Радужные Мосты - 1. Дженай

— Имеешь, но тогда ты погубишь ее. Смотри.

Брайт, который ожидал какого-нибудь подвоха, все же краем глаза покосился на падающую с потолка жидкость. Покосился и обмер. Мало того, что поток стал значительнее слабее и продолжал уменьшаться, так стенки бассейна — в тех местах, где они были прозрачными, начали светиться белым цветом. А потом колышущаяся гладь дрогнула, пошла волнами, словно от брошенного камня, и раскрылась.

Алхимик завороженно наблюдал, как жидкость выпускает недавно полученную добычу. Мили поднималась медленно, словно все еще не уверенная в своих силах, в том, что жива. Одежды на ней не было, стройное гибкое тело изогнулось, потом распрямилось струной. Никаких ран, никаких следов тяжелого путешествия. На удивленном и отчего-то грустном лице возбужденно горели глаза. Живые глаза.

Брайт почувствовал, как мир замыливается, а по щекам катятся слезы. Он и не пытался их сдержать. Радость от воскрешения Мили захлестывала. Только спустя несколько долгих мгновений, немного успокоившись и вновь обретя возможность рассуждать здраво, алхимик ощутил неладное. И даже не то его насторожило, что девушка не спешила выбираться из бассейна. Не то, что по ее ногам, словно живая, начала подниматься алая жидкость подобно второй коже укутывая чародейку. А то, что во взгляде воскресшей не было ни капли радости — тоска, боль, сожаление, что-то еще, но только не радость. Словно она знает нечто такое, что не ведомо Брайту.

— Мили? — неуверенно спросил алхимик, делая шаг к девушке.

В ответ кивок и легкая улыбка — такая знакомая, такая теплая.

— Осторожнее! — выкрикнул Брайт, и уже хотел было прыгнуть в бассейн, когда Мили взмахнула рукой, призывая его остановиться. Алхимик замер у самых стенок. В его глазах стояла мольба. Стоило чародейке лишь подать знак, он бы сорвался с места. Но просьбы о помощи так и не последовало.

Откуда-то сверху раздался приглушенный шум.

— Они в городе, — послышался шипящий голос.

Брайт уже не знал, что делать. Чувствовал себе растерянным до крайности. Впору сесть на пол и тупо ждать, что случится дальше.

Между тем, жидкость полностью покрыла тело чародейки. Даже глаз не стало видно. Однако девушка не выказывала беспокойства. Она развела руки в стороны, стала похожей на каменное изваяние — настоящее произведение искусства. Вот только сравнение с камнем было бы неуместным. Уже в следующее мгновение Мили рухнула. Рухнула так, словно за эти мгновения полностью утратила все твердые и мягкие ткани, обратившись во все ту же алую жидкость. Поток из-под потолка иссяк, зато поверхность бассейна вздыбилась множеством высоких тонких струй. В воздухе появилось низкое неравномерное гудение. Оно то нарастало, то опадало — в такт выбросам струй.

— Началось, — проговорил Дженай. — Слияние завершено.

* * *

Мили чувствовала небывалую легкость и свободу. Она еще не в полной мере осознала все то, что произошло с ней за последние мгновение. Однако уже полученных и, что важнее, пропущенных сквозь себя новых знаний хватало, чтобы понять — она стала иной. Кем конкретно? Оставалось загадкой, но внутренний голос подсказывал: времени во всем разобраться будет более чем достаточно. Если... Если она устоит.

Она могла видеть город с высоты птичьего полета, могла заглянуть в его самую маленькую щелку. В мгновение ока переместиться из одного конца в другой или одновременно быть сразу в нескольких местах. А еще она чувствовала дремлющую мощь. Сжатую в плотный комок, замершую где-то намного ниже самых глубоких давно затопленных подвалов. И эта мощь, охотно отзывающаяся на призыв, подвластна только ей.

