Проснулся он от какого-то непонятного постукивания прямо ему в ухо. Гарри поднял голову и огляделся. Ничего. В этот момент из яйца снова раздалось постукивание. Он с недовольным ворчанием встал и отодвинулся от него, внимательно следя за происходящим. Стук из яйца участился, а потом на нём появилась трещинка. Гарри осторожно просунул в неё острый кончик когтя и покачал пытаясь расширить. Стук изнутри яйца не утихал, и очень быстро оно покрылось сетью трещинок. Поттер удалось таки подцепить кусочек оказавшейся очень толстой скорлупы, и почти сразу яйцо практически развалилось на глазах, явив ему белого пушистого цыплёнка, если можно было так назвать эту птицу с крючковатым носом размером с небольшого страуса. Цыплёнок сначала ошарашенно озирался по сторонам, а потом, разглядев перед собой милого чёрного котёнка, вдруг начал истошно вопить, переходя в ультразвук. Гарри, нежные уши которого такой пытки выдержать не могли, сначала упёрся мордой в дно гнезда, лапами укрывая уши, а потом, отчаявшись, рефлекторно трансфигурировал.
На удивление, птица сразу замолкла, разглядывая возникшего перед ней человека. Некоторое время она сидела, нахохлившись, а потом раскрыла клюв, задрала голову и сказала:
― Чив! ― и, посмотрев на Гарри одним глазом, добавила специально для тех, кто не понял: ― Чив!
― Ты, что, жрать хочешь? ― спросил он.
― Чив! ― сказала птица.
Он огляделся по сторонам и принялся собирать наиболее крупных жуков, которых мог найти в гнезде. Набрав две полные пригоршни, он протянул жуков цыплёнку. Тот посмотрел на еду и клюнул. Руку Гарри пронзило ужасной болью, и от вида крови, фонтаном брызнувшей из ладони, он непроизвольно трансфигурировал, а птица, сразу оторвавшись от жуков, начала истошно вопить. Он был вынужден закрыть уши и упасть мордой в гнездо, одновременно вновь превращаясь в человека. Птица тут же, как ни в чём не бывало, принялась подметать разбегающихся жуков, а Гарри с удивлением смотрел на свою ладонь, на которой опять не было ни царапинки.
Птица наелась и степенно вышагивала вокруг. Гарри видел, что его цель перемещается вместе с нею, но не мог понять, что он него требуется. Он осторожно погладил её, а потом, осмелев, взял на руки. Указующая стрелка в голове тут же развернулась, давая направление за горизонт. По его прикидкам, обратно в Окснам, к алтарю и Белёсой Твари. Он не знал, зачем твари птица, но точно знал, что ей нужна и Панси, и верил, что в конце концов Тварь ему покажет, где её найти. Оставалась только придумать, как отсюда спуститься. И думать даже не стоило о том, чтобы делать это в форме животного ― глупая птица верещит так, что его моментально выбывает обратно в человеческий облик.
К счастью, Тварь, похоже, знала, что ему предстоит, и немного подготовила его. Рюкзак из непромокаемой паутины помимо других полезных вещей также нёс в себе верёвку из той же паутины, лёгкую и гибкую, но его чёрный кинжал упорно отказывался её резать, так же как не смог поджечь её его огонь. Гарри с трудом вылез из гнезда, машинально отметив, что стрелка в голове опять показывает на гнездо, а точнее, на его жильца, подошёл к краю площадки и размотал верёвку вниз. Она легко достала и ещё половина мотка осталась у него на плече. Он обмотал верёвку вокруг себя и стал разматывать второй конец, который, как оказалось, тоже достал. Отлично. Ему было жаль расставаться с лёгкой и прочной снастью, и возможность оставить свободным второй конец, за который можно было бы освободить верёвку, его сильно порадовала. Он нашёл торчащий из земли кусок арматуры, который должен был удержать его вес, если судить по тому, что загнуть его в нужном направлении у него не получилось, как он ни пыхтел. Пришлось перекидываться в зверя, загибать прут и превращаться обратно в человека, чтобы привязать к нему верёвку.
