| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— А то, что у меня пол-отряда раненых, и из Аниса вытащили три стрелы и едва вернули с того света, это так — мелкие лисьи шалости? Она подставила нас под удар. С Юстифой я сам мог разобраться. В конце концов, её яд не смертелен, а воспаление можно снять. Надеюсь, Елна поняла, что этой в замке нет, и уже едет к нам. А вот за то, что у нее здесь работы непочатый край, это надо сказать спасибо рыжей вертихвостке, которой просто не сидится на месте. — Он чуть сощурил глаза, отчего их нездоровый блеск пугал еще сильнее. — Но больше всего мне интересно, как ты оказалась здесь раньше нас. По времени твоя история ну совсем не сходится.
— Ты хочешь, чтобы я ответила честно? — посмотрела я на него.
— Да. Твоей лжи я уже наслушался.
— Тогда я помолчу. Правду все равно сказать не могу... а слушать ложь ты не хочешь.
Темные глаза начали наливаться красным.
— Рейвар! — резко прикрикнул на него Хельвин.
Тот тряхнул головой.
Ага, теперь понятно, зачем здесь этот всклокоченный полукровка — своего лэй`тэ успокаивать... да не позволить тому придушить кого-то рыжего и чересчур глупого.
Ну не могу же я сказать про Кая. Во-первых — это как-то глупо. "Один знакомый бог подкинул", во звучит-то! По мне с этим иномирьем и так дурдом плачет, а тут еще такие признания. А во-вторых, Кай же сам предупреждал — им нельзя напрямую вмешиваться в дела смертных, и, следовательно, надо держать его участие в секрете. Эх, как это всё неправильно и по-идиотски! Хотя, разве у меня по-другому бывает?
Нет, меня таки поражают эти мужчины. Ничего не чувствую, почти не болит... никому ничего не скажу! А то, что я проснулась от скрежета чьих-то зубов и слабых стонов — просто почудилось, да? Так бы и покусала его за глупость! Но жалко, страдальца. И так по моей вине досталось.
Тяжело вздохнув, я села и, из своего угла, в который забилась после ухода Хельвина, спросила:
— Ты хоть рану чем обработал или поплевал и замотал?
— И чего рыжим не спится? Промыл и мазью намазал, — всё же ответили мне. — Завтра Елна должна приехать.
— Ага. Завтра. А если ты до этого времени помрешь, что — опять я виновата окажусь?
— Еще как окажешься, — усмехнулся "больной", и у меня просто руки зачесались проверить, что там с его боевым ранением... попутно сделав побольнее. Рейвар, кажется, это подозревал и недоверчиво косился в мою сторону.
— Поэтому я хочу сразу обезопасить себя... и убедиться, что ты точно помрешь! — Вот так-то! Я тоже умею зубки показывать. — И, между прочим, я даже отсюда чую, что рана загноилась. Хочешь, чтобы у тебя интоксикация произошла?
Рейвар нахмурился. А я занялась поиском своей рубашки. Где же она? Помню, вот здесь бросала... то есть положила, когда обернулась. Если и спать в одной палатке с этим ушастым соблазном, то уж максимально обезопасив себя. А отпускать, ради моей же безопасности, как заверял Вареник, он не собирался.
— Где моя рубашка? — не найдя оной, начала я возмущаться. — Вот ворьё, только ты, понимаешь, новой вещью разжилась — обязательно кто-то прикарманит!
— Я велел Хельвину её сжечь. Это вещь Юстифы, нечего ей здесь делать.
— Да что ты понимаешь в вещах, — разозлилась я, щеря клыки. — Она хвиса, она понимает, как вещи надо хранить и стирать! Они же у нее ничем не пахнут, понимаешь? — Чуть успокоившись, я помяла лапками и горестно вздохнула. — Нашелся мне тут... Иван Царевич с лягушачьей кожей.
— Вот и сиди так, само пройдет.
