Ветер и крылья - 4

— Спасибо, ваше величество.

— Дана Адриенна, — привычно отозвалась женщина. — то есть эданна...

— Спасибо вам, эданна Адриенна.

Адриенна качнула головой.

— Это мой долг.

Почему-то она осознавала это именно так.

А еще...

Филиппо Третий уходил из-за проклятья. Если Адриенна его бросит, ему будет намного больнее. Пока она рядом... ему легче.

Кстати, Иларио это тоже отметил.

— Я знаю, вы не любите короля...

— Которого из? — горько улыбнулась Адриенна. — Если что, дан Пинна, это взаимно.

— Его величество принудил вас выйти за принца.

— Да.

— И вы можете уйти.

— Да.

— Когда вы уходите, ему становится хуже. Почти перестают действовать обезболивающие... я знаю, какого вы рода, эданна. Его величество не делился со мной, но я знаю...

— Неужели?

В полумраке, который развеивался лишь двумя свечами, выражение лица Адриенны было не отследить. Поэтому дан Пинна ориентировался только на ехидство в голосе женщины.

— Сибеллины, ваше величество. Вы — радость своей земли...

— Да. Вы понимаете, дан, что если об этом узнают, вас просто казнят?

— Да, эданна. Понимаю.

— Тогда больше так не рискуйте, — посоветовала Адриенна.

— Не стану. Я... вы могли бы злорадствовать. А вы искренне стараетесь помочь. Я ведь вижу, я не слепой. И остальные слуги видят...

Адриенна вздохнула.

Разговор был тягостным, но... для чего-то же мужчина его затеял? Видимо, для чего-то важного.

— Дан Пинна, его величество просил меня о вас позаботиться. И если вы захотите мне служить, я буду рада.

— я не знаю, ваше величество. Мне будет сложно.

Адриенна вздохнула.

— Я знаю. Дан Пинна, здесь и сейчас — поймите меня правильно. Вы можете уехать к себе и получать пенсион. Вы можете остаться при дворе, я лично прослежу, чтобы вас никто не смел задеть. Вы можете остаться и служить мне. Насчет его величества я не знаю, он может не захотеть вас видеть.

— И не захочет.

— Я ничего и не предлагаю от его имени. А от своего — вы меня услышали.

— Я услышал, эданна Адриенна. И... все правильно понял.

Адриенна вздохнула.

— Еще одно, дан Пинна. Когда родится мой сын... может быть, вы будете нужны ему. Не мне, а ему.

Мужчина закашлялся.

— И вы... эданна, вы сможете доверить мне своего ребенка?

— Я смогу доверить вам внука вашего друга, — просто ответила Адриенна. — и буду знать, что малыш в безопасности. Под присмотром умного и надежного человека.

Дан Пинна подошел к женщине, опустился на колени и поднес к губам ее руку.

— Ваше величество. Я буду счастлив служить вам.

Сильные пальцы стиснули его ладонь. Сапфировые глаза сверкнули так, что на миг перекрыли даже сияние свечей.

— Вы будете служить моему сыну так же, как служите его деду, дан Пинна. Этого довольно.

Дан Пинна еще раз поцеловал руку ее величества.

И... где-то там, на границе сознания все же промелькнула мысль.

Ну и идиот же его величество. Как он может предпочесть эданну Франческу? Точно, идиот...

Но поскольку Иларио был человеком очень законопослушным, то мысль быстренько махнула хвостиком и удрала.

Адриенна посмотрела на короля.

— Завтра. Думаю, к вечеру. Дан Иларио, я пока оставлю вас? Хотите попрощаться?

Иларио вздохнул.

— Его величество меня все равно не узнает.

Адриенна прикусила губу.

Один способ был. Но....

С другой стороны, вот дан Пинна-то как раз и сможет понять.

— Я... я могу вызвать его из забытья, Иларио, — тихо сказала женщина. — Ненадолго... сейчас он догорает, словно тлеет, а так это будет вспышка. И он уйдет в сознании. Что лучше? Как будет лучше?

— Вы... можете?

