Копилка его вопросов пополнялась с каждым пройденным шагом, и именно это не давало ему расслабиться, полностью положившись на мастерство воспитанников Ордена Тенет. Он уже привык к тому, что все странное и непонятное, как правило, не несет ничего хорошего. И окружающая отряд завеса тишины только усиливала подобные настроения.
Однако прямо сейчас никакой угрозы не было, а потому маг приступил к своим обязанностям. Прикинув примерный размер и местоположение наземной части заклинания, он вызвал Огненный Ветер, немного доработав его структуру и до предела запитав энергией. Ему требовалась ровная площадка, а модифицированный Огненный Ветер подходил для такой работы как нельзя лучше. Конечно, было в его арсенале кое-что и по эффективней, что моментально бы испарило лишний слой почвы, а не просто содрало его. Но по сравнению со всем остальным, Ветер обладал неоспоримым преимуществом — он не настолько заметный.
Немного подождав, пока заклинание сделает свою работу и пока уйдет жар от поднятой со своего места обгоревшей земли, будущий Эр приблизился к понравившемуся месту, на ходу доставая кинжал. К сожалению не все можно было сделать с помощью одной лишь магии, понадобилось и личное участие. И Оэр принялся выводить по поверхности острием клинка замысловатый рисунок, не забыв перед этим утрамбовать взрыхленную почву сжатым воздухом, применив его в роли пресса. Все-таки умение распоряжаться силами можно использовать не только для уничтожения себеподобных, хотя, что уж скрывать, гораздо чаще употребляется именно для этого.
С подготовкой он управился относительно быстро — сказывалась уже выработанная методика и накопившийся опыт. Посмотрев на получившийся рисунок и в очередной раз сверив его с тем, что отпечатался в памяти, бывший стражник отметил про себя их полное сходство. И там и там кажущееся хаотичное переплетение будто бы агонизирующих линий, и там и там их внутренняя логика и стремление к максимальной эффективности, призревшей внешнюю красоту и гармоничность. Чувствовалось, что заклинание создавалось в большой спешке, но, тем не менее, было выполнено на уровне, не доступном ученику Эр Эльзара. А все недочеты, касаемые того, как оно выглядит со стороны — не более чем ненужный никому антураж.
Пройдя в цент ассиметричной фигуры, которая могла бы занять должное место в кошмарах какого-нибудь ученого-математика, и аккуратно положив там серебряного паука, Нуцег точно так же вышел к ее краю, не наступив по пути ни на одну из многочисленных линий. С самой муторной частью было покончено, теперь уже немного.
Магия слова — самый низший этап в постижении Искусства, проще, чем жест, и совсем примитивен в сравнении с мыслью. Его изучение — это первое, с чем приходится столкнуться ученикам Института, после того, как они почувствуют свой дар и научатся его контролировать. Однако именно он применялся в данном ритуале, служа сигналом плетению, заложенному в артефакте-накопителе, коим и являлся паук.
И чародей запел. Во всяком случае, со стороны это казалось именно песней. Только слова в данном случае не означали ничего, ибо являлись всего лишь проводниками силы и уже ненужными ему костылями. Определенно, кем бы ни были создатели этого заклинания, его они оценили очень низко. Настолько, что впору обижаться.
Закончив песню и утомленно прислонившись к ближайшему дереву, маг посмотрел на разгорающиеся линии, которые, словно ожив, принялись лениво набрасываться на помещенную в центре заколку, опутывая ее едва видимым синим светом. Это надолго. Как минимум на полчаса, так как сведения, тщательно собираемые в течение двух последних суток, отправлялись единым потоком в Альир, а это процесс длительный.