Я уперлась и угрозами перекинуться так, потом надавать ему по рукам, и перебудить пол-лагеря, полюбоваться на совратителя малолетних, добилась-таки своего. Точнее хоть и не новой, но явно кипяченой накрахмаленной рубашки.
Нет, ну я на него удивляюсь! Сидит, губы аж побелели, как челюсть от боли сжимает, а всё туда же — на ноги мои пялится.
Не меньше времени и ругани ушло, дабы раздеть самого Вареника, хотя могу поспорить на собственный хвост — сам процесс ему понравился. Сев и прислонившись спиной к своим тюкам, он недоверчиво, но всё же позволил мне осмотреть три болезненно вздувшихся полосы, идущих от ключицы к груди. Та, что ближе к шее, опасения не вызывала, и даже начала затягиваться, а вот две другие настораживали.
— Перекись есть?
На меня посмотрели как на идиотку. Не то, чтобы раньше он глядел как на умную, но сейчас в этом взгляде было что-то... совсем уж нелестное.
— А что вообще есть рану промыть?
С горем пополам мы нашли в его вещах небольшую бутыль синеватой жидкости. Обильно смочив ею тряпочку, я подсела поближе к Варенику и прижала ее к ранам.
Почти в ту же секунду меня грубо откинули. Сам же Рейвар нагнулся вперед и шипел как костер на пионера.
— Рей? — потирая ушибленную поясницу, села я рядом.
— Не называй меня так, — сквозь зубы прорычал он. — Добить всё-таки решила? Надо было разбавить раствор в воде, прежде чем использовать!
— Надо было предупредить.
— Прости, Лисавета, вечно забываю, что ты самого элементарного не знаешь.
Уел. Перестав заглядывать ему в лицо, я скромно сложила руки на коленях и отвела взгляд, пережидая "грозу". Через пару минут он успокоился и тяжело откинулся на тюки. Лицо, кажется, стало еще бледнее, а губы припухли. Ну чисто вампир! Но, надо признать, чертовски привлекательный даже в таком измученном виде.
У меня самой на глаза слезы навернулись. Понимаю, что он сволочь каких мало... он лэй`тэ, готовый на всё ради своей страны и своих полукровок. И моя жизнь по сравнению с его спокойствием — мелкая монетка. Нас разделяют разные миры и разные культуры. Понимаю я это! Но сердце всё равно щемит, когда ему больно.
Пока он не заметил моей скорбной мины, я взяла еще одну тряпочку, и просто смочила ее водой из фляжки. Под бдительным оком отерла остатки жгучего снадобья с тела и раны, и, смочив еще раз, накрыла плечо. Пусть корка от воды размягчается, а мне надо гной выпустить.
— Ты хоть имеешь представление о том, что собираешься делать?
— Конечно! — уверенно кивнула я, протирая небольшой кинжальчик разведенным раствором. Уточнять, что в основном я тренировалась на своих кошаках, не стала — меньше знает, крепче нервы.
Чуть приподнимая корочку, я выдавливала зловонную зеленовато-желтую жижу, тут же стирая ее влажной тряпкой. Мой уличный драчун давно приучил не морщиться от подобных видов и запахов, у него хоть раз в год, да бывает свищ, который приходится лечить его хозяйке. И ничего — кот подратый конечно, но живой. Так что и этот выживет... надеюсь. Очень сильно и искренне.
Когда из ранок пошла чистая кровь, я последний раз протерла грудь своего пациента (или подопытного?) слабеньким раствором, не рискуя прижигать больную кожу, и озадачилась. Теперь бы неплохо намазать чем бактерицидным. Коту я обычно прямо в рану сыпала порошок стрептоцида, а вот чем его заменить в условиях магического средневековья? Ну не подорожник же ему в раны совать!
— Есть чем обеззараживающим намазать и замотать?
