Теперь бревно легло, но щель по всей длине соприкосновения впечатляла. Одно утешало — она была постоянной ширины от одного конца до другого. То есть, с принципом он угадал, но промахнулся с расстоянием.
Итак — разметка — наше всё. Остаток дня искал ещё одно подходящее бревно — пришлось валить сосну и отсекать от неё всё лишнее. Вот эту, шестую, деталь приладил с первого раза, разметив и поперечные углубления, и продольный желобок одним размером лопаточки.
В трудах незаметно пролетело два дня. Вечером на тропе показались волокуши — прибыли женщины, дети, покрытия чумов и пожилой охотник. Устройство табора, знакомство, беготня малышей — Веник сразу переключился на слежение за событиями, происходящими вокруг. И... ребёнок рукой оттолкнул от себя оленя, потянувшегося к нему мордой. Краем глаза приметил, что другого оленя отвели в сторонку, увлекая верёвкой, захлестнутой за рога, повалили и как-то быстро деловито умертвили — остальное стадо на эту сцену никак не отреагировало.
Между озером и заимкой встал посёлок из трёх чумов, запылал один костёр, второй. Началась готовка — Ленка уже крутилась между женщинами, а Веник показывал детишкам, как устроена печка. Ужинали на открытом воздухе — ветер улёгся, и было умеренно холодно — не мороз. Еда... жареная оленина оказалась вкусной, печёная — отменной, а от сырой ребята отказались. Сами олени спокойно паслись неподалеку, и за столом не хватало двух охотников — на дежурстве. Вскоре все угомонились.
Гости в заимку не вернулись — сменные, теперь втроём, сидели около костра, над которым на камушках возвышался горшок из-под орехов. Что бросали в него местные — непонятно. Но из прихваченных на той же заимке чашек они время от времени что-то отхлёбывали.
— Ты предупредил бы меня, что мы тут не просто в дозоре, а в этнографической экспедиции, — пробормотала Ленка.
— Да я и не предполагал, что оно так обернётся. Ну что? Сверим выводы?
— Луков нет, термостойкой посуды нет. Уверена, что эти ребята впервые в жизни отведали горячие напитки. На оленях не ездят. Палеолит.
— Оленей пасут, подкармливают солью и охраняют от хищников. Ещё вспомни приход стада на дым — возможно, животные в тундростепи стремятся туда, где поменьше гнуса, который как раз дым и отгоняет? И ещё эти люди способны незаметно для стада изъять из него отдельную особь, забить, ободрать и разделать. Развитие налицо. Хотя шкуры у ребят вонючие, особенно, как отогреются после холода.
— Ладно, потерпим ради науки, — мурлыкнула Ленка. — Зато потом дома в мыльне я тебе спинку потру. И попрошу без претензий, — оттолкнула она притиснувшую её руку. — Я настолько грязная, что не то, что твои, но даже собственные прикосновения неприятны.
* * *
— Вот! — Веник остановился рядом с могилой одноклассника и показал рукой на просторную луговину. — Здесь много травы, пусть и сухой, и замёрзшей, но не заваленной снегом, как у вас на севере.
— Да, — старый Нот осмотрелся. — И дров много, — кивнул он на завалы древесных обломков вдоль тропы, — и вода рядом, — взгляд на озеро, начавшее затягиваться у берегов тонким льдом. — А это что? — указал на лиственничный обелиск рядом с невысоким холмиком, обложенным дёрном.
— Место, где мы вспоминаем человека, жившего среди нас. Поэтому, оно отмечено этим знаком.
Старик подумал, но ничего не сказал. Ещё раз осмотрелся, глянул назад вдоль тропы туда, откуда приближался хромой юноша, опирающийся о копьё, как на посох .
— Он сильный, умелый, но в дороге всегда отстаёт. Приходит через несколько дней по нашим следам, — зачем-то объяснил он Венику.
— Оставь его со мной, пусть отдохнёт. И скажи Бо Тун Ле Не, что я жду её здесь, — махнув на прощание "древнему" деду, Шеф достал топор и двинулся к осиннику — у него созрела идея. Если оленеводы переезжают сюда, то и им с подругой стоит тут обосноваться. День ещё очень далёк от завершения — у него есть время. Вот и местечко, куда так и просится избушка. Молодые стройные деревья рядом, а осина довольно податлива. Нет, сильно размахиваться он не станет, но срубить клеть два на два метра успеет. Тем более, с помощником. Заодно и познакомятся толком. Вот и прекрасный почти поваленный ствол — как раз на нижний венец.
Примерившись, Веник принялся валить и перерубать, заготавливая одно бревно за другим, сразу делая двухметровые заготовки. Юноша, а звали его Пуп, чуток передохнул, а потом стал стаскивать обрубки в выбранное место — захлёстывал верёвку за конец и волок. Силушки ему, действительно, было не занимать. Помогал поднимать брёвна, размечать, переворачивать. Надрал мха. Веник же рубил, рубил и рубил — сноровисто, точно, не делая ошибок — частенько зарубал глубже, чем нужно, полагаясь, что мох заполнит эти пустоты. Мох и заполнял — его сразу клали щедро — работа продвигалась медленнее, чем хотелось. А хотелось успеть завершить постройку к Ленкиному приходу. Потолочное перекрытие, совмещённое с кровлей, пришлось укладывать, едва высота постройки достигла полутора метров — работать выше стало неудобно, а возиться с лесами некогда. Жерди притесал друг к другу на скорую руку, затыкая щели тем же мхом. Сверху второпях набросали дёрну, земли, камней и палок — совсем-то хорошо не получилось.
Дверь, а про неё не забыли, прорубили вовремя — не заложили это место верхними венцами. Хотя, с вертикальными брусьями косяков пришлось повыделываться, чтобы заострённые при перерубании концы заправить в продольный паз — его пришлось сделать с запасом в расчёте на всё тот же мох. За остаток дня и начало следующего довели постройку до жилого состояния — тут не дуло, и тепло не выходило наружу. Дыра в потолке, костёр, и к моменту, когда Ленка подкатила тачку с горшком, туесом и тремя шкурами, терем был готов.
— Ну-с, плотничек! Показывай наши хоромы! — перешагнула подруга через высокий порог. Посмотрела на выглядывающий из щелей мох, на клинья, торчащие то тут, то там, на тонкие неошкуренные брёвна. — Огромный шаг на пути развития деревянного зодчества. Никто не сможет выказать даже тени сомнения в том, что это эта собачья конура сделана одним топором. То есть — очень топорная работа.
За её спиной через дверной проём было видно, как олени переходят с одного пастбища на другое. Они шли, огибая волокуши, на которых люди тащили свой нехитрый скарб. То есть, принцип соблюдения определённой дистанции оказался забыт обеими сторонами.
— Лен, а как они заставили их идти?
— Вор приманил нескольких солью, а потом от другой стороны поляны зашли женщины с палками в руках, и слегка шуганули сомневающихся — олени и потянулись в нужном направлении. Вот тебе туес, и ступай, воды принеси. Заодно придумай, как приладить на дверь шкуру.
* * *
Смена пришла на следующий день — неделя "дежурства" прошла, словно корова языком слизнула.
— А у вас тут весело, — улыбнулся Пых, а Кузя поставил тачку и озирался по сторонам. — Так это те самые охотники, которых нужно дождаться, — показал он на чумы и несколько фигур между ними. Полосатая ноябрьская погода принесла бодрый морозец с прохватывающим ветерком.
— Они оказались оленеводами, — ответила Ленка с довольной улыбкой. — Шеф вас сейчас познакомит. А я пока вещички соберу — хочу успеть домой к ужину.
— В общем, так, парни! Группа эта, хоть и невелика, но надо дать им понять, что мы будем рады видеть их в этих краях. Кстати, они всегда зовут нас к столу, так что провиант не экономьте и угощайте их при любом случае — не оголодаете. Ваша задача — смотреть, слушать и делать выводы. Ещё среди них есть хромой юноша и старик — хочу их к себе зазвать. Паренёк с руками, а дедулька знает на севере каждого лемминга.
Проблем у этих ребят две: Нет своего железа, и они не верят, что на оленях можно ездить. Усекли? Тогда, айда знакомиться.
* * *
— Привет, Веник! — Серый подошёл к Шефу, когда тот только что вернулся в тёплый дом из мыльни. — Гостинчик у меня, — он протянул небольшой свёрток. — Я золото нашёл.
Посмотрев на блестящие камушки, Веник вернул драгоценность обратно:
— Светке отнеси, пускай она Лариске покажет, Сане и ещё кому захочет. Пуночке обскажешь, где и при каких обстоятельствах ты это обнаружил — пусть она тренируется записывать. Сам потом поверь, чего она накалякала и поправь. Исполняй. Думаю, за ужином уже будем знать, что это за блестяшки.
Проводив взглядом Серого, Веник вернулся мыслями обратно в мыльню — не обманула его Ленка. И сейчас было откровенно не до нового открытия. Золото, конечно, могло пригодиться, но никак не было для них чем-то важным. Может быть, удастся сделать из него зеркало? Или чашечку для лаборатории? Ту же кислоту со всякой всячиной смешивать. Послать летом группу, чтобы наковыряли не горсточку, а несколько килограммов. Впрочем, это не к спеху. Сейчас важнее дождаться ночи и пошептаться с Ленкой. А то как-то он уж очень ошеломлён.
* * *
— Не золото это, — доложил за ужином Саня. — Я по нему молотком ударил, но оно не смялось, а раскололось. Потом в открытом тигле почернело и как будто сгорело, но не в золу или шлак, а в непонятные комочки. Растер, перемешал с углем в том же тигле и поставил в печку, на которой Пуночка греет всякие деревяшки. Там всегда горит огонь, вот и посмотрим, не выйдет ли чего-нибудь, потому что это не просто минерал, а с какими-то свойствами, раз меняется при нагреве.
— Это, мне кажется, пирит. Золото дураков, — сказала Лариска. — Из него можно делать обалденные украшения.
— Еще в одном таком же тигле смешали толчёный пирит с порошком выпаренного щёлока. Тоже под крышку, и в печку. До завтра, — пожала плечами Светка. Увидим, что вышло.
— А как-то поточнее проанализировать? — вскинулся Серый.
— Ну, может, кислотой капнуть? — предложила Наташка.
— Или в чайнике нагреть? — спохватилось Пуночка. — Серый, ты не мог бы принести ещё, а то очень мало этого пирита для чайника.
— Я могу и совсем маленький чайник сделать, — сообщила Галочка. — Буквально на одну горсть.
— Принято, так и действовать, — подвел черту Шеф. — Про оленеводов расскажу перед сном, а тебе, Ларочка, стоит к ним сходить. Они теперь совсем близко — помнишь, где ты ногу подвернула? Так вот — у них верёвки сплетены из каких-то прочных ремней. Надо бы выспросить, как они это умудряются так их выделывать? В том месте племя простоит с неделю, а потом пригласим их на луговину, что за речкой — тут их стаду корма хватит на месяц.
Глава 31. Дела сердечные
— Лен! А чего вы с Галкой так странно переглядывались? — прошептал он на ухо подруге, когда в спальном отсеке все угомонились.
— Волнуется. Боится, что ты её пришибёшь. Залетела она.
— Вот блин! Так что, в той мыльне не мы одни? Ну, это самое.
— Взрослые-то парочки из местных простым запретом не остановишь. Просто пришлось научить их некоторым приёмам из нашего времени. Сам понимаешь, если невозможно предотвратить, то хотя бы организуй. А некоторые любопытные приметили и поинтересовались. Но бывают и пролёты. Уже два раза пришлось абортальное применять. Но это я только тем, у кого уже есть детки. А Галочку травить не стану.
— Не понял. Что? У нас и абортальное есть?
— Так та же пижма. Ты, когда ею выводил глистов, Мэг и скинула. Парням про это знать не надо, а девочки в курсе. И спи, наконец. Я ведь тоже захочу, а мыльня сейчас занята. Там после отбоя чёткий график.
