Народ высыпал на двор — олень спокойно перетаптывался, привязанный к столбу дровяника — не иначе, с поленницы вскарабкалась на него малолетняя диверсантка. Сидела она задом наперёд, вцепившись пальчиками в мех попонки.

Кузя взял поводья и провёл "дикого зверя" вокруг лагеря — Колька поглядывала вокруг с восторгом, и не давалась матери, которая шла рядом и пыталась оторвать дочурку от седла. А вот к Кузе девочка пошла. И пошла на кухню, требовать у Лю Ба очистков, чтобы угостить своего "коня". На спину взгромоздился Кузя — теперь повод взял Шеф и послушно ассистировал, водя оленя кругами.

* * *

Целую неделю потратили на то, чтобы "договориться" со зверем о том, когда останавливаться и куда поворачивать. А потом состоялось явление Кузи в стойбище верхом на олене. Обратно он привёл за собой в поводу ещё трёх:

— Все молодые, все родились уже в этом стаде, — объяснил он. — Можно сказать, выросли рядом с людьми. Так что теперь поработаю с группой.

Зиму, а как на заказ она выдалась малоснежной, оленеводы переходили с луга на луг — их поблизости от посёлка было ещё два. Но с наступлением весны засобирались домой.

— Шеф! Я с ними уйду, — сказал Кузя. — До осени. Вор приглашал...

— Да зазноба у него там, — фыркнула Ирка.

— Значит, одно к одному, — согласился Веник. — Клан! Всё самое лучшее — Кузе. Он, считайте, становится на просторах севера нашим полномочным и чрезвычайным представителей. Сколько оленей ты подготовил?

— Три верховых и четыре вьючных. Думаю, Пупа уговорю проехаться верхом — он ведь хромой, отстаёт на переходах. Ну, а, глядя на него, может и старина Нот оседлает рогатого.

— Ясно. Четыре вьюка по... сколько килограмм?

— Думаю, по тридцать. На каждый бок по одному.

— То есть в сумме выходит двести сорок килограммов. Неслабо. Но всё равно собирайся продуманно. Ларис! Есть у нас кожи на палатку?

— Есть. И ещё я сейчас маленький мех заканчиваю для передвижной кузни.

Посмотрел на Саню.

— Инструменты я собрал, даже наковаленку приготовил килограммов на восемь весом. Не знаю, из чего он там горн сложит, и откуда углей возьмёт, но железа и полосового и в прутках килограммов двадцать выделю.

— Кып! Ты нынче летом по воде туда же собирался. Не передумал?

— Нет, Шеф. Димка лодку из досок заканчивает четырёхвёсельную с рулём. Сам же говорил, что жир нужен.

— Конечно, нужен! — всколыхнулась Любаша. — Прошлогодний весь за зиму в светильниках спалили.

— Та-ак! — озадачился Веник. — Ещё на юг бригаду посылать за икрой и солью, да за пиритом. А людей-то у нас не прибывает. Новую пристройку ведь нужно возводить к тёплому дому, да настоящую баню рубить.

* * *

Зима нынче выдалась уж очень мелочная. То есть, без каких либо великих потрясений или существенных сдвигов.

Когда прокалили в чайнике пирит, результат просто сразу ошарашил — в пробулькавшей воде оказалась уже знакомая всем слабо-серная кислота. Из чего заключили, что перед подачей воздуха следовало шибче накалить чайник, тогда бы вышла сразу сильная. Но проверить не смогли — анализируемого вещества хватило только на одну пробу. Серу же, как всегда, выдал запах.

Из оставшихся после прожаривания комочков в закрытом тигле с углем выплавился чугун — его кляксу обнаружили на дне. Чугун, кстати, очень плохой — хрупкий. Годный, разве что, на сковородки. Но и им были бы рады. Если б металла хватило.

Из результатов опытов заключили, что пирит — это соединение серы и железа. То есть исключительно нужное сырьё. А уж как из него что получать — разберутся, когда проверят.

Ещё наука долго морщила репы над таблицей Менделеева — она на отдельном листе плотной бумаги лежала в учебнике физики. Там ещё на другой стороне целая таблица плотностей веществ и температур плавления.

Так вот! Если есть серная кислота, то, соответственно, в таблице нашлась и сера. Ещё помнили, что бывает азотная. Азот в таблице тоже отыскали. Но какому элементу соответствует соляная? Не нашли ни одного подходящего названия.

Подход к решению загадки нашла Пуночка. Капнула на соль серной кислотой. Все сразу всполошились от незнакомого резкого запаха и повыбегали из лаборатории. Следующие эксперименты ставили осторожно, в том же самом чайнике с верхним носиком, пробулькивая газ через воду.

Действительно, получили тоже кислоту. И ещё бесцветные кристаллы, которые были уже не той солью, а какой-то другой. Что с ними делать, никто даже представления не имел. Не знали и для чего применить кислоту, которая была довольно сильная, но не сильнее серной. То есть опыт имел чисто академическое значение.

Были и другие открытия, оценить значения которых никто не смог — много чего с чем смешивали, прокаливали, капали кислотой или варили в щёлоке. Каких только бяк не создали. Возможно, получалось и нечто полезное — но оценить это было некому.

* * *

— Саня! А можно эти шарики просверлить, чтобы нанизать на нитку? — подкатила к кузнецу Пуночка, показывая на ладони крошечные чёрные бусинки.

— Нет. Они слишком маленькие. А у нас и сверла-то все толще, чем эти мушиные головки. Проколи их иголкой, и весь сказ.

— Не прокалываются — соскальзывает острие. И не режутся.

— А из чего они состоят? Ты ведь анализировала?

— В кислоте не растворяются, щёлок, даже кипящий, их не берёт, а больше их и попробовать нечем.

— Тогда, давай проанализируем их другими методами, — положив один из шариков на наковальню, Саня ударил молотком.

-Если раскололось, значит не металл, — заключил он, глядя на микроскопическую горку песка и пыли, оставшуюся от образца. Может, камень какой-то?

— Я сравнивала с нашей коллекцией. Похоже на топаз, но цвет темнее, и они мягче.

— А плотность сравнивала?

Пуночка стеснительно опустила глазки и стала водить носочком мокасина по полу кузницы, показывая, что смущена: — Объём не смогла вычислить, — объяснила она. — Они очень маленькие и их мало. В мерке вода приподнимается, но не вытекает. Таким колпачком становится, — описала она пальчиком дугу.

— Ладно, давай сюда остальные, — ссыпав всё, что было, в маленький тигель, Саня аккуратно растолок содержимое обратной стороной бородка, сыпанул толчёного угля и тщательно размешал. Накрыл плотно крышечкой и задвинул на самую середину горна:

— Качай меха, пока оно анализируется, а я работой займусь, — буркнул он и вернулся тискам, где была зажата заготовка.

Тигель достали часа через три — остывать. А уже перед ужином открыли и перевернули — поверх спёкшегося угля прилипла тонкая лепёшечка того же цвета, что и бусинки. Осторожно отделив её от остального, Саня ухватил её щипцами и внёс в пламя. Как зачарованные "аналитики" смотрели на то, как оплывают и загибаются вниз края.

— Ни с чем не реагирует и размягчается в огне, — пожал плечами кузнец. — Кроме, как стеклу, быть нечему. Потому что не горит — то есть — не пластмасса. Галке доложи — вам ещё разбираться из чего и как оно получилось. Ты откуда их выкопала?

— Из золы, когда печку в лаборатории чистила.

* * *

Следствие по делу о стекле проходило долго. Началось оно с перекапывания содержимого топки, с промывки в лотке всего, что там было. Какое-то количество ещё более мелких шариков нашли — их как раз хватило на то, чтобы ещё раз убедиться в том, что найдено именно стекло. Но ведь ничего, кроме дров, в эту печь не помещали. Не из древесины же оно возникает! Так и ломали голову до тех пор, пока Галочка не увидела, как Пуночка, вычистив топку обжиговой печки, посыпает её пол песочком.

