Самоучка

— Ты чего сегодня кидаешься? — наконец вмешивается Лыков. — Волнуешься перед работой? Понимаю, но... успокойся, а? Ты же психотерапевт, должен владеть необходимыми техниками.

— Психопат он, а не психотерапевт! — бурчит Даниил. — Я теперь сто раз подумаю, разрешить Катюшке или нет...

Он внезапно зеленеет. Смотрю на него выжидательно с гадкой улыбочкой.

— Я вспомнил! — орет в бешенстве Даниил. — Ты меня закодировал, ты! Сволочь! Меня же все утро наизнанку!

Ну, наконец-то догадался. Я и не думал скрываться. Тайная месть, знаете ли, не греет. Она сладка, только когда видишь ужас в глазах врага. Вот, у Даниила сейчас в глазах море ужаса, чуть наружу не выплескивается.

— А ты не вмешивай маленьких детей во взрослые разборки! — советую серьезно. — Дай Катюшке хоть немного детства, ей и так досталось побольше, чем иным взрослым!

— Я...

Даниил все же не выдерживает, срывается в санкабину и долго там кашляет, мучительно и тяжело. Мужчины смотрят на меня неодобрительно.

Он возвращается бледный и как будто сдувшийся, куда только делся гонор большого чиновника.

— Ты меня совсем за гадину не держи, — бормочет он. — Никого я не вмешивал. Я с Асей о тебе разговаривал. Могу я с женой обсудить то, что меня волнует, нет? А Катерина услышала. И она мне столько наговорила, я еще разберусь, кто ее таким словам научил!

Его скрючивает моментально, даже дернуться не успел к санкабине. Вывернуло бы прямо нам под ноги, да давно нечем.

— Да раскодируй, ради бога! — стонет он. — Ну что я такого тебе сделал?

— А я и не кодировал! — сообщаю с удовольствием. — Это ты сам, всё сам!

Надо же, как прижало! Даже бога вспомнил, хотя точно известно, что его нет!

Все же кладу руки ему на голову. Обычный жест, пустышка, не несущая в себе силы, но много ли надо сверхвнушаемому существу, чтоб успокоиться?

На самом деле мне немного неловко. Что-то я действительно... кидаюсь. Не так уж и виноват Даниил, как выяснилось. Даже наоборот.

— Ты мне одно скажи, только честно! — заявляет Даниил, отдышавшись. — Катерина что, твоя дочь? Ася клянется, что нет, но как еще понять твое поведение? Ты же с ума сходишь из-за нее!

Я размышляю. Страшно не хочется, но, видимо, придется кое-что объяснять. А то ребята действительно меня не понимают. Был бы кто другой — плюнул бы и забыл, но мне с ними еще работать.

— Катюшка — мой медиатор, — через силу поясняю я. — Я через нее Асю из "сумеречной зоны" вытаскивал, Сергей и Мося помнят, как это было.

Упомянутые товарищи ерзают и прячут глаза, вспоминать им явно стыдно, погано себя тогда вели.

— В результате я пробил ей все личностные защиты, — еще более неохотно говорю я. — По-другому никак, Ася бы умерла. Ну и результат вы видите. Она теперь мне ближе, чем дочь. Мы друг друга чувствуем, как себя. Одно целое. И если ты, Даниил, ее хоть чем-то обидишь, я тебя убью. Не специально, просто не удержусь.

Даниил бледнеет. Был зеленый, а теперь белый — настоящий хамелеон. Он-то меня знает. И себя знает. Ему проехаться по душе девочки, как и большинству людей, ничего не стоит. Он даже не заметит этого. Подумаешь, ребенок, перетопчется. И вдруг выясняется — за это убьют.

— Медиатор, значит? — задумчиво говорит офицер Службы. — А в твоих рабочих записях о медиаторах ни слова...

Алексей напряженно соображает, ходит и кружит вокруг темы, как голодная акула. Так, ну и зачем я откровенничал? Ох дурак. Он уже наверняка понял, что у рабочих записей есть секретная часть. И скоро поймет, что размером она как бы не побольше основной...

— А ты ведь через нее можешь удаленно работать! — вдруг усмехается Алексей. — Ведь можешь?

У меня неприятно сосет внутри. Если Служба решит использовать девочку, мне конец. Потому что сначала конец наступит всем, до кого дотянусь.

— Я потерял способности, — напоминаю тихо. — Но даже если б мог — не стал бы. И никому в мире не позволю ломать психику Катюшки.

— Тихо-тихо-тихо! — торопливо говорит Даниил. — Я понял! Мы все поняли! Док, ну тебя к черту, не пугай!

— Это называется — потерял способности, — криво улыбается Алексей и убирает пистолет обратно в кобуру скрытного ношения.

Интересно, здесь остался кто-нибудь, кто верит моей сказочке? Может, Сергей? Э, нет, тоже за пистолет схватился. Ну и как это понимать? Я такой страшный? Они же люди, не "собаки"!

На присутствующего здесь "собаку" я на всякий случай не смотрю. Не стоит привлекать к Мише ненужное внимание. А то вдруг поймут, что он был готов бить коллег, и бить насмерть. Для него боевое братство действительно не пустой звук. Белый "собака", надо же. Преданный боевой бульдог.

— Ух ты, тошнота прошла! — вздрагивающим голосом говорит Даниил. — Вот это раскодировка!

Мужчины нервно смеются.

— Ты вообще как, способен себя в руках держать? — отсмеявшись, серьезно спрашивает Лыков. — Мы же понимаем, тема операции для тебя болезненная. Если что, обойдемся своими силами, не беспокойся.

Обойдутся они. Кем?! Волкодавами, которым нельзя стрелять в зале, полном зрителей? Любой "мут" их на клочки порвет! А там и не "мут" вовсе, а нечто более страшное.

— Вам не справиться с... объектом, — качаю я головой. — Даже не подходите. Раньше времени — не подходите. Выгоните на меня — вот задача-максимум. Я должен ждать снаружи, чтоб не спугнуть.

Мне заранее жалко ребят Лыкова. Единственное, что утешает — скорее всего, они останутся живы. Но по психике получат — на всю жизнь шрамы останутся.

Катюшка. Несвоевременная мысль молнией бьет в голове. Катюшка, крохотная Катерина-Клеопатра, даже будучи некупированной "зомби", искренне любила маму и поддерживала ее изо всех сил. Она вытащила маму из "сумеречной зоны". А Рита маму чуть не убила. Катюшка — белая "зомби". Рита — темная.

Мужчины посматривают с тревогой на мое дергающееся лицо, но не комментируют. Обсуждение операции проходит деловито и сжато. Мне удается настоять на своем: они выгоняют добычу на меня, остальное — моя работа.

У Даниила хватило такта не устраивать по своему обыкновению у меня посиделки с "Саянской белочкой". И у остальных не возникло желания оставаться у меня дольше необходимого. Резко поднялись и пошли, даже смешно получилось. Вот как я их запугал. Придерживаю аккуратно Мосю и тихонько говорю:

— Возьми фото объекта, размножь и обеспечь своих ребят.

— Да у меня давно есть! — не понимает Мося.

— Возьми.

Здоровяк берет фотографию, смотрит и озадаченно хмурится. Я молча отворачиваюсь к стене. Не хочу никого видеть, мне и так тошно. Цапля моя, черная цапля, что ты натворила...

Выхожу следом за Мосей. Здоровяк ушел недалеко, вижу в арке проезда его широкую спину. Вижу, но догонять не хочу. Я сейчас ничего не хочу, плохо мне.

И тут меня берут в жесткий захват. Берут, мгновенно разворачивают и толкают в машину. Ту, что вдруг объявилась на месте исчезнувшего "Тауруса". Но если "Таурус" по виду и агрессивности напоминает броневую машину поддержки пехоты, то это чудище — не менее чем тяжелый танк прорыва. И называется изделие якобы мирного автопрома соответственно — "Крафт". В переводе с общеевропейского — сила. Просто, доходчиво, емко. И впечатляюще.

Вообще-то ребята действуют вполне профессионально. Сняли меня с асфальта — пикнуть не успел. А салон машины звукозащищенный, кричи на здоровье и нездоровье — снаружи не слышно. Чего они не учли — слышно внутри. Ну, бойцов можно понять — такие, как я, все же редкость, вряд ли ранее сталкивались. Зажали меня на заднем сиденье, зафиксировали так, что даже голову не повернуть, и успокоились. Решили, что ничего я теперь не сделаю. А я даже не начинал. Куда торопиться? До начала порноконкурса красоты — целый день, мне спешить некуда.

Оглядываюсь как могу, осторожно двигая глазами. А интересная компоновка у якобы легковой машины. Такая... специфическая. Два ряда сидений развернуты друг к другу, и между ними довольно широкий проход. Ну, размеры машины вполне позволяют, вопрос, для чего это сделано. А вот для того самого — чтоб людей с асфальта сдергивать. Из чего следует — машина оперативная. М-да. "Крафт" — служебная техника? А какова ж тогда представительская у этого хозяина?! Вагон на колесах, не иначе. Отделанный бриллиантами.

Меня зажимают двое. Люди, что несколько напрягает. Для силовых акций вообще-то больше подходят "рогатые". Напротив — еще двое. Ну, с ними все понятно — "термиты", как же без них. Где криминал — там обязательно "термиты". Плотно зажали Москву порождения южной природы.

А на переднем сиденье, рядом с водителем — самый опасный. Мощный, резкий. И абсолютно мне незнакомый. Еще один нелюдь объявился в Москве. Магнитом их в столицу притягивает, что ли? Ну есть же сытая, благополучная Европа, что б не пожить там? Нет, надо именно сюда, на мою несчастную голову!

Нелюдь спокойно разворачивается. О как, вращающееся кресло! В транспортном средстве. Оно что, разве разрешено? Смотрю на властное, грубо высеченное лицо и понимаю — этому типу в России разрешено всё. Заочно, но я его знаю. Олег Белых, он же Вайнштейн, он же известный в прошлом бандит Беляк. И мой тесть.

Тихо недоумеваю. Люди — и нелюди — его уровня никогда не принимают участия в силовых акциях. Какими бы неуязвимыми они ни были — зачем давать спецслужбам реальный материал для обвинений? Жизнь — процесс иногда очень неожиданный. Сегодня ты еврейский миллиардер, а завтра, если так сложатся звезды — русский зэк. Так что Олег Вайнштейн по законам жанра здесь присутствовать не должен. За одним-единственным исключением. Если без его личного участия не обойтись.

Быстро соображаю — и невольно усмехаюсь. Рита. Вот единственная причина появления бандита. Как же она их всех приложила, вырываясь ко мне, что в моем захвате вынужден принять участие сам главный босс? Босс и, что важнее, мутант. Могучий, невероятно могучий. Настоящий зверь. Совсем как Валерий Борзов. Тот тоже полагался на свою ментальную силу.

С папой, выходит, Рита не смогла справиться, коли он здесь. Сбежала тайком? И теперь нелюдь уверен, что и меня завернет в бараний рог? Представляю форму бараньего рога и морщусь — это будет больно. Потом резко накатывает злоба — он посмел давить мою ненаглядную цаплю?!

Бойцы отодвинулись и оцепенели. Обычно я действую тонко, на косвенных, на легких касаниях, но не в этот раз. В этот раз я страшно зол и давлю напролом. Совсем как "мут".

Нелюдь смотрит с презрением. Он ничего не замечает. Страшно сильный — но такой же нечуткий.

— Ушлепок, — делает вывод он.

Ну да, внешне я невзрачен. Только "собаки" кое-что чувствуют во мне, но на то они и нюхачи. А этот... как говорится, носорогу все равно, кто попался на пути.

Я молчу, потому что изо всех сил борюсь с желанием прямо тут, на месте, остановить ему дыхание.

— Кто слил список моих любовниц? — тяжело спрашивает нелюдь. — Кто?

Ах вот в чем дело. Я-то думал — он о судьбе дочки беспокоится. А ему любовниц на порноконкурсе запугали. Рита, что же ты творишь... Приоткрылась еще одна страничка ее тайной жизни, яснее обозначились причины ее поступков, но легче мне от этого не стало.

— Рассказывай о природе своей мутации! — приказываю я сухо. — Где, когда, кто. Приступай!

Нелюдь сопротивляется. Стискивает зубы, чтоб не вырывались звуки, и я накидываюсь на него со всей своей возросшей от злобы силой...

