Та, последняя жертва, кровь которой она так и не получила. После которой она, опустошённая ритуалами и запертая в подземелье, смогла лишь наблюдать, как зло миллионами пожирает людей. Она ещё может спасти Землю. Ей нужна ещё одна жертва. Та самая, что она не получила в день, когда он убил колдуна. Она потратила последние силы на то, чтобы принести их сюда, в это время.
― Жертва! ― подумал он. ― Ей нужна Панси! Она хочет, чтобы я убил Панси! Да чёрта с два! Дырку тебе от бублика
Перед ним появилась картинка с переплетёнными на алтаре телами. Помимо убийства, есть другой способ.
― Я не могу этого сделать! ― ему хотелось закричать в лицо мерзкого создания. И тут до него вдруг дошло. Тварь потребовала от него Панси. Значит, Панси ― жива! Жива! Панси ― жива! Он не мог запрыгать от восторга, но внутри у него всё ликовало. Она ― жива! Ему есть, для чего жить! Ему есть, для кого нагибать этот проклятый мир! Получив ещё одну картинку, он мысленно кивнул: ― Хорошо. Я её приведу. Но как я её найду?
Тварь достала ещё один завтрак космонавта. В течение нескольких следующих дней, пока он выздоравливал, они вели разговоры о том, что Гарри предстоит сделать, если он вернётся обратно. Тварь сразу объяснила, что она не может вмешиваться в события, но в силах Поттера, воспользовавшись послезнанием, их предотвратить. Как оказалось, ключевой фигурой в уничтожении мира был Люциус Малфой, который, начав с междоусобицы с Гринграссом и одержав в ней верх, каким-то образом получил доступ к древним манускриптам, в которых нашёл описание обряда, который обещал проводившему его полное уничтожение всех врагов. Тварь показала Гарри картинки обряда и то, что произошло поле этого. Малфой, кинжалом вспоровший животы десяти жертвам, уложенным в пятиконечную звезду, прокричал какое-то заклинание, и в центре звезды открылся портал, из которого выплыла бесформенная масса, переливающаяся всеми цветами радуги.
― Активная протоплазма! ― прогрохотало в воздухе. ― Мне нравится активная протоплазма. Что мне делать, о, вызвавший?
― Убей всех этих людей! ― показал направление Малфой. Чудовище двинулось в указанном направлении, пожирая всех, кто оказывался у него на пути. Несколько недель потребовалось ему на то, чтобы все эти люди на Земле, кроме Малфоя, отдавшего безумный приказ, исчезли. Выполнив задание, монстр исчез в портале, а Малфой после этого покончил с собой.
Единственным способом предотвратить это была смерть Люциуса. Тварь показала Гарри несколько разных вариантов прошлого, начав с того, что было после того, как он не вернулся из того подземелья. Тогда очень быстро была убита Дафна, и так потерявшая волю к сопротивлению из-за своей утраты, потом ― попавшая к Малфоям Астория, потом их мать умерла от горя, и за ней ― её муж, отец Дафны и Астории. Или Гарри возвращался один, но Астория попадала к Малфоям, тогда Дафна оказывалась убита вместе с Гарри, после чего ― старшие Гринграссы. Или Гарри возвращался с Панси и его убивали Пожиратели. Очень быстро после показа разных вариантов Поттер понял, что Астория важна так же, как важна Дафна и Панси. Астория не должна попасть к Малфоям, а сам он должен исчезнуть. Любой вариант, при котором он оставался либо в Лондоне, либо даже с одной из девушек, приводил к его смерти. Смерть любого из Гринграссов, Панси или Гарри приводила к Малфою, взрезающему животы десяти жертвам.
Через пять дней после своего пробуждения Поттер в первый раз пошёл. Рана на боку зажила давно и без следа, и теперь тварь осторожно сматывала гипс с ног, запасливо пряча нитку паутины обратно себе в брюшко. Хотя он и откормился немного на крысах и мышах, которые исправно попадались в её ловушки, тем не менее, его изрядно шатало, когда он встал и попробовал сделать первые шаги. Понемногу он освоился, и к вечеру уже вполне уверенно наматывал круги по пятачку вокруг алтаря.
Назавтра, скормив ему очередную крысу, тварь указала ему встать на колени рядом с жертвенным столом. Сама она подползла к столу с другой стороны. Она простёрла руку над алтарём, и пространство между её ладонью и поверхностью стола заволокло тьмой. Тьма начала сгущаться, собираясь к центру, и на алтаре сформировался глаз. Настоящий круглый глаз, словно только что выдранный из живого человека. Тварь переместила руку, и снова тьма начала сгущаться, превращаясь в маленького, буквально пяти сантиметров длиной, черного котёнка. Она повторила процесс ещё четыре раза, и на столе оказались прозрачные, практически бестелесные шарики. В одном горел огонь, в другом плескалась вода, в третьем кружились микроскопические снежинки, а четвёртый был покрыт изнутри сеточкой молний.
― Это что ― магия? ― спросил Гарри, глядя на шарики. Тварь утвердительно кивнула. Гарри потянулся было к шарику с огнём, но она сразу же прикрыла из своей лопатообразной ладонью.
― Я не понимаю! ― сказал Гарри. Она показала ему на глаз и на котёнка. Поттер протянул руки и взял в них указанные предметы. Котёнок тут же начал шевелиться в кулаке. ― Вот, а теперь что? ― тварь указала на его рот. ― Съесть? ― удивился он. ― И этого? ― разжав кулак, он показал котёнка, который умильно умывался на его ладони. ― Да ни за что!
Она взяла его за руку и поднесла ладонь ко рту, приоткрыв последний пальцами другой руки. С ужасом он наблюдал, как котёнок тут же залез ему в рот, немного там повозился, а дальше, судя по всему, отправился исследовать глотку и пищевод. Так и сидя с открытым ртом, Гарри жалобно смотрел на тварь. Она показала на его другую руку. Он поднёс глаз ко рту и затолкал его, сразу почувствовав, как тот тоже скользнул в горло. Потом тварь показала на шарики и подняла кверху указательный палец. Не раздумывая, Гарри взял столь понравившийся ему шарик с огнём и тоже его проглотил. Она сразу же развеяла три оставшихся щелчком пальца. Он проводил чёрную дымку, которой они истаяли, с некоторым сожалением, справедливо при этом рассудив, что и одного умения должно вполне хватить. Не понятно, для чего, но хватить ― должно.
В какой-то момент ему начали чудиться тени вокруг. В плотном тумане ему показалось, что она видит руины стен подземелья. Он попытался отмахнуться от этого видения, и призрачные силуэты пропали.
― Что это было? ― вслух спросил он, но ответа не получил, поскольку тварь куда-то уползла. Он снова подумал о стенах, и туман вдруг дрогнул и стал прозрачным, как воздух, и Гарри стали видны руины до мельчайших деталей. Он подошёл к проходу в стене и выглянул за него. Его глазам предстала унылая картина бескрайнего болота, которое было на месте некогда зелёного луга в Окснаме. Картина была настолько отвратительно, что ему сразу расхотелось это видеть. Тотчас же он оказался окружённым густым вязким туманом.
― Похоже, это и был тот самый глаз! ― подумал Гарри. ― А интересно, что он ещё может видеть? ― подумал он. Картинка изменилась, и ему стали видны миллионы красных точек и силуэтов побольше, движущихся вокруг
― Еда? ― подумал он. ― Может, что-нибудь покрупнее? ― мелкие точки исчезли, оставляя лишь более крупные, а потом и те убрались, когда он подумал, что размер всё ещё мелковат. В каких-то десяти метрах от него с другой стороны стены к нему приближалась крыса, по крайней мере, именно за крысу он принял этот силуэт.
― Неплохо! ― сказал он вслух, и крыса, развернувшись, дала стрекача. Туман стал прозрачным, и Гарри пошёл к алтарю. ― Интересно, а то означала фигурка котёнка? Может, я смогу превратиться в кота? Вот, было бы здорово!
Он наморщил лоб, пытаясь представить себе, как он трансфигурирует в чёрного кота. Ничего не получалось, по крайней мере, внешне ничего не изменилось. Алтарь стоит там же, где стоял, туман всё такой же прозрачный.
― Может, я неправильно понял? ― подумал он, сел на хвост и озадаченно почесал за ухом задней лапой.
Целый день вернувшаяся тварь объясняла ему, как пользоваться новыми способностями. Между делом он отметил, что её способ передачи информации идеально подходит для обучения, поскольку она могла не только показать ему эффект, но и передать ощущения, которые нужно было в себе вызвать для получения оного. К утру он уже легко обращался с огнём, научившись на ладони создавать небольшой огонёк, делать из руки огнемёт, посылать взрывающиеся огненные шары, стену огня и вызывать огненный дождь по площади. Также, очень чётко видеть на большом расстоянии, сквозь стены и вглубь земли. И превращаться в небольшого котика ростом со взрослого человека, у которого изо рта торчали два огромных клыка. А ещё по желанию превращать руку в лапу, выдвигать клыки или даже размахивать хвостом.
Убедившись, что он усвоил все уроки, тварь устроила Гарри отвальную, в буквальном смысле до отвала накормив его тюбиками, а потом угостила его ещё одним щелбаном. Гарри почувствовал, что у него в голове словно появилась точка, указывающая направление. Тварь кивнула ему и, повернувшись спиной, поползла прочь. Он вышел за стены, превратился в зверя и вприпрыжку понёсся по болоту к одному ему видимой цели, своим третьим глазом выбирая для прыжков только те кочки, что были в состоянии его удержать.
20 июня. Вечер
Девушка осторожно пробиралась к подругам, лавируя между столиков, переступая через ноги и уклоняясь от встречных. Хотя, с последним проблем не было, подвыпившие посетители клуба, резонно опасаясь попасться под руку, издалека обходили Фабио, с каменным лицом поддерживающего её под локоть. Вот, и столик, за которым девушки устроились. Старшая из сестёр моментально оценила повреждения, которые понёс наряд её подруги, ― помятую юбку, завязанную узлом на груди блузку и пропавший куда-то лифчик, ― и зло уставилась на садовника:
― Этот козёл к тебе приставал? Что он с тобой сделал? ― козёл привычно пропускал английскую речь мимо ушей, мрачно разглядывая окружающую обстановку сквозь тёмные стёкла очков.
― Успокойся! ― устало произнесла шатенка. ― Всё в порядке. ― она поёжилась, как от холода. ― Я хочу домой. Фабио, отвезёшь меня?
― Что значит ― отвезёшь? А мы, что, здесь останемся?
― Вам совершенно нет необходимости уходить! Веселитесь!
― Нет уж! Я тебя не брошу. Что там произошло?
― Пожиратель... ― девушка судорожно сглотнула. ― Если бы не Фабио...
Блондинка нахмурилась:
― Да я уже поняла, что он у нас герой! Правда, Фабио? Герой? А, ты всё одно ничего не понимаешь! Малая, собирайся! ― она достала из кошелька несколько купюр, бросила их на столик, и, подхватив подругу, потащила её к выходу. Младшая сестра, встав перед Фабио, пристально посмотрела в его скрытые очками глаза. Садовник приглашающе протянул руку в сторону выхода:
― Синьорина?
Девушка, усиленно крутя попкой, поспешила за остальными, убедившись, что Фабио следует за ней. У выхода они ещё несколько минут ждали, пока служащий подаст им лимузин со стоянки. Фабио предупредительно распахнул перед подругами заднюю дверь, но шатенка, пропустив вперёд сестёр, остановилась, глядя в упор на садовника. Тот захлопнул дверцу и открыл переднюю, на месте рядом с водителем. Девушка забралась в машину, и Фабио, закрыв за ней дверь, отправился к своей. С заднего сиденья блондинка громким шёпотом пыталась выяснить у подруги причину такой расстановки.
― Тише ты! ― шикнула на неё младшая сестра и хихикнула: ― Не видишь, у неё любовь!
― Какая-такая любовь? ― недоуменно отозвалась старшая. ― К нашему садовнику, что ли?
― Вот, увидишь, она к нему ночевать отправится!
Девушка на переднем сиденье, тем временем, нашла кнопку управления толстым стеклом, отделяющим кабину водителя от салона, и то поползло вверх, вызвав ещё большее недоумение её подруги. Садовник сел рядом, покосившись на поднятую загородку, пристегнулся и плавно тронул машину.
― Ты можешь снова снять очки! ― сказала шатенка. ― Никто не увидит!
Молодой человек послушно снял очки, засунув их в нагрудный карман, и бросил взгляд на девушку.
― Ещё болит? ― спросил он по-английски, проводя обратной стороной ладони по её щеке.
― Нет, ты чудесно все залечил! Спасибо! ― она повела головой, прижимаясь к его руке. Он замолк, напряжённо глядя вперёд.
― Ты как? ― спросила она.
― Сама-то как думаешь?
― Так плохо? ― он молча кивнул, глядя на дорогу. Шатенка положила руку на его предплечье и слегка сжала: ― Я с тобой. Не волнуйся!
Он слабо улыбнулся её словам:
― Ты всегда со мной, ты же знаешь...
― Нет! ― перебила она. ― Я не знаю! Я тебя чёрт знает, сколько не видела!
Дальше они ехали молча, хотя руки девушка не убрала и продолжала теребить руку молодого человека, пока он не взял ладошку девушки в свою. Девушка почувствовала жар и поняла, что мысли её страшно далеки от превращённого её спутником в труху рыжеволосого трупа в туалетной комнате; наоборот, все её думы были сосредоточены в этой самой ладошке, которую сидящий рядом молодой человек нежно массировал большим пальцем.
― Малая, ты как думаешь, что они там делают?
― Не целуются, это точно. Слишком быстро едем!
В темноте за окном трудно прикинуть скорость, но по ощущениям в поворотах и по едва слышному повизгиванию покрышек можно было предположить, что водитель выжимает из бронированного лимузина всё, на что тот способен.
― А хорошо, что за окном темно...
― Ага, мне днём и медленно-то страшно в этих местах ездить!
― На всякий случай, достань палочку!
― Зачем? Левитировать?
― Нет, щит выставить, если с обрыва упадём.
Сёстры достали палочки и пристегнули, наконец-то, ремни безопасности. Еще через пятнадцать минут гонки автомобиль начал замедляться и остановился.
― Приехали, что ли?
― Ждём, когда ворота откроют.
Лимузин уже плавно тронулся и покатил по дорожке к дому. Затормозив у крыльца, Фабио вышел из машины и сначала распахнул переднюю дверь, подавая шатенке руку. Та приняла её и, выйдя из машины, прижала к груди:
