Дарен задумчиво потер подбородок и, наконец, выдал, усмехнувшись:
— Выходит, прямо как в старых сказках. У меня, кроме чаровников, больше никого в роду не было? Козлов, например, на которых можно было бы повесить все чужие ошибки?
Служитель вздохнул:
— Это не сказка, мастер. Анродов амулет получал силу только в том случае, если находился у человека, которому не нужна была власть, ибо только в этом случае он не мог никому навредить.
— То есть, вся эта погоня за артефактом бессмысленна?
— Почему же бессмысленна? В конце концов, он же оказался у тебя.
Дар помолчал, а потом спросил:
— Если я сейчас уничтожу его, то дубликаты тоже исчезнут?
Жрец кивнул и снова внимательно посмотрел на войника.
— Тогда я не вижу проблемы. Давайте покончим с этим сейчас. Вы обретете возможность шагнуть в объятья Моарты, а за мной прекратится охота.
— Двойное проклятие — это не пустой звук, мальчик. На Нитях оно обрывается вместе с твоей жизнью.
Дарен приподнял брови в удивлении: жрец в Тальмане тоже говорил что-то о проклятии и об упущенном времени, но...
— Скорее всего, ты умрешь, мальчик, — заключил старик и продолжил: — та девушка, посвященная Осени, она все видела с самого начала. И, хотя и выбирала наиболее мягкую тропку — здесь соломки даже ей не подстелить. Хотя следует помнить, что нет ничего невозможного. Может быть, боги смилуются и оставят тебе жизнь... Кто знает?
Войник помолчал, потирая бровь ладонью, а потом спросил:
— А если я откажусь?
Но жрец лишь пожал плечами:
— На все воля Оарова. Я не знаю, что случится, если ты откажешься. Время чародейства прошло: одаренных детей рождается с каждым годом все меньше и меньше. А так... С исчезновением проклятья все чаровники вмиг станут кошками — чародейство умрет безболезненно. И так предрекла, смею надеяться, сама Осень.
Дар помолчал, обдумывая сказанное, а потом спросил:
— И Велимира тоже?
— Тоже?..
— Она тоже станет кошкой?
— Посвященная-то? — старик поглядел в окно, за которым уже стемнело, и пожал плечами: — не знаю. Это уж не мне решать. Но, думаю, она свой выбор сделала уже давно.
На столе горела свечка, и лицо старого, очень старого человека сейчас казалось каким-то потусторонним, хотя войник и не мог припомнить, чтобы жрец зажигал огонь. Сколько же времени они разговаривают?..
Последовать за Осенью и потерять жизнь? Что же будет тогда? Если бы только знать, что все будет не напрасно, если все же случится. Если бы только знать...
"Ты же не хотел жить, помнишь? И власть тебе тоже была не нужна..."
Клеймо на виске обожгло огнем.
Так вот кем был тот странный старик в лесу. Сам Анрод почтил его своим присутствием. Значит, он все еще жив? И его можно было бы спросить... Да, собственно, и спрашивать-то не о чем. Он ведь не лгал: артефакт действительно меняет судьбы. Просто никто раньше не мог додуматься до столь простой вещи: изменяя свою, ты меняешь судьбы всего Мира.
Простит ли Мир?
Нет, не простит.
Поймут ли друзья?
Вряд ли.
Дарена вдруг будто пронзило колом, и он надтреснуто произнес:
— Но я хочу жить.
Жрец грустно улыбнулся:
— Ты же понял это только сейчас?..
Войник долго молчал, и тогда старик, вздохнув, сказал:
— Что ж, Дарен... утро вечера мудренее. Тебе нужно отдохнуть, мальчик.
Дар так же молча поднялся и медленно последовал за темной фигурой, скрытой рясой, наверх.
"Простите меня за все, — мысленно прощался он, — наверное, я и вправду наделал слишком много ошибок".
И где-то в бедной деревянной гостильне в маленькой запыленной комнате заворочался во сне белобрысый паренек-растяпа, пару раз стукнув кулаком по подушке; нахмурился и кому-то пригрозил во сне солнечный изгнанник, старший сын одного из Шатрских князей; и так же, не просыпаясь, зажмурилась и чуть слышно застонала от тупой боли юная чаровница, которой от рождения было уготовано стать Посвященной Осени.
