— Мой вам совет, господин барон, как можно скорее заканчивать этот бунт. Право, ничего хорошего из этого не выйдет.
— Я его и не начинал, — ответил Рон, — а сын... Если жив и до сих пор не вернулся, как я могу на него повлиять?
— Это да, — с сочувствием сказал Кроне. — Тогда готовьтесь к неприятностям. Те, кто не изъявит покорности, не попадут под указ об амнистии. Раз вы лично не принимали участия в мятеже, вам грозит только лишение титула и имения.
— А что можете сказать об имуществе?
— Этот вопрос решит новый хозяин имения. Обычно оставляют личные вещи, оружие и лошадей. Казну вы должны оставить.
На следующий день во двор замка въехала карета с гербом графа Севоржа в сопровождении десяти хорошо вооружённых всадников. Гостей встречал отец, а Альда увидела их уже в замке.
— Это моя дочь Альда, — представил Рон девушку рослому молодому человеку и опиравшейся на его руку пожилой женщине. — Альда, это баронесса Алисия Лоран и сопровождающий её шевалье Крон.
— У вас красивая дочь, барон, — благосклонно кивнула Алисия.
Все прошли в трапезный зал, где слуги уже поспешно накрывали стол. Из завязавшейся беседы Альда узнала, что баронесса была матерью графини Севорж и гостила у дочери, когда в провинции разразился мятеж. Граф не поддержал нового герцога и остался верен королю, из-за чего его замок подвергся кратковременной осаде, а визит баронессы к родственникам затянулся. От неё узнали, что пять дней назад состоялось сражение, в котором войско Мартина было разбито, а он сам погиб. Сейчас Алисия возвращалась домой в сопровождении дружинников графа, а шевалье ими командовал и отвечал за её безопасность. Узнав, в какую переделку попали хозяева из-за выходки младшего Буше, баронесса искренне огорчилась.
— Я сочувствую вам, барон, — сказала она, — и советую обратиться к мужу моей дочери. Новый герцог ценит верных дворян и прислушается к его словам.
— Спасибо за добрые слова, баронесса, — отозвался Рон. — Я виноват в проявленном малодушии и готов понести наказание. Жаль, что вместе со мной пострадает и дочь, но тут уже ничего не поделаешь.
— Если будет совсем плохо, можете найти приют в нашем замке или оставить у нас дочь, — сказала Алисия. — Вам нужно встретиться с герцогом. Это очень умный молодой человек, и он может войти в ваше положение. Имение не вернут, но он может что-нибудь придумать. Я очень недолго с ним общалась, но уверена а том, что это глубоко порядочный и по-настоящему благородный человек.
Баронесса не стала у них задерживаться и уехала сразу же после разговора.
— Собирайся, дочь, — сказал барон, когда проводили гостей. — Нужно съездить в одно место. И оденься потеплее: сегодня холодный ветер.
Прогулка оказалась недолгой. Проехав две леры по дороге, они углубились в лес и через полчаса оказались у неказистого маленького домика. Здесь спешились и привязали лошадей.
— Это охотничья избушка, — объяснил Рон, снимая с коня две перемётные сумки. — Раньше ею пользовался старый лесник. Дело идёт к развязке и скоро за нас возьмутся всерьёз, а мне не хочется полностью зависеть от тех, кто нас выгонит. Поэтому мы с тобой кое-что спрячем. — Он отворил скрипнувшую дверь и внёс сумки внутрь. — Здесь есть небольшой тайник. Вот под этой лавкой надо убрать пару плах и откроется яма. Сюда всё и положим. В сумках те деньги и драгоценности, которые я тебе показывал, два арбалета и много других вещей. Крыша пока не течёт, так что здесь сухо. Надеюсь, что мы уйдём вместе, но теперь ты и сама найдёшь сюда дорогу.
Когда вернулись в замок, отец взялся собирать свои вещи в дорогу, приказав ей заняться тем же самым.