Проделав всё это, Гарри занялся самым сложным делом ― предстояло уговорить птицу полезть в рюкзак. Оказалось ― ничего страшного. Странное создание стоически терпело, пока он заворачивал его в постиранную в болотной воде и высушенную мантию, оставшуюся о Панси, а потом запихивал свёрток в рюкзак, слегка только повозмущавшись, когда он затянул горловину. Мелькнула мысль ― превратиться в зверя и донести в зубах, но он не был уверен, не почувствует ли птица изменившийся запах. Он закинул рюкзак за спину и стал примеряться к верёвке.
Когда он был в последний раз у Дурслей, Гарри краем глаза зацепил передачу по телевизору, где несколько придурков спускались по верёвке с отвесной скалы. Они пропускали верёвку за спиной и над локтями, создавая достаточно трения, чтобы удерживать тело неподвижным, а потом, толкаясь от стены, скачками перемещались вниз. Ключевой момент был в том, что те скалолазы были одеты в перчатки, а у него перчаток не было. Гарри обмотал ладони концами мантии и проверил, крепко ли он держит верёвку. В принципе, в падении ничего страшного не было ― сорвавшись, он мог мгновенно трансфигурировать и приземлиться на четыре лапы ― но его беспокоила сохранность ноши за спиной. Еще раз проверив, крепко ли держится верёвка, он подошёл к краю и прыгнул вниз.
Сначала он не мог правильно подобрать усилие, с которым нужно было сжимать верёвку, потом ― медленно опускался до следующей опоры для ног, потихоньку стравливая, а после этого спуск занял буквально десяток секунд. Несколько прыжков ― и он уже на земле. Дёрнув за свободный конец, он освободил свою снасть и принялся наматывать её на локоть. Потом он отрыл горловину рюкзака, откуда тут же появилась любопытная головка птицы, и уложил туда верёвку. Теперь ему очень хотелось пить, и стоило поискать источник.
Проблема воды не вставала, когда он находился в животной форме. У зверя был поистине стальной желудок, легко переваривающий пойманных животных вместе с костями, и воду он лакал, откуда придётся ― заболеть он не боялся, а к отраве его не подпустило бы чуткое обоняние. Превращаясь обратно в человека, он не мог себе позволить пить из луж и болот, но Белёсая Тварь предусмотрела и это. Она дала ему с собой особую бутылку, которая, как и всё, выданное ею, было соткано из паутины. Бутылку нужно было окунуть в воду, неважно, в какую. Главное ― держать над водой горлышко, чтобы не дать воде попасть вовнутрь через него. Через некоторое время бутылка заполнялась кристально чистой водой ― очевидно, стенки каким-то образом фильтровали грязь, позволяя очищенной воде с необходимым комплексом солей проникнуть внутрь.
Ближе к Брент Кросс он, как раз, прошёл мимо пруда и смог набрать воды. Птица снова раскричалась, требуя пищи. Гарри наловил жуков побольше и накопал червяков, чтобы хватило на ночь. Потом он привязал к птичьей лапе верёвку и лёг спать прямо на пригорке, где ловил насекомых. Проснувшись наутро, он застал птицу спящей, нахохлившись. Гарри ещё поел, набрал воды про запас и стал укутывать птицу, когда обнаружил в руке комочек белого пуха, очевидно, оторвавшегося от его питомицы. Он быстро нашёл на её спинке участок розовой кожи, откуда выпал пух, попытался было приделать на место, а потом, плюнув, просто замотал птицу и посадил. По его прикидкам, топать ему было около двух недель, хотя он и вышел на то, что когда-то в прошлом было дорогой А1, которая теперь уже потрескалась, местами просела и повсеместно заросла всё тем же мхом.
Он шёл, пока мог, потом останавливался, кормил и поил птицу, добывал обоим насекомых и мелкую живность, искал воду, усаживал птицу в рюкзак и шел дальше, пока ноги не уставали совсем. Птица постепенно росла, и если вначале она весила килограмм двенадцать-пятнадцать, то через пару дней уже приблизилась к двадцати, не в последнюю очередь благодаря усиленному питанию. На третий день он заметил, что совсем было поначалу микроскопические покрытые пухом крылышки цыплёнка стали быстро удлиняться, а отдельные пальцы на лапах начали срастаться. Пух на голове потемнел и стал длиннее. На пятый день, когда он остановился у дорожного указателя с надписью Стамфорд, он заметил, что и лапы у птицы удлинились, но она по-прежнему прыгает на полусогнутых. На шестой, когда он прошёл Грантэм, Гарри сделал открытие, которое повергло его в глубокий шок.
Пух с птицы облетал всё сильнее, но перья, тем не менее, не росли, и проплешины сверкали чистой розовой кожицей. Когда на грудке отвалился очередной клок, окончательно оголив всю левую сторону, под ним обнаружился сосок. Такой же тёмный сосок, как он уже видел совсем недавно, хоть в тот раз он усиленно заставлял себя на него не смотреть. Страшная догадка поразила его, и он начал лихорадочно снимать с себя куртку, рубашку и майку, чтобы последние два предмета надеть на ставшую внезапно столь драгоценной ношу. Вырядив птицу в своё бельё, он тут же прижал её к груди.
― Панси, милая моя! ― он не обращал внимания на текущие слёзы, благодаря судьбу за то, что та вернула ему любимую. Птица притихла и не шевелилась, несмотря на то, что он её только что не душил в своих объятьях. Гарри же размышлял, как так могло случиться, что Панси оказалась цыплёнком в яйце, и что же эта за загадочная птица, которая её утащила, а, самое главное, почему она не прилетает за своей добычей.
На следующий день его любопытство было частично удовлетворено, хотя и не таким образом, как ему хотелось бы. В какой-то момент Панси-птица, которая уже помещалась в рюкзак только наполовину, начала дрыгаться у него за спиной и кудахтать. А потом с неба раздался крик. В этот раз благодаря своему третьему глазу он сразу смог увидеть огромного орла, по сужающейся спирали парящего в небе. Панси попыталась ответить родительнице таким же криком, но вышло лишь пищание. Птица в небе перестала кружить и камнем устремилась вниз, что, учитывая её размеры, выглядело устрашающе. Гарри зажег на ладони огонёк и приготовился защищаться.
Пернатый монстр смог увернуться лишь от первых двух огненных шаров, а третий, начисто сметя перья с левого крыла, заставил чудовище шлёпнуться оземь и застыть бесформенной кучей. Гарри осторожно подходил к нему. Он подумал, что можно было бы покормить котика, поскольку мяса в этой твари должно было быть предостаточно. Но его подопечная разрушила его планы. Она начала биться в рюкзаке столь отчаянно, что ему пришлось её выпустить, и Панси-птица тут же, смешно семеня и сверкая совсем уже человеческими голыми пятками из-под его рубашки, побежала к чудовищу и сразу нырнула под уцелевшее крыло, жалобно пища. Сама птица, полежав немного, подобралась и подняла голову. Гарри тут же зажёг на ладони огненный шар.
Он подходил всё ближе, а птица не атаковала, лишь глядя на него своим огромным жёлтым взглядом. Из-под крыла выползла Панси и встала перед нею, что-то жалобно квохча. Когда он до птицы осталось всего пять метров, он увидел, что из глаз Панси на пух на его лице скатываются слёзы. Она просила его. Гарри встал и погасил огонь, а потом, глядя в жёлтый глаз, показал сначала на Панси, а потом ― на себя:
― Она ― пойдёт со мной! ― потом он показал на птицу и на землю. ― Ты ― останешься здесь! Понятно?
Птица задрала голову, заставив его отшатнуться, и издала жалобный клёкот. Тот самый, что ему снился, когда он шёл в Окснам. Жалобно пища, Панси повернулась к ней и опять забилась под крыло, лишь высунув наружу головку. Птица загнула голову и клювом погладила Панси, курлыкая в ответ на её писк.
― Пойдём, Панси! ― позвал Гарри. Птица приподняла крыло и подтолкнула Панси к нему. Гарри заботливо укутал её в мантию и положил в рюкзак. Пора было идти.
21 июня. Три часа ночи
― Кошак ― Зубамищёлку! Код алый.
Молодой человек осторожно снял с себя наполовину привалившую его девушку, которая во сне довольно зачмокала губами. Бросив на взгляд на её счастливое лицо, он не удержался и нежно дотронулся губами до её щеки, укутывая подругу одеялом.
― Кошак ― Зубамищёлку! Код алый.
Он быстро оделся, стараясь не шуметь и вышел в окно на карниз, проклиная умника, построившего особняк на самом краю двухсотметрового обрыва.
― Кошак ― Зубамищёлку! Код алый, ― опять пробормотало в ухе. Дойдя до угла, он спрыгнул на землю с трёхметровой высоты и перекатился.
― Здесь Кошак.
― Код алый в третьем квадрате. Семнадцать. Без средств усиления.
Ну да, средства усиления, то есть, современное маггловское оружие, отчего-то презираются магами Британии. А зря.
― Понял. Четыре минуты. Ваша готовность?
― Уже на местах.
― Без меня не начинайте!
Бегом Фабио добрался до ближайшей захоронки и стал натягивать амуницию, ― ботинки, тяжёлые доспехи, каску, маску, прибор ночного видения. Пристегнул пистолет, спрятал палочку в чехол на рукаве, пробежал ладонями по многочисленным метательным ножам, упрятанным в кармашки доспехов, проверил гранаты, закинул за спину автомат и попрыгал. Убедившись, что не производит шума, он галопом понёсся в сторону указанного нападения.
Сказать, что атакующие вели себя нелепо, было бы недооценкой их усилий в этом направлении. Глядя в оптический прицел на кучку колдунов в черных балахонах и серебристых масках, сгрудившуюся под люмосом у края защитного барьера, он только усмехнулся. Конечно, совсем беспечными они не были, и тройка магов попеременно укрывала тех, кто метал заклинания в защиту особняка, мощным групповым щитом, причём, так, что щиты перекрывались по времени. Раз в полторы минуты, потом три минуты на восстановление. Ого, где же они таких монстров откопали? А заказчик обещал, что будут лишь слабаки.
― Волк, что с рельсой? ― рельсовое ружьё было новейшей разработкой на стыке магических и маггловских технологий. Агентство, где как бы служил, а по сути, владел молодой человек, активно испытывало опытные образцы в боевых условиях. Управлявший ружьём маг выпускал разряд молнии, который использовался для разгона стальной болванки весом двести грамм в сторону цели до скорости в три километра в секунду, и щитом стабилизировал чудовищную отдачу. Конечно, выстрел танковой пушки мощнее, но и маг с рельсой ― не танк.
― Готова.
― Начинаем.
Наводчик дождался, пока щит на группе вновь сменится, и послал болванку в цель. Щит полыхнул, отбивая сплющенный кусок металла, и Пожиратели, сразу отвлёкшись от пробивания защиты, сгрудились полукольцом. Тут же в щит вонзился бронебойный из РПГ.
― Снайперы на щитовиков! ― пробормотал он. Снайперов с противотанковыми ружьями было всего трое, и всю группу они уничтожить не могли, но вот выбить сильных колдунов перед следующей стычкой было бы замечательно. Ещё раз пропела рельса, ударив в щит, который, наконец, погас, и тут же голова одного из щитовиков разлетелась, как арбуз. У стоявшего позади него Пожирателя оторвало руку по самое плечо, и один из товарищей сразу опустился рядом с ним, залечивая страшную рану. Выстрел гранатомёта расплющился о новый щит.
