— Да я и не собирался. Мне нужно на побережье.
— Мой тебе совет: найди на две-три декады работу в городе, а после поедешь на побережье с кем-нибудь из наших купцов. Если знаешь, с какого конца держаться за ту штуку, что весит на твоём поясе, так ещё и доплатят за охрану.
— За совет спасибо, может, так и сделаю. А ты, стало быть, записался в охрану к этой вашей Альде?
— Не я, а Колин с Ладом. Их уже приняли, это мы сейчас и обмываем.
— А ты сам?
— Надоело служить. К тому же в городе есть дело и семья, и неохота срываться с насиженного места.
Лаш пил отвратительную на вкус брагу и приглядывался к Колину с Ладом. Колин был выше Лаша на голову и шире в плечах, но Лад фигурой не отличался, да и на лицом был немного похож.
— Когда отбываете? — спросил он Лада, стараясь запомнить особенности его голоса.
— Так завтра с утра и отбываем, — ответил Лад. — Дом сегодня продали, но уж больно поздно. А завтра отдадим ключи хозяину и пойдём в магистрат. Там должен быть человек герцога с лошадьми.
— Так вы вместе живёте?
— А что тебя так удивляет? Семей у нас нет, вот и купили дом в складчину.
— Мне знакомо твоё лицо. Был у меня сосед, ну вылитый ты. Случайно, не родственник?
— А полное имя соседа?
— Грай Краш.
— Нет, просто похож. Меня зовут Ладом Халтом, род совсем другой.
Узнав всё, что хотел, Лаш поднялся из-за стола, поблагодарил за компанию и, расплатившись с подбежавшим слугой, вышел из трактира. Судя по полным тарелкам и количеству кувшинов с брагой, застолье у оставленной компании обещало быть долгим.
Конь мешал, поэтому Лаш отправился на постоялый двор и оставил его в конюшне. Обратно вернулся пешком и, не заходя в трактир, стал наблюдать за его дверьми. Нужную компанию пришлось долго ждать. Все пятеро уже сильно набрались, но ещё крепко держались на ногах. Двое сразу ушли куда-то в сторону, а остальные направились по своим делам, хлюпая грязью под деревянным настилом тротуаров.
Подождав, пока они отойдут шагов на тридцать, убийца пошёл следом, стараясь производить как можно меньше шума. Вскоре ещё один из гуляк ушёл в сторону, а Колин с Ладом продолжили путь, раскачиваясь, как деревья в бурю. Наконец они добрались до небольшого одноэтажного дома, огороженного низкой изгородью. Пока Колин возился с навесным замком на калитке, Лаш подбежал и по рукоятку вогнал ему кинжал под левую лопатку. Уклонившись от падающего тела, он нанёс второй удар рукояткой в висок начавшему поворачиваться на шум Ладу. Пришлось искать упавший в грязь ключ, после чего Лаш открыл калитку и затащил тела во двор. Обыскав обоих, он нашёл и ключ от дома, срезав заодно кошельки и освободив Лада от кинжала и кожаной куртки. Теперь надо было избавиться от тел. Лаш посмотрел через изгородь. Там виднелись неказистый домишко и несколько таких же убогих подсобных строений. Перебравшись через изгородь к соседям, он приблизился к дому. Собак не было, а входную дверь заперли на щеколду, которую он без труда открыл кинжалом. В доме была одна старуха, такая же убогая, как и её жильё. Она так и умерла, не проснувшись. После недолгих поисков Лаш нашёл погреб, в который и побросал убитых. Начавшийся дождь вымочил одежду, но должен был к утру смыть следы крови, которая натекла от Колина. Найдя во дворе бочку с водой, убийца отмыл от грязи куртку Лада и оставил её в доме сохнуть. После этих хлопот пришлось сходить на постоялый двор и заплатить хозяину за десять дней, чтобы он оставил за Лашем комнату и позаботился о лошадях. Убийца спешно собрал в сумку то, что могло понадобиться в его нелёгком ремесле, и перебрался в дом убитых. Осталось сделать самое неприятное. Лаш начал с того, что слегка укоротил волосы, а затем несколько раз сильно ударил себя кулаком в лицо и скользящим ударом содрал кожу. К утру лицо должно было опухнуть и расцвести синяками, так что он мог без малейшего риска сказаться Ладом, пострадавшим после трактирной гулянки. Ночь прошла спокойно, а наутро появился новый собственник дома, который при виде побитого Лаша чуть не пустился наутёк.
"Кажется, я перестарался — подумал убийца, отдавая ключи. — Как бы не отказали в найме".
Куртка Лада оказалась впору, его оружие заняло место на поясе, а котомку он нёс в руках. К месту сбора Лаш успел вовремя. Невысокий офицер уже проводил перекличку среди отобранных и пришедших к отправке мужчин.
— Кто таков? — неприязненно уставился он на Лаша.
— Лад Халт.
— Что с мордой?
— Вчера немного посидел с друзьями, а когда возвращался домой, побили какие-то твари.
— Ехать сможешь?
— Да вроде смогу. Они ничего не отбили, только разукрасили лицо.
— Постой, Колин Лаграй не с тобой?
— Колина побили сильнее, он пока не может ехать.
— Засранцы! — с чувством выругался офицер. — Разбирайте лошадей и двигайте за мной.
— А аванс? — спросил кто-то из наёмников.
— Получите на месте. Там хоть сразу не пропьёте. И имейте в виду, что если покажете себя хорошо, то и жалование увеличат вдвое, а если окажитесь дерьмом — вышвырнут из замка!
Вначале их доставили в новый город и оставили отдыхать. Разместили в одном из военных лагерей, в пустой казарме, и сытно накормили. Вечером новых дружинников баронства Ксавье смотрел сам барон Лишней. Это был пожилой, но ещё крепкий мужчина среднего роста, с резкими чертами лица и тронутыми сединой волосами. Осмотрев каждого и недовольно нахмурив брови при виде Лаша, барон о чём-то поговорил с офицером и уехал.
Утром их опять накормили и послали седлать лошадей. Переезд в баронство Ксавье оказался тяжёлым. Путь начали по мощёной камнем дороге, но вскоре она закончилась, и ноги лошадей по бабки ушли в холодную липкую грязь. Лошади шли с трудом и оскальзывались на неровностях. Ехали шагом и добравшись до баронства только к вечеру. Замок высотой стен и размерами не уступал замку его графа. По приезде пришлось распрягать и чистить лошадей и чиститься самим. