Самоучка

Смотрю, не поднимется ли. В неуязвимых мутантов не верю, зато легко могу представить мазил-охранников, особенно под стрессом. Мужчина не двигается. Возвращаюсь.

Дверь в кабинет издырявлена с обеих сторон. Мося аккуратно встает сбоку, подает голос. После долгой паузы Сергей откликается. На всякий случай называюсь и я, Мосе конфидент почему-то не доверяет.

Сергей с грохотом раздвигает столы, выходит настороженный, готовый ко всему. Его вид меня удивляет — от прежнего жалкого выражения в глубине глаз ни следа. Цепкий, уверенный в себе воин. Вот, оказывается, какова его ниша. Гражданка для него — смерть.

— Не ожидал, — говорит он Мосе с усмешкой. — Ваша фирма сдала нас по первому требованию.

— То фирма, а то я, — ответно усмехается Мося. — Друзей детства со временем больше не становится, сам знаешь.

Сергей переводит глаза на меня, и это глаза большого начальника.

— Главное сейчас — вернуть фирму. Поможешь?

Я с ним не согласен. В условиях, когда во дворе лежит труп, а звуки перестрелки слышала половина сотрудников, появление полиции — дело нескольких минут. Так что для меня сейчас главное — оказаться как можно дальше от места действия. Меня тут нет. И не было никогда. Так ему и говорю. Конфидент думает и — о чудо! — согласно кивает.

Но я ухожу не сразу. Сначала заглядываю в пункт видеоконтроля и советую уничтожить записи с камер — лишняя слава мне ни к чему. Потом иду по зданию. Впечатление...странное. Ведь все слышали выстрелы, не могли не слышать. Все понимают, что стреляют, чтоб убить. Тем не менее работают. Обширный зал колл-центра кипит жизнью, наполнен гулом голосов, девушки-менеджеры настороженно перебегают из кабинета в кабинет, в ведомственном кафе сотрудники торопливо перекусывают в перерыве... Что ж, удивляться нечему. Москва — жестокий, но по-своему прекрасный город, в котором смерть — вовсе не самое страшное. Здесь больше смерти боятся потерять высокооплачиваемую работу.

Иду, ищу. Может, мне не повезло и сегодня она болеет дома, или гулеванит по ресторанам, или отдыхает на море... но она оказалась на месте, на этаже для высокого, самого высокого начальства.

Задача: если столкнуть "баксу" и "чарми" — кто победит? Ответ таков — идите к черту с некорректными условиями! Очевидно же, что каждая сильна на своем месте. "Бакса" — сильная "бакса" — по части выгоды задурит мозги кому угодно, даже хозяину фирмы. А сильная "чарми" возьмет под каблук и хозяина фирмы, и всех его замов, вместе с их мозгами и всем прочим, что там у них еще имеется важного. Нет, мне ничего не известно конкретно о ней, но мне это и не нужно. Я прекрасно знаю "чарми" как вид, этого вполне достаточно. Мутанты — они же все простые и понятные, намного более простые, чем люди, потому и преуспевают. Ну не может такого быть, чтоб "чарми" да проглядели такое лакомое место, как кабинет хозяина группы компаний "Бета"! И не может такого быть, чтоб хозяин кабинета не доверился своей "чарми". Эти дамы как-то умеют побуждать к откровенности. Правда, пользуются конфиденциальными сведениями исключительно в личных целях, но это не из большой порядочности, просто все мутанты — страшные эгоисты...

"Чарми" нашлась там, где я и предполагал — в приемной владельца "Беты". Сидела на столе, обаятельно улыбалась, болтала ножками и очаровывала. И он оказался там же, где я ожидал — рядом с возможным источником конфиденциальных сведений. Второй из "тренеров", мутант нового вида, убийца с ясным, безмятежным взглядом. Очарованным, правда, не выглядел, скорее сосредоточенным. Я так выгляжу, когда работаю. Ну так и он работает — им же надо срочно найти недостающие коды доступа, верно? Однако он силен — противостоять обаянию "чарми" редко кто способен!