— Вы сами сказали, кто я, — просто ответила Адриенна. — Мне надо будет буквально пять минут уединения, потом... да, потом у него будет где-то час, не больше. И все.

Дан Иларио только вздохнул.

Вот почему он сейчас не закричит?

Не побежит к его преосвященству?

Не расскажет его величеству Филиппо Четвертому?

А потому...

Потому что он был рядом с королем тридцать лет.

Тридцать лет, считай, другие живут меньше. И эта девочка сейчас говорит о том, чего хотел бы и сам король. И... она ведь знает. Знает, что так будет правильно, просто хочет посоветоваться...

Его величество хотел бы того же самого.

— Ваше величество... вы можете это сделать ближе к рассвету?

— Да.

— Пожалуйста. Он хотел бы и исповедаться, и попрощаться...

Адриенна кивнула.

— Мне нужно буквально пять минут времени. А потом... если бы я могла дать ему больше времени, я бы дала, дан Иларио.

— Я верю, ваше величество.

Мужчина и женщина сидели и ждали рассвета...

Мия (Лоренцо)

— Черт побери!

Динч треснула кулаком в стену.

Она. Не. Беременела!

Она старалась, они с Лоренцо проводили вместе каждую ночь, и ей было хорошо, и ему, но... она не могла забеременеть!

Вот уже третий месяц.... И что же делать?

Что делать?

Она должна забеременеть ДО того, как они пойдут через горы. И замуж выйти хорошо бы ДО того, как они окажутся в Эрвлине. Но... но как это сделать?

Просто так Энцо на ней не женится, она это уже преотлично поняла. Ее не любят.

Им хорошо вместе, и Лоренцо, как и многие мужчины, считает, что этого достаточно. А ей нужно больше!

Но... как это получить!?

КАК!?

Зеки-фрай коснулся плеча женщины. В сельской местности встают рано, еще до рассвета, чтобы успеть переделать все дела. И у мужчины их было не меньше, чем у Динч.

— Грустишь?

Динч только вздохнула.

— Да... я и Лоренцо...

— Ты в очередной раз поняла, что ребенка нет, — усмехнулся бывший ланиста. Вот дураком он ни разу не был.

— Да.

— И что ты будешь делать?

— Буду дальше пробовать...

Зеки-фрай качнул головой.

— Может быть, ты пробуешь не с тем человеком.

— Что!?

— Ни одна из женщин, которые были с Лоренцо, не забеременели.

— Бема-фрайя и не могла...

— Она была не единственной, — спокойно поведал ланиста. Динч сверкнула глазами.

— Может быть всяко....

— Может. Но я бы тебе советовал серьезно над этим задуматься. Иногда бывает так, что двое людей просто не подходят друг другу.

Динч еще раз кивнула.

— Да, пожалуй... Я подумаю.

Зеки-фрай удалился, а женщина уставилась на окровавленные тряпки, которые отстирывала.

М-да...

Может, и правда... стоит? Ну... попробовать?

Караваны через деревню идут регулярно, неужели она никого не подберет? Подходящего?

Да можно и не слишком уж стараться, все же ребенок не обязательно светленьким будет, а если темноволосый — скажет, что в мать?

Попробовать?

Динч пока еще колебалась. А тряпки надо было стирать, и женские дни лишали душевного равновесия, и ребенка все еще не было.

И стерва Адриенна, о которой во сне постоянно говорит Лоренцо?

Кто бы та ни была, отдавать его Динч не собиралась! Это ее выигрыш, ее ступенька в новый мир!

Лоренцо — ее!

А пока...

Кувшин на голову и к колодцу за водой.

Может, и остался бы этот разговор без последствий, поскрипела бы Динч зубами, да и успокоилась. Но...

* * *

Носить воду — тяжело?

Не женское это дело?

В непросвещенные средние века, увы, доставкой воды из колодца занимались исключительно женщины.

Кувшин на голову, придержать рукой — и вперед. Вот и Динч ходила к колодцу несколько раз на дню.

Осанка у нее, конечно, была,, как у королевы. Но все равно...

