Но вот их знойный поцелуй медленно подошел к концу.
Чувствуя легкое головокружение от нехватки кислорода, девушка полной грудью вдохнула свежего воздуха и, открыв глаза, посмотрела на стоящего перед ней мужчину.
— Кажется, теперь мне немного лучше. — Улыбнулась она.
Все ещё не до конца отойдя от их страстных объятий, Мануэль нежно коснулся ее плеча и с помощью большого пальца начал медленно поглаживать обнаженный участок кожи.
Чувствуя его разгорячившееся желание всем своим телом, Шеннон уже готова была согласиться на бурное продолжение их поцелуя прямо здесь в этом уединенном месте, как вдруг из-под зеленых лоз виноградника вышел какой-то незнакомец. Слегка отпрянув от Мануэля, словно их застали в самой компрометирующей обстановке, она смущенно посмотрела на одетого в строгий черный костюм слугу.
Предупредительно кашлянув, извещая хозяина о своем присутствии, невысокий мужчина стоял на самом краю поляны.
— Простите, синьор, но к вам пришли.
Мысленно отругав своего дворецкого на чем только свет стоит, Мануэль нехотя обернулся.
— Я же сказал, чтобы вы всем объявляли, что меня нет дома!
— Да, синьор. — Потупив взгляд, мужчина сглотнул подступивший к горлу ком и почти нехотя продолжил. — Но это губернатор Искьи, синьор. И он очень настаивает на разговоре.
— Какого черта ему здесь нужно?! — Все ещё негодуя оттого, что его потревожили, тихо буркнул Мануэль, однако заметив нешуточное беспокойство на лице Шеннон, заставил себя мягко улыбнуться и вновь заключить ее в объятия.
— Что он хочет? — Встревожено проговорила она. — Что, он уже... уже пришел забрать меня, да?
Ее былое спокойствие и беззаботность рассеивались, как дым на ветру. Вмиг похолодевшая кровь заставила ее задрожать всем телом. Стараясь держаться из последних сил, Шеннон в беспокойстве прикусила до крови нижнюю губу.
Заметив ее состояние, Мануэль обнял девушку ещё крепче, надеясь тем самым хоть как-то придать ей своей уверенности и спокойствия.
— Нет. — Твердо сказал он, смотря в ее расширенные от страха глаза. — За тобой ещё никто не пришел. Губернатор, наверняка, зашел ко мне по поводу каких-нибудь старых дел. К тебе это отношения не имеет.
— Откуда ты это знаешь? — Безрезультатно пытаясь успокоиться, недоверчиво спросила брюнетка.
Вспомнив о словах Фериччи, Мануэль протяжно вздохнул. Говорить ей о том, что у нее осталось ещё целых четыре дня ему вовсе не хотелось, однако эта правда была несомненно лучше того, о чем сейчас думала Шеннон.
— Потому что меня бы заранее предупредили. — Кратко объяснил он.
Отстранив одну свою руку от ее спины, он ласково провел костяшками пальцев по побледневшей девичьей щеке.
— Верь мне, милая. Все будет хорошо, я тебе обещаю.
Пытаясь совладать с нахлынувшей на нее паникой, Шеннон что есть силы вцепилась в его широкие плечи. Четкие картины ее разыгравшейся бурной фантазии никак не выходили из головы. Буквально видя себя в металлических наручниках, идущею под конвоем, девушка едва не забилась в истерике.
— Пожалуйста, не отдавай меня им. Я... я ещё не готова. — Дрожащими губами умоляюще прошептала она.
Смотря на ее внутренние терзания, у него буквально разрывалось сердце.
Не в силах оставить Шеннон в таком состоянии, Мануэль мельком посмотрел на расстеленный на траве кусок материи и, подхватив девушку на руки, поднес ее к клетчатому пледу.
Посадив Шеннон на мягкую ткань, он присел перед ней на корточки и четким, уверенным голосом произнес:
— Я никому тебя отдавать не собираюсь. Ты останешься здесь, со мной. Ты это поняла? — Посмотрев на отрешенный взгляд карих глаз устремленных в пустое пространство, он слегка встряхнул девушку за плечи.
— Ты это поняла? — На тон выше спросил Мануэль.
Наконец услышав его и кое-как выйдя из охватившего тело паралича, Шеннон согласно кивнула.
— Поняла. — Тихо отозвалась она.
— Хорошо. — С облегчением вздохнул мужчина. — Сейчас мне нужно идти, поговорить с губернатором. А ты оставайся здесь и жди меня. Договорились? Ты сделаешь то, что я от тебя прошу?
Вновь увидев ее слабый согласный кивок, брюнет мягко улыбнулся и, вновь нежно погладив ее холодную щеку, договорил:
— Умница.
Быстро встав в полный рост, Мануэль в последний раз заглянул во все ещё недоверчивые, испуганные карие глаза, после чего резко развернулся к виноградным лозам и стремительно удалился.
Оставшись одна, Шеннон сдавленно шмыгнула носом и, подтянув колени к подбородку, крепко обхватила их руками. Всей силой стараясь преодолеть нахлынувшую панику, она послушно начала ждать возвращения Мануэля. Ей очень хотелось верить его словам, очень хотелось надеяться на хотя бы ещё один совместный день в этом блаженном раю, но неизвестность, окутав разум своими липкими щупальцами, пугала ее, заставляя поверить в самые ужасные вещи. Обратив все свое внимание в слух, замечая от малейшего шороха ветра вплоть до колышущихся в воздухе крыльев птиц, Шеннон сокрушенно ждала часа расплаты.
Время, казалось, замедлило ход.
Просидев в неизвестности около четверти часа, девушка не выдержала и устав бороться с собственными страхами, решительно поднялась на ноги. Она должна знать, зачем пришел губернатор. Должна удостовериться, что у дверей ее не ожидает тюремный конвой. Должна узнать хоть что-то, ибо находиться и далее в терзающей душу неизвестности было выше ее сил.
Предпочитая посмотреть своему страху в глаза, нежели прятаться по углам, она не спеша преодолела густые заросли винограда. Выйдя на пустынную дорожку оранжереи, Шеннон насторожено прислушалась. Однако ничего кроме журчания воды в круглом фонтане так и не донеслось до ее ушей. Медленно продвигаясь вперед, девушка преодолела высокую арку и, вновь оказавшись в задней части дома, притаилась за одной из широких колонн роскошного особняка. Украдкой выглянув из своего укрытия, она внимательно окинула взглядом сначала узкий, короткий коридор, затем виднеющуюся главную залу первого этажа и, о чудо, одна из парадных дверей дома была настежь раскрыта, маня к себе испуганную бедняжку, словно сыр пробегающую мимо мышь. Почти не в силах отказаться от столь заманчивой идеи побега, брюнетка облизнула пересохшие губы и вышла из-за колоны. На ее счастье весь путь был чист и безлюден. Ничто не предвещало опасности. Не было даже и тени намека на подстерегающих за углом охранников, словно она и не была той пленницей, которую несколько дней назад поймали на воровстве. С трудом веря в собственное счастье, девушка начала осторожно пробираться вперед.
Кто знает, возможно, это был ее единственный путь к спасению? Ведь если только удача и дальше будет ей сопутствовать, помогая миновать парадные двери, то ее дальнейшая судьба может измениться до неузнаваемости, и она вновь станет свободным человеком, а отнюдь не безвольной каторжницей, заточенной в сырой Неапольской тюрьме.
Следуя на цыпочках по холодным плитам до блеска натертого пола, Шеннон прислонилась спиной к стене, бесшумно прередвигаясь миллиметр за миллиметром. Миновав большую часть коридора, девушка вдруг в нерешительности замерла у одной из неплотно запертых дверей. Небольшая щель между стеной и прочным деревом помогла без особых усилий услышать происходившую в соседней комнате беседу.
— Не понимаю вас, губернатор, откуда такое стремление навестить эту преступницу? — Послышался слегка полунасмешливый-полуудивленный голос Мануэля. — Она невоспитанна, груба и совершенно не умет держать себя в руках, словно настоящая дикарка из джунглей. А на днях в порыве очередного приступа гнева она разгромила всю мою спальню. Уверяю, лучше вам не приближаться к ней до прибытия с вами надлежащей охраны. Поберегите здоровье.
— Но я... я же просто хочу удостовериться, что она здесь. — Промямлил второй слегка неуверенный пожилой голос.
— Ну конечно же она здесь. — Пафосным голосом рассмеялся Конте. — Где ж ей ещё быть? Уверяю вас, стены моего особняка настолько же крепки и надежны, как и сама Неапольская тюрьма.
— Ну, скажите тоже... — Усмехнулся собеседник. — Одно дело — грязная, кишащая крысами тюрьма и совершенно другое — ваше фешенебельное имение. Если бы всем заключенным предлагались такие же условия, то боюсь, у нас в мире не осталось бы ни одного добропорядочного гражданина.
— Хм, возможно вы правы. — Вполне серьезно отозвался Мануэль. — Но смею вас заверить, что сейчас ей приходится не особо сладко, сидя прикованной к батарее.
— Вы приковали ее к батарее? — Удивленно переспросил второй мужчина.
В комнате послышался громкий вздох Конте.
— После того, что она вытворила с моей комнатой, мне пришлось пойти на этот шаг.
— О Боже, — сочувственно потянул губернатор, — могу себе представить, что вам только приходиться терпеть от этой дикарки, граф. Но вот чего я понять никак не могу, так это зачем вам нужны все эти хлопоты?
— Для меня это... приятные хлопоты. Мне нравится укрощать диких кобылиц.
Стоя за стеной, Шеннон могла только представить, как губы Мануэля растянулись в слащавой усмешке. Что-что, а усмирять бурный норов — он точно любил.
Тихо кашлянув, чтобы хоть как-то прочистить внезапно пересохшее горло, губернатор вновь принял серьезный тон:
— Но все-таки вы же не злоупотребляете своими полномочиями, граф? В конце концов, существуют ещё и права человека... Комиссии всякие... В общем, надеюсь, вы держите себя в руках?
— Ну, разумеется, господин губернатор. — Насмешливо потянул Конте.
— Это хорошо. — Облегченно отозвался его собеседник. — Не то, мне бы очень не хотелось разрывать наше недавнее соглашение.
— И вернуть мне отданные вам сто тысяч. — Не забыл напомнить Мануэль.
Едва не присвистнув от услышанной суммы, Шеннон с интересом ожидала затянувшегося ответа губернатора.
— Вы, несомненно, правы, граф. Не думаю, что этой воровке достается слишком сильно. Вы человек благородных правил. — Видимо, решив для себя, что деньги важнее выдуманных комиссий, несколько мягче отозвался он. — Но все-таки, не откажите в любезности, хотя бы посмотреть на девчонку. Я очень ценю ваше беспокойство о моем здоровье, но коль уж она сидит прикованной, то думаю, мне ничего не угрожает.
Замерев, словно мраморная статуя, Шеннон затаила дыхание. Ещё немного и губернатор точно добьется своего. Мануэлю нужно найти достаточно веское основание, чтобы не вызвать подозрений у этого надоедливого старика.
— Боюсь, сейчас это невозможно. — Спустя тягостное мгновение, отозвался ее изворотливый тюремщик. — Видите ли, она не одета.
В комнате послышался изумленный вздох.
— Что... совсем?
— Совсем. — Спокойно отозвался Конте.
Кашель пожилого собеседника слегка рассеял витающее в воздухе напряжение и, спокойно вздохнув, Шеннон слабо улыбнулась подобной увертке.
— Хорошо. — Вновь заговорил губернатор, однако на этот раз в нем чувствовались рассерженные нотки из-за так и не удовлетворившегося желания увидеть пленницу. — Будь, по-вашему, граф. Но учтите, если только что-нибудь случится и эта девчонка каким-либо образом окажется на свободе, то обещаю вам, что даже не смотря на всю вашу мощь и богатство, я не допущу в этом деле разгильдяйства и несправедливости. Преступник должен быть наказан и сидеть в тюрьме. И если вдруг я не смогу привести к ответственности эту уличную ободранку, то значит, к суду я привлеку вас! Так что подумайте хорошенько, прежде чем отпускать это отребье с цепи!
— Несомненно.
Шеннон могла только догадываться насколько сильно рассвирепили Мануэля эти слова, однако, ничем не выдав своего внутреннего состояния, его голос оставался таким же невозмутимо вежливым, с легкой долей бесцветного безразличия к прозвучавшей угрозе. — Я это учту. У вас всё?
Взволнованная услышанным, темноволосая девушка тихо отпрянула от дверного проема. Мысли путались в голове. Она-то думала, что Мануэль неприступен. Что он едва ли не выше закона. А на деле же, его самого могут отдать под суд, если только она вздумает сбежать.
Остановившись в нерешительности, Шеннон с легкой тоской вновь посмотрела на все ещё распахнутую дверь главного входа. Льющийся из нее яркий свет играл на гранитном полу своим солнечными зайчиками, звал к себе. Но она не могла на такое решиться. Возможно раньше, она, не раздумывая, бросилась бы к распахнутым дверям, одержимая лишь чувством свободы. Но со времен ее заточения в этом доме слишком многое в ней изменилось. Она никогда себя не простит за такое предательство.
Сделав глубокий вздох, Шеннон наконец-то приняла окончательное решение, и молча направилась обратно в сторону оранжереи.
Медленно продвигаясь вперед, она буквально едва сдерживала смех над самой собою. Спрашивая себя, как же это так получилось, что всю жизнь ненавидя напыщенных толстосумов, она всей душой смогла полюбить одного из них, темноволосая девушка угрюмо брела по дорожке. От мужчин в ее жизни исходили одни лишь беды. Чего только стоит родной отец! Да и воспоминания о недавнем предательстве Джефа тоже придавали картине отнюдь не радужные краски. И всё же, даже не смотря на всё это, она прекрасно понимала, что стоит ей теперь только решиться побег, как она сама окажется ничем не лучше своего отца. Но в отличие от него у нее есть сердце, которое безумно любит и хранит верность любимому человеку. Поэтому, не смотря ни на что, она все-таки сделала правильный выбор.
Слабо улыбнувшись в ответ на свои мысли, Шеннон нетерпеливо свернула с главной дорожки, желая поскорее вернуться в былой райский уголок.
— Микелина? — Как снег на голову раздался за спиной пожилой баритон.
Мгновенно узнав голос губернатора, Шеннон поспешно юркнула за ближайшие высокие кусты нежно-розовых калл.
— Микелина?! — Вновь раздался прежний голос.
Завидев впереди прячущуюся от него девушку, невысокий, слегка полноватый мужчина поспешил к ней навстречу.
— Что за проказница! — Сам себе тихо произнес он, сияя широкой улыбкой.
Шеннон зажала рот ладонью. Ещё немного и губернатор увидит ее, поймет, что перед ним вовсе не кузина Мануэля. И тогда они пропали!
Мельком посмотрев в сторону плотных зарослей виноградника, скрывающих их райский уголок, Шеннон удрученно вздохнула. Слишком близко и одновременно ужасно далеко они сейчас были вне зоны досягаемости. Вот если бы только губернатор отвлекся на какой-нибудь цветок...
— Господин губернатор?! — Словно услышав ее молитвы, раздался позади слегка удивленный голос хозяина этих владений. — Я думал, вы уже ушли.
Оглянувшись в сторону Мануэля, губернатор вынужденно остановился.
— Простите, граф, но я не сдержался искушению полюбоваться на ваши прекрасные цветы. — Смущенно улыбнулся мужчина.
Воспользовавшись отвлеченностью губернатора, Шеннон как можно тише подобралась к виноградным лозам и уже через секунду поспешно скрылась за их широкими листьями.
— Мне безумно приятно знать, что мой скромный ботанический сад произвел на вас впечатление. — Еще не до конца отойдя от нахлынувшего на него гнева, вызванного их беседой в кабинете, Мануэль не слишком-то обрадовался появлению этого нежданного гостя и в своей оранжерее. Однако искусно сдержав неприязнь, брюнет вновь принял безмятежный вид. — Если хотите, я бы даже мог устроить вам небольшую экскурсию по всему моему парку.
