Самоучка

Смотрю с улыбкой на девочку. Вот это трескает, аж завидно. Не то чтоб сильно голодная, просто любит покушать. Ну да, крепенькая она. Не толстая, нет! Но крепенькая такая. Квадратненькая. Маленькая самостоятельная женщина. Пришла с утра, как к себе. Заявила простецки, что дома ее стесняются, там мама с дядей Даниилом друг с дружки не слазят, так что ей лучше со мной побыть. Я аж кофе поперхнулся от такой прямоты, а он, между прочим, дорогущий, из картриджей. Потом выяснилось — да просто обнимаются они, а я подумал черт знает что.

Девочка критически, жизненно нуждается в любви и внимании. Я как доктор понимаю это прекрасно. Чего не понимаю — как это делается. Ну, вот как выражается любовь к маленькой девочке? С Ритой я бы, допустим, сообразил, не дурак, но Риты нет, а есть крохотная доверчивая Катюшка-Клеопатра. И — как? Причем жизненного опыта у меня на троих, с моей работой всяких родителей нагляделся с детьми. Как обычно проявляется родительская любовь, знаю прекрасно, и от ее последствий приходилось лечить, и от ее недостатка. Но вот... что, ежеминутная опека дитяти — это любовь? Да ну. Дитяти, правда, со временем привыкают и начинают сами считать это за любовь — лечил, знаю. Еще проявление — дочь для мамы вроде младшей подружки, этим обычно "эльфийки" увлекаются. Тоже, кстати, лечил. Потому что когда подружки — все хорошо, но вот если поссорились? Подружки — они ведь ссорятся, расходятся частенько по разным причинам. И вдруг выясняется, что если ушла подружка, можно пообижаться да найти другую — а мама-то одна... И начинает казаться брошенной девочке, что вариант шагнуть с крыши — не такой уж и страшный в данной ситуации. Ну и другие моменты вылазят. В частности, если мама подружка, то кто тогда папа? Не пойми кто, лишний шубы рукав? Тут, если папа ревнив и амбициозен, такое начинается! Нагляделся, и это лечил. Подозреваю, у Риты похожий случай...

Так что я поступил чисто по-докторски. У нас ведь как? Не знаешь, как лечить — не лечи! Главное — клиенту не говорить. Общеукрепляющие средства для того и придуманы. Прописывай без сомнений, авось само пройдет. Еще плацебо есть, чудодейственное средство, в смысле, крахмал с сахаром еще никому в малых дозах не навредили... Так что Катюшка деловито осваивалась в квартире, а я поглядывал на нее и занимался своим делом, приводил в порядок рабочие записи. Рабочие записи — они же лишь первый шаг в исследованиях. Их еще анализировать надо, систематизировать — привычный, любимый мной научный труд.

Ясноглазые убийцы — фальшивый генерал-лейтенант Лыков А.И. и его коллега, оставшийся безвестным. Над их характеристиками я надолго зависаю. Потом со вздохом вычеркиваю. Не мой контингент. Не мутанты они ни разу. Ну, запугали до икоты кое-кого, подумаешь, невидаль. Вообще-то невидаль, но я примерно представляю, как это можно провернуть без способностей. Да элементарный направленный генератор низкочастотного излучения... ну, пусть не элементарный, скорее всего очень сложный, суть-то не меняется. Приборами они пользуются, спецтехникой и боевой химией, это теперь и козе понятно, и мне. Как Леня накачался по самые брови для встречи со мной! Чуть не сдох. Мужественный, преданный долгу, уважаю. Но безрассудный, тупо рисковый — фу, дебил. Впрочем, особого выбора у него не было. Да, есть мутанты с поистине ужасающими качествами, но привлекать их к оперативной работе — последнее дело. Нестабильные они. Психопаты, проще говоря. Психопаты, маньяки, садисты. К сожалению, неограниченная власть над людьми ломает психику. Даже Валерий Борзов, и тот...

Я глубоко задумываюсь. Валерий Борзов — он-то кто? Сам он считал себя сверхчеловеком. Ну-ну. Тоже мне высшая раса. Упивался издевательствами над подчиненными, властью над ними — тем и жил. Интересно, есть еще ему подобные? Представляю такого типа на вершине властной пирамиды и невольно содрогаюсь. А ведь он рвался, однозначно рвался. Молодец Леня, вовремя его... не понял, но все же остановил. Есть еще в Службе достойные бойцы.