* * *
К приходу оленеводов клан специально готовился. Мостик через речку, что выше брода, расширили — тут раньше лежали два притёсанных друг к другу древесных ствола прямо с берега на берег — удачно совпали возвышенные места как раз там, где когда-то плющили булыжником пятирублёвые монеты. То есть, при подъёме воды мост не смоет.
Теперь к настилу прибавили ещё три длинных бревна — всем кланом волокли эту тяжесть, подкладывая катки — по мёрзлой земле они шли хорошо.
Хотя, девочки тоже впряглись в постромки, Галочку Шеф до этой работы не допустил. Отвёл в сторонку и приказал командовать, задавая ритм рывков, когда страгивали груз с места:
— Ты у нас сейчас на особом положении, — дал он ей понять, что в курсе её... в курсе, и всё. — И в кузницу не ходи. И в лабораторию — мало ли чего там нанюхаешься.
Зачем расширять мост? На случай, если придётся по нему провести оленя. Понятно, что несколько штук они у кочевников выпросят. Те уже заглядывали знакомиться. Особенно их очаровало "колдовство" Сани около пылающего горна — картина превращения светящегося раскалённого металла в клинок — зрелище впечатляющее. А у Димки они "выхвалили" ножик с тонким клиновидным лезвием.
И луговину одобрили. Особенно долго расхаживали вокруг полурастерзанной копёшки забытого сена — даже на зуб его пробовали. Спросили, где есть ещё?
Женщин занимали Лариска в своей кожевне и Любаша около плиты. Пуночка отпросилась на несколько дней в стойбище, а Кып ушёл туда, как всегда, без спросу. Просто поставил Шефа в известность, где его искать. Контакты ширились. На выделку поступили две новые оленьи шкуры. Они хороши тем, что при относительно коротком мехе, очень тёплые.
Вору передали комплект охотничьей одежды, сказали, что для ходовых испытаний. Чуть погодя, тот вернул куртку на доработку — объяснил, что сзади нужно сделать длиннее, тогда в любом месте можно будет садиться на подстилку. А впереди хорошо бы чуть укоротить, чтобы полы не мешали ногам при беге. Новую модель назвали фраком и снабдили капюшоном, вместо отложного воротника.
Ещё вожака оленеводов научили носить рукавички на верёвочке, переброшенной через шею под курткой, и пропущенной сквозь рукава.
— И чего мы носимся с ними, как с писаной торбой, — возмущался Серый. — А если они опять уйдут весной на свой север?
— А если потом вернутся сюда осенью и пригонят оленей? — ухмыльнулся Пых. — Свежее-то мясо и тёплые шкуры в обмен на то, что нам и без них нужно делать — разве плохо? Мы будем промышленность развивать, а они — сельское хозяйство.
— Шеф, ты для новых арбалетов плечи приготовил? — спросил Саня. А то у меня железные части уже на выходе, да и ложа Ванька вырезал.
— Вот! И арбалеты им! — воскликнул Серый. — Для себя ещё на всех не сделаны.
— Нафига нам на всех? — рокотнул Саня. — У охотников есть, а Ленка с Пуночкой предпочитают луки. Ты что, собираешься вооружать армию?
* * *
Садиться на оленей верхом или запрягать их в санки оленеводы не хотели. Хотя, Кузя, что стал подолгу пропадать в стойбище и научился многим пастушьим премудростям, даже поймал накинутым на рога арканом одного оленя. Угощал лакомствами, водил повсюду за собой, можно сказать, пас. Приладил своему любимцу ремённый хомутик на морду — прототип будущей сбруи. Придумал, как закреплять на спине попонку из шкуры — то есть усиленно трудился в заданном направлении.
Самого этого оленя не раз приводил в посёлок и оставлял там привязанным — чтобы тот привыкал к людской сутолоке. Несколько раз нагружал животное вьюками и отводил обратно в стойбище. За достигнутыми успехами личный состав клана поначалу следил с неослабевающим вниманием. Потом интерес потихоньку угас, и очередные шаги воспринимались уже не так остро. Первой верхом на рогатом транспорте прокатилась Колька. Как она на него вскарабкалась — этого никто не видел. Да разве уследишь за этой непоседой!