Оэр тяжело вздохнул, присев на теплую землю и вытянув гудящие ноги. Ему как-то резко стало нехорошо. И дело тут не в проведенном только что ритуале, это вообще никак не связанно с чародейством. Просто он банально устал. Ему и раньше приходилось путешествовать, но делал он это в компании с быстроногим другом, который остался в конюшне "Удачи Солдата" и которого уже наверняка забрали слуги наставника. Пешком он тоже исходил в свое время немало, но вместе с такими же людьми, как и он сам, а не с выкованными из стали бойцами Ордена, которым, казалось, и вовсе не нужны никакие перерывы на отдых, сон и еду. Да и вообще создавалось устойчивое впечатление, что все это они делают исключительно за компанию, и если бы не маг, то так бы и шли без всяких остановок, не обращая внимания на такую мелочь, как время суток.
Странное все же это ощущение — чувствовать себя обузой. Особенно, после того, как ты уже привык думать о себе как о том, кто превосходит своих сверстников из Института Стихийной Магии и совсем скоро станет на голову выше их всех. Вот только жизнь неутомимо пытается поставить на место задравшего нос юнца, и зачастую, очень жестокими способами. И он знал, когда именно все это началось.
Нуцег сжал кулаки, пытаясь одной болью заглушить другую. Нельзя о таком вспоминать, нельзя. Но и забыть об убийце своих друзей он не мог. Раскосая красноглазая тварь. Пока у него оставалась надежда, он вспоминал о ней с забирающимся в сердце ужасом, пытаясь по инерции жить прежней жизнью. Но это уже тогда было невозможно. Она ворвалась в нее всего лишь на шесть минут, но переиначила до неузнаваемости. И за это обязана расплатиться.
— Оэр, с тобой все в порядке? — участливо спросила Милена, хотя внешне в голосе был все тот же лед, который, однако, уже давно не являлся ему помехой.
Ах да, она же со времен его неудачного эксперимента с Огненными Птицами очень пристально следит за каждым ритуалом. Вот и сейчас встала совсем близко. Так, что если постараться, то под тканью скрывающей ауру маски можно даже услышать ее слегка взволнованное дыхание. Впрочем, это опять разыгрались его непонятные способности.
— Да. — Коротко ответил он, повернув в сторону девушки голову и пряча глаза. Бывший патрульный еще мог контролировать свое лицо, но не взгляд. Слишком большую ярость вызвала у него одна мысль о... Хватит об этом! — Задумался немного. А что?
Милена пожала плечами. И даже ее собеседник не смог определить, что именно чувствовала она в этот самый момент. Все оказалось слишком сумбурным.
После этого воцарилась тишина. Воспитанница Ордена не была настроена на разговоры, думая о чем-то своем, а чародей так и просидел оставшееся до завершения передачи время, старательно выгоняя все мысли из головы. А по ее окончанию, он вернул на свое привычное место опустевший артефакт и, вызвав все тот же Огненный Ветер, уничтожил столь скрупулезно выведенный им час назад рисунок, спрятав слишком подозрительный след под оплавившейся землей. Более тщательной маскировкой он заниматься не стал.
Что же, одна безусловная польза в его плаще все-таки отыскалась — он достаточно большой, чтобы на нем можно было спать, и достаточно теплый, чтобы не замерзнуть во сне. Хотя последнее тут итак неосуществимо, ибо температура здесь, кажется, на веки застыла на комфортной отметке.
Этой ночью ему, впервые за прошедшие две седмицы, приснился кошмар.
Глава 19
Лес, болота да затерявшиеся в них редкие деревушки — на северо-востоке Заара не найти ничего, что в состоянии разительно выделиться из этого списка. Можно неоднократно исходить его вдоль и поперек, но так и не натолкнуться на то, что является единственным исключением, подтверждающим данное правило. Однако исключение существует, и имя этому творению человеческих рук Мирта. Город, появившийся на картах двадцать лет назад, — сразу же после того, как была захвачена предыдущая столица Кирата, как был захвачен Зельн, — город, в обороне которого учтены все предыдущие ошибки и опыт столкновения с имперскими войсками.