Катюшка перестает издеваться над интеллектуальной системой дома и пристраивается рядышком. Смотрю вопросительно.

— Почему так: ты меня любишь, а дядя Даниил нет? — задумчиво спрашивает она.

А хороший вопрос. Был бы кофе во рту — точно подавился бы.

— А почему ты решила... — осторожно начинаю я.

Девочка улыбается.

— Ты часто смотришь на меня, — с мечтательным видом говорит она. — Когда думаешь, что я не вижу. Тебе интересно, что я делаю. Мороженое мне даришь...

— А Даниил что, жадничает?! — непроизвольно начинаю злиться я. Вот же мутант хренов, над парой минималов для маленькой девочки давится!

Катюшка озадачивается.

— Нет, он тоже дарит. Но он дарит так... чтоб я им с мамой не мешала. А когда ты даришь...

Девочка снова мечтательно улыбается.

— Это потому что мы родственники? — неуверенно спрашивает она.

Ну, и что отвечать? Нет, мол, какие к черту родственники, просто ради спасения мамы пробил насквозь ее личные защиты, и теперь она полностью в моей власти?! Ведь скажи я ей, чтоб бросила семью и ушла со мной — сделает, не задумываясь, для чего и куда ее веду. Стопроцентная жертва маньяка.

— Тебя не устраивает Даниил? — осторожно увожу разговор в сторону.

— Нет, он хороший, — по-прежнему неуверенно бормочет Катюшка. — Только слабый.

Она глубоко и как-то очень серьезно задумывается.

— Но с мамой он становится сильнее, — в результате заявляет она.

А у меня словно щелкает в голове. Даниил Рождественский — "политик". Интуиция — его второе имя. Вот оно что. Вот почему в наш индивидуалистичный век он так странно вцепился в Асю. Почувствовал, что она — его защита от "вамп"! Вернее, не она — забота о ней. Как странно и чудесно устроена жизнь! Безалаберная, крайне податливая, не совсем нормальная женщина тоже, оказывается, кому-то крайне нужна! Кто-то, именно и только защищая ее, ощущает себя настоящим мужчиной! Я с азартом хватаю рабочие записи и...

— А я там сейчас не нужна, — грустно говорит Катюшка. — Я взрослая, мешаю. А для младших дядя Даниил няню нанял. Поэтому я и ушла к тебе.

Х-х-р-р... До меня начинает доходить жуткость ситуации. Катюшка — ушла — ко мне. Ага, а маму предупредила?! Ой, что-то сомневаюсь! Тут не надо быть психотерапевтом, чтоб понять: уход девочки из дома — проявление ревности и способ наказать маму. Ой, дурак... С чего я решил, что Ася в курсе нашей с Катюшкой общности душ, с чего? Да она, кроме мужчин, вообще ничего в своей жизни не замечает!

Я быстро прикидываю возможные варианты развития событий, и мне становится плохо. Сейчас, если эти два страстных придурка все же вылезли из постели и огляделись, они... ой, мама... Она, значит, скорее всего названивает по больницам, ну а Даниил как большой начальник делает один, но властный звонок, от которого в департаменте общественной безопасности все уже наверняка бегают, как ошпаренные! А проследить путь девочки по камерам — плевое дело! А там... а там охранники придомовой территории любезно сообщат любопытным ребятам в бронежилетах, что да, приходила такая, миленькая-хорошенькая, одна, и такой-то дядя вышел по звонку, взял ее за ручку и увел к себе. Не папа, не дедушка, не брат. Ой, мама, что мне будет... Я представляю, что мне будет, и покрываюсь холодным потом. Ребята из группы по освобождению заложников, пока разберутся, все ребра мне переломают. И им ничего за это не будет. Совращение малолетних в наш век вуайеризма карается даже не концлагерем — смертной казнью... Рывком разворачиваюсь и спрашиваю страшным шепотом:

— Ты маму предупредила?

У Катюшки глаза становятся большими, как блюдечки. Ну да, а у самого? Она-то — всего лишь отражение моих переживаний!