Через несколько минут он не выдерживает и теряет сознание. Обивка его сиденья изодрана в клочья могучими пальцами — настолько не хотел говорить. А пришлось. Сказал не все — ушел, сволочь, в беспамятство. Но главное я узнал. Служба к появлению таких, как он, все же непричастна. То была личная, глубоко корыстная инициатива группы лиц, приближенных ко власти. Важное знание, запросто может стоить мне жизни. Ну, если кто посмеет нажаловаться.

— Обещаю, — говорю нелюдю на прощание, — остановку дыхания при попытке мне навредить. Сдохнешь, если что!

Он без сознания, но когда это мешало магнетизеру? Так что сдохнет, если что, никуда не денется.

— Разблокируй дверь! — приказываю бойцу.

Тот открывает дверцу дерганым движением. Выхожу, плюю под ноги, делаю пару шагов... и бойцы накидываются на меня сзади. Ревет, подгоняя, голос их босса. Не побоялся угроз, сволочь!

Голос Вайнштейна переходит на хрип. Ему сейчас очень, очень худо. Как бы действительно не сдох. Но и мне несладко. Катаюсь по асфальту, изо всех сил уворачиваюсь от пинков. Получается не очень успешно. Все же они профессионалы, а я... я истратил все силы в противостоянии их хозяину. И теперь остается только крутиться да извиваться ужом.

Хлопки над головой раздаются подобно музыке небесной. Мося. Вернулся, верный бульдог! Оскалившись, здоровяк садит пулю за пулей в моих обидчиков. Да, пули резиновые, но и дистанция — почти в упор. Попадет кому в голову — убьет. Но Мося профессионален и стреляет куда надо. Теперь крутятся по асфальту и вопят они.

Поднялся я практически сам. "Крафт" уже уехал. Чтоб они там все сдохли, уроды.

— Ничего с ними не случилось! — разочаровывает Мося. — В мягких брониках бойцы. Но синяков им наставил знатных! Док, это, конечно, не мое дело, но просто интересно — в кого я стрелял?

— В людей тестя, — вздыхаю я. — А Беляк за тобой из машины наблюдал.

Руководитель охранного агентства меняется в лице. Как-то он не готов к противостоянию с одним из самых могущественных бандитов страны.

— Мстить не будет! — обещаю я. — Дыхания не хватит уроду.

Здоровяк смотрит недоверчиво и предпочитает исчезнуть, пока его никто не опознал. Я вздыхаю и тащусь обратно в офис — после знакомства с асфальтом необходимо привести себя в порядок. Ну и записать кое-что в рабочие тетради, в самый секретный их раздел. Времени до вечера — вагон и маленькая тележка, как своеобразно говаривали до Катастрофы. Эх, Рита, что ты натворила... и кто же ты такая, наконец?

7

Заканчиваю насыщаться сладким кофе, когда тилинькает входной звонок. Удивленно разворачиваюсь. Прием на сегодня я отменил, табличку, что офис не работает, включил — с извинениями, как положено по закону. Ну и кого настолько приперло?

Разглядываю клиента — клиентку — через камеру. Девушка. Одна. Включаю обзор — действительно одна, никакой Беляк за ее спиной не прячется, из-за угла не выглядывает.

Будь на ее месте мужчина — не впустил бы. После милой встречи с тестем меня можно вместо тряпки выжимать, в воду макать и полы протирать. Но — девушка. Потенциальная цель охоты маньяков, "мутов" и просто разных тиранов и семейных самодуров. Собираюсь с остатками сил и впускаю.

Девушка, просто девушка. Не мутантка. И даже не гёрла, в современном понимании термина — именно девушка, в определенном смысле редкость в наше время. И в целом без видимых проблем со здоровьем. Ну, легкая серая тень жизненных неудач — а у кого их нет? Разве что у "чарми".

Девушка недоуменно поглядывает на ширму — общаться непонятно с кем ей явно в новинку. Открывает рот, чтобы изложить, как я понимаю, цель визита, но я успеваю прежде спросить ее, как добиралась да где живет. Отвечает, сначала скованно, но под влиянием благожелательных вопросов расслабляется, и мы беседуем чуть ли не дружески. Ну да, вот такие мы, психологи, умеем залезать в душу без разрешения.