Болото, еще недавно чистое и сверкающее на солнце, заволокло туманом. Белые густые клубы двигались ровным фронтом. Подобно огромному чудовищу, туман выбрасывал перед собой длинные щупальца, словно исследуя открывающуюся перед ним местность. А там, в белесом сумраке, двигались тени. Оттуда доносились стоны и вой. И оттуда же вылетали пока еще редкие чернильные облака. Одно из них добралось до города и окутало высокую сторожевую башню. Та накренилась и со страшным грохотом рассыпалась.

Туман полнился злобой и ненавистью, голодом и жаждой крови. Мили чувствовала сотни горящих взоров. И все они направлены не только на древний город, но и на нее саму — бесплотную, неосязаемую. Мертвые маги пришли, чтобы за все расквитаться с бог весть что возомнившими о себе людишками. Убийственная сила приближалась, сопровождаемая волнами ужаса, которые теперь расходились на мили окрест.

Мили, не утратившая эмоций, дрогнула. Она видела перед собой не просто несколько оборванных скелетов в сопровождении адских гончих, но небольшую армию, способную сровнять с землей не то что город — провинцию, страну. Знание пришло само собой: их больше ничто не сдерживает. Они не вернутся обратно в леса. Направятся дальше. Древние, как сам город, постигшие глубинные тайны магии смерти, преследующие свои, чуждые всему живому цели, они соберут обильную жатву. Появятся новые лагеря. Они не будут знать недостатка в телах. Запах тлена и мертвечины встанет тяжелым смогом, трупные яды отравят почву и воду.

А еще внизу был Брайт. Мужчина, рядом с которым она начала меняться.

'Мужчина', — Мили внутренне усмехнулась. Кто мог предположить, что все так обернется, и она станет больше беспокоиться именно о нем, а не о тысячах жертвах там, в обжитых землях?

Туман приблизился почти к самой городской черте. Только теперь в белесых клубах начали проступать размытые тени. Личи не искали троп, они просто плыли над болотом. Объединенная мощь позволила им придать туману не только почти полную непроницаемость для взора, но и твердость земли.

Мили выжидала до тех пор, пока на берег не ступили первые твари. Мертвые маги не пришли в одиночестве, их сопровождали стаи верных псов. Они-то первыми и хлынули в город. Оскальзываясь на плесени, бестии передвигались длинными прыжками. Неодолимый голод гнал их вперед. Гнал к тому месту, где совсем недавно были люди.

И Мили ударила. Не по четвероногим бестиям — по их хозяевам. Порыв колючего ветра был силен. Он в мгновение ока разметал туман в клочья, открыв таившихся в нем личей. Теперь Мили отлично видела скелетоподобных магов. Те разворачивали иссиня-черные щиты, скрываясь в них, как в коконах. Потом болото, подернутое легкой рябью, вскипело. Клубы пара с громким шипением рванулись к небесам, появились отблески пламени. Казалось, горит топь, на самом же деле огонь бил сверху.

Мили превратилась в извергающийся вулкан. Она зависла над личами и поливала их чистой энергией огненной стихии — магическим пламенем. Несколько десятков черных коконов распались сразу же, их хозяева обратились в пепел. Еще часть — дрожали, то и дело теряя свою непроницаемость. Но порядка десяти стояли незыблемо.

Быстрой победоносной атаки не получилось. Мили, которая надеялась испепелить магов сразу и бесповоротно, почувствовала себя обескураженной, почти обманутой. Самоуверенность от обретения новой силы растаяла без следа. Простым нахрапом удалось расправиться лишь с мелочью. Самые же сильные, а значит и опасные, замерли среди бушующего пламени. Они выжидали, присматривались, оценивали, но в долгу не остались.

Мили почувствовала сковывающий холод. Странным было это ощущение — льдистые всполохи пронзали недавно обретенную сущность, окутывали разум непроницаемой завесой, за которой маячили тени. Мили попыталась пробить завесу, метнув в нее огненное копье. Белое пламя бесследно исчезло в морозной круговерти, ставшей еще плотнее и злее. Ощущение верха и низа пропало. Вокруг метались исполинские осколки черных скал — гладкие, отполированные до зеркального блеска. Мили без устали метала копья, уже понимая, что ей не превзойти объединенную мощь мертвых магов. Эта мощь не убивала, не пыталась сломить или свести с ума, она выталкивала. Куда? Мили не знала, но чувствовала, как со все возрастающей скоростью несется в объятия затаившейся смерти.

* * *

Прибытие было внезапным и болезненным. Мили корчилась на твердой каменистой поверхности, сдирая кожу в кровь. Осознание произошедшего заставило ее вскочить на ноги. Превозмогая боль, девушка осмотрела себя. У нее снова прежнее, человеческое, тело.

Покрытая пылью, исцарапанная, прикрытая рваными лохмотьями, она стояла на обширном плато. Уродливые трещины рассекали его на части, превращая в одну большую кровоточащую рану. Притом кровоточащую в прямом смысле этого слова. Из развороченных провалов вытекали потоки омерзительной коричневатой жижи. Первая ассоциация Мили была связана со сточными канавами, но характерный запах трупного разложения не оставлял сомнений в природе этих излияний. Заглядывать вглубь трещин сразу расхотелось. Над головой, в низком, грязно-сером небе, плавали уже знакомые черные осколки. Они сталкивались и разлетались, разрывая воздух гулким треском.

Мили стояла, все еще ежась и дрожа. Холод глубоко въелся в тело и разум. Девушка попыталась дотянуться до оставшейся где-то в необозримых далях силе. Почувствовала пульсацию, отзыв. Но то была лишь жалкая часть из подвластного ей совсем недавно. Там, паря над развалинами города, она ощущала себя почти богиней. Теперь же впору становиться вровень с деревенской знахаркой.

Мили вздохнула. Надеяться на что-то с такими возможностями глупо. Замысел личей стал кристально ясен — выдернуть дерзнувшую сопротивляться в иной мир, где почти лишить сил. Но что это за мир? При виду выплескивающихся из разломов потоков, в голову приходили самые сумрачные предположения.

Внезапно в нескольких шагах от девушки воздух сгустился, проступая черным пятном. Мили выдохнула и бросилась бежать. Она уже знала, что случится дальше. Знала, но слишком сильным оказалось желание жить, разбуженное в ней Брайтом. Впереди, отрезая путь к призрачному спасению, появилось еще одно пятно, потом еще. Девушка свернула в сторону и тут же чуть не провалилась в разверзнувшуюся под ногами пропасть. В нос ударил непереносимый смрад, послышались далекие крики о помощи. В голове зашумело, перед глазами все поплыло. Что было силы, Мили оттолкнулась и прыгнула. Удар о камень вышиб из легких воздух, однако очистил голову. Согнувшись, прижимая руки к груди, девушка встала. Страха нет. Осталась злость.

Теперь пятна виднелись со всех сторон. Их было немного — около десяти, но за то время, пока чародейка медлила, они успели окружить ее.

Пятна начали обретать форму. Каждое пятно — свою.

Девушку передернуло. Перед ней из бесформенных сгустков темноты выступали кошмарные создания. Они не были тварями Зирта, не были порождениями светлой Леи. Нечто такое, что навечно затерялось между жизнью и смертью, преобразившись, обретя запретные силы и знания.

Первым, кто двинулся в сторону жадно хватающей воздух Мили, был огромный, закованный в броню рыцарь. Полный доспех проржавел насквозь. В нем зияли внушительные дыры. Каждый шаг сопровождался громким лязгающим скрежетом. С обоюдоострого двуручного меча наземь то и дело скатывались зеленоватые капли. Великан не шел — он бежал. Легко перепрыгивал через узкие разломы, на глазах съедая и без того небольшое расстояние.

Девушка еще раз попыталась воззвать к магическим силам, но безуспешно. Краем глаза Мили заметила движение в стороне. Черная фигура в драном балахоне напряглась и с места взмыла в воздух, расправив размашистые крылья, обтрепанные, словно паруса у попавшего в бурю корабля.

Мили присела, втянув голову в плечи, а потом побежала. Сверху ее преследовал громкий пронзительный крик. В нем слышалось ликование, упоение властью, но обладатель противного голоса не появлялся на виду. Скрывался за парящими осколками.

Круг начал сужаться. Девушка не оборачивалась, чтобы рассмотреть остальных существ. Хватило единственного скользящего взгляда, чтобы понять: ничего хорошего встреча с любым их них не светит. Что было сил, она ринулась в оставшуюся после взлета крылатого чудовища брешь.

За спиной кто-то кряхтел, кто-то рычал — эти звуки Мили ожидала услышать. Но вот смех! Обычный женский смех — живой и переливчатый... Это стало шоком. Мили невольно обернулась и почти тут же пожалела о содеянном. Она успела увидеть легконогую обнаженную девушку — красивую, но отчего-то испачканную в крови. А потом почувствовала резкую боль, и земля начала стремительно удаляться.

Чародейка застонала, чувствуя, как трещат ребра. Ее обхватило и поднимало вверх толстое, истекающее слизью и сукровицей щупальце, на конце которого виднелось круглое отверстие с множеством крошечных зубов. Мили почти потеряла сознание от накрывшей ее боли. Слабые потуги выбраться ни к чему не привели.

— Отдай ее мне! — услышала она женский крик. — Отдай!

— Прочь! — прогремел голос, привыкший повелевать. — Ты получишь свое, но не сейчас. Ты же не хочешь убить ее и все испортить?

— Не хочу, — последовал не совсем уверенный ответ. — Но потом она не будет такой аппетитной. Ты же знаешь, как я истосковалась. Может быть, ненадолго? Я буду очень осторожна.

— Нет!

Потом послышался негромкий скрип, и хватка щупальца ослабла. Мили смогла вздохнуть, хотя от тяжелого смрада ее чуть не вывернуло.

'Попалась', — крепко зажмурившись, подумала она. Не хотелось смотреть на уродство поймавших ее созданий. Лучше уж так — не видя. Только бы поскорее.

— Открой глаза, — привыкший повелевать голос звучал над самым ухом.

Мили не отреагировала.

— Я сказал, открой глаза! — ее обдало ледяной ненавистью, голова будто раскололась на части. — Имей мужество, человек! Или это слово больше ничего не значит в мире живых?

Мили сама не поняла, почему ее задела последняя фраза мертвяка. Какое он имеет право так разговаривать? Бездушный убийца, которому должно прахом лежать в земле, а не расхаживать по ней господином.

— Вот так, — послышалось из-под ржавого забрала. — Учись повиновению, человек. Это сложная наука. Важнее нее только боль. Мы научим тебя наслаждаться болью, желать ее, грезить ею. Ты растворишься в ней.

Мили растерянно хлопала глазами. Весь напор враз куда-то испарился, когда она увидела говорившего. Воин действительно был огромным — примерно втрое выше обычного человека. Девушка покачивалась перед его лицом. Хозяина охватившего ее отростка она не видела. Доспехи воина в местах сочленений и просто из проржавевших дыр сочились густой темной дрянью. Мертвому телу словно было тесно в заточении.

— Ты только не сильно меняйся, хорошо? — раздался снизу уже знакомый женский голос. — Я хочу тебя такой. Я же смогла остаться прежней. Сможешь и ты.

Мили почувствовала, что начинает сходить с ума. Смрад разъедал глаза, мешал думать. Все происходящее казалось страшным кошмаром.

Кольца щупальца снова сжались. Воздух тоненькой струйкой продолжал проникать в легкие.

— Ты не сбежишь, — пророкотал воин. — Отсюда не сбежать. Твоя магия не придет на помощь. Здесь нет магии... Это наш мир, и он мертв. А постепенно станет и твоим. Покажи ей...

Мили не знала, к кому обратился мертвяк, но голову тотчас же охватило пламенем.