Он образовался на месте крупного поселения и фактически являлся просто одной большой деревней. Куча одноэтажных деревянных домов, деревянные же настилы улиц, одна достаточно крупная площадь в центре и единственное каменное строение, значительно возвышающееся над остальными и по своему виду чем-то напоминающее ту деревенскую церквушку. Мирту трудно было сравнивать даже с заштатными городами Империи, ибо она превосходила их разве что занимаемой территорией и числом вставших на ее оборону людей, безмерно уступая во всем остальном. Про Альир и Эльрод не стоило и упоминать.
— Ну что скажешь? — Не оборачиваясь, произнес Эргил, убрав от прищуренного глаза подзорную трубу, с заключенным в ней заклинанием Чистого Ока. Он и так знал, что вставший сзади него человек его слышит.
— Ничего хорошего, — растягивая слова, откликнулся Курапит, который точно так же рассматривал представшую перед ними столицу. Но, в отличие от генерала, он не использовал для этого никаких артефактов, так как считал, что настоящий повелитель Стихий должен полагаться исключительно на свои способности. — Магической защиты нет, но есть кое-что похуже. В сражении за столицу на нас не рассчитывай.
— Все так плохо? — уточнил полководец, принявшись вновь вглядываться в позицию противника и выискивая в ней возможные слабые места.
Командир не слишком удивился словам Эра, он изначально собирался брать город исключительно своими силами, так как приказ императора в этом плане не терпел пререканий. "Никакой магии во время боя!" — вот, как он звучал дословно. И Эргил собирался ему последовать и использовать чародеев только для проведения подготовки, лишь после этого двинув вперед всю свою армию. Формально, это не будет считаться нарушением, а как уж на это своенравное толкование посмотрит сам Зарис Третий не так уж и важно. Однако, судя по всему, данные строчки появились в приказе неспроста, и в уже составленный план придется внести изменения.
— Даже хуже, чем тебе кажется, — ответил собеседник. — Я бы сказал, что этот город находится под сенью божественного благословления. Так что любая магия, направленная во зло местным жителям, потеряет свою силу, а то и вовсе вернется к своему создателю, посчитав его самой лучшей целью из всех существующих.
— Вот как. — Задумчиво произнес генерал, кинув очередной взгляд на шестиметровые деревянные стены, глубокий ров перед ними, и тысячи заостренных кольев, торчащих из земли. Наверняка еще существуют и десятки скрытых до поры до времени ловушек, на которые киратцы такие мастаки, но это уже мелочи. По большому счету, все это нагромождение — лишь неудачная пародия на серьезное фортификационное сооружение. Но даже оно может стать преградой, забрав лишнюю сотню-другую жизней. А он с этим не согласен. Категорически. — Значит, совсем ничего?
Повелитель Воздуха тяжело вздохнул — он отлично понимал, что от него хочет добиться командир — и ответил:
— Будь тут наш прежний состав, то я бы эту стену вместе со всеми, кто на ней находится, по бревнышку раскатал. Но ты сам знаешь, где они теперь и кого мне прислали им взамен. А одного меня, уж извини, слишком мало, чтобы тягаться с Богом.
— Ясно. — Выходит, что в борьбе за Мирту ему остается полагаться только на честный меч. Однако, это еще не все, что он хотел знать об особенностях врага. — Эта защита... она распространяется только на город?
— Неверный вопрос. — Качнул головой маг в белом плаще. — Она вообще не имеет четких границ, распространяя свое действия на всю планету. Строго говоря, она эффективна на том расстоянии, с которого маг в состоянии нанести вред жителям и защитникам.
— То есть, если не задевать людей, то можно разносить стену в щепки и с помощью заклинаний? — уточнил Эргил, уцепившись за слова собеседника. В чародействе он смыслил немного, и особо оно его никогда не привлекало, но на войне ничем нельзя пренебрегать, а уж тем более разрушительной силой Стихий. К чему лишать самого себя подобных преимуществ?
На этот раз Курапит ответил не сразу, а когда заговорил, то в его голосе уже не слышалось несгибаемой уверенности в правоте собственных слов:
— Трудно сказать определенно. Вера напрямую завязана с Богом, а тот, в свою очередь, является воплощением Первостихии. Свет должен защищать свою паству, а Тьма обязана уничтожать врагов своей. И что есть тогда опасность? С одной стороны, сама по себе ликвидация этой преграды не несет для киратцев никакой прямой угрозы, а с другой, это значительно увеличивает их шансы умереть, что можно считать угрозой косвенной. Но тогда и сам факт моего нахождения здесь для них уже опасен. И, тем не менее, защита на это никак не реагирует.
Генерал на такую лекцию лишь невесело хмыкнул. Ему был необходим четкий лаконичный ответ, а не та гора теоретических умозаключений, которую на него свалил чародей. Но что с него возьмешь? Очень он уж любит иногда пофилософствовать. А, впрочем, чего еще ожидать от бывшего преподавателя Института?
— Так да или нет? — прямо спросил полководец, прерывая размышления задумавшегося над этой темой мага.
— Все же скорее всего нет, но попытка не должна быть столь опасной, как если бы я атаковал непосредственно защитников столицы. Можно попробовать.
— Тогда на тебе и твоих подопечных вся оборона противника. И, кстати, посмотри, нет ли пустот в земле, а то, зная их любовь рыть ямы, нельзя быть уверенным ни в чем. — Эргил в последний раз поглядел на замерших на стенах города бородачей и, убрав подзорную трубу, споро взобрался на Огонька. — Можешь приступать хоть сейчас. Удачи тебе, магистр.
На последнюю реплику собеседник только досадливо поморщился:
— Я же просил так меня не называть. Ты ведь и без того прекрасно знаешь, что Совет Мастеров никогда не удовлетворит моей просьбы. Так почему постоянно пытаешься приписать мне то, чем я не обладаю?
— Потому что для меня их мнение не имеет значения, — сказал напоследок командир, обращаясь к тому, кого мог считать если и не другом, то товарищем по несчастью уж точно. После этого он тронул своего коня с места. У него еще была куча забот, с которой надо бы успеть разобраться до сражения. Ну и, конечно же, его ждет долгожданный бой за столицу Кирата.
А в это самое время вокруг Мирты и подобравшейся к ней армии Эргила медленно сжималось серое кольцо. Гвардия окружила город со всех сторон, встав за гранью видимости нерушимой стеной. Гораздо более крепкой, чем дерево или камень, и более смертоносной, чем все двенадцатитысячное войско Империи. Даже ее треть могла без труда взять столицу под свой контроль, но император — не тот, что сидит на троне и подписывает приказы, а тот, которому каждый год гвардия присягает на верность — пожелал, чтобы стены пали не от решительного удара глефы, а от меча рядового солдата. А потому они не станут вмешиваться в эту битву.
— Наш враг силен и коварен: он вооружен имперской сталью, отобранной у наших товарищей, он пользуется поддержкой лжебога, предав истинный свет Эшьи, он пытается отгородиться от нашего общего прошлого стенами лжи. — Генерал сделал едва уловимую паузу, давая шанс каждому своему бойцу проникнуться его речью, донесенной до слуха воинства при помощи магии. И пусть не все слова были красивы и благозвучны, но он умел вкладывать в них главное — чувства. Сила и уверенность — вот, что слышали солдаты Империи в голосе своего командира. И это находило отклик в их сердцах. — Но правда на нашей стороне. Мы пришли сюда не как завоеватели, не как каратели и убийцы, но как ее вершители. И прямо сейчас на нас смотрит не только император, но и наш Бог. Он не позволит проиграть нам сегодня, как не позволил свершиться этому вчера...