И не было в мире ночи темнее, а снов глубже. Да только уносили эти сны вовсе не в светлые сказки...
Утро принесло с собой очередную перебранку. Но в этот раз Веля даже выяснять не стала, что не поделили Яромир со Жданом, а лишь тихо проскользнула к двери так, что, похоже, никто из мужчин ее и не заметил.
Виски неприятно покалывало, татуировка жгла огнем, а в голове настойчиво звенел чужой шепот.
"Ну, подожди! — мысленно воскликнула девушка, — не пожар же, успеем!"
Второй чаровник, ждавший ее около забегаловки, явно нервничал. Велимира, огибая смуглых мужчин и женщин, закутанных с ног до головы, под их же неодобрительными взглядами неслась к источнику чужого голоса. Сейчас, еще чуть-чуть!..
— Постойте.
Ловкая рука ухватила Велимиру за локоть, и девушка, споткнувшись, чуть не упала. Она уже хотела возмутиться, но тут же почувствовала, что голоса в голове больше нет.
Перед Велей стоял странный мужчина с абсолютно белыми волосами; лицо было не красивым, но притягательным, а глаза — пустыми, как и глаза всех Змеев... Картинку снова обожгло огнем. Девушка поморщилась.
— Ах, это вы...
— Не здесь, милая девушка, не здесь.
Голос у него оказался приятнее, чем внешность.
Веля вздохнула и послушно поплелась за чаровником под крышу какой-то забегаловки.
— Могу я узнать ваше имя?
Девушка покосилась на непроницаемое лицо Змея и, пожав плечами, ответила:
— Велимира. А как зовут вас?
— Зовите меня Шоном.
— Вы когда-нибудь пробовали кофе, Велимира?
— Нет...
— О, тогда я просто обязан угостить вас.
— Может, не надо? — жалобно спросила Веля, покосившись на мужчину.
Но тот будто и не слышал ничего. Посадил ее за стол, жестом подозвал разносчика, объяснился с ним на чистом яцирском и снова повернулся у девушке.
— Меня послал Лексан.
— Его высочество?
— Без титулов, пожалуйста, — чуть изогнул губы чаровник, — скажите, Посвященная, это случится сегодня?
— Нет! — поспешно воскликнула Веля и тут же добавила: — завтра, все завтра. Вы уже заходили к отцу Алишеру?
— Нет, не успел.
Шон снова повернулся к разносчику и расплатился.
— Наш кофе, пробуйте. Осторожно, горячий.
Девушка со вздохом притянула к себе чашку с чем-то тяжело пахнущим и под пристальным взглядом чаровника сделала глоток. Закашлялась.
— Не нравится? — огорчился тот и отхлебнул из своей чашки, — жаль, я вот в восторге от этого напитка.
Велимира отрицательно помотала головой и через силу снова сделала глоток этой горькой жидкости. Желудок попросился наружу, но девушка мужественно подавила этот позыв и снова подняла глаза на мужчину.
— Вы знаете, что мы должны делать?
— Разумеется. Вы — Феникс, я — Змей, жрец — Чистая Сила. Все, как положено.
Велимира осторожно поинтересовалась:
— Тогда зачем я вам?
— Не поверите, — Шон усмехнулся, — здесь имеют место быть лишь сугубо меркантильные интересы. Я хотел своими глазами посмотреть на Посвященную. А то завтра после ритуала... Мало ли, что может произойти?
"Действительно, — мысленно повторила девушка, — мало ли что?.."
— А вы... не боитесь?
— Стать котом? Не знаю. Наверное, нет. А вы?
Веля помотала головой и добавила вслух, но тихо:
— Нет.
— Ну вот, видите, как все славно... Что будем делать с вашими друзьями?
— А что с ними надо делать?
— Они не должны помешать ритуалу, — улыбнулся непонятливости девушки Змей, — вы ведь не будете против, если их отправить на Ярмарку в соседний город? Он в двадцати верстах отсюда.
Шон вложил ей в руку кусок пергамента. Велимира сглотнула.
— Нет. Я не против.
— Вот и славно. Приятно было познакомиться, — Шон снова улыбнулся и подал руку Веле.
Девушка поднялась и поняла, что коленки у нее все-таки дрожат.
— Что ж... удачи Вам, Посвященная. И до завтра.
И пошел в противоположную сторону.
"Ладно, — решила чаровница, с тоской смотря ему в след, — чему быть — того не миновать, а все остальное покроется желтыми листьями...".
Шон шел вперед по улице и думал, думал, думал... Боялся ли он? Да, конечно, он боялся.
Но выбора ни у кого из них не было...
Едва она явилась в гостильню, как тут же к ней смазанными тенями метнулись Ждан с Яромиром:
— Ты где была?! — до чего же слаженно получилось!
— Разговаривала с отцом Алишером, — соврала Веля, — ему нужно кое-что для завтрашнего ритуала.
— Ритуала?
— Для уничтожения артефакта. Вы можете съездить на Ярмарку в соседний город?
Яромир удивленно приподнял брови:
— А кроме нас никто не может этого сделать?
— Отец Алишер сказал, что так надо, — Велимира передала ему кусок пергамента, — я не смотрела, что там. Привезете?
— Ну, хорошо, — пожал плечами Ждан, — привезем... А дальше что?
— А дальше... — Девушка вздохнула и продолжила: — дальше уж как-нибудь. Выезжайте сейчас, ладно?
Ей очень не хотелось применять свой Дар против своих друзей, но пришлось. А иначе как бы они ей поверили? Лгать-то тоже не всякому дано...
А сама девушка, едва стемнело, выскользнула наружу и отправилась к храму.
Попрощаться или навеки заключить себя в оковы...
Веля тихонько затворила дверь и подняла глаза, осматривая комнату. Сушеные растения, подвязанные к веревке, тянувшейся из угла в угол, наискось, простой деревянный стол, пара стульев, образок Сонны Светоносной на стене...
Он сидел спиной, глядя в одну точку. Не услышал, как она вошла? Может быть.
Девушка, стараясь ступать как можно тише, подошла и аккуратно опустилась рядом, расправляя складки на платье, купленном днем: в штанах стало ходить совсем жарко. На Дара она бросила лишь один взгляд украдкой — и тут же отвернулась. До сих пор сердится? Или уже нет?
— Это тебе. — Она робко пододвинула к Дарену сверток: белую рубаху, вышитую красными нитями.
Войник молча развернул ее, несколько пылинок рассматривая. Потом бережно положил на колени и, не глядя на девушку, спросил:
— Простишь меня?
Велимира поперхнулась:
— Я?..
Войник криво усмехнулся и, все еще избегая ее взгляда, продолжил:
— Ну да, ты. Мне важно, чтобы ты простила... перед тем, как все это начнется.
— Ты считаешь себя виноватым? — удивленно переспросила девушка, — за что? За то, что я стану кошкой? Да еще может, и не стану!
Дарен улыбнулся и, наконец, посмотрел на нее:
— Я не о том. Это твое решение. Я извиняюсь за свою грубость.
— Так... это...
Велимира растерялась и, не смотря на Дара, все разглаживала невидимые уже складки на своем чужеземном и непривычном платье. Наконец, она сделала глубокий вдох и выпалила:
— Я и не обижалась. Правда.
— Да? Это хорошо, — он снова улыбнулся, — так будет лучше.
Девушка и припомнить не могла, чтобы он столько раз улыбался за день. Что, если она сейчас совершит ошибку?
— Ты... — она сглотнула, — ты уверен?
Дарен горько усмехнулся:
— Я уверен в обратном. Но... — Он внезапно замолк, так и не закончив предложение.
— Что — но?
— Ничего. Забудь.
Они еще немного помолчали, а потом Велимира, поборов страх, все-таки взяла его за руку. Дарен незамедлительно сжал ее, и оба подняли глаза. Сердце девушки билось часто-часто, как у пойманного мышонка. И она все никак не могла решиться на то, за чем пришла.
"Ну, давай уже! — ругалась сама на себя Веля, — от этого никто еще не умирал!".
Его глаза завораживали: они были чернее ночи, но на бледном лице горели так ярко, что лишь слепой не заметил бы их сияния. А Веля отнюдь не была слепой.
Она опустила глаза и медленно расстегнула первую пуговицу на платье.
— Веля...
— Молчи. Пожалуйста.
— Прекрати, — Дарен поймал обе ее руки.
Чаровница снова подняла взгляд, и в этот раз он уже не принадлежал запуганной девушке — такая решимость и мудрость прожитых лет горели в нем.
— Так надо, — тихо сказала Осень ее губами, — так надо, Подаренный.
— Но зачем...
"Чтобы тебя помнили! — крутилась последняя Велина мысль в застывшем разуме, — чтобы помнили!"
— Ты же знаешь, зачем! — Веля крепко зажмурилась и даже перестала дышать.
Почти тут же она почувствовала чужое дыхание где-то рядом, а потом Дарен аккуратно обнял ее, и Велимира прижалась к нему всем телом, стараясь раствориться, исчезнуть в его объятиях.
Когда ночь вступила в свои права и укрыла их в себе от взглядов посторонних глаз — девушка уже не принадлежала себе: лишь Осень до краев наполнила ее, став с ней единым целым и запрятав все страхи глубоко под замок того неба, которое плескалось у нее в глазах.
Смешно ли, всю жизнь ждать этого момента?
Наверное, все-таки смешно.
Утро принесло с собой необычные ощущения. Оказывается, было так здорово лежать на чьей-то груди и просто слушать, как бьется чье-то сердце...
"Не чье-то, — поправила себя девушка и окончательно проснулась, — его!".
— Проснулась?
Девушка не стала отвечать, боясь спугнуть чудный миг своим собственным голосом.
Дарен чуть помолчал, тоже растягивая мгновения этого утреннего счастья и перебирая золотые волосы Велимиры, рассыпавшиеся по белоснежным простыням. Растянуть мгновение золотистой струной — и кануть в вечность... Вот их удел.
Мужчина вздохнул:
— Нам пора.
— Подожди еще чуть-чуть, — тихо попросила Веля, — пожалуйста.
Он не стал возражать: ему самому не хотелось никуда идти. И, дьябол побери все и вся, теперь ему как никогда хотелось жить! Жить, чувствуя кожей солнце, видя синее небо и зная, что рядом всегда будет эта странная девушка, перевернувшая в его жизни слишком многое, чтобы это можно было исправить.
— От тебя пахнет яблочным повидлом, — улыбнулся вдруг Дарен.
— Да?
— Веля-Веля... — войник снова вздохнул и выпустил из рук золотую прядь, — что же мы с тобой делаем?
"Мы с тобой" неожиданно приятно кольнуло где-то в районе груди и опустилось вниз, ближе к животу, чтобы устроиться там мягким клубочком.
Чаровница не стала отвечать на вопрос: на него не было ответа.
— Ты приглядишь за Броней?
— Конечно, о чем ты говоришь...
— Он не обыкновенный конь, понимаешь? Он, как человек...
— Я знаю, Дар, знаю.
Прощаться с Бронием Дарену было тяжело. Он, наверное, сказал тысячу слов накануне, да только разве могли бы все эти слова заменить то, что скоро будет отнято?
— Ты знаешь... — Веля приподнялась, чтобы смотреть Дару в глаза, — у одного народа есть предание...
Она замолкла, и Дарен спросил:
— И о чем же оно?
— О том, что люди, уходя из этого мира, прорастают цветами, — она помолчала, а потом добавила: — красиво, правда?
Но войник не улыбнулся в ответ: нахмурился и резко сел на кровати, отвернувшись от Велимиры. Девушка нерешительно положила ему руку на плечо.
— Что?..
Спина войника, перечерченная косыми шрамами, едва заметно вздрогнула. Цепочка на шее, на которой висел проклятый камень, чуть дернулась, будто от рывка.
— Ничего. Мне пора.
Сердце девушки болезненно сжалось, но как еще она могла его задержать? Веля поджала колени и, обхватив их руками, молча стала смотреть, как он одевается. А потом, когда Дар уже подошел к двери, не удержалась и тихо окликнула его:
