— Хорошо. Я поговорю с тобой после собрания.
Когда за Гермионой закрылась дверь кухни, девушка направилась в свою комнату, чтобы взять конверт с письмом Риты Скитер. В комнате она увидела Рона, Джинни и близнецов, которые распутывали последние ушки-подслушки. Все остальные экземпляры гениального изобретения ранее были ликвидированы бдительной Молли Уизли. Эти уцелели каким-то чудом. Увидев, чем занимаются ребята, она вздохнула:
— Директор наложил Чары на кухню, сегодня их подслушать, точно не удастся. Я думаю, что они весь вечер будут обсуждать ситуацию, связанную с побегом из Азкабана. Так что все равно ничего интересного мы бы не узнали.
— Я вообще удивлен, что директор решил нам сказать про побег. — Рон возмущенно стукнул кулаком по кровати.
— Ничего удивительного. Мы бы все равно узнали об этом, Рон. Завтра в "Пророке" наверняка появится статься по этому поводу. — Джинни с усмешкой посмотрела на брата. — Интересно только, почему сегодня в газете ничего об этом не было.
— Думаю, что Министерство хочет взять под контроль сложившуюся ситуацию, — Гермиона в задумчивости покусывала нижнюю губу. — Но не думаю, что у них что-то получится. Недаром Кингсли здесь, а ведь он не последняя фигура в Аврорате. К тому же надо придумать объяснение случившемуся и успокоить общественность. Хотя в данном случае паники не избежать. Это точно.
— Но ведь Гарри может получить газету и прочитать о том, что из Азкабана сбежали Пожиратели. — Джинни посмотрела на Гермиону, которая отрицательно качала головой.
— Сириус говорил, что всю почту Гарри просматривают, и газеты он не получает.
— Как всегда, — Рон так саркастично скривился, что ему бы мог позавидовать сам Снейп.
— Не о чем говорить. Пока мы не увидим Гарри, рассказать ему мы все равно ничего не сможем. — Гермиона вздохнула и подумала, что может быть стоит рассказать ребятам о том, что она узнала от Риты, но потом решила, что не стоит посвящать друзей в подробности до разговора с директором, все-таки информация о семье Тома Риддла может быть очень важна.
Рон и близнецы решили поиграть в плюй-камни, Джинни засела за какую-то книгу, а Гермиона спустилась вниз, чтобы подождать окончания собрания и не пропустить Дамблдора.
Через час члены Ордена начали расходиться, и Гермиона перехватила Дамблдора, который предложил пройти ей в комнату с гобеленом фамильного древа Блеков.
— Профессор, — Гермиона не знала, как начать этот разговор и теребила в руках пергаменты, полученные от Риты.
— Смелее девочка, — Дамблдор добродушно улыбнулся и сверкнул глазами из под очков-половинок. — Что ты хотела мне сказать?
— Дело в том, что я получила очень интересную информацию. Я не могу пока раскрыть Вам свой источник, но я уверена, что эти сведения Вас заинтересуют. — Гермиона опустила глаза на пергаменты в своих руках и не увидела, как на долю секунды Дамблдор нахмурился. — Я узнала, — девушка подняла взгляд на ободряюще улыбающегося директора, — что Волдеморт был женат и у него был ребенок. И я знаю, что его жена умерла.
В лице директора ничего не изменилось, даже глаза не перестали сиять, он лишь показал свою полную заинтересованность информацией. Гермиона, тем временем, продолжила:
— Я узнала, что Том Риддл был женат на французской аристократке, и за месяц до своей смерти она родила девочку. Что стало с девочкой неизвестно, но в магическом свидетельстве о смерти говорится, что женщину убили. Вы знали об этом, профессор? — Гермиона напряженно смотрела на директора.
— Что у тебя за источник информации, девочка?
— Я не могу пока об этом сказать, директор. Я обещала не называть имен. Так Вы знали об этом, господин директор? Судя по датам, стоящим на свидетельствах смерти женщины и даты рождения девочки, это произошло около тридцати шести лет назад. А ведь известно, что Волдеморт начал свою преступную деятельность примерно тогда. Вы не думаете, что смерть, вернее убийство жены, могло послужить толчком к тому, что он стал жестоким и холодным убийцей? Может он мстит, или пытается отомстить своим обидчикам?
— Нет, мисс Грейнджер, Риддл начал выступать против министерства еще до того, как убили его жену. Могу сказать также, что по слухам он сам убил свою жену и ребенка в порыве ярости, узнав, что жена ему изменяет, и ребенок был не от него. Поэтому, я боюсь, что твоя информация хоть и интересна, не может объяснить того, почему Волдеморт встал на этот преступный путь.
Гермиона задумалась над словами директора и опустила голову, смотря на пергаменты в своих руках, и не заметила, какой яростью полыхнули глаза директора.
— Ты не могла бы отдать мне эти пергаменты, девочка?
Гермиона с готовностью протянула пергаменты директору, не сказав, что она сделала себе копии и может отдать директору бумаги без ущерба для себя.
Просмотрев пергаменты, директор тепло улыбнулся девушке и сказал:
— Надеюсь, ты понимаешь всю важность полученной тобой информации. Поэтому я бы попросил тебя молчать обо всем этом, и не говорить ни Рону, ни Джинни, ни кому бы то ни было из взрослых волшебников. — Гермиона понимающе кивнула.
Директор улыбнулся и, поблагодарив Гермиону, вышел из комнаты с семейным гобеленом Блеков. Он был так разозлен, что не обратил внимания на одну интересную деталь — место на гобелене, где был выжжен Сириус, восстановилось, а под ним появилась новая, двойная фамилия. И самое интересное, появились два новых ответвления, одно из которых показывало отца Сириуса, того человека, о котором Гермиона и Дамблдор только что разговаривали, и еще одно, а именно сын Сириуса, рядом с которым сияла подпись с именем — Гарольд Джеймс Сириус Поттер-Блек-Риддл, лорд Гриффиндор, лорд Хаффлпафф.
Гермиона, которая обдумывала разговор с директором, тоже не обратила внимания на гобелен и вышла из комнаты не обернувшись и не заинтересовавшись древом темных волшебников, бывших владельцев этого дома.
Через полчаса Дамблдор вышагивал в своем кабинете в Хогвартсе, обдумывая сложившуюся ситуацию. А подумать ему было о чем. Он вспоминал события вчерашней ночи.
Ретроспектива.
Около часа ночи Снейп сообщил ему, что его вызывает Волдеморт, и Дамблдор ждал его, чтобы узнать новости, которые принесет шпион.
Директор несколько часов нервно мерил шагами свой кабинет. С момента вызова Северуса Снейпа на собрание Пожирателей прошло уже несколько часов, а тот все не появлялся. Не то чтобы Дамблдор боялся потерять Снейпа — тот был не такой уж и важной фигурой в его Планах, но все же он был пока единственным шпионом в стане врага.
Дамблдор размышлял над той информацией, которую ему принес Снейп несколько дней назад с первого собрания, на которое он отправился. Волдеморт представил на нем своего Наследника, и теперь Дамблдор не знал, что делать с этим. Из слов Северуса он понял, что Наследник еще юноша, чуть ли не мальчик, и была большая вероятность того, что он учится в Хогвартсе. Но насторожило директора другое, а именно то, что Наследник владел Серпентарго. Насколько знал Дамблдор, языком змей сейчас в Великобритании владело всего два человека, сам Волдеморт и Гарри Поттер, который получил эту способность из-за отскочившей от него Авады. К тому же Дамблдор точно знал, что Поттер сейчас находится у своих родственников, и, по словам Арабеллы Фигг, они с ним обращаются именно так, как Дамблдор и предполагал. Зелье ненависти работает, только кроме директора никто не знал, что же так действует на родственников Гарри и за что они так ненавидят мальчишку. Только вчера он получил сообщение от Фигг, что Поттера в очередной раз заперли в комнате, восстановили в ней решетки и теперь морят голодом. Ничего страшного, скоро он заберет его оттуда, а, может, и нет. Было остро необходимо, чтобы контраст, создаваемый Дурслями и школой, Поттер чувствовал по максимуму, чтобы знал, что директор "спасает" его от ужаса его родственничков. А кто как не Дамблдор прекрасно знал, что все познается в сравнении. Он много лет готовил эту партию, готовил, чтобы в один момент столкнуть лбами Тома и Гарри, а самому уйти в сторону до определенного момента и лишь после победы Золотого мальчика, посокрушаясь над безвременно и геройски погибшим мальчиком, вновь пожинать лавры победы над очередным Темным Лордом.
И вот такой удар — у Лорда появился Наследник. Пока он ничем не проявил себя, кроме владения языком змей. Но сегодня он чувствовал, что Северус принесет ему интересные новости. В очередной раз, с недоумением посмотрев на пустующий насест Фоукса, который директор до сих пор не решался убрать из кабинета, Дамблдор задался вечным русским вопросом: "Что делать?". Новая фигура на доске могла в корне переломить ход противостояния, а Дамблдору это было не выгодно, слишком много сил, времени и денег потрачено на то, чтобы пешки и ферзи стояли именно так, как хотелось ему.
В этот момент из глубоких раздумий директора вырвал стук открывающейся двери. Резко повернувшись, он впился глазами в бледное лицо Снейпа, который явился к нему, даже не сняв плащ и маску пожирателя. Такого еще не случалось, видимо действительно произошло что-то из рук вон выходящее.
— Азкабан! Директор! Сегодня был взят Азкабан! Лейстрейнджи, Долохов, Руквуд и все остальные на свободе.
Директор побледнел. Вот этого он не предусмотрел. По-крайней мере, он не думал, что это произойдет так быстро. Взяв себя в руки, он начал сразу прикидывать, что из этого может получиться, и как этим воспользоваться с наименьшими потерями и наибольшей выгодой для себя.
— Дементоры перешли на сторону Волдеморта? — директор напряженно ждал ответа.
— Нет. Их почти всех уничтожили.
— Что-то еще, мой мальчик? — Директор видел, что Снейп подбирает слова, чтобы продолжить.
— Там был Наследник, Альбус.
— Надо было этого ожидать, Том пытается натаскать свою собачку на серьезные дела?
Снейп помотал головой, он и сам не знал, как рассказать то, что он видел:
— Этот Наследник...Он очень силен, не похож на марионетку Тома. Я бы сказал, что Том безмерно уважает своего Наследника, и боится за него. У меня было ощущение, что он охраняет его, хотя тому этого и не требуется. Он сам может прекрасно за себя постоять. И еще...он владеет Магией Стихий. Стихией Огня.
Дамблдор, медленно ходивший перед окном, резко остановился:
— Ты уверен? — кивок Снейпа в подтверждение его слов. — Это невозможно! Я думаю, ты ошибся. Магией Стихий не смог овладеть даже я, мой мальчик. Тем более не думаю, что это возможно какому-то юнцу, пусть даже и под руководством Тома. Тем более я знаю, что Том этой магией не владеет. К тому же на это требуется много времени. Я сам бился над этой проблемой лет десять, пока не оставил бесплодных попыток.
— Директор, я знаю, что я видел. Этот мальчишка сжигал дементоров десятками, расчищая дорогу себе и Лорду, не вытаскивая своей палочки. Огонь срывался у него прямо с рук, причем не простой огонь, а магический, другим ведь этих тварей не уничтожить. К тому же, я видел неподдельное изумление на лице Темного Лорда, когда этот мальчишка что-то делал с замком.
— С замком? А что он делал? Мерлин мой, ты устал, а я тебе даже не предложил сесть. — Директор создал кресло в традиционной для него манере в веселенький цветочек. Снейп рухнул в кресло, даже не обратив внимания на вечно раздражающий его цветастый ситец, и ответил:
— Я не знаю, что он делал. У меня создалось впечатление, что он не только с ним общался, но и как-то управлял!
— Что? — тут Снейп увидел, что директор по-настоящему поражен. — Он общался с Азкабаном и управлял им? Не может быть! Я бы знал! Хогвартс бы сказал...
— Что у замка появился Хранитель? — осведомленность Снейпа в этом вопросе поразила Дамблдора.
— Откуда ты знаешь про Хранителей?
— Читал как-то один из трактатов по зельям Салазара Слизерина, он упоминал в нем о Хранителях замка и что он сам был Хранителем Хогвартса, а Годрик Гриффиндор был Хранителем Азкабана.
Дамблдор задумчиво кивнул:
— Да. Сейчас я Хранитель Хогвартса, но кто Хранитель Азкабана не знает никто. Известно, что замок не может долго оставаться без своего Хранителя, но кто получил этот титул и должность после смерти Годрика, неизвестно. И за прошедшую тысячу лет ни один человек не показал себя, как Хранитель. А теперь ты говоришь, что Наследник вел себя странно и разговаривал с замком. Все это наводит на размышления.
— Так это действительно был Хранитель Азкабана?
— Не знаю, мой мальчик, не знаю. Хогвартс сказал бы мне, я думаю. Хотя когда я спрашивал, кто является Хранителем Азкабана, когда только вступил в должность и начал общаться с Хогвартсом, тот не дал мне ответа на мой вопрос относительно Хранителя Азкабана. Странно.
Конец ретроспективы.
И теперь Дамблдор обдумывал сложившуюся ситуацию. Его очень напрягала осведомленность Гермионы о прошлом Тома и ее источник информации, о котором она не захотела говорить. Конечно, директор мог попробовать отлигиллиментить девушку, но решил не рисковать, так как таким отличным колдуном, как Снейп в этой области не был, и девчонка могла что-то заметить. Зная эту выскочку, он мог с уверенностью сказать, что после его просьбы молчать, она никому не расскажет о том, что узнала. Но рисковать он не хотел.
Дамблдор не мог понять, откуда эта грязнокровная всезнайка узнала о прошлом Тома, которое так тщательно охранялось им и Министерством. Никому не было выгодно, чтобы обыватели знали причины, подтолкнувшие Риддла на его преступный и страшный путь. Многие из тех, кто был на стороне света или в стороне от войны, могли бы просто поддержать его, либо остаться в нейтралитете, так как у всех чистокровных магических семей институт семьи, святость родственных отношений и чувство локтя было возведено в степень абсурда. Исключение составляли лишь немногие отщепенцы, такие как Сириус.
Сириус! Дамблдор нахмурился, в попытке проанализировать поведение своей очередной пешки. Как не вовремя он стал свободным и оправданным. Директор нервно дернул себя за бороду, оставляя внушительный клок белых волос в своей морщинистой руке. Поведение Сириуса никак не укладывалось в логические рамки. Прекрасно понимая, что требовать отчета о его постоянных отлучках директор теперь не в праве, он мягко намекнул министру, что неплохо было бы последить за Сириусом некоторое время. Однако министерским ищейкам из аврората под предводительством Кингсли так ничего и не удалось выяснить о таинственных делах Блека. Но самое странное заключалось в том, что Сириус, как бывший аврор, то ли чувствовал слежку, то ли действительно прекрасно умел скрываться и умело от нее уходил. Проследить его перемещения не представлялось возможным. Порталами, легко отслеживаемыми Министерством он не пользовался, и аппарировал всегда сначала в Косой переулок, потом шел в Гринготс к своему поверенному. Но куда и как он исчезал из банка, не знал никто. Откуда же было знать директору, что гоблины, из уважения к титулованной семье лорда Блека и его отца и сына, просто помогали Сириусу, прикрывая его аппарации прямо из банка, в специально отведенной для этого комнате, которую они предоставляли только для своих особо важных клиентов.