"Тренер" развернулся на движение, посмотрел недоуменно и недовольно. Наши взгляды с треском столкнулись. Милая улыбка девушки поблекла и застыла на лице. "Чарми" частенько не блещут умом, он им без надобности, зато прекрасно чуют, когда пахнет жареным. Сейчас как раз такой момент. "Тренер" что-то говорит. Не слышу. Вижу, как шевелятся его губы, как отчаяние блестит в глазах — но не слышу. Словно весь мир набит ватой. И себя не слышу. Знаю только, что должен ему сказать, чтоб уходил, и чтоб передал предупреждение. Он встает и уходит. Во дворе он позвонит начальству, скажет, что это предупреждение. Потом... скорее всего, попадет под машину. Или упадет откуда-нибудь. В таком состоянии долго не живут.

Разворачиваюсь к "чарми". Она оказалась не в том месте и не в то время, увидела лишнее и теперь лишняя сама. Девушка по-прежнему смотрит с застывшей улыбкой, но чувствую, что внутри сжимается в ожидании удара. Что-то со звоном лопается, и меня отпускает. Возвращаются понемногу звуки. Я, конечно, зверь, но не настолько, чтоб давить безобидную юную "чарми". Сажусь на место "тренера" и сжимаю ладонями виски. Больно-то как...

Легкий звон. Перед моим носом — чашечка с горячим кофе. Ну да, она же "чарми", чуткость — второстепенный, тем не менее непременный их признак. Уф, как хорошо...

— Он не вернется?

Это "чарми". Она еще и говорит умеет?! А голос-то подрагивает...

— Думаю, нет.

Девушка смотрит на дверь влажными глазами.

— Валера был очень плохим человеком, но они... они гораздо страшнее. Их все боялись.

Смотрю вопросительно.

— Валера — Валерий Борзов, владелец группы компаний "Бета"! — поясняет "чарми", удивленная моей недогадливостью.

По ее мнению, о таком видном мужчине должны знать все. Ну, в каком-то смысле она права. "Чарми" — знают.

— Док, вы-то как попали в наши дела?

Моим пациентам редко удается меня удивить, я их знаю как облупленных... то есть досконально знаю, все их привычки, уловки и увертки в моей рабочей тетради записаны и классифицированы. Но ей — удалось.

— Я вас узнала! — слабо улыбается она. — Мою племянницу водили к вам на прием, она сняла вас на инфо. Очень вас уважает! И ее мама тоже.

Вот оно как, не ожидал. Привычка молодежи все подряд снимать на инфо и выкладывать в сеть меня когда-нибудь погубит. Вообще не буду выходить из-за ширмы! Но... нет худа без добра. Похоже, этой "чарми" повезло.

— Я здесь случайно! — улыбаюсь по возможности естественно. — Ваша служба безопасности заказала психологическую карту коллектива. Вот, хожу, делаю. Вы у меня — последним пунктом. Не ожидал застать на рабочем месте, у вас вроде в фирме сложности...

— Что вы, я обязана быть! — легко отвечает она. — Если не ввести коды доступа с утра, работа встанет!

Вот так-то, дорогая. Вызывать на откровенность умеют не только "чарми", но и те, кто их лечит. Конфидент. Она — настоящий конфидент, та, которой владелец доверил все коды доступа. А Сергей, выходит, принимал огонь на себя... Герой.

Я ушел, так и не решившись ее задавить. Ну не поднялась рука на "чарми". Остается надеяться, что в ходе расследования моя личность если и всплывет, то в самом безобидном качестве. Приглашенный специалист, делал психологическую карту коллектива — что такого? Я же не стрелял. Никого не бил, и вообще записи с камер наблюдения должны быть уничтожены...

Она встретила меня за проходной. Рита стоит, засунув кулачки в карманы своей короткой курточки, и смотрит на меня огромными непонимающими глазами. Она выглядит, как в нашу последнюю встречу. А я... я выгляжу, как "мут".

— Я защищался, — бормочу я беспомощно.

Она молчит. Я опускаю голову и иду прочь. Что толку оправдываться? Я защищался, да. Но они-то — не нападали...

И еще я вспомнил, что они кричали перед смертью.

— Мы же вас пришли защитить! — кричал мне ясноглазый убийца в коридоре, а я шел на него грозным возмездием, гнал его под пули ошалевшей охраны...

— Мы вас защищаем, не мешай! — пытался достучаться до меня ясноглазый "тренер" в кабинете "чарми", перед тем как уйти и попасть под машину...

— Что я натворил! — прошептал я. — Что же я натворил! А думал, что хочу разобраться в новом виде мутантов... И как, разобрался?! Молодец! Да, в меня стреляли — а зачем вообще полез в игры, которых не понимаю? Денег захотелось? Или — богом себя возомнил?! Так ведь бога нет!

Жить не хотелось. И если б сейчас прилетела пуля — даже не дернулся б, чтоб поберечься. Но — кто меня накажет? Кто вообще про меня знает в этом мире? Меня нет. Мутантов не существует, твердит наука, значит, и доктор для мутантов — глупая выдумка, очередной вид мошенничества...

В алкогольном супермаркете долго выбираю подходящий сорт вина — и останавливаюсь на "Саянской белочке". Понимаю, что выгляжу смешно, но такой уж я есть... прижимистый. Мы из провинции все такие, жизнь заставляет. Вина — дорогие, а "белочки" мне хватит суток на трое. А как я пью — так и на неделю.

Ожесточенно отменяю все визиты, закрываю сайт-регистратуру, стираю номер инфо из всех объявлений. Меня нет! Кончился доктор для мутантов! Родилось новое чудовище, не знающее цену жизни! "Мут" ему имя! Осталось дождаться возмездия. Честное слово, я не стану сопротивляться. Зажимаю бутылку под мышкой и бреду домой. Дом, милый дом...

12

Они пришли на третий день. А так хорошо было. Тихо, спокойно. Сидел, изредка принимал "белочку", и образы далекого прошлого крутились и крутились перед мысленным взором цветным хороводом. Детство, иногда юность. Счастливые времена, когда вся жизнь впереди. Рассматривал эпизоды и мечтал, что можно было вот так поступить, а еще этак, и тогда судьба повернулась бы ко мне совсем другой стороной — улыбающейся.

И еще я мысленно отомстил всем своим давним обидчикам. Теперь, с опытом взрослой жизни, это выглядело очень простым делом. Ну, мстительный я, что поделать.

Щелкнул надежный, гарантирующий полную неприкосновенность жилища замок, дверь осторожно открылась. Даниил внимательно изучил обстановку, не переступая порога. Махнул ладонью, Мося и Сергей профессионально ловко просочились внутрь. Чего это они? Ах да, меня же не видно. Подаю голос, ребятки мгновенно развернулись, у Моси в руке ствол. Не, я понимаю, "чего приперлись?" звучит не совсем вежливо, но из-за этого стрелять?! Так и говорю.

— Жив, — хмыкает Мося. — Такой же ядовитый, значит, и здоров.

Он не совсем прав насчет здоровья, но профану излагать основы профессии нет смысла.

Даниил заходит внутрь, изучает меня.

— А чего на полу?

— Пол теплый, — вяло машу рукой я. — Упругое экопокрытие, двойная автоматическая уборка. У меня элитная квартира, можно в белом валяться.

— Не элитная, — равнодушно поправляет Даниил. — Средний класс. В элите живая прислуга.

Уел. Я-то думал, живу в раю.

— Что на вызовы не отвечал? — подает голос Сергей. — Мы решили, с тобой что-то случилось.

— А я инфо выключил.

— Врешь, — замечает Даниил. — Я тоже вызывал, а спецвызов через выключенный инфо проходит.

Во как. Совсем личного пространства не осталось в проклятой столице. Ну, буду знать.

Даниил бродит по квартире, ожидаемо быстро находит инфо под одеялами. Ну да, раздражал звонок, вот и засунул.

— Что случилось, командир?

Мося присел на корточки рядом, смотрит озабоченно. Отвожу глаза. Думаю, затем провожу пальцем поперек горла. Когда-то это значило — "наелся досыта". Потом бойцы наемных формирований знак переняли и стали использовать в примерно той же, но расширенной форме. Мося тоже воевал, это заметно. Значит, сам поймет, если умный. Да, он "собака", боевой бульдог, но среди "собак" умных хватает, не зря они пробились в руководство страны. Здоровяк сочувственно вздыхает, ободряюще хлопает по плечу, поднимается и отходит. Понял.