— Лучше всё сделать заранее, — сказал он, — чем потом собираться в спешке. Возьми с собой всю одежду и обувь, из которых не выросла, шерстяное одеяло и плащ матери, он тебе ещё послужит. В дорогу наденешь костюм для верховой езды, в нём будет удобнее, чем в платье. Захвати одну из курток брата. Собери вещи, и пусть служанки увяжут. А ты проверь, чтобы сделали как надо и ничего не забыли.
Альда долго перебирала свои вещи, изредка примеряя платье или туфли. Отобранное положила на свой столик, туда же отправился и свёрток со всякой необходимой в дороге мелочью. Когда служанки уложили всё это в две переметные сумки, Альда зашла в комнату матери, решая, что из находившихся здесь вещей может пригодиться в дороге и что можно взять как память о матери. В результате поисков к собранным сумкам присоединилась дейра, на которой, по рассказам отца, любила играть мама, и отличный кинжал, обнаруженный в ящике стола.
— Уложите отдельно этот плащ и одеяло и можете идти, — приказала Альда служанкам.
Вошедший в комнату отец одобрительно осмотрел аккуратно собранные вещи и взял в руки дейру.
— Ты действительно хочешь забрать инструмент? — спросил он у дочери. — Я помню, что тебя учили игре, но ты никогда не играла на нём сама.
— Хочу, — ответила Альда. — Он лёгкий и не занимает много места. Может, и мне когда сгодится, а если нет, то будет память о маме.
Барон кивнул и положил дейру обратно.
— Бран очень просил взять его с собой, — сказал он дочери, — но я, конечно, отказал.
Бран был их старым слугой, который нянчил обоих детей барона.
— Куда ему, — отозвалась она. — Он едва ходит и постоянно мёрзнет, а скоро похолодает. Только заболеет в дороге да помрёт. Я всё собрала, отец.
— А как сама? — спросил Рон, обнимая дочь. — Выдержишь?
— До сих пор не верится, что придётся отдавать всё чужим людям и куда-то бежать. — Она передёрнула плечами и крепче прижалась к отцу. — Но ты не бойся, я выдержу.
А на следующий день к ним приехали уже не гости, а хозяева, и привычный мир рухнул, разлетевшись вдребезги. Приехавших было шестеро: уже знакомый им чиновник магистрата Ставр Кроне с тремя стражниками, жрец и молодой парень с простым грубым лицом. Кроне зачитал указ, согласно которому баронство Буше передаётся присутствующему здесь шевалье Роншару, а бывшему барону, а ныне шевалье Рону Буше надлежит вместе с дочерью немедленно покинуть замок.
— Мы можем забрать с собой свои вещи и лошадей? — обратился Рон к новому барону.
— Да, конечно, — ответил тот, отводя взгляд.
Ему было совестно выставлять прежнего хозяина из замка, да ещё с молодой красивой девушкой.
— Подождите, шевалье, — обратился к Рону Кроне. — Можно узнать, куда вы уедете? Я должен написать вам подорожную.
— Я сейчас затрудняюсь ответить, — сказал ему отец. — Наверное, направимся в герцогство Лазони, где живёт мой старший брат.
— Тогда я просто напишу подорожную, не указывая цели путешествия, — решил Кроне и вписал их имена в заранее подготовленный документ. Отец забрал бумагу и вместе с дочерью направился за вещами.
Чиновник собрал во дворе семерых солдат баронства Буше, и жрец принял у них клятву верности новому господину.
Конюх вывел уже осёдланных лошадей Рона и Альды и оказал последнюю услугу бывшему хозяину, закрепив на них принесённые вещи.
— Послушайте, барон! — окликнул отец парня, который с непривычки не сразу отозвался на новое для него обращение. — В кабинете, на столе, лежат восемнадцать монет серебром. Это вся на сегодняшний день казна баронства. Я помню правила. Владейте этим имением и будьте счастливы. Прощайте.
— Прощайте и вы, — отозвался новый барон, — и не держите на меня зла.
— На вас не за что злиться. Баронство отобрано приказом герцога за нарушение чести семейством Буше. Нам безразлично, кто станет новым хозяином, вы или кто-то другой.
