/Вряд ли она согласится на мастера Тьмы, Гил./
/Да, верно. Пора забирать отсюда и её, и парня, ты же видишь!/
Вижу, вернее, смотрю. Мальчик спал, положив голову на колени Лиэрэ, она рассеянно перебирала его волосы. Пока сын не будет в безопасности, прошлое её не отпустит.
/Она не уйдёт, Гил, потому что нужна мужу, а Элегорд... Я обеспечу его безопасность, как обещал, а дальше пусть решает Сомбрэль./
/А целитель сознания?/
/Кого из них ты знаешь лично, Гил? Хвала Элутару, я с этой магией не знаком./
/Ириэль подойдёт, командир?/ — спросила Тара. — /Верховный, кстати, вам родич по матери — он тоже Тоэрэн. Если нужно, мы с Ханом можем организовать./
Элутар, они с Ханом! Нет слов. Но как нолегат успокоил Лиэрэ — одной улыбкой! Похоже, мне нравится всё, что он делает, и я не хочу ничего менять.
/Ладно, Духи, посмотрим, что можно сделать. Но последнее слово всё же за охотником./
Тин отодвинул стул и уселся на него верхом, Хан устроился на соседнем, скрестив ноги и сложив на груди руки. Ему было явно неуютно под моим взглядом, но он продолжал делать вид, что ничего не происходит. Решил стоять насмерть? А мог бы просто сказать, что я пижон, и дело с концом. Ну, ладно. Я тоже сложил на груди руки. Посмотрим, насколько хватит нашего "аристократа Духа".
Тара присела на стол рядом с нолегатом. Защищать собралась, не иначе! Глядя сосредоточенно жующую жену, я едва не рассмеялся, поэтому срочно сделал "командирское" лицо.
— Что это? — спросил я, указав на её руку.
Она разжала пальцы: на ладони лежало несколько прозрачных разноцветных долек.
— А на что это похоже, Дель?
Я пожал плечами:
— По-моему, этим у нас кормят альгваров.
Гил, по обыкновению прохаживающийся вдоль стола, остановился, Тин вскинул брови и недоверчиво посмотрел на меня. Да, наш этикет — дело тонкое. При желании в нём можно найти много интересного, например, положение о действиях, "заведомо не подобающих рангу". Засахаренные фрукты были любимым с детства лакомством, но они действительно входили в рацион лошадей, поэтому есть их было можно, но угощать ими — ни-ни. Не подобает, и всё! Ну, давай, "аристократ Духа", ответь, ты же понял намёк.
Всё так же глядя на меня, Хан поднялся, достал из кармана горсть сухофруктов и молча протянул мне. Не принять угощение было нельзя, потому что его уже приняла Тара, иначе я противопоставил бы себя собственной супруге. Элутар, вот это уравновесил, не хуже, чем Фуинрут свою Тьму с нашим Светом! Я протянул руку, и Хан высыпал фрукты в мою ладонь. У него слегка дрожали пальцы, и я вдруг особенно остро ощутил, что командую Тройкой совсем не потому, что у меня есть дар, Наследие или что-то ещё, а потому, что так решили друзья. Я мгновенно перебросил "сушку" в левую ладонь и перехватил руку друга:
— Знаю, что я пижон, Хан, но мне почему-то хотелось услышать это от тебя. Прости.
Он ответил лёгким пожатием.
— Я всегда буду твоим другом, Дель, даже если ты перестанешь быть моим.
— Элутар, было так заметно?
— Ну, я же нолегат, "ментат ментатов", и хорошо различаю полутона, — улыбнулся он. — И да, ты ре-едкий пижон, командир.
Я понимающе кивнул и поднёс ладонь с кусочками фруктов к лицу. Так и есть: к ароматам пряного юга примешивалась горькая нотка северных предгорий. Хвала Элутару, что мы ментаты: не нужно ничего объяснять. Гил молча протянул руку, и я отсыпал ему половину. Тин, глядя на нас, тоже полез в карман.
— Вот и отлично, — одобрила Тара. — А то я уж было решила, что пижоны не только эльфы, но и эльфийские лошади.
Она высыпала в рот остатки угощения Хана и по-детски отряхнула ладошки. Элутар, этот жест был против правил — слишком домашний! Однако силлемари тут же вернула меня к реальности.
— Пока вы предаётесь неподобающему поведению, Высокие князья, я, пожалуй, начну, — сказала она. — Итак, Руазелль Дал"леДин"н. Мы считаем его врагом, посмотрим, есть ли у нас основания судить иначе. К тому времени, когда Тёмные Матери решили сменить направление атаки, Да-Ди прервал дружбу с Линдориэлем и окончательно стал одиночкой, направив устремления к личной славе и власти. Момент для смены Стихии-воспреемницы был очень удачный, чем и воспользовались валамари. Однако уходить во Тьму Руазэлль не собирался, потому что имел большие планы на Свет, и с ним, вероятно, была заключена сделка: некоторые, ну, скажем, услуги в обмен на ключ от собственной Тьмы. Словом, ради владения и Светом, и Тьмой князь Дал"леДин"н начал опасную, но для ментата его ранга совсем не безнадёжную партию, и всё бы у него получилось, если бы не кавендаэ. Кто же мог знать, что вместе с Тёмными в игру вступят ментаты Междумирья? Духи были к этому не готовы.
— Считаешь, он играл в команде? — спросил Тин.
— Точный ответ знают только Старшие, Тинни, но похоже на то. Пока Руазелль изображал врага — ну, ты же помнишь, что от его действий не пострадал ни один перворождённый, — Духи наблюдали за ду серке, уже подозревая о существовании делотов, но ничего не зная о кавендаэ. В результате князь Дал"леДин"н оказался один на один не с Тёмными, а с представителями ментальной расы и даже не заметил, как стал одержим. Ещё до того как одержимость начала проявляться открыто, он сделал всё, чтобы отдалить от себя Лоредиль, так что новое чувство, возникшее у принцессы дафаров к ФиДелю, было вполне искренним.
Верно, и на тот момент взаимным. Тара взглянула на меня, но я свою реплику пропустил, пожав плечами — не спорить же с очевидным, — и она продолжила:
— Это произошло как нельзя кстати, Тинни, потому что официальный союз твоей матери-"сестры" с кронпринцем феальдинов стал дополнительным прикрытием для тебя — наследника Тёмной крови. Основным, разумеется, было имя деда, князя Хит"Таля, которое ты носишь с рождения. Однако брак-прикрытие был обречён с самого начала: супруги имели в прошлом сильные незавершённые чувства. К тому же Старшие так увлеклись игрой, что упустили из виду дар ФиДеля, который набрал Силу и пробудил Наследие, позвавшее его на Терру. Фаротхаэль вынужден был заняться поисками сына и отошёл от игры с ду серке почти на эйен. В результате команда Духов на время лишилась лидера, потом вмешался кавендаэ и всё пошло не так.
— А доигрывать партию, начатую Верховным дафаром, пришлось уже нам и Ноэ"Тхафару, который вовремя вспомнил, что он Архимаг, и вернулся, — подытожил я. — Что скажете, Духи?
— По-моему, всё сходится, — ответил Гил. — Во всяком случае, понятно, почему отец сдал сына Тёмным.
— Сдал или нет — ещё вопрос, — задумчиво проговорил Хан. — Верховный маг Дал"леДин"н действительно блокировал астральный дар Тина, но мы неправильно истолковали причину. Он ограничил сыну выход в Астрал не для того, чтобы от него закрыться, а потому, что скрывал его необычную Силу от Тёмных.
— Сила как Сила, не вижу ничего необычного, — мрачно заметил Тинтаэль.
— Не скажи, — возразил Гил. — Помнишь, Дигрим сказал, что Сила, мол, в тебе бродит немеряная: все шесть Стихий на призыв отвечают. Похоже, ты первый в Эльдамале ментат-стихийник, Тин.
— Н-ну, не знаю, — уже не так уверенно ответил он. — Мне что теперь, в Академию Стихий идти?
— Можешь в Светлую Академию Ауренар через пару лэдов, вместе с Силли, — улыбнулся Гил.
— Малдуэль ему этого не простят и будут правы, — заметила Тара. — Однако в рамках игры дафаров против ду серке всё действительно сходится. С другой стороны, князь Дал"леДин"н продолжал прикрывать сына, уже будучи одержимым, и если и сдал его, то в самый последний момент, когда решил подставить под мечи феальдинов.
— Думаю, "сдача" произошла несколько раньше, Тара, ещё во время Поиска в Амандоре, — сказал я. — Тин получил доступ к своему дару как раз тогда, когда Старшие закрыли его отцу выход в Астрал, чем невольно "засветили" и дар Тинтаэля, и игру самого Дал"леДин"на. Это привело к изменениям в поведении князя и появлению смертельной "мины"-ловушки в сознании его сына.
— Ну, допустим, — помолчав, ответил дафар, — но это не объясняет, почему он не сдал меня раньше.
Хан, до этого сосредоточенно изучавший пол, поднял голову:
— Кажется, я смогу это объяснить. Вернее, попробую... Каждому магу известно, что такое Якорь и насколько важна наша связь с реальностью в любой из плоскостей Бытия. Так вот: Тин — это ментальный Якорь его отца, созданный им для защиты от одержимости. Вообще, та история с "миной"-ловушкой мне сразу показалась странной: князь Дал"леДин"н, без труда блокировавший астральный дар сына, и так смог бы управлять его сознанием, если бы захотел. Игра шла много лэдов, Верховный менялся, всё больше погружаясь в одержимость, но Тин неизменно оставался в безопасности. И вдруг всё изменилось: Руазэлль Дал"леДин"н отправил его на смерть. Почему? Я не находил ответа. Прости, ФиДель, но месть Л"лиоренталям не казалась мне достаточной причиной. А что если гибели Тина хотел кто-то другой? Тогда я не стал тебе говорить, командир, потому что не был уверен... Словом, я решил сначала всё проверить. Я искал Связь Тина с отцом, помня об их общей Тьме, и нашёл её, только это была не обычная Связь, а Связь-по-крови, как у Тёмных, поэтому никто из наших её не видел.
Хан вздохнул и посмотрел на дафара:
— Якорь Дал"леДин"на — твоё детское неосознанное воспоминание, Тин: отец, склонившийся над колыбелью. Ты — привязка Верховного к собственной реальной личности, скрытая в твоей ментальной зоне. Только...
— Договаривай, Хан, — хрипло сказал дафар.
— Только колыбель оказалась пуста. Они убрали тебя из памяти князя и использовали уже существующую Связь как скрытый канал для взведения "мины".
— И занимался этим, как я понимаю, не Дал"леДин"н?
— Нет. К тому времени он уже потерял Якорь, но продолжал считать Связь истинной. Мне жаль, Тинни. Прости.
Элута-ар... Мы потрясённо молчали. Стоило бы выдать нолегату на орехи за излишнюю скрытность, но... какой у меня наводчик, перворождённые!
— Похоже, ты нашёл средство от безумия Дал"леДин"на, Хан, — нарушила молчание Тара.
Нолегат поднял на неё глаза:
— Ты думаешь?
— Конечно. Изменённый Якорь — это ключ к изменению личности: восстанови его, и Дал"леДин"н вернётся. Не подарок, конечно, с его-то характером, но Светлый! А когда Верховный восстановит внутреннее Равновесие, то Астрал перестанет быть угрозой для его разума, и Совет сможет вернуть ему Силу.
— Ищешь очередную работу для Арбитра, Тари? — уыбнулся Гил.
— А её и искать не надо, перворождённые: чтобы переделать ту, что уже есть, не хватит вечности.
— По-моему, ты преувеличиваешь, силлемари, — сказал я.
Она пожала плечами:
— "Один маг — одна катастрофа" — твои слова.
— Закон ЭльФа, — рассмеялся брат. — А кстати, сколько у нас Верховных магов?
— На нашу вечность хватит, — вздохнул Хан.
— Настоящий Дал"леДин"н... Интересно было бы взглянуть на это чудо, — заметил Тин. — Только вряд ли он помнит Якорь, а значит, не сможет его восстановить.
— Да Якорь на месте, Тин, просто изменён, поэтому твой отец его и не видит, — сказал Хан. — Но ты можешь восстановить его сам.
Дафар тряхнул головой:
— Погоди, Хан. Сам? Ты говорил, это детское воспоминание... Но я не помню!
— И не надо, — сказала Тара. — Для этого есть Навигаторы Духа.
Я невольно вскинул брови: похоже, наша силлемари умеет находить работу не только для себя.
— Просто верни ребёнка в колыбель, Дель.
Элутар!
— Что в твоём понимании "просто", Тара? Восстановить потеряное воспоминание Да-Ди?
— Зачем? — сказал Гил. — Найди такое же у Тина: отец у колыбели сына. Там только взгляд с другой точки, и всё.
Ещё один советчик!
— Может, сам попробуешь, умник?
— Командир...
Взгляд Тина был слишком красноречив. Я подавил вздох: кто бы знал, как трудно применять наши навигаторские изыски к близким!
— Смотри на меня, Тинни.
... Дилли! Такая красивая! Наверное, она похожа на маму. Жаль, что у нас об этом не говорят. А кто это рядом?.. А, её феальдин. Айсберг ходячий! Взглядом на сто шагов всё кругом замораживает. И что она в нём нашла? Эй, не смотри так, это моя сестра!..
Стоп, это же я. Я вижу себя глазами Тина! Элута-ар... Так, бойцу здесь около эльма, значит, нужно идти глубже.
... Руки отца, такие сильные! Когда он меня подбрасывает, захватывает дух. Ух ты!.. Смеётся, а глаза серьёзные. Я тоже таким буду. Дилли говорит, мы с ним похожи...
Князь Хит"Таль, дед, которого Тин всегда считал отцом. Уже ближе, но всё ещё не то. Хан говорил о неосознанном воспоминании. Как это должно выглядеть в Ментале, даже трудно представить.
... Свет, тишина... Я тут один?.. Эй, кто-нибудь!.. Глаза, я их знаю... Как хорошо!
— Тинни...
Голос... Тёплое касание... Его запах... Страх?.. Он тоже один?.. Не бойся, я с тобой!
— Прости, малыш, прости...
Не уходи-и, мне плохо без тебя-а ...
... Элутар! Чтобы я ещё раз... Впрочем, сто раз уже зарекался. Такая работа, не я её выбирал. Зато у отца с сыном появился шанс.
Тин коснулся щеки: он только что впервые ощутил ласку отца. Руазэлль, создавая Якорь, скрыл от сына воспоминание об их единственной встрече — так было нужно. Теперь Тин будет её помнить.
— И что теперь, Дель?
Я устало улыбнулся:
— А что теперь? Покажи Якорь отцу.
— Князю Афаэру? Зачем?
— Элутар, прости, Тинни. Дал"леДин"ну, конечно.
— И... как это сделать?
— Просто посмотри ему в глаза.
Тара
Мы это сделали
Разумеется, я разделяла тревогу Деля за будущее дочери, хотя и не в такой степени. Тин и Хан были мне одинаково дороги, я никогда не делала между ними различий, но теперь невольно смотрела на Хана несколько иначе: маленькое сердечко, бившееся внутри меня, заставило впервые оценить качества друга, которые раньше оставались в тени. То, что я видела, мне нравилось: в отношениях с близкими Хан использовал мягкую силу в отличие от жёсткой, иногда излишне прямолинейной силы Л"лиоренталей, хотя жёсткости ему, судя по его деду Дарихантару, было не занимать. Такой подход в сочетании с ментальным даром вполне закономерно обеспечивал нолегату благосклонность женщин, причём без особых усилий с его стороны. В этом он был похож на Гила и, что меня особенно радовало, так же, как и тот, умел оставаться в рамках приличий. Присутствие Флоры в жизни нашего валатэра если и устанавливало пределы дозволенного, то не жёстче тех, что он установил для себя сам. Что касается принцессы Л"лиоренталей, то я догадывалась, чей характер она унаследует, значит, горизонт рядом с её супругом, кем бы он ни был, всегда будет чист. Так сказать, во избежание.
Дель как друг и командир давно оценил достоинства Хана, но признать его претендентом на руку дочери, не устроив хотя бы простейшей проверки, не мог. Когда я поняла, что за испытание он уготовил нашему "аристократу Духа", чуть не подавилась "лошадиным кормом". Нашёл, кого удивить этикетом! Предложенная командиром задачка имела только одно решение, и Хан его знал. Попробовал бы Дель не взять у него сухофрукты! Так или иначе, возникшее между друзьями напряжение благополучно разрешилось. Окончательно же растопило лёд нашего "айсберга" то, как нолегат отработал по Дал"леДин"ну.
