— Ну что? — начал Балор, отдышавшись. — Идем на запад?
— Да-да, твоя ирония очень уместна. Люне, можешь провести нас по болоту?
— Могу, — кивнула девушка. — Только не знаю, куда приведу.
— Почему не знаешь? — уныло поинтересовался принц.
— Я не маг и не фея. По воде ходить не умею. Когда тонули в грязи, я прокладывала дорогу там, где она уже была. Только укрепляла ее. Я могу найти безопасную тропинку, чтобы вывести нас отсюда, но я не знаю, куда заведет эта тропинка. Могу только обещать, что никто не утонет.
— Отлично! — восхитился Ялмари. — Тогда идем назад и попробуем обойти болото.
— Если пойдем назад, тоже придется пробираться через болото. Здесь всюду болото, — мрачно сообщила Бисера и отступила на шаг.
Ее следы тут же наполнились водой.
— Отлично, — мрачно "порадовался" принц. — Веди, Люне. Я знаю, куда ты нас приведешь.
— Потому что болота окружают Проклятый город, — полуполковник тоже встал. — Спасай нас, ведьма.
— Ты не сможешь меня оскорбить, называя так, — девушка намерено прошла близко к Етварту.
Она отломила веточку от дерева, которым только что спасли Ялмари, положила ее на землю, а сверху поднесла ладони. Посидела так. Затем переложила ее в другое место.
Ялмари подошел к Илкер и обнял ее, наблюдая за Люне. Лишь с пятой попытки ведьма указала направление.
— Идите точно за мной, — предупредила она.
Теперь их путь замедлился. То и дело они ожидали: Люне искала, куда повернуть. Качала головой, вздыхала. Ей было очень тяжело. Туман еще сгустился, им приходилось дышать друг другу в затылок, чтобы не потеряться. Будто призраки из белой пелены возникали высокие деревья и тут же снова пропадали. Зато появилась мошкара.
Поначалу Ялмари ей обрадовался: хоть что-то живое обитало в этом месте. Но вскоре она залепила нос и глаза. Он отмахивался. Поискал ветку и ужаснулся, взглянув на Илкер, — ее лицо опухло от укусов. Правильно — это ему мошкара только дышать и видеть мешает, а людей она ест... Веток рядом не было. Он пожалел, что они не отломили еще от того деревца. Но кто мог знать?
За спиной раздался крик, а потом всплеск. Герард неловко отмахнулся от мошкары и толкнул амазонку. Хорошо, что Балор поймал ее за руку и рывком дернул на себя. Трясина тут была глубже и затягивала быстрее. Еще чуть-чуть — и девушку бы не спасли.
Етварт рыкнул на лорда, тот в ответ затянул жалобную песню, о том, что и так идти невесело, а тут еще мошкара, всякие простолюдины рот разевают, и даже шевелиться лишний раз нельзя. Ялмари, не отрываясь, смотрел на Илкер. Все-таки у него необыкновенно мужественная жена. С лордом Нево не сравнить...
На этот раз вскрикнула Люне. Ялмари невольно дернулся вперед. Ведьма столкнулась со стеной.
— Все пропало... — потеряно прошептала она.
— В чем дело? — уточнил принц.
— Здесь стена, мы не пройдем.
— Невидимая? — уточнил он. Из-за спины Люне они видели лишь ее руки, погруженные в туман.
— Очень даже видимая, — уныло сообщила ведьма. — Подойдешь ближе — сам увидишь.
— Пойдем вдоль стены, — предложил он.
— Некуда идти! — впервые она говорила с таким надрывом. Даже когда Люне требовала топор посреди моря грязи, она не была так испугана. — Шагнешь влево или вправо — утонешь. А прямо — стена.
— Неужели ты не справишься с ней? — саркастически поинтересовался полуполковник.
— Я уже объясняла, что не всемогуща! Надо было вам взять с собой священника, он бы справился наверняка.
— Давай-ка аккуратно поменяемся с тобой местами, — предложил принц.
Как только Люне осторожно отступила, а он прошел вперед, сквозь молочно-белый туман он заметил огромные, плотно пригнанные друг к другу камни. Они потемнели от времени, кое-где раскрошились. Первым делом он ощупал их, проверил на прочность, исследовал щели. Задрав голову, попытался разглядеть, где заканчивается стена, но уже через трость все терялось в белом мареве.
— Дайте мне веревку, — потребовал принц. Перебросив моток через плечо, он выдохнул. — Я постараюсь быстро...
И полез вверх. Услышал, как испуганно выдохнула Илкер. Люне пробормотала:
— Ни разу не слышала, чтобы в Проклятый город так пробирались.
Шрам буркнул:
— Если стена высокая, веревки не хватит.
Герард в очередной раз простонал:
— Долго мы тут не простоим. Либо комары сожрут, либо утонем. Может, обратно...
Потом Ялмари окружил белый туман, который поглощал и звуки. Он видел только стену перед собой, слышал только свое дыхание и стук сердца. Впервые ему приходилось лезть на стену так. Но у него должно получиться, иначе... Сорот прав.
Он старательно выискивал щели, куда можно поставить ногу, зацепиться пальцами. Один раз камень под ногой раскрошился, и он на мгновение потерял равновесие. Хорошо, что пальцы сильные. Вряд ли бы он разбился, но на тропинку бы не попал, значит, мог бы утонуть. Или бы попал и зашиб кого-нибудь. Восстановив дыхание, он полез выше.
Опасения Етварта не оправдались. Стена наверняка когда-то была выше, но сейчас, по его подсчетам, в ней осталось пять с небольшим тростей. Конечно, и это немало, но могло быть хуже. В летописи они прочли, что стены Хор-Агидгада в два-три раза выше.
Он подтянулся и перекинул себя через неровный ряд камней. Немного отдохнул и огляделся. Им повезло еще и в том, что стены в городе были около трости шириной — им будет, где передохнуть, прежде чем спускаться. Пусть тут нагромождение камней, но они же не бегать собрались. Зато не придется ютиться, как там, внизу на тропинке. Что творится внизу, за стеной, не разглядишь — белый туман и тут скрывал все. Создавалось впечатление, что он сидит на облаке.
Ялмари поискал, где закрепить веревку. Привязал ее к огромному камню, когда-то, вероятно, бывшему в стене, но позже выломанному сокрушительной силой драконов. С силой подергал, чтобы убедиться, что закрепил прочно, на другом конце сделал петлю и сбросил веревку вниз.
Не предупредил он, чтобы первой отправили Илкер. Страшно было оставлять ее без присмотра. Веревка выпрямилась под грузом, и он потянул ее обратно.
Люне, выплывшая из тумана, была необыкновенно бледной. С ней была еще одна веревка.
— Тропа быстро уходит, — крикнула она. — Надо прикрепить еще одну веревку, иначе не успеем. Ты вытягивай следующего, я справлюсь.
Второй отправили Илкер. Девушка тут же отошла, чтобы не мешать. Люне спустила вторую веревку.
Одного за другим они вытягивали людей. Балор появился последним, ноги были по колено в грязи.
— Думал, не успеете, — он упал на камни.
Полуполковник передал две фляги по кругу — одну с вином, а другую с водой. Люне подлечила искусанных людей. Хорошо, что мошкары не стало.
— Ну что? Вниз? — Шрам добрался до противоположного края стены и заглянул в город. Конечно, ничего не рассмотрел.
Ялмари перекинул веревку по другую сторону.
— Давай теперь я первый, — предложил Етварт, но принц упрямо мотнул головой.
Илкер беспокойно дернулась к нему, но тут же опять опустилась на камни, сцепила пальцы. "Очень мужественная девочка", — вновь отрешенно подумал Ялмари. Он уже устал бояться за нее. Виски налились свинцовой тяжестью. Обвязав веревку вокруг пояса, на случай, если внизу тоже будет болото, он скользнул вниз.
Ноги коснулись земли быстрее, чем он ожидал, — вероятно, раньше с внешней стороны стены был ров. К счастью, под ногами была земля, хоть и такая же, как в степи: рыхлая, рыжевато-коричневая. Он знал, что там, наверху, людям ничего не угрожает, поэтому, взявшись за конец веревки, чтобы не потерять ее, отошел немного, чтобы понять, где очутился, и нет ли какой-нибудь опасности. Тут же споткнулся о камень. Следы разрушения были повсюду, часть городской стены обрушилась внутрь.
Ничего другого на расстоянии веревки он не заметил и подергал за нее, предлагая спуститься другому. На этот раз последним был Етварт.
— Эту веревку придется бросить, — с сожалением сказал он. — Вторую я прихватил. Такой туман, что нам надо связаться, чтобы не потерять друг друга. Давайте через ремни веревку перекинем, — предложил он.
— Знать бы еще, куда идти, — заметил Ялмари, когда приготовления были закончены.
— Все равно куда, — заметила Люне. — В древности такие города, как Хор-Агидгад, имели две линии стен. Так что, судя по всему, надо преодолеть еще одну. Ты можешь попробовать залезть и на нее, или поищем ворота.
— Залезем на стену — потеряем еще одну веревку, — скривился полуполковник. — Потеря, конечно, невелика, но кто знает, как мы будем уходить отсюда. Я предлагаю поискать ворота. Ты не можешь помочь? — повернулся Шрам к Люне.
— Нет, — отказалась она. — Моя стихия — лес. Тут мало деревьев. Я поберегу силы — вдруг кому-то понадобится исцеление.
— Тоже верно, — согласился Етварт.
— Идем, — Ялмари вновь пошел первым.
Его не покидало ощущение, что это место проклято. Под ногами была земля, покрытая большими и маленькими обломками камней, но нигде они не встретили не только кустов и травы, которые, обычно проникали всюду, но даже мха. Все будто умерло.
Сначала Ялмари решил отыскать противоположную стену. Примерно через четверть часа, обломков под ногами стало меньше, потом земля полностью очистилась. Когда из тумана вынырнула вторая стена, принц понял, что не забрался бы по ней, даже если бы захотел — она сохранилась значительно лучше. Время не оставило на ней следов, казалось, ее никто не разрушал. Камни так плотно прилегали друг к другу, что и нож не воткнешь, не то что пальцами уцепиться.
Он постоял немного, ожидая "подсказки", где лучше искать ворота. Ничего не дождался и повернул направо. Кажется, он уже привык за эти дни сворачивать в эту сторону, хотя до сих пор ни к чему хорошему это не приводило.
Вспомнился образ, который пришел к нему еще в Жанхоте — он попал на маскарад смерти. Сталкивается с людьми, идет через лес, степь, горы, болота... И везде скрывается смерть. Не знаешь, когда она сбросит маску и попытается выхватить кого-то. Лишь бы не Илкер.
Путь в тумане, в полной тишине, казался бесконечным. Он придерживался за стену, чтобы не потерять ее и утешал себя одним: стена не может быть бесконечной. В ней непременно должны быть ворота. Вероятнее всего, они заперты, но с этой проблемой можно разобраться потом, сначала найти их.
Когда руку обожгло холодом металла, он не поверил себе. Остановился, чтобы убедиться. Точно: каменная кладка закончилась. Они нашли то, что искали. Правда, ворота намного добротнее, чем он предполагал. В такой сырости, вылитые из меди, они не позеленели, по-прежнему надежно хранили город. Хор-Агидгад был очень богат, если мог позволить себе такие ворота. Он пошел дальше и теперь расслышал за спиной радостные возгласы. Всего пара часов — и они нашли ворота. Как тут не радоваться?
Ялмари задрал голову вверх. Все сложнее, чем он предполагал. Кладка хорошо сохранилась, на нее без лестницы или специальных приспособлений не заберешься. Он вгляделся вверх, и туман побледнел, открывая каменные зубцы над воротами.
— Попробуем метнуть аркан? — предложил Шрам, тоже рассматривая стену.
Они освободили веревку и подали ее принцу. Сделав петлю, он метнул ее вверх. В первый раз он не добросил до зубцов, затем туман так же внезапно вновь закрыл верхушку стены. Лишь с третьей попытки, Ялмари закрепил веревку наверху
В полной тишине он забрался наверх. Он еще два раза воспользовался арканом, чтобы добраться до башни, в которой находился механизм, поднимавший ворота. Нигде не было следов разрушения. Не было пыли, а дерево, использовавшееся для рычагов, сохранило твердость. Казалось, город покинули только что, и перед уходом тщательно обновили.
Но и это было не последней диковиной. Когда он повернул рычаг, поначалу показалось, что механизм не работает, потому что не раздалось ни звука. Но потом он расслышал радостные возгласы и, всмотревшись вниз, убедился, что ворота открылись и все вошли внутрь.
Пряча изумление, подавляя тревогу, он спустился по лесенке и присоединился к остальным. Внутри города тумана не было. Его спутники недвижимо стояли почти у самого входа, будто их зачаровали. Ялмари не сразу сообразил, что произвело на них такое впечатление. Здания Хор-Агидгада отличались от всех известных ему стран. Галереи поддерживались изящными колоннами, соединявшимися арками. Этажи переходили друг в друга, переплетались, словно ленты в волосах, взмывали к самому небу, неожиданно пересекались плавными лестницами. Над этим высилось каменное кружево куполов, широких, почти плоских, увенчанных крошечными белыми башенками...
Справа и слева от широкой дороги, ведущей к центру города, били причудливые фонтаны, одни стекали, точно серо-белое полотно, другие распускались цветками, третьи выгибались дугой, повторяя изгибы арок...
Но вода в фонтанах была будто мертвая. Она не искрилась и не издавала ни звука, также как ворота и рычаги в городе.
— Злое место, — еле слышный голос Люне неуместным скрежетом прозвучал в мертвой тишине проклятого города. Но девушка договорила с трудом. — Не надо трогать эту воду. Пойдемте отсюда.
Никто и не хотел дотрагиваться до фонтанов, также как и разговаривать. Они сбились в кучку в центре улицы, трости четыре шириной и пошли вперед.
3 янайира, Биргер
Это была победа. Прошла неделя, а Биргер и его защитники все еще ликовали. Первая победа, не считая Аина, в которую никто не верил, даже свои. Но они выстояли. Будь у них больше людей, они бы полностью уничтожили войско графа Ветонима. Они чуть самого генерала Ройне не захватили — его выбросили из седла. После битвы они осматривали рыцарей, чтобы найти его тело, но он ускользнул, как и полковник кавалерии Алеан Ройне, — его ранили, но не убили. Погиб лишь средний брат, тот, кто вел в бой пехоту, но и это было большой удачей — так считали солдаты. Гарое был не так оптимистичен. Судя по тому, что ему рассказали об этой семейке, граф должен теперь озвереть. А ведь кашшафцы вступили в этот бой только потому, что были уверены в победе. Биргер воевал с авангардом, но скоро подойдут другие войска. Принять еще один бой в поле энгарнцы уже не могут — людей слишком мало. Теперь надо выдержать осаду.
Но город, вдохновленный победой, не боялся уже ничего. И, по мнению Гарое, совершенно напрасно. Когда человек ничего не боится, его легче заманить в ловушку.
Были потери и с их стороны. Полковник Орземес погиб, и это привнесло новые изменения в жизнь Гарое. Теперь он стал полковником Кеворком, старшим по званию в городе, хотя он этим положением не злоупотреблял. Если полуполковник "волков" Щехем и не отличился в этой битве, то потому, что прикрывал город. Сложись все иначе — и главным был бы он, а Гарое так бы и командовал ротой. Но вести в атаку пехоту выпало ему, поэтому он и священник Цохар, ободрявший воинов, превратились в любимцев толпы.
