул...
И тут же очнулся на полу вонючей темной камеры, в которой лежал. Все тело болело, будто бы его качественно избили. Войник приоткрыл глаза, увидев над собой ненормально встревоженное лицо Яромира: тот что-то говорил, но все звуки сливались в один. Не успел Дар как следует обдумать эту мысль, как его вырвало — и стало совсем хреново.
Где-то рядом тихо застонала, а потом попросила воды Веля. После чего Дарену все-таки стало стыдно. И как он мог себя так по-дурацки вести? Как мальчишка, право слово... Он чуть приподнялся.