Зеки-фрай помогал во дворе, мальчишкам можно было поручить мелкие дела, Лоренцо пока еще лежал. Хотя они уже и начали...

Динч почувствовала, как ее щеки заливает румянцем.

Все же он замечательный, ее Лоренцо.

Да,, ее.

Он просто об этом не знает, но он уже ее! Вот!

Вот и колодец.

И как всегда, возле него полно женщин, беседуют о своем, сплетничают, наливают воду в кувшины... Динч встала в общую очередь.

Невольно прислушалась.

— Ой... у меня знакомая никак не могла забеременеть.

— Да-ты-что!? Горе-то какое! Кошмар просто!

— Вот, и она так же думала.... Пошла к знахарке!

— А та что сказала?

— Бывает и такое, когда двое просто друг с другом не совпадают. У мужа ее дети могут быть, у нее могут... а вот чтобы общие... никак! Ужас, правда?

— Кошмар! И ведь такое никак до брака не узнать!

— Нет! Никак! А потом, считай, жизнь порушена...

— Не порушена, вот! Бабка посоветовала!

— И что она посоветовала такого хорошего?

— она сказала, что у жены есть один способ. Чтобы муж молодую в дом не привел... надо ему рОдить...

— Ну да. Но как?

— А вот так! — ухмыльнулась женщина. — Надо, знахарка сказала, с кем другим попробовать. После этого и от мужа ребеночек может получиться.

— Правда!?

— Ага.... Знахарка это даже объяснила подруге! Ты что! Она сказала, что когда девушкой замуж выходишь, ты на своего первого мужчину настраиваешься. А если у вас несовпадение по детям... значит, что-то не так случилось. А когда ты с другим,, ты все посбиваешь, и можно еще раз попробовать.

— Ой... да так любой блуд оправдать можно!

— Может и так. Но знакомая, ты знаешь, забеременела после того раза.

— От... чужого?

— Что ты! От своего! Там родинка приметная... сейчас четвертого ждут!

— Аж четвертого?

— Да.

Динч молчала.

Хотелось и спросить, и уточнить, но... иногда лучше помолчать. Может, у них с Лоренцо тоже так?

Неправильно они друг с другом сложились?

Может быть...Но не к бабке же с этим идти?

Как же все это... сложно...

Адриенна

Дан Иларио Пинна сжал ее руку, когда на горизонте занялась заря.

— Эданна Адриенна?

Адриенна кивнула.

— Я... готова.

— Я сейчас пойду к кардиналу и позову его. Вам хватит этого времени?

— Да.

— С Богом.

Дан Иларио вышел.

Адриенна подошла к кровати, на которой лежал Филиппо Третий. Пока еще живой... как же она его боялась и ненавидела. Тогда,, давно...

А сейчас?

Пустота.

Неинтересно... просто ничего. Как она должна к нему относиться?

Да никак. Вот и все.

Пустота.

Адриенна отстегнула от платья тяжелую брошь и кольнула иглой запястье. Там, где под белой кожей пульсировала тонкая синяя вена.

Вот так... кровь выступила.

Хорошо...

А теперь...

Коснуться пальцем крови, коснуться пальцем языка, который виднеется в приоткрытом рту умирающего. И еще раз, чтобы попало побольше.

И отойти.

Все, больше она ничего сделать не может. Даже и звать не нужно, ни к чему.

Все верно.

Прошло буквально несколько минут, и Филиппо застонал, мутные глаза обрели прежнюю змеиную ясность.

— Что... кто... Риен?

— Да, ваше величество. Вы умираете.

Разводить церемонии Адриенна не стала. Филиппо и так все знал, оставалось напомнить.

— Я... да. Похоже. Голова ясная, это хорошо. — И поскольку голова именно что прояснилась, следующий вопрос был закономерным. — Это вы сделали?

Адриенна кивнула.

— Я. Я могу позвать... только ненадолго.

— Ничего, мне хватит времени. Где мой сын?

— Он скоро вернется из города и зайдет к вам, — разъяснила Адриенна.

— Из города?

— От эданны Франчески.

— Тьфу, стерва, — разозлился Филиппо. И тут же оглянулся на дверь, улыбнулся. — Иларио, друг...

Дан Пинна кинулся к королевской кровати, поцеловал руку монарха.

Пусть бывшего.

Другом Филиппо ему оставался и в настоящем.

Его величество посмотрел на кардинала Санторо.

— Вы пришли принять мою исповедь, кардинал?

— Меня позвал дан Пинна.

— Да...

— Оставьте меня с даном Пинна на пару минут. Потом он вас позовет, — распорядился Филиппо.

Адриенна послушно вышла. Они с кардиналом остались вдвоем в приемной. Его высокопреосвященство взял женщину за руку, погладил запястье.

— Больно, ваше величество?

Адриенна посмотрела на запястье, на котором виднелся след укола.

— Да... розы красивые, но не любят, когда их рвут.

Кардинал это понял, и улыбнулся. Чего уж там, самому доставалось, бывало.

— Вы красивее любой розы, ваше величество.

— Благодарю вас, кардинал.

— Дан Анжело, мы же договорились, — улыбка у мужчины была неожиданно привлекательной. Совершенно неожиданно. Хотя и понятно, одно дело — улыбаться какой-то дане, другое — королеве.

— Дан Анжело. Я рада, что король пришел в себя.

— Полагаю, это последнее усилие, — вздохнул кардинал. — Но я рад буду принять у него исповедь...

Адриенна едва язык себе не откусила. Так зачесалось спросить — потому что хотите узнать много нового и интересного?

Но... сдержалась! Ценой прикушенного и больного языка.

В приемную ворвался король Филиппо Четвертый.

— Отец...

— У него сейчас дан Пинна. Он сказал — пригласит...

И верно, дан Пинна вышел из верей королевской спальни. Заплаканный, грустный... даже если его величество что-то ему пообещал, все равно терять друга — тяжко.

— Кардинал, войдите.

— Отец... — рванулся туда Филиппо Четвертый.

И буквально через пару минут был отправлен в приемную.

— сейчас я исповедуюсь, и уделю тебе время, сын. Подожди буквально десять минут.

Филиппо и ждал.

Сначала зыркнул глазами по сторонам, не видит ли кто, как отец... потом понял, что никому не до него, и успокоился. Чего волноваться?

Адриенна успокаивала плачущего дана Пинну, гладя его по плечу.

— Держитесь. Ему тоже плохо, он не должен уходить, видя нашу боль...

— Ваше величество, вы...

— Я, дан Пинна. Ради него — сдержите себя сейчас. Потом настанет время для скорби.

— Ваше величество.... Я почел бы за честь служить вам.

— вы уверены, дан Пинна?

— Я спросил у его величества, и он одобрил...

— Тогда... ваше величество, вы не против?

— Адриенна?

— Дан Пинна выразил желание послужить мне, а потом и нашему сыну, когда тот появится.

Филиппо задумался.

Дана Пинну он не любил. Но... чай, тот не лорин, чтобы всем нравиться. А насчет преданности... так лучше и искать не стоит, все равно не найдешь.

Ладно уж...

— Я правильно понимаю, Адриенна, вы не против?

— Если рядом с нашим ребенком окажется человек, которому мы можем полностью доверять? — уточнила Адриенна.

— Что ж. Ребенка пока нет, но полагаю, какую-нибудь должность при моей супруге вы получите. Временную, — махнул рукой Филиппо Четвертый.

Кое-что и он отлично понимал.

Надо, надо дать несчастному хоть какое дело, не то зачахнет. А там и помрет...

Жалко?

Да как и любого человека в такой ситуации. Вообще любого.

— Благодарю, ваше величество.

Дан Пинна отлично помнил, что Филиппо Четвертому любить его не за что. Всякое случалось... но дан Пинна душой не кривил и рассказывал все другу и сюзерену честно. Сложно понять и одобрить человека, который на тебя наушничает... но в том-то и дело, что дан Пинна не подличал.

То, что он говорил королю приватно, он мог повторить и принцу в глаза.