Отец с дочерью сели на лошадей, в последний раз окинули взглядом уже чужой дом и выехали в услужливо распахнутые стражником ворота.
— Давай поспешим, — сказал Рон, с тревогой глядя на собирающиеся тучи. — Надо до дождя добраться до сторожки и устроить лошадей. Переночуем там, заодно решим, что будем делать дальше.
Они успели доехать до домика, перенести в него вещи и укрыть лошадей попонами, которые в скатанном виде крепились позади сёдел. Лошадей привязали напротив небольшого оконца, чтобы за ними присматривать, не выходя из дома. Вскоре после того, как закончили дела, начался моросящий дождь.
— Нам повезло, что до настоящих холодов больше месяца, — сказал отец. — Завтра должна быть хорошая погода. А дождь мы переждём здесь, здесь же и заночуем. До утра много времени, и его надо потратить с толком. Нужно так уложить вещи, чтобы необходимое было под руками, в первую очередь оружие. Ты умеешь метать кинжалы, поэтому повесишь на пояс ещё два, но так, чтобы их прикрывала куртка. Жаль, что я запретил тебе заниматься с мечом, но ты всё равно не будешь с ним соперницей взрослому мужчине. К умению нужно приложить силу. Возьми кошелёк и тоже закрепи на поясе. Там медь и немного серебра. Плохо, что ты совершенно не знаешь жизнь. Сколько стоит ночлег на постоялом дворе, обед, вещи, которые продают в лавках. Кому можно доверять, а от кого лучше держаться подальше. Старайся всё подмечать, а если что-то непонятно, то спрашивай, когда мы одни. Возьми этот мешочек и пришей где-нибудь к одежде с внутренней стороны, чтобы не бросалось в глаза. Там с десяток алмазов, которые я отложил в запас. Остальные обратим в золото в первом же крупном городе.
— А зачем нам его столько, отец? Не проще ли продать камни тогда, когда потребуются деньги?
— Если мы будем вдвоём, то проще. Но в пути может случиться всё, а идти с этими камнями к ювелирам самой... Разденут и разуют, если вообще отпустят живой. С золотом тебе будет не в пример легче. Да и не всегда можно найти ювелира, который даст за камни хорошую цену.
Некоторое время они молча укладывали вещи.
— Смотри, — сказал отец, когда закончили, — это армейский арбалет. Из своего лука ты сможешь завалить разбойника, если на нём нет брони, но даже кольчуга для него уже непосильная преграда, особенно в руках слабой девушки, поэтому если придётся стрелять, то целься в голову или в ноги. А вот этот красавец с небольшого расстояния прошибёт даже кованый панцирь. Правда, для тебя он тяжеловат, да и взводится долго, но если будем держать на взводе, то легко сможем избавиться от двух противников. Тетива со временем ослабнет, но нам нужно, чтобы они продержались декаду. Взводятся вот этим рычагом. Потом потренируешься. Вот так в канавку ложится болт и крепится скобой. Теперь можно стрелять.
Разобравшись с оружием, барон застелил на лавки сложенные в несколько раз одеяла.
— Сейчас тепло, чтобы накрываться, а так мягче, — объяснил он. — Ложись и отдыхай впрок, в пути не всегда выпадает такая возможность. Заодно поговорим о том, что будем делать дальше.
Альда послушно легла, положив под голову сумку с платьями, и задала вопрос, который уже давно вертелся на языке:
— Ты серьёзно говорил тому чиновнику, что собираешься искать брата?
— Нет, конечно. Мы никогда не были близки, да и не виделись больше двадцати лет. Даже если он жив, нам нечего там делать. Я не искал встречи с родственниками во время благополучия, искать её сейчас будет жестом отчаяния. Уж лучше тогда принять приглашение баронессы Лоран. Но у меня есть мысли получше. Отсюда надо уходить в любом случае. Друзей у меня здесь нет, а те, кого я могу назвать приятелями, участвовали в мятеже и тоже потеряют свои имения. А вот враги останутся. Многие люди по отношению друг к другу не отличаются от волков. Они безропотно готовы терпеть тиранию сильного, но если волею судьбы человек падёт до их собственного положения или ниже, будут рвать его зубами в клочья. Одним словом, нам надо уйти подальше от тех мест, где хорошо знают семью Буше.
— И куда же ты думаешь идти?
— Думаю, что нам с тобой лучше двинуться в Ордаг.
Ответ отца удивил Альду, и она некоторое время обдумывала услышанное.
— Я вижу, что тебе непонятны мои слова, — сказал он. — Как ты думаешь, за счёт чего нам теперь жить? Единственное, что у нас есть, — это благородство рода и немного ценностей. Я буду давать уроки фехтования и начну потихоньку обрастать связями среди состоятельных горожан и офицеров. Для этого нужно устроиться в большом городе, где я смогу набрать учеников. Мы можем поехать на север, в один из городов на побережье, или в Ордаг. Я не хочу жить возле моря. Там хорошо летом, но в остальное время слишком ветрено и сыро, а такая погода уже не для меня. Я думаю, что столица провинции во многом лучше, а если разразится война с Сотхемом, переедем в столицу к королю. Поэтому не будем сразу покупать дом, а снимем где-нибудь жильё и осмотримся. Мы с тобой, дочь, ещё поборемся за место под солнцем. А теперь, пока светло, мне надо поспать. Ночью буду спать вполглаза из-за лошадей. Хотя волки не оголодали, но всякое может случиться, а лишиться коней — это последнее, что нам сейчас нужно.
Альда долго лежала, прислушиваясь к мерному дыханию отца, и незаметно для себя заснула. Ночью она просыпалась от ржания лошадей и от того, что отец выходил прогонять какого-то зверя. Окончательно проснулась, когда стало светать. Вчера она была придавлена свалившимся на них несчастьем. Сейчас в тишине заброшенной сторожки Альда отчётливо поняла, что прежней жизни больше не будет, а что будет — зависит от её отца и благосклонности Ньоры. К своему удивлению, девушка осознала, что ничуть не боится и готова вместе с отцом драться за будущее. Нужно многое узнать и многому научиться? Что же, значит, она узнает и научится! Она не считала себя слабой или глупой. Придётся терпеть лишения и подвергаться опасностям? Ну и пусть! Ради счастья стоило терпеть и бороться! А счастье в её понимании — это большой богатый дом и сильный любящий муж рядом. Поэтому новый день она встретила совершенно спокойно.
Глава 24
Утром первым делом скатали влажные попоны и вытерли насухо коней. Им дали поесть овса, скормив половину взятого в замке запаса. Дождь давно закончился, и теперь солнце быстро сушило землю.
— Надо их напоить, — сказал отец, — но это сделаем позже. Все видели, что мы отправились в сторону Паршина, вот пусть и дальше так думают. Нам же нужно в противоположную сторону. Сейчас проедем несколько лер лесом, чтобы объехать замок, а потом возле моста выедем на дорогу. Там есть вода для лошадей, а мы с тобой позавтракаем позднее.
Так и сделали. Солнце уже хорошо пригрело, и от ночной сырости не осталось и следа. Ехать на Бри по редкому сосновому лесу было бы очень приятно, если бы не начавший донимать голод. Альда не привыкла к длительному воздержанию в пище, а в последний раз нормально поела прошлым утром. В сторожке девушка нехотя сжевала чёрствую лепёшку и теперь пыталась вспомнить, есть ли в сумке что-нибудь съедобное, что можно съесть без готовки.
— О чём задумалась? — спросил отец.
Ответом ему было громкое урчание в животе дочери.
— Это не я, — Альда припала к шее лошади, чтобы скрыть смущение. — Это оно само.
— Ну извини, — расхохотался отец. — Я думал вчера поохотиться, но не принял в расчёт дождь. К тому же нас слишком рано вытурили из замка. У меня ещё остались лепёшки, но лучше потерпеть до трактира.