Девочка отрицательно мотает головой. А-а, спасайте, святые основатели столицы! Хватаю инфо...

Звонок гремит для меня смертным приговором. Не успел. Ну что ж... все сразу становится просто и легко. И волнение исчезает. Магнетизерам волнение противопоказано, и я не волнуюсь. Быстрый взгляд в окно. Никого, молодцы, хорошо прячутся. Убрать Катюшку с директрисы. И чтоб голову подушкой закрыла, эти дурни обожают пользоваться шоковыми средствами. А самому... они у меня на коленях отсюда поползут! Ага, а потом я — бегом и теряя подштанники. Но это потом, а сейчас... главное — чтоб девочке не досталось от взрослых разборок.

Подхожу к двери, разблокирую и рывком распахиваю. Ну, кто тут смелый?!

Рита неуверенно смотрит на меня сверху вниз. У ног — небольшая сумка на колесиках, вечная спутница туристов и отдыхающих. И ноги... девушка впервые на моей памяти во флай-юбочке. И в маечке-колокольчике. Мило округлилась, щечки появились, ножки потеряли дистрофичную худобу...

"Почему заблокировала инфо? — мысленно кричу я. — Почему ничего не сказала на прощанье? Куда ты вообще пропала, полено бесчувственное?!" Молча подхожу и обнимаю такой дорогой, такой родной набор ребрышек и косточек.

Я все же задаю ей этот вопрос. Через вечность и еще чуть-чуть. Девушка смотрит с легким удивлением.

— Отец не разрешил, — просто объясняет она.

Смотрю вопросительно. В глазах у Риты загораются непонятные искорки. И ямочки на щечках появляются. Веселится?

— Док, а ты вообще в курсе, сколько мне лет?

Точно веселится. Вон и улыбка появилась.

— Я маленькая еще, — объясняет мне девушка ласково, как дурачку. — Мне только вчера восемнадцать стало. И я сразу на самолет.

— Могла хотя бы сообщить, что с тобой, — бормочу неловко.

— Могла, — отвечает Рита серьезно. — Но не стоило. Ты просто плохо знаешь мою маму. А я знаю хорошо. А отец — еще лучше. Он предупредил — она тебя посадит. Из ревности. За развращение несовершеннолетней.

Я ничего не понимаю.

— Но квартира... она подарила квартиру...

— И что квартира?

Рита выслушивает мой сбивчивый рассказ. Странно, в делах научных мой мозг работает безупречно, а в обычном житейском вопросе буксует и путается. Это всё чувства.

— Я ее убью, — сообщает Рита спокойно. Подходит к каминной полке, смотрит на многочисленные квитанции.

— Оконным стеклом зарежу.

Смотрю на нее и понимаю — она может. Вот так же спокойно, как сказала. Все же "зомби" — это навсегда.

— Квартира — моя, — коротко, ясно объясняет Рита. — Продать ее нельзя, у несовершеннолетних не отчуждается. Папин подарок. Дурила она тебя, любит такими делами заниматься. Ты молодец, по квитанциям не засветился. Квартира бесплатная, папа владеет всем домом, и обслуживающая компания тоже его. Квитанции — мамины происки. Если б заплатил — она б тебя посадила за рейдерство.

Стою и чувствую себя последним дураком. Рита смотрит сочувственно. Ну да, понимает, она-то с мамой с рождения. Внутри поднимается черная волна гнева. Какая-то ушатанная "чарми" посмела... меня!?

— Вы уже нацеловались? — раздается неуверенный голосок.

Катюша осторожно выглядывает из-под подушек. Рита с огромным изумлением смотрит на меня. И с чего я считал, что у "зомби" чувства редуцированы? Вон как таращится, глаза в пол-лица. Криво улыбаюсь в ответ. Ситуация — в двух словах не объяснить. А надо бы. Но никак.

— Дочь?.. Док, у тебя — дочь?!

Рита подходит, приседает перед девочкой. Флай-юбочка скатывается с колен, я отвожу взгляд. Вот же придумали женщины одежду. А Рита смотрит на нее, потом на меня.

