— Когда наша пехота подойдет достаточно близко, — продолжил он, — так что уже не будут страшны луки и арбалеты, они дадут нам дорогу, и мы атакуем. Дело одного часа.
Они шли четко и слаженно, играли трубы, раздавались команды. В лагере горожан слышался только голос священника. Командиров то ли не было, то ли они не считали нужным как-то себя проявлять.
Лучники ополченцев словно заснули. Пехота Ройне не выдержала первой: в лавге от лагеря, они выстрелили. Щиты не дрогнули и не откликнулись. Пехота двинулась дальше и только тогда над энгарнцами разнеслось:
— Бей!
Они выстрелили на удивление неплохо, и его воины замедлили ход. Но не остановились. Ройне выждал небольшую паузу, когда горожане устанут стрелять, когда у них закончатся стрелы. Он все рассчитал точно. Взмах руки, запели трубы. Кавалерийский полк помчался вперед. Алеан, как всегда, в авангарде. Солта невольно залюбовался братом — в такие мгновения он не мог смотреть на него без восхищения.
Конники неслись на сомкнутые ряды энгарнцев, а те по-прежнему стояли недвижимо. На что они надеются? На защиту рва? Глупая смерть — погибнуть под копытами лошадей, хоть для рыцаря, хоть для простолюдина. Самое главное, что стоят они бесполезно. Все равно Ройне пройдет дальше к городу. Да и не выдержит человек, если на него понесется закованная в сталь гора...
И они не выдержали. До строя пехоты оставалось около двух тростей, когда они по команде ощетинились копьями. Свернуть рыцари не успевали, да и некуда было — плотным строем шли. Солта стиснул поводья, глядя, как насаживаются на копья первые ряды, как летят в ров всадники, а по ним скачут следующие. Брат тоже пропал из вида. Генерал Ройне едва не привстал в стременах, чтобы отыскать его взглядом, но сдержал себя, только крепче стиснул поводья. Когда Алеан вновь появился в седле, ладонь чуть расслабилась. Не мог брат пропасть так.
Алеан что-то кричал, наводил порядок, и это ему на краткий миг удалось, но тут снова энгарнцы выстрелили — видимо, лучники перестроились. Что произошло — стрела точно попала в цель или арбалетный болт, — но брата снова не было.
— Резерв! — скомандовал Ройне и пришпорил коня.
Мрак сразу взял хороший темп. Он не был таким быстрым, как Лихач Алеана, но ничто не могло заставить его свернуть с дороги. Ройне мчался в строю резервного полка, на помощь брату. Идбаш тоже сумел перестроить солдат. Теперь немного нажать — и ополчения не будет. Пусть не так быстро, пусть с большими потерями, но лагерь они возьмут.
Отряд, вылетевший из леса в левый фланг, они заметили поздно. Драконов было мало, может, около трехсот, но на их стороне была неожиданность и решимость. Еще немного и эта горстка полностью уничтожит его кавалерийский полк. Ройне повернул туда.
С каким наслаждением он ворвался в ряды противника, рубил и колол. Атака энгарнцев захлебнулась.
— Полковник Ройне жив! — крикнул кто-то, но он не оглянулся, только сердце запело.
Братья живы, они победят сегодня, чего бы это ни стоило. Только убив третьего конника, он понял, с кем ему пришлось сражаться: "волки" Полада, те, что охраняли замок, пришли на помощь. Но ничего, они и не с такими справлялись.
Впервые в Энгарне они столкнулись с таким ожесточенным сопротивлением. И там, где они не ждали. На мгновение вспыхнула в памяти жаркая битва у Мигдола. Но лишь на мгновение. Потом азарт боя захватил полностью. Он слился с мечом. Он и сам был мечом, карающим тех, кто посмел встать у него на пути.
И снова крик:
— Наши бегут!
Ройне с такой силой ударил соперника, что тот вылетел из седла.
— Прикрой! — крикнул он оруженосцу и повернул Мрака, чтобы увидеть, что происходит и остановить солдат.