Рейвар не ответил, лишь отрицательно покрутил головой. По окончанию лечения... ладно, экзекуции, выглядел он как свежепреставленный, что разумеется не добавляло мне оптимизма. Кожа вокруг раны приобрела красный цвет, а уж о ней самой даже страшно говорить — похоже, я только ухудшила положение. Что ни удивительно с такими кривоватыми, неприспособленными ручками. С ними только по клавиатуре стучать, а не хирургические операции делать.*
— Попить дай, — тихо попросил меня Рейвар, отвлекая от важного, но крайне редкого для меня явления — пиления самой себя по живому. Эх, знаю я о своей абсолютной безалаберности и непрокости, но вот вспоминать крайне не люблю.
— Но хоть бинты-то должны у тебя быть! — возмутилась я, придерживая флягу.
— Напиться я и сам могу, ты меня еще до такого состояния не уморила, — огрызнулся Рейвар, из чего можно заключить, что всё не так уж и плохо, но вот достала я его прилично. — Найди мне лучше рубашку. Бинты мне раньше особенно и не нужны были — регенерация хорошая. Но от вас, хвис, хорошего не жди.
Понятненько — значит достала его Юстифа. Вот поганка чернявая!
Рубашку я нашла как раз на пуговках спереди, очень похожую на наши, привычные. Только пуговички из перламутра. Красивые. Процесс одевания же грозил растянуться надолго — Варенику было больно даже пальцами левой руки шевелить. И без того чуть волнистые волосы на висках взмокли и стали закручиваться, придавая бледному лицу с лихорадочно горящими щеками, еще большую трогательность. Мне же было физически больно смотреть на такого всегда уверенного, подчас жестокого и невероятно сильного Рейвара.
Правой, здоровой рукой он коснулся моей щеки, вытирая прорвавшуюся на свободу слезу. За ней потоком хлынули и другие. Я не всхлипывала, не рыдала, просто молча плакала, смотря на такого... дорого мне нелюдя.
Ну как же так? У меня есть Нелли, есть Файта, Фарт и Мики. Они успели стать мне близкими и родными. Но дороже этого кареглазого полукровки — нет. И как я так умудрилась? Нашла к кому привязываться и кого любить.
Лиска, какая же ты нелогичная дурочка!
Выплакавшись, я предприняла вторую попытку одеть полукровку. Только не тут-то было — рана снова закровоточила. Сил ругаться у меня уже не было, и захотелось просто плюнуть на это дело и завалиться спать, оставив Вареника дожидаться Елну.
Тут в непутевую голову нашла путь на редкость прилипчивая и, соответственно, бредовая идея. А что если лечить подобное — подобным? Правда во рту всё как назло пересохло, и слюна стала вязкой, словно я хурмы наелась. Но идея продолжала штурмовать разум и, пока Вареник отвлекся на второй рукав, я лизнула палец, украдкой проводя им по ближней к шее ране. Украдкой, чтобы в случае неудачи меня не обвинили в попытке добить тяжелобольного. А то этот может!
В результате чуда не произошло, но ведь и хуже не стало... надеюсь. Так что воодушевленная призрачным успехом, я повторила действия, только теперь набрав слюны чуть больше и намазывая по уже воспаленной ране. За этим делом меня и поймали. Под грозным взглядом разом похолодевших глаз я широко улыбнулась и на всякий случай втянула голову в плечи. Для достоверности картины пришлось еще и глазками похлопать, состроив гримасу — "я у мамы дурочка". Может, пронесёт, а?
По шее я так и не получила — глянув на обслюнявленный участок, Рейвар был вынужден признать, что моя афера удалась — покраснение и опухоль начинали спадать буквально на глазах. Вот даже не знаю, чему я больше обрадовалась — отмене головомойки, удачному лечению, или тому, что хоть одна мысль, пусть даже самая бредовая, была верной и правильной!
Хвост, радостно подметающий пол, был со мной солидарен, в отличие от самого больного — Рейвар смотрел так же подозрительно. И пришлось несколько минут тратить на убеждение, благо аргументы на моей стороне. Долго ещё мне пришлось обмазывать не такие уж и маленькие раны своей собственной слюной, отчего во рту очень скоро стало сухо как в Сахаре. Пить же запретил Рейвар — ему лечение, похоже, начало доставлять удовольствие. С каждой минутой он чувствовал себя всё лучше, с интересом поглядывая на мои ноги и в вырез рубашки, который я впопыхах просто забыла завязать, а делать это сейчас, означало спровоцировать. О том, как полукровка начал смотреть на мой рот, я вообще умолчу. У меня даже желание его лечить начало пропадать. Пока болел, казался таким беззащитным и трогательным до глубины души... теперь же ему на душу оказалось плевать, а потянуло на телесное.
Идея, как проучить наглого нелюдя, ударила в голову (что-то они сегодня зачастили) и потребовала немедленной реализации. И надеюсь, она не менее удачна чем первая, иначе попаду я в очень неловкую ситуацию.
Чуть нагнувшись, коснулась кончиком языка его темной кожи. Рейвар вздрогнул, и потянулся прежде почти бездвижной рукой, к моему бедру. Я же лизнула его еще раз и еще, не затрагивая ранок, лишь вокруг. А затем и совсем удаляясь, и перемежая с легкими поцелуями. Ладонь, поглаживающая меня по спине, частая дробь чужого сердца и чувственная близость такого любимого мужчины кружили голову, отбивая всю решимость. Может ну ее, эту мелкую месть? Просто расслабиться, наслаждаясь происходящим.
Вот только собственный организм имел на это другие мысли, так что в какой-то момент к солоноватому привкусу смуглой кожи Рейвара, во рту примешался чуть кисловатый. Проведя влажную линию от ключицы к острому уху, я в память о прошлом прикусила мочку, чуть поигрывая языком одной из сережек. А это оказалось довольно увлекательно!
Пока я развлекалась, удивляясь новым ощущениям, хватка Рейвара начала ослабевать. Послышался первый зевок. Вот это да, оказывается у хвис на редкость интересные свойства слюны. Так что ради такого эксперимента, даже не страшно было его провалить. Тем более с таким подопытным.
— Быстро учишься, Лисёнок, — кажется, одобрительно сказал он.
Я выпрямила спину и заглянула в шоколадные, на редкость теплые глаза. Неудивительно, что я ему верила — когда он смотрит так, всё внутри плавится и медленно стекает вниз живота приятной тяжестью.
— Тебе надо было ехать в замок, — снова зевнув, продолжил он говорить. — Там бы ты была в безопасности... от меня и от себя. Глупенькая маленькая хвиса, что же мне теперь с тобой делать?
"Любить меня ты не пробовал?" — хотелось сказать мне, но я только грустно улыбнулась. Я не демон просить такое**.
Заснул он удивительно быстро... Я же еще прозевала пару минут, достаточных для того, чтобы уложить этого здорового мужика на какое-то подобие постели. Наверное, я всё же что-то не так сделала, но меня в сон клонило просто непередаваемо сильно и, выпив немного воды, я устроилась под боком у полукровки.... Напрочь забыв сменить ипостась.
* Лиска изначально неправильно его лечила! Читатели — не повторяйте ее опыт, будь осторожней!
** Тут Лиска вспомнила поэму М.Ю. Лермонтова "Демон", в который Демон, соблазняя Тамару, просил "Люби меня!.."
Глава 12
Чего хочет женщина, того хочет бог
Анальгин — очень эффективное противозачаточное.
Способ применения: зажать таблетку между колен и не отпускать.
Из речи матери-настоятельницы женского монастыря
Оставшаяся часть текста удалена в связи с договором с издательством и собственно вредностью автора, дующегося на всяких нехорошек, тырящих незаконченный текст с официальной странички. Автор тоже человек... пока не Лиса...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