— Пун! Ты всегда так делаешь?

— Что делаю?

— Песок в печку насыпаешь?

— Где колосники стоят — никогда. Там зола просыпается через решётку и сразу попадает в ящик. А в таких, как эта, где дрова горят прямо на полу — всегда. Тогда зола легче подхватывается лопаткой — печку удобнее чистить.

— Вот из песка эти шарики и получились — сплавились. Но для этого нужна сода. Ну-ка, вспоминай, что ты ещё добавляла в топку? Может быть какие-то водоросли...? Хотя, откуда они здесь возьмутся зимой!

— В золе соды нет, — улыбнулась Пуночка. — Мы из неё только щелок вымываем.

Галка остановила гончарный круг и откинулась на спинку скамейки.

— Сода с лимонной кислотой шипит, — сказала она задумчиво.

— Да, мне докладывали, — поддержала эту мысль Пуночка. — Но ни соду, ни лимонную кислоту я ни разу не видела.

— Зато ты не раз видела, как выпаренный щёлок шипит с серной кислотой.

— И с серной, и с соляной, и со слабосерной.

— Если считать, что кислоты в чём-то подобны друг другу, то и выпаренный щёлок в чём-то подобен соде.

— Потому что все они шипят, — согласилась Пуночка.

— Тогда нужно смешать этот выпаренный щёлок с песочком, поместить в тигель и поставить в печку.

— Крышкой закрывать?

— Сделай два тигля. Один поставь с крышкой, а второй просто так.

Через двое суток Шефу доложили о том, что сварено стекло. Мутноватое, для тех, кто видел настоящее, грязноватого оттенка, но прозрачное.

Глава 32. Пополнение

Первым же вопросом, возникшим при получении стекла был: "А как сделать из него что-нибудь". То есть отлить фигуру довольно сложной формы удавалось, но очертания или не вполне точно повторялись в очертаниях изделия из-за вязкости материала, который неохотно заполнял узкие места. Или, если стекло нагревали сильнее, шаблоны оставляли следы на поверхности. Тогда-то после нескольких сеансов коллективных воспоминаний и прозвучало слово "стеклодув".

Ох, и помучились на кузнице, выковывая длинную железную трубку! Только через месяц был получен первый пузырь из нового материала. В его грязного цвета толще виднелось много пузырьков воздуха, что очень удручало — делать стенки тонкими было опасно. К тому же, надувать пузыри Пуночке шеф запретил, потому что она девочка, а не компрессор. Впрочем, малышка заметно подросла и Ленка провела с ней серьёзный разговор о мальчиках и вопросах взаимоотношения полов — пришло время.

К трубке же приставили Дениса — он постепенно постигал хитрости стеклодувной технологии. А что делать? Лабораторная посуда требовалась, как воздух. Прежде всего — хотя бы одна мензурка. И ещё колбы и трубки, потому что сквозь стенки керамических горшков ничего не разглядишь.

Пуночке же досталась роль стекловара — готовить смеси, из которых варится стекло — задачка ещё та. Скажем, промывка песка или фильтрование щёлока перед выпариванием — всё это сильно влияло на качество. И, разумеется, она просто не могла не пробовать менять соотношения компонентов и не проверять влияние на результат самых разных добавок. Стекло становилось прозрачней, а горка никуда не годных образцов росла.

* * *

Оленеводы ушли ещё до того, как вскрылись реки — им предстоял далёкий путь в свою тундростепь, поэтому торопились. На прощание они подарили Шефу одного оленя. Колоть его как-то было ни к чему — хватало и мяса, и шкур. Вот и бродил он, привязанный на длинной верёвке, и всем мешал. Кормить животину приказали одному из "диких" подростков — Фуху. Парнишка уже не первый год в посёлке, знает счёт, умеет читать и понимает, что такое дисциплина. Известно ему и то, что за инициативу Шеф не ругает. Словом, недели не прошло, как оленя он оседлал. За что и был отправлен в Рудное за результатами очередных плавок. Верхом, естественно. Вернулся всего через неделю с волчьей шкурой, десятью килограммами железа и запиской для Сани — оказывается, Виктория выплавила этот металл на угле, полученном из торфа. Просила оценить качество, потому что при проковке лепёшек какой бы то ни было разницы не заметили. Саня тоже не заметил, о чем и уведомил коллегу при следующей оказии — ещё через неделю.

* * *

С приближением весны зверьё, которого этой зимой вокруг встречалось чуть не на каждом шагу, куда-то подевалось, зато стало выглядывать солнышко, а ветры утихли. Всё больше времени люди проводили вне дома, устраиваясь на припёке — холодно было только ночью, а днём погода радовала теплом. В один из погожих деньков Кып сидел около стены летнего дома и шил себе новые мокасины. Рядом с ним Мэг и Пуночка разбирали содержимое туесков и мешочков с травами. В основном, сверяли даты на бирках с календарём, нарисованным на этой самой стене.

Грамотейка объясняла подружке, как рассчитывать время, прошедшее от даты сбора. Часть трав тут же высыпалась на пластину коры, расстеленную рядом.

— Это на сенную труху, — пояснила Мэг мужчине. — Шеф приказал сделать из неё припарку на всю твою спину.

— А что такое припарка?

— Зальем кипятком, подержим немного, сольём воду и прямо горяченьким положим на тебя, а сверху пошлёпаем ладошкой.

Старый охотник обречённо вздохнул: — Да исполнится воля его.

Несколько незнакомцев показались со стороны кожевни. Они миновали мыльню и приблизились.

— Нам нужен Бо Тан Ве Ник, — сказал старший из них.

— Я за него, — кивнул Кып. — Остальные собирают дрова.

— Зимой мы потеряли своих оленей. Жили, пока была охота, но сейчас звери ушли. Без оленей нам не вернуться домой. Вор, которого мы встретили, дал нам несколько оленей, чтобы мы съели их, пока дойдём сюда. Сказал, что тут нам не дадут умереть от голода.

— Мудрый Вор сказал правильные слова. Вы будете сыты, если станете выполнять Дис Цып Ли Ну. Меня зовут Кып. Я научу вас ей.

— Вор предупредил, что Дис Цып Ли На — очень страшная вещь. Но она не страшнее голода. Учи нас Кып.

— Нужно всегда делать то, что приказал Шеф. Любить женщин можно только там, где скажут, когда скажут и так, как скажут.

Мужчины стали переглядываться. Подошедшая от большого дома Галочка, держала за руку Кольку и улыбалась, слушая разговор. Посмотрев на её уже заметный животик, незнакомцы успокоились и ответили согласием.

— Пун! Затапливай в мыльне. Мэг, приведи новых женщин, Галь, тащи ножницы — пустишь всех под Кобецкую. Люди нам нужны — так сказал Шеф.

Колька засмеялась, подняла ручку, и сделала пальчиками стригущий жест — с микромоторикой у неё всё было в порядке.

Когда клан вернулся из вылазки на заготовку дров, выяснилось, что его численность возросла в полтора раза. Семеро новых мужчин укладывали доставленные на санях дрова под навесы, женщины активно помогали со стряпней, а куча детворы толклась под ногами — все были или в "дежурных" меховых хитонах, или в выделанных шкурах, намотанных на тело. Мила выспрашивала и записывала имена, а Шеф в спальне выяснял, кого куда подвинуть и как переложить с места на место, чтобы все поместились — часть "старослужащих" он определил в мастерскую — на тех семерых ребят, с которыми начинал ещё в убежище он полагался всецело — самые понятливые.

Ужинать пришлось в две смены — как ни крути, а пристроек к дому нужно этим летом делать не одну, а не меньше двух. Лучше — три. Завтра с утра для новичков строевая, а после того, как вскроются реки — обучение обращению с лодками. Зато прибавилось рабочих рук. Долго ли проживут в клане неудачливые оленеводы — трудно сказать. Они ведь этой нелёгкой для себя зимой не потеряли ни одного человека — то есть команда должна быть крепкая.