На поле творился хаос. Городское ополчение, мертво стоявшее, когда на них неслась конница, теперь перешли в контратаку, поддерживая кавалерию. Его солдаты не отступали, а позорно бежали: пехота побросала щиты, рыцари топтали своих же... Ройне попытался хоть как-то спасти положение. Он приказал сигналить сбор: воины должны собраться к нему. Звук многих отрезвил, беспорядочное бегство прекратилось.
Он уже открыл рот, чтобы скомандовать построение, когда за спиной раздался слабый вскрик. Уже разворачивая Мрака, он догадался, что убили Паскира, и еле успел прикрыться щитом от прямо удара копьем. Люди, кони, небо — все кувыркнулось перед глазами, и наступила ночь.
26 дисамбира, Западный Умар
— Они будут здесь завтра утром, — Тевос был необычно бледен.
Князья ожидали продолжения, но вожак не спешил, и один из них спросил негромко:
— Нам надо напасть сегодня вечером?
Вожак как будто не слышал — взгляд его остановился. Князья с тревогой переглянулись. После того как Эль-Элион вновь подтвердил, что стаю должен вести Тевос, они не оспаривали его решения, хотя часто не соглашались с ним — вожак это видел. Но после долгих дней напряжения он испытывал легкую пустоту внутри — словно разом исчез чудовищный груз: и хорошо, что исчез, и в то же время непривычно. Слова вампира во многих посеяли недоумение — он видел их мысли, но они отложили вопросы на потом. Когда закончится война, они снова захотят убедиться, что он должен остаться вожаком, но это и к лучшему. После войны он не придет участвовать в этих состязаниях. Пусть вожаком станет тот, кто им по душе. А он уедет с Ойрош...
Тевос чуть тряхнул головой. Он был так бледен не от того, что чувствовал большую угрозу для стаи. Наоборот, он знал, что справится с кашшафским отрядом. Но вот вампиры... Он не солгал Шонгкору: этот союз был нужен "семье" графа больше, чем оборотням. Намного больше. Хотя бы потому, что вампиров не так много, а дара предвидения никто из них не имеет. С каждым днем его видения относительно судьбы Ойрош были все мрачнее, и он ничего не мог с этим поделать. Он хотел ее защитить, но не мог. Попробовать еще раз поговорить наедине с Шонгкором? Или с Нальбием? Тот вроде соображает, что к чему, и у него нет таких предрассудков...
"Шереш! — он снова тряхнул головой. — Они сидят и ждут, когда я скажу, как нам защитить стаю... Хорошо, что никто из них не умеет читать мысли..."
— Нет, мы нападем завтра утром, только раньше, чем рассчитывают они. Ночью они будут готовы. Они боятся ночи. Рано утром их опасения развеются. Со мной пойдут лишь десять воинов.
— Вожак... — обеспокоился Дагмар.
— Больше мне не надо. Если Загфуран вновь меня переиграет — десять оборотней не такая уж большая потеря для стаи. И вы выберете вожака по сердцу своему, — он криво усмехнулся, процитировав Книгу Вселенной. Многие князья прятали взгляд, устыдившись того, что он знает их желание. — Со мной пойдут десять человек. Те, что обладают даром предвидения. Все, кто хотел стать вожаком, и еще несколько человек подберите. Пусть приходят сейчас же. Вы пока свободны.
Тевос не смотрел, как выходят князья. Не смотрел на тех, кто задержался в комнате. Он вновь загрустил. Защитит ли он Ойрош? Сможет ли? Ведь это означает еще одну битву с Загфураном. Отряд против оборотней ведет другой маг, но вампирам он наверняка захочет отомстить лично. Шансов мало, но он примет этот бой, чем бы он ни закончился.
Восходящее солнце еще едва поднимается над землей. В лесу неяркий свет еле пробивается сквозь листья и хвою. Кроны деревьев такие густые, что солнечный свет никогда не коснется земли, покрытой густым слоем палой листвы и хвои. Стволы деревьев имеют зеленоватый оттенок из-за тонкого слоя мха на них.
Серые тени, чуть темнее, чем предрассветные сумерки, скользят почти бесшумно. Человеческое ухо не расслышит их скольжение, разве что пугливые птицы встрепенутся на мгновение.
Сначала они бежали веером, постепенно расходясь по лесу, теперь сближались, охватывая людей полукругом. Но в нужный момент надо остановиться. Замереть, внимая не тому, что снаружи, а тому, что внутри. Тевос закрывает глаза, чтобы чувствовать лучше. Нет, Загфурана здесь нет. В таком случае можно идти вперед.
Все слышат его команду. Скользят так же неслышно и стремительно. Человеком теперь действовать удобнее. Страж притаился за кустом. Его скоро должны сменить, он уже устал и не так остро вслушивается в лес. Но если бы и вслушивался, вряд ли бы различил, как к нему подкрадывается вожак. Одно движение — человек не понимает, что случилось, только инстинктивно тянется к горлу, но, не дотянувшись, оседает на землю, захлебывается кровью. Тевос поддерживает его, чтобы он упал бесшумно. Вожаку не нравится наблюдать, как толчками льется кровь из перерезанной шеи, как она заливает одежду, а потом землю. Прелая листва жадно впитывает ее, будто это дождь. Так всегда бывает. Земля словно прожорливое чудовище, ей все равно, что вбирать. Хотя в книге Вселенной написано, что кровь делает землю проклятой. Энгарн долго будет проклят.
Тевос "смотрит" на остальных. Они тоже справились. Все стражи мертвы, двое из них караулили на дереве, их пришлось убить из лука. Он вновь дает команду, и они идут дальше. Вот и страж, идущий сменить товарища. Он зовет друга и настораживается, не слыша отклика, но раньше, чем он подает сигнал, кинжал вонзается в горло. Легкое изумление быстро сменяется равнодушием. Вот только подхватить его вожак не успевает, а он слишком близко к лагерю, то, как он падает, слышат другие. Все хватают оружие. Ничего. Надо добраться до мага.
Он уже открыто идет вперед, парирует одни удары, поблескивающих серебром мечей, уворачивается от других. Это неважно, что кто-то остался за спиной. Добраться до мага до того, как он использует огонь... Он прорубает себе дорогу, но не успевает. Эти люди готовы завалить его трупами, но дать время... Жамбере. Так зовут мага.
Сердце кольнуло — Зихри сегодня не вернется домой. На миг перед глазами возникает картина: серебряный меч в руках гиганта в дорогих доспехах разрубает князя пополам. Это видение не мешает идти вперед, он ускоряет шаг и движения. Лезвие рассекает предплечье. Не страшно. Даже хорошо. Прошло вскользь, но из-за крови люди будут думать, что он ранен.
И снова боль внутри. Еще один брат падает без сил. Его ранили сильнее. Двое прикрывают его отступление. Маг поднимает в воздух камень Зары...
Они опоздали. Тевос перекидывается в волка и, раскидывая людей лапами, толкая грудью, несется к раненому. Его надо спасти. Надо.
Все отступают. Камень Зары поджигает лес, не задевая ни одного оборотня. Прекрасно. Теперь под покровом огня и дыма легче будет отступить.
Они скрываются среди деревьев. Но люди их не преследуют. Они испуганы, говорят о десятках, сотнях волков. Они рады, что выжили, в отличие от более тридцати других солдат. Они не скоро вновь будут охотиться на оборотней.
Внезапно видение будущего пронзило Тевоса, словно стрела. Он остановился. Его братья не сразу замечают это, но тоже останавливаются. Нет-нет, вперед, только вперед. Иначе еще один погибнет.
Он задержался, потому что увидел, что сделает Загфуран. Маг бросит все силы на вампиров, пока он занят на войне. А оборотнями займется на поле боя или после войны.
Пламя вздымается к небу. Не меньше, чем на лавг взмывается. Дьявольская ловушка. Вампиры не могут преодолеть эту стену огня. И оборотни не могут. Люди торжествуют: их замысел удался. Им все равно, что вместе с вампирами горит молодая девушка, едва успевшая выйти замуж...
30 дисамбира, Лейн
Еще неделя бесплодных блужданий по лесу.
Когда Ялмари сообщил, что они идут на запад, заметил скептические взгляды. Балор не выдержал и высказался в духе Люне:
— Ты еще веришь, что мы сможем попасть на запад? По-моему нас упорно загоняют в Проклятый город. Вряд ли мы сможем с этим что-то поделать.
Принц коротко обронил:
— Мы попробуем.
— Тогда вперед, — хмыкнул оборотень.
Сегодня, как и все дни до этого, они шли вдоль леса. По сравнению с путешествием по степи или горам идти было легко. Земля, укрытая толстым слоем прелых листьев, мягко пружинила под ногами. Етварт собирал грибы. Другие тоже присоединялись. Из того, что мог предложить лес, грибы им пришлись по вкусу больше всего. Не считая мяса, конечно. Но если им предстояло вновь идти по степи, грибы, хотя бы на первое время, были незаменимы.
Красное солнце Гошты светило в спину. Холодно все еще не было, хотя солнце редко баловало их светом. Спасибо и дождя не было. Ялмари надеялся, что хотя бы сегодня они смогут дойти до какого-нибудь поселения поближе к королевской части Лейна. При солнечном свете идти было веселей.
Примерно через час снова стало сумеречно, а из леса выполз туман. Поначалу Ялмари не обратил на это внимания. Белые клочки, будто пролитое молоко на коричнево-зеленой скатерти, стелились по земле, облизывая сапоги. Но уже через юлук туман окутал тропу полностью и стал гуще — через пять-шесть шагов лес скрывался за пеленой. Степь, маячившая справа, тоже пропала. Они прошли еще немного, и Етварт окликнул принца.
К ним собрались остальные.
— Мне не нравится этот туман, — заявил полуполковник. — Ты помнишь, о чем мы читали в Песчаном монастыре? Туманы окружают Хор-Агидгад и чем ближе к городу, тем плотнее. Мы точно идем на запад?
Балор подошел к дереву, исследовал его ствол, затем нырнул в туман и отсутствовал около четверти часа. Когда он вновь вынырнул из тумана уже с другой стороны, Герард вскрикнул:
— Чтобы тебя шереш в подземелье утащил! — прошипел он. — Обязательно так подкрадываться?
— Мы идем на запад, — князь не обратил внимания на его выпад. — Но степи рядом нет. Мы глубоко в лесу. Идем дальше?
— Идем, — уныло согласился принц, хотя уже знал, чем закончится этот день.
Он взял Илкер за руку, словно боялся, что она заблудится в тумане. Впервые почувствовал за спиной заплечный мешок: туда точно наложили камней. Но Ялмари понимал: это из-за тревоги.
В течение часа почти ничего не менялось — тот же лес, тот же туман. Он начал успокаиваться. А еще через несколько шагов земля ушла из-под ног, и он по пояс погрузился в воду. Даже охнуть не успел, только отпустил Илкер, чтобы не потянуть ее за собой.
Девушка вскрикнула, но предостережение Люне остановило всех:
— Болото! Стойте на месте, пока все не утонули.
— Леди Люп, идите сюда, — позвал Шрам.
— Я никуда не пойду! — возразила она.
— Если вы хотите, чтобы мы вытащили принца, уступите место! — повысил голос полуполковник, и Илкер осторожно отступила.
Ступни ее погружались в мягко пружинящую землю, в следы тут же набиралась вода. Етварт не рисковал. Срубив молоденькое деревце, росшее неподалеку, лег на землю и подал его Ялмари. Тот сначала бросил Шраму суму, а потом изо всей силы ухватился за деревце.
Поначалу принцу показалось, что его не вытянут. К ногам будто прицепили огромные гири, которые тянули на дно. К Етварту присоединился Балор. Общими усилиями, они вытянули Ялмари на твердую землю. Он был очень благодарен за то, что все это проделали в полной тишине. Он посмотрел на себя, затем на стоящую рядом Люне. Девушка виновато развела руками.