— Док, не знаю, с чего ты расклеился, но склеивайся обратно! — решительно говорит Сергей. — Нам нужны твои таланты!

Коротко объясняю, куда он должен идти, но в голосе недостает силы, и конфидент не уходит. Хотя какой он конфидент, зиц-председатель и не более, правильно я его определил.

— Ты не можешь влезть в бизнес-разборки и потом отойти в сторону! — злится Сергей.

Я пожимаю плечами. Как это не могу? Вот, отошел же. Сижу на полу, пью "белочку", никому не мешаю. Разбирайтесь сами.

— Он не понимает в наших делах, — подает голос Даниил. — Объясни ему.

Мужчины присаживаются рядом, смотрят снисходительно, как на ребенка.

— Мы уничтожили записи с камер наблюдения, — говорит Сергей. — Вывели тебя за скобки. Знают о тебе немногие, и они молчат. Для незнающих ты — приглашенный специалист. Всё, ты чист перед законом, можешь не бояться.

Мужчины смотрят вопросительно. Они что, ожидают, я вскочу и захлопаю в ладоши? Ну... так и быть. Вяло хлопаю пару раз.

— Вот и делай таким добро! — зло говорит Сергей, и говорит Даниилу. Видимо, они обо мне спорили перед приходом, и это отголосок.

— Оставь его в покое! — подает голос от кофемашины Мося. — Не видишь, он сломался?

— Теперь вижу.

Сергей презрительно морщится, но действительно оставляет меня в покое, присоединяется к Мосе. Этак в два рыла они мне весь картридж выхлебают.

Сергей презирает меня по праву, наемники сломанных не любят. Сломанные для них опасны: не заметишь такого сразу, а напарник в самый горячий момент махнет рукой и побредет сдаваться. Или положит на операцию болт с кривой резьбой и в дыру забьется. И да, сломанные неизлечимы, таких только гнать из армии. Сергей это прекрасно знает, потому сразу и отошел. Чего он не знает — он тоже сломался. Военные психотравмы — они разные. Я чувствую отвращение к убийствам, а он — без победы, без смерти врага не видит смысла в жизни. Его будет тянуть на войну, пока не убьют. Там, на войне, для него все просто и понятно, он там нужен. Из таких получаются герои. Ну, и военные преступники тоже. Сейчас в их фирме война, и он счастлив.

— Док, давай я тебе объясню ситуацию простыми словами и честно? — предлагает Даниил.

Смотрю на него недоуменно. Чтоб "политик" да говорил честно? Даниил мой взгляд расшифровывает правильно, но ничуть не смущается, "политика" подобной мелочью с курса не сбить, абсолютно бессовестный вид.

— Мы вывели тебя из-под удара, — говорит он значительно.

Вывели они, как же. Еще один обязательный признак "политика" — и желание, и умение жить чужими трудами, хапать не свою славу. Я сам себя вывел. Приказал уничтожить записи с видеокамер, прикрыл свое воздействие бойцами, залегендировал присутствие, вовремя ушел. И что тогда сделали они, чтоб "вывести из-под удара"? Приказали бойцам помалкивать? Угу, а они это умеют — приказывать?! Я и приказал. На пике возможностей у меня такое получается непроизвольно.

— О тебе не знает и не узнает полиция, — продолжает Даниил уверенно. — Но наш противник — не полиция, не государство вообще. И вот наш противник о тебе уже знает! Ты убрал с территории чужих бойцов. Их опросят и сделают правильный вывод. Ты вскрыл проходную, это тоже возможно установить. Ты был в группе Моси — и это никак не скрыть от заинтересованных лиц. И какой получается вывод? Ты — наш человек, вот какой! И пока идет разборка, тебя в покое не оставят...

Я слушаю и невольно восхищаюсь. Вот же заливается, курский соловей. И ведь врет как изящно! Пока идет разборка... а ничего, что меня теперь вообще в покое не оставят?! Но "политик" такого никогда не скажет, из "политика" честные признания клещами надо вытаскивать!