— У вас родные есть?
... Я служу на лучшем корабле флота и у меня все отлично...
Он продолжал вежливо улыбаться. Вежливой стекленеющей улыбкой.
— Только мать, сэр.
— И где она живет?
— На одной из планет Внешних Регионов.
— Навещаете?
— Иногда.
— Понимаю. А вот у меня много родственников. И дети.
— Да, я слышал.
— Две дочери. Одной двадцать пять, другой двадцать два. Ситх побери! Иногда думаю, что слишком рано выдал их замуж, — Цандерс подмигнул Скайуокеру. — Когда их мать умерла, я подумал, что так будет лучше. Я же дома почти не появляюсь, вот и хотел их пристроить...
В каюте повисла неловкая пауза.
— Сэр, я хотел спросить...
— Да-да, конечно. Что-то про истребители. Я слушаю, Скайуокер.
— Сэр, у меня на борту семнадцать истребителей AW-170. К сожалению, в эскадрилье только одиннадцать человек, хотя должно быть двенадцать. На Кариде мы получим новичков, но... По правде говоря, нам бы не помешал опытный пилот. И такой пилот у нас есть.
— Не понимаю.
— Вы знаете, что к нам прислали штрафную роту?
— Я в курсе этого безобразия. Это наш главный штаб постарался, — адмирал развел руками. — Надеюсь, у вас не будет с ними проблем. Я бы вообще на вашем месте запер их куда-нибудь в трюм. Шучу, конечно... Ведь там, наверно, какие-нибудь уголовники?
— Э, — Анакин замялся. — Не то чтобы... Там четырнадцать наемников...
— ... бандиты, одним словом.
— И сорок шесть проштрафившихся офицеров. Пилот, о котором я говорил, из их числа. Аль Берильон, капитан третьего ранга. Пять боевых наград. Я решил лично узнать, что он за человек. И могу со всей ответственностью заявить, что по летным навыкам он превосходит комэска Шликсена.
— А откуда вы это можете знать?
— Я предоставил ему возможность доказать это на практике. За штурвалом AW-170.
Цандерс неодобрительно покачал головой. Комментировать не стал, сказал только:
— Допустим. И что дальше?
— Я имею все основания предполагать, что в штрафную роту этот человека поместили безо всяких оснований. Простите за каламбур.
— Вы уверены?
— Да, сэр. Кроме этого, я получил от него чрезвычайно ценные сведения. Сепаратисты начали использовать смертников. Их тактика — налет комбинированной эскадрильи, состоящей из группы сопровождения и группы собственно смертников.
— Это, конечно, не совсем новость.
— Вы знаете об этом?
— Был один неподтвержденный слух. Как говорится, гундарк на хвосте принес. Что при последнем бое на Угма-Ру сепаратисты таким образом завалили дредноут командира эскадры. К сожалению, свидетельств по понятным причинам очень мало и воспроизвести события трудно. Но мы должны иметь это в виду. И я рад, что информация подтверждается.
— А что делать с этим пилотом?
— Скайуокер, мне очень жаль. Но даже если вы правы, и в штрафную роту этот парень угодил по ошибке...
— Его комэск скрыл ценную информацию!
— Мы ничего не можем сделать. На сколько он осужден? И, кстати, за что?
— На три месяца. За драку с комэском.
— Ну вот, пока у вас ходовые испытания, то да сё...
— Я не собирался растягивать ходовые испытания на три месяца. И лучше один пилот такого класса, чем десять новичков с Кариды. Сэр, после моего конфликта с рыцарем на "Мегере" вы смогли...
— Скайуокер, я понял, на что вы намекаете. Но я не могу покрывать всех, у кого чешутся кулаки. Чисто технически не могу. Я с ним не знаком и не знаю откуда он. И у меня отсутствуют любые рычаги давления на его руководство. Тем более, его уже осудили. К сожалению, у меня нет таких связей в Главном штабе, чтобы отменить решение трибунала.