— Медиатор, — бормочет она удивленно. — Малышка — медиатор! Какое чудо. Док, как у тебя это получается? Вокруг тебя — постоянно чудеса!

Боже, которого нет, как мне повезло с любимой девушкой! "Зомби" — ее ничем не прошибешь! Все поняла правильно, все оценила — без лишних слов, скандалов и истерик!

— А мама знает, что она здесь? — спрашивает Рита, и я падаю с небес на землю. Рожей об асфальт. И хватаюсь за инфо...

Ну, я успел. Мы успели. Катерину-Клеопатру еще не потеряли. В смысле, Даниил — молодец, могучий мужчина. Так ему при встрече и скажу. Ася подписала договор, согласно которому я — домашний учитель Катюшки. Теперь девочка может находиться при мне сколько угодно. Х-ха, мне за это еще и деньги от Даниила будут идти! По-моему, Ася не совсем поняла, что именно подписала — просто доверилась мне, и все. Удивительная женщина, как таких мир не съедает, не понимаю.

Наконец все утряслось, все, в смысле, я, успокоились. И вдруг повисла неловкая пауза. Рита как-то странно оглянулась на свою сумку у двери.

— Ну, так и будем стоять, как дураки? — вдруг вопросила Катюшка. Причем обратилась, что характерно, не ко мне, а к Рите. И я впервые увидел, как краснеют "зомби". Потом понял, что девушка вообще-то вернулась в свою квартиру, отдохнуть, душ принять, то-се... а тут я живу, благодаря непонятным проискам ее мамочки. Наверно, теперь покраснел я.

— Слушай, а что твоя мама упоминала насчет девяти месяцев? — спохватился я. — Если это намек, то я что-то не понял!

— Да выдумала себе чего-то! — досадливо сказала Рита и сделала шаг к двери.

Я понял, что она недоговаривает, и сильно недоговаривает. А еще — что она сейчас уйдет. И оцепенел. Ну да, это очевидно. Кто она, и кто я? Даже живу в чужой квартире...

— Я здесь не останусь! — решительно сказала Рита. — Родители достанут — не мама, так отец. Они мне этим подарком печенку выгрызут. Док, ты сможешь снять нам другую квартиру?

Нет, сегодня точно не мой день. Как будто разучился говорить.

— С этой что? — как-то поняла девушка мои мычания. — А что с ней такого? Сдам в аренду.

С моих плеч словно свалился огромный камень. Никогда их не таскал, но уверен — то самое ощущение и есть. Я огляделся. Смогу ли я снять квартиру? Да запросто, с нынешними доходами! Главное, поближе к квартире Даниила, чтоб Катюшке проще забегать... Сунул инфо в кейс, повесил на плечо...

— А я? — возмущенно спросила Катюшка.

— Конечно, и ты, — покосилась Рита. — Ты теперь с Доком навсегда, хочешь или нет. Хватай его за руку. Чур, моя левая.

— Почему? — тут же заинтересовалась девочка.

— Ближе к сердцу.

Девочка подумала и снисходительно улыбнулась:

— Ближе к сердцу я. Док меня любит!

— Конкурентка, — согласилась Рита.

И мы пошли искать квартиру. Потому что в Москве что главное? Правильно — жилье! С климатизатором, интеллектуальной системой, шумопоглощением, чтоб окнами во двор — и чтоб до дома Катюшки недалеко. И тогда в Москве можно жить.

Семейное дело

1

Тихонько мурлычет климатизатор. Катюшка, как всегда, брякает дверцей холодильника — ну, голодная девочка, чего непонятного? Ясные лучи солнца заглядывают в окно, высвечивают блестящий квадрат на полу. Блаженно жмурюсь и вытягиваюсь на коврике. Боже, которого нет, как здорово жить на свете!

— Боже, которого нет, как здорово... — шепчет Рита рядом со мной.

Поворачиваю голову. Девушка еле заметно улыбается. А я всегда подозревал, что она обладает зачатками телепатических способностей. Мы откровенно смотрим друг дружке в глаза и без споров молча соглашаемся, что можно еще поваляться. А потом погулять.

— Лодыри! — ворчит Катюшка. — Морс я вам должна готовить?! Ладно, сделаю. Но чтоб потом меня гуляли!