Я вошел. Челопундрик, облокотившись на подушку, полулежал на маленькой кроватке, девушки расстарались и обустроили комфортное местечко для кукленка. Юуа улыбался. Такую улыбку принято называть блуждающей, блаженной. Но мне как-то сразу пришел в голову другой эпитет — идиотская.
— Юуа! — Окликнул я челопундрика. Безрезультатно. Ноль внимания.
Я еще трижды повторил попытку, каждый раз увеличивая громкость, пока не удостоился недовольно брошенного:
— Не мешай!
Что за хрень? Может, у челопундриков существует какая телепатическая наркота, и одноухий подсел на нее? Визуально было очень похоже. Он тащился.
Я еще минут пять "поиграл в барана", того самого, что лупится на новые ворота, и собрался уже уходить, но тут Юуа меня окликнул:
— Что надо-то? — Челопундрик все еще находился в состоянии эйфории, но взгляд уже был осмысленным.
— Что это было? — Строго спросил я. Не хватало еще иметь под боком наркошу. В принципе, не мое собачье дело, так сказать, чужой монастырь, однако толику ответственности за кукленка я все еще чувствовал.
— Гм..., — Юуа был явно смущен, что подкрепило мои подозрения, — это связь была, телепатическая.
— Не свисти, видел я твои связи, но ни разу тебя так не растаскивало.
— А это была особая связь, — челопундрик смутился еще больше.
— Так, правдолюбец, или рассказываешь все как есть, или оттарабаню тебя в то место, откуда доставил сюда. — Конечно, я не собирался выполнять угрозу, и если бы Юуа догадался поработать детектором, то сразу бы понял это. Но ему явно было не до того.
— Ладно, — в голосе слышался испуг, — это точно особая связь. Как бы тебе объяснить... У вас это называется размножаться или типа того...
Я понял. Конечно же не размножаться, а именно, типа того. Ежели бы мы при этом каждый раз еще и размножались бы, давно бы обогнали по численности китайцев вместе с индусами. Ни фига себе! На мгновение захотелось стать челопундриком. Лежишь себе дома, вроде как ничего не делаешь, а на самом деле...
— Все, пардон, проехали. — Я чувствовал себя неловко, угрозой вторгся в интимную сферу одноухого телепата. Но кто ж ведал? — Мне надо узнать, как дела у Каласада и всех остальных узников. Все ли живы, здоровы, в общем, где они и как? Поинтересуйся у своей подружки.
— Уже давно все знаю. — Не без обиды сказал Юуа. — Все живы, их не бьют, не пытают, даже кормят хорошо. Только никуда не выпускают. И все за Палю очень волнуются.
— И место знаешь, где они содержатся?
— Примерно.
— Хорошо. Потом с моим помощником прогульнешься по Юпу, покажешь ему точное место. А теперь передай своей Яюе, чтобы она сказала Каласаду, что у Пали и у Валакалы, чтоб ей, все нормально.
— Ты что?! Это я дефективный, разговариваю со всеми. А Яюя не такая, она хорошая...
— И что, теперь пусть барон там изводится из-за того, что обыкновенные челопундрики с людьми не разговаривают? Интересное кино получается. А ведь ты-то в замке балаболил?
— Было дело.
— Значит, если барон не дурак, то догадывается, что и Яюя умеет говорить.
— Я об этом не подумал, — растерянно протянул Юуа после нескольких секунд раздумья, — а точно у Пали и Валакалы все нормально?
— Точно. Живут по-королевски, только свободы лишены.
Челопундрик уже отошел от ментальных утех, так что принялся за старое, просканировал меня:
— Не брешешь. Ладно, Яюя передаст весточку. Только с бароном она точно не станет разговаривать. А Лайве пошепчет, а уж она передаст Каласаду.
— А это еще кто?
— Экономка и очень добрая женщина. Самая добрая в замке, после Пали, конечно. Она-то еще больше барона за принцессу волнуется.
— Ладно, как знаете. Вообще-то, мне по барабану. Не жалко Каласада, не передавайте. Я-то Пале сообщу, что ее приемный папаша жив, здоров. Будешь с Копадрюком по городу искать место заточения барона, сильно язык не распускай. Он парень горячий, чуть что, особо болтливым уши обрывает, а у тебя их не так уж много...
Оставив озадаченного челопундрика, я вышел из комнаты. А тому было над чем подумать. Сканирование показало, что часть сказанного — правда, другая — брехня. А что есть что? То ли грабитель и не горячий вовсе, но уши все равно любит обрывать? То ли наоборот. А может у самого Юуа на самом деле ушей не так уж и мало?
До ночи я пытался как можно больше узнать о последнем оставшемся без моего визита княжестве тюлюлюлистов. Но сведения были крайне скудны. Поклонники Стыдливого Бога держались обособленно, и никто из посторонних ничего толком не знал. Копадрюк предложил попытаться выкрасть одного из них из столичного анклава и потом допросить с пристрастием, но я отверг данную идею и ограничился тщательным изучением карты.
Ночью мы с грабителем спустились в зал. Мне пора было возвращаться в свою параллельность. Конечно, можно было бы попробовать переместиться со второго этажа. Но внизу я точно знал место, с которого следует телепортироваться, а здесь можно было слегка ошибиться. А плюс-минус пара метров здесь, весьма чревата там. Вдруг, в сквере кто-то еще есть. Что, опять корчить из себя представителя внеземной цивилизации? Да и попасть голой задницей на кусты — ощущение не из приятных.
— Объявляй санитарную пятиминутку. — Велел я Пылкрюлу.
— Чего? — Не понял управляющий.
— Убирай из зала посетителей, вот чего.
— Куда?
— Куда хочешь.
В принципе, можно было бы исчезнуть и на глазах у публики. Ведь уже и исчезал, и появлялся. Да и ночь на дворе, все должны быть по идее достаточно пьяны. Однако, как только мы появились в зале, пьяный трактирный гул практически моментально стих, и все, как один, уставились в нашу сторону. Притупленное самоплясом чувство самосохранения молчало, зато разыгралось азартное любопытство: что же сейчас Тот Самый Колдун выкинет? Нашли, блин, скомороха. Никакого страха перед великим чародеем.
— Выходите все на чуть-чуть. — Промямлил Пылкрюл, кивая головой в мою сторону, мол, он ни при чем, все я. Оно понятно, ему-то совсем не хотелось терять клиентов. — Потом вернетесь, я позову...
— Не-а..., — очень неуверенно возразил кто-то из дальнего угла.
И понеслось.
— А вот и не уйдем, пока не допьем!
— Нет таких законов — среди ночи на улицу!
— Не боимся! Колдун добрый.
— Наколдуй чего-нибудь!
Управляющий виновато развел руками, давая мне понять, что сделал все, что мог. Копадрюк перевел свою колотушку из положения "вольно" в режим полной боевой готовности: изящным движением положил ее на левое плечо и ухватился второй рукой. Вопросительно посмотрел на меня. Я, само собой, отрицательно покачал головой. Мало того, что я вообще был против насильственных методов решения проблем, так ведь еще и потом я исчезну, а приятелю придется в одиночку противостоять пьяной ораве.
— Глупый ты, Пылкрюл, — прошептал я управляющему, — совсем не умеешь вести бизнес. Пугнуть надо было хорошенько. Они ж потом, чтобы страх залить, в два раза больше выпивки закажут. Смотри, учись.
Я подбоченился и обвел зал пристальным взглядом. Прижухли. Все-таки не всю осторожность пропили.
— Так, ребятушки. Совсем последнюю наглость потеряли? — Я старался, чтобы голос звучал зловеще, получилось или нет, не мне судить. — Поколдовать вам? Сейчас поколдую. Слушать внимательно. Те, кто желает превратиться в жаб, становитесь по левую сторону. В пауков — справа. Оптом буду вас перевоплощать, чтоб с каждым не возиться. Кто останется на месте, станет червем.
Воцарилась мертвая тишина, которую слегка подпортила хихикнувшая то ли Дара, то ли Вара. Хорошо хоть Копадрюк сдержался, хоть и его щеки раздулись от сдерживаемого смеха. С ближайшего от дверей столика кто-то пьяно поднялся и начал красться к выходу.
— Стоять на месте! — Гаркнул я (эх, на учеников бы так, шелковыми ходили бы).
Попытавшийся сбежать выполнил команду лишь частично: остался на месте, но стоять не смог, приземлился на пятую точку.
— Ну, что, у всех пропало желание фокусы смотреть? Ладно, на первый раз прощаю. Теперь слушайте. Сейчас все выходите на улицу, но никто никуда не расходится. Иначе во что-то превратитесь. Я ж уже начал колдовать, в последний момент передумал. Кто до утра здесь просидит, тому ничего не будет, за остальных не ручаюсь. Все, на выход. Пылкрюл потом позовет.
И посетители пошли. Медленно и осторожно, будто весь пол был покрыт ядовитыми гадами.
— Теперь можешь смело цену на самопляс поднимать, — сказал я Пылкрюлу, когда последний посетитель покинул таверну. — Коп, дня три меня точно не будет, если не больше. Не забудь с нашим ушастиком определить точно то место, что он укажет. Ну, все, пока.
Я встал аккурат на то место, на котором материализовался накануне, и переместился.
?
Никого.
Вернее, почти никого. На той самой скамейке под фонарем, перед которой я имел неосторожность материализоваться, а потом пришлось изображать из себя инопланетянина, притулившись друг к другу, дремала парочка. Я без труда опознал в них давешних уфологов. Вот ведь неугомонный народ! Видимо, в Воронеже не удалось обнаружить ничего внеземного, так как там появление голого парня связывалось с ментовским беспределом или, в крайнем случае, с новой смелой телевизионной программой, они и вернулись в Денисовку. Решили караулить на месте появления "инопланетянина".
Надо будет натравить на них Серегу. Пусть отвадит вообще от нашего поселка. Скорей всего, достаточно будет разок пугануть их "обезьянником", в который могут загреметь на время выяснения подлинности паспортов. Небось не только в небо лупятся, но и телевизор иногда смотрят, поймут, что это значит.
Я практически бесшумно оделся, затем очень медленно и осторожно продрался сквозь живую изгородь в противоположной от скамейки стороне. Дипломаты планеты Земля не проснулись. По крайней мере с той стороны не доносилось никаких звуков.
Стараясь не попадать на освещенные участки улиц, я добрался до дома абсолютно никого не встретив.
Полтретьего ночи. Как бы мне не хотелось увидеть Палю, визит пришлось отложить назавтра. Негоже в столь неурочное время беспокоить принцессу, даже если ты герой, спасающий ее. Так что я завалился спать.
Проснувшись и умывшись, первым делом решил позвонить Сереге. Хоть и не очень-то хотелось. Как говорится, меньше знаешь — крепче спишь. Но, с другой стороны, знать-то надо было, каковы дела мои скорбные. Вдруг, все-таки губернские следаки связали исчезновение Мерина с моей скромной персоной. Да и новый небольшой грешок объявился. В виде пропавшей Аллы. Весьма интересовало, стал ли сей факт достоянием общественности? И если да, то каковы официальные версии? Хотя, навряд ли кто хватился директрисы. Разве что она пропустила какую-либо официальную встречу, да и в этом случае ее неявку спишут на "Балтику".
Серега искренне обрадовался, услышав мой голос:
— Фу! Живой! Игорек, ты надолго так не продай, мы тут с Олькой извелись все.
— Сам понимаешь, не всегда имею возможность звякнуть. Нету в параллельности телефонов. Как там расследование?
— А сам как думаешь? Не нашли покуда, — Серега непроизвольно гыгыкнул, — пока с тобой пропажу Мерина не связывают, но все равно следователи жаждут с тобой побеседовать. Ты остался последний из свидетелей, кто был в отделении в тот день и кого еще не допросили.
— Что посоветуешь?
— Даже не знаю. С одной стороны, надо тебе к ним явиться. Я-то выдвинул версию, что тебя уже давно нет в Денисовке. Но вдруг до них дойдет информация, что видели тебя в поселке, ведь сразу решат, что прячешься. А это чревато. Но, с другой, промурыжить могут, даже не знаю, сколь долго. Нету у них никаких версий. Вот, если бы вернуть Мерина, тогда бы и отпали все вопросы.
Последнее предположение Серега произнес очень неуверенно. Понимал, что какие-то вопросы, конечно, и отпали бы, но сколько появилось бы новых...
— Да не знаю я где он, и жив ли вообще. Я там озадачил своего парнишку из местного криминала, помнишь, я рассказывал о нем, чтобы разыскали Мерина. — Тут пошла сплошная брехня, и в мыслях не было озадачиваться судьбой Кобылина, по крайней мере, пока. Но Серега не челопундрик, проглотит все. — Как только его найдут, решим с тобой, как лучше произвести возвращение.
— Лады. Ну, как, будешь являться в отделение?
— Повременю пока. Мне еще одно княжество осталось посетить. Вот разгребусь там, тогда. Слушай, Серег, а что новенького в поселке слышно?
— В смысле? — В голосе послышалось напряжение, мент все-таки, чувствует неладное.
— Ну, не пропадал ли кто в последнее время? — Во время всего разговора я мучительно соображал: стоит ли сообщать приятелю про Аллу, и решился, потому как пока он на моей стороне, но какова будет реакция, если вдруг прознает, что я утаил от него информацию об еще одном перемещении-похищении? Лучше не рисковать.
— Вроде нет. — Пауза пара секунд, и, естественно, Серега догадался. — Давай, колись, кого еще умыкнул?
— Аллу Степановну, директрису свою.
Моя матушка была совершенно ни при чем, да и не ее конкретно имел ввиду Серега, когда выдохнул:
— Твою мать... Ее-то с какого перепугу?
Я вкратце рассказал, как было дело.
— Не боись. Она сама решила там остаться. И в случае чего, ну, типа шум какой поднимется, легко верну ее обратно, — я поспешил в конце своего повествования успокоить блюстителя законности и мысленно добавил: "Если самец не убивать...".
Потом я поведал приятелю о назойливых уфологах. Он пообещал решить эту проблему.
На этом разговор закончился. Пока, вроде как, все складывалось не так уж плохо. Само собой, могло бы быть и лучше, если бы областные ищейки совсем забыли обо мне. Но и существовала вероятность совершенно другого расклада, при котором из свидетелей я мог переквалифицироваться в главные подозреваемые, и уж тогда... Даже думать не хотелось в ту сторону. Так что, главное, пока не светиться на людях, что в последнее время я и так старался делать.
Далее предстояла более приятная миссия — свидание с принцессой. Предвкушая встречу, я занял позицию и нажал на камень.
?
Надолго в гостях я не собирался задерживаться. Совсем не хотелось общаться с Валакалой. Мутная старуха. И чем больше я узнавал, тем непонятней становились ее истинные цели. Так что я поимел наглость отказаться от тут же предложенной одежды. Сказал, что в данном измерении долго находиться не могу, потому как мое присутствие крайне необходимо в родном мире. В подробности вдаваться не стал, да и не придумал я никаких подробностей, пусть воспринимают, как данность. Сказал, что все идет по плану, даже более того, появились дополнительные новости, кои могут стать приятным сюрпризом для узниц. И добавил, что ежели интересуют подробности, принцессе следует отправиться вслед за мной.
Перед перемещением отметил, как Паля, хихикнув, наигранно развела руки перед озадаченной Валакалой, мол, ничего не поделаешь...
?
Принцесса появилась практически одновременно со мной. На сей раз я даже не стал гадать насчет причин этой поспешности. Просто рад был ее видеть.