— Я понимаю, сэр, — Анакин постарался скрыть разочарование. — Но у меня есть другая идея. Предположим, что через месяц мы уже будем принимать участие в боевых действиях.
— Эка вы хватили. Ну, допустим.
— Сэр, если я буду должен отправить в атаку эскадрилью, возможно, я могу...
— Ни в коем случае.
— Почему?
— Во-первых, если он не вернется живым, это грозит вам серьезнейшими неприятностями. Во-вторых, и это даже важней. Вы хоть спросили этого пилота, как его...
— Алб Берильон.
— Вы спросили Берильона, хочется ли ему умереть лишь потому, что командир корабля решил нарушить закон и плюнуть на указ Совета Безопасности о штрафных ротах? Поиграть чужими жизнями? Тем более, если Берильона действительно осудили несправедливо.
— Сэр, я не играю чужими жизнями.
— Вы легко готовы ими пожертвовать. Разве это не одно и тоже?
— Нет, сэр. Учитывая то, что идет война...
— Повторяетесь, Скайуокер. Мы все хотим побыстрее раздавить сепаратистов. Но я предпочту победу с наименьшим количеством жертв.
— Простите, сэр, но войны без жертв не бывает.
— С наименьшим количеством жертв. Разницу чувствуете?
— Да, сэр. Позвольте спросить, разве для высококлассного пилота лучше погибнуть в штрафной роте? А штрафников отправляют именно что на убой. И не я это придумал.
— Вы хотите сохранить ему жизнь? Превосходно. Обговорите этот вопрос с его командиром. Или придумайте ему такое задание, после которого он останется жив, и при этом отличится. Так, что ему досрочно вернут звание.
— Это компромисс, сэр.
— Да, Скайуокер, это компромисс. Ни у меня, ни у вас нет такой власти, чтобы посылать к ситху Совет Безопасности. И, наверно, не будет. Потому что для этого надо перестроить государственное устройство Республики, — адмирал помедлил и наморщил лоб. — Мы что-то еще собирались обсудить, нет?
— Я хотел спросить, откуда вам стало известно про саботаж?
— Про саботаж, которого не было? Эти сведения сообщил в штаб один из офицеров службы безопасности.
— Похоже на дезинформацию.
— Вполне возможно, что сепаратисты действительно могли планировать какую-то пакость с "Викторией". В любом случае, я бы не стал больше на этом зацикливаться.
Не зацикливаться, повторил про себя Скайуокер.
Это очень легко — заставить себя забыть. Сосредоточиться на том, что впереди. Первый гиперпрыжок "Виктории". Артиллерийские стрельбы в астероидном поясе Туода. Карида и набор курсантов...
Забыть. О том, что рвало нервы и высушивало мозг в течении нескольких недель. Забыть...
— Так точно, сэр.
— И напоследок, Скайуокер. Сколько дней вы сэкономили на испытаниях в системе?
— Восемь дней, — не без гордости произнес Анакин. — Если мы сможем совершить прыжок в гиперпространство уже завтра, тогда девять.
Сказал — и как будто налетел лбом на стеклянную стену.
— Вы считаете это удачей?
Скайуокер поразмышлял над вопросом. Здесь крылась непонятная игра слов. Сегодня на совещании командного состава "Виктории" Цандерс от имени всего флота выразил ему благодарность. Ему, капитану Анакину Скайуокеру. Ему, командиру дредноута "Виктория". Ему, сумевшему увеличить интенсивность отладок и стрельб, и благодаря этому сократить длительность ходовых испытаний.
Удача? Нет. Это победа. Маленькая и необходимая.
— Я считаю это результатом эффективной корректировки графика, — ответил Скайуокер.
— Да, я видел ваш график. Вы перекомбинировали вахты старших офицеров. Совместили артиллерийские стрельбы с испытаниями навигационных систем и истребителей. Причем судя по вашему рапорту, вы сами присутствовали почти на всех испытаниях. То есть, вы не спали сутками. Вы не жалеете себя. Я понимаю, вы молоды, и вам хочется отличиться. Достигнутый результат делает вам честь. Но вы не жалеете и других людей. Свой экипаж. И если вы второй раз за сегодняшний день скажете "идет война", думая, что ваш адмирал страдает обостренным склерозом, я сделаю вывод о том, что вы неадекватно оцениваете ситуацию.
Анакин решил промолчать.
— Скайуокер, я хочу только одного, — продолжил Цандерс. — Чтобы через месяц, или через два, когда "Виктория" действительно вступит в боевые действия, ваш экипаж не состоял из пациентов корабельного лазарета с диагнозом "переутомление". Тоже самое касается вас.
— Вас понял, сэр.
— Тогда желаю удачи.
* * *
Прошло две недели.
Не прошло — пролетело сквозь гиперпространство. Первым прыжком до системы Туода. Виражами около астероидного пояса, отвечая на каменную канонаду лазерной. Вторым прыжком до Кариды.
По коридорам высшего военного училища шагали два человека.
— И это все, для чего я тебе здесь понадобился? Поиграть в большого начальника с Корусканта?
— У тебя получится, я уверен, — Скайуокер криво улыбнулся. — И потом, ты обещал.
— Я обещал "оказать помощь флоту Республики".
Анакин пожал плечами.
— Я это и имел в виду. Произнесешь несколько умных фраз о "Виктории". Можешь использовать майнд-трик.
— Майнд-трик работает только на людях с низкими умственными способностями. Ты именно такого мнения о соратниках?
— Штабные бюрократы мне не соратники.
Разговор прервался — у входа в прозрачный тоннель, соединяющий два здания, их остановил часовой. Осведомился о причине визита, отдал честь Скайуокеру, пропустил.
— Какой же это большой комплекс, — рыцарь поправил сбившийся набок капюшон плаща.
— Это большой комплекс? Да ты что. При том, на целую Республику едва наберется десяток таких училищ.
— А должно быть больше?
— Есть такое выражение: или мы кормим свою армию, или мы кормим армию противника. Глядя на флот сепаратистов, можно сделать вывод о том, что мы неплохо их раскормили. За свой счет.
— Ничего, им скоро придется сесть на диету.
— Согласен.
— Но война не будет длиться вечно.
— Да-да, завтра настанет мир, и все люди станут братьями.
Кеноби хотел возразить, но Скайуокер как раз открыл дверь.
— Доложите начальнику штаба, что к нему прибыли командир дредноута "Виктория" Анакин Скайуокер и посланник Совета Безопасности рыцарь-джедай Оби-Ван Кеноби.
— Есть, сэр, — ответил адъютант. — Придется подождать несколько минут. Начальник штаба вот-вот вернется с совещания у начальника гарнизона. Прошу, — он указал на диван в приемной. — Желаете кофе?
— Нет, благодарю.
Ожидание прошло в сосредоточенном молчании.
Запах застоявшегося в термосе кофе окутывал приемную, и через четверть часа Анакин подумал, что все-таки выпил бы чашечку, пусть даже невкусного и несвежего. Наконец, явился начштаба. Это был полноватый человек небольшого роста с погонами полковника, на круглом лице которого читалось не менее пятидесяти лет, а пухлый двойной подбородок свидетельствовал, что эти годы были прожиты в достатке и неторопливом ритме жизни. Полковник стрельнул подозрительным взглядом в представленного ему "посланника с Корусканта" и, натянув на лицо свое наиболее доброжелательное выражение, поприветствовал Скайуокера:
— Рад вас видеть, капитан. Пройдемте в кабинет, — и, уже расположившись за широким столом, добавил. — А мы вас так рано не ждали.
Сквозь видимость радушие просочилась первая капля желчи. Скайуокер понял, что разговор может затянуться надолго, и решил не терять инициативы.
— Мой адъютант сообщил вам о планируемом визите две недели назад, не так ли?
— Да-да, мы же обо всем договорились. И все равно, рановато. Посмотрите, — он придвинул Скайуокеру деку. — Два батальона десантных войск мы вам уже набрали месяц назад. А вот с пилотами и флотскими проблема.
— Неужели?
— Выпуск состоится только завтра.
— Превосходно, — одобрительно ответил Анакин. И, добавив немного снисходительности, сказал. — Один день я подожду.
— Один день? А как я подготовлю вам все бумаги? За завтрашний вечер, что ли? — начштаба заявил это таким тоном, словно он лично заполнял каждый документ. — У меня очень много работы. Очень много. Вы не единственный командир, которому нужно поднабрать экипаж.
— Я единственный командир единственного в своем роде дредноута "Виктория", — Скайуокер раскрыл принесенную с собой папку с распечатками. — По договоренности наших штабов, дредноут должен быть доукомплектован в течение двух суток с момента его появления на орбите Кариды.
— Это на бумаге, капитан. На бумаге, понимаете? А реалии жизни далеко не такие.
Скайуокер склонил голову набок, играя удивление.
— Совет Безопасности, несомненно, заинтересуется вашим мнением о реалиях жизни.
— На Корусканте они могут думать что хотят, а здесь, здесь все иначе, капитан!
— С Корусканта пришел приказ, — веско сказал Анакин и повторил это магическое для всех военных слово. — Приказ. И ни вы, ни я, не имеем права его обсуждать. Только исполнять. Но я поясню вам суть. По тактико-техническим характеристикам дредноут "Виктория" является самым мощным кораблем нашего флота и превосходит все корабли флота противника. Боевая мощь "Виктории" является нашей основной надеждой на успешное контранаступление, которое в течении ближайших дней будет развернуто на нескольких стратегически важных участках. Именно поэтому Совет Безопасности Республики считает укомплектацию экипажа "Виктории" первоочередной задачей. Полагаю, что посланнику Совета Безопасности есть что добавить.
Теперь все зависело от не-молчания рыцаря.
Пауза растекалась по распечаткам приказов, смывая с них налет всесильности. Еще минута, и важные бумаги станут обыкновенным кусочком белой целлюлозы с черными вкраплениями бессмысленных букв.
— Прежде всего, замечу, что критикуемый вами Корускант — это пока что еще столица Республики. — Кеноби дружелюбно улыбнулся. Потом улыбка исчезла. Пауза длилась минуту — рыцарь хорошо знал цену таким эффектам. — Совет Безопасности, который я имею честь представлять здесь, надеется на ваше понимание вопросов, касающихся экипажа "Виктории".
— И мне трудно предсказать реакцию Совета Безопасности на это печальное служебное несоответствие, — Анакин кивнул на деку.
Полковник неприятно зыркнул глазами, потер складку на подбородке.
— Я посмотрю, что можно сделать.
Получилось!
— Спасибо, — сказал Скайуокер рыцарю после того, как они скрылись за дверью.
— Не за что. А майнд-трик бы не сработал. Этот полковник вовсе не дурак
— Да, он не дурак. Просто эдакая мерзкая скотина.
— Ну, штаб наверняка перегружен работой.
— Сейчас все перегружены. Что за чушь он молол о выпуске? Распределение офицеров начинается как минимум за месяц.
— Надо было ему это и сказать.
— Я сказал ему то, что он хотел услышать.
— Ты хотел поугрожать.
— Поверь моему опыту: на многих людей это производит куда большее впечатление, чем логические выкладки.
— Да неужели? Кстати, — Кеноби оглянулся, — а мы разве правильной дорогой идем?
— Правильной, — кивнул Анакин. — Смотри, отсюда тоже виден весь комплекс, только с другого ракурса.
Они остановились около прозрачной стены.
— Давно хотел спросить.
— Спрашивай.
— Ты сбежал из Храма потому что хотел стать военным?
— Я сбежал из Храма, потому что я хотел сбежать из Храма.
— На Корусканте я видел твое досье.
— Мне всегда льстило внимание Ордена к моей нескромной персоне. И что?
— Полгода между Храмом и Каридой. Где ты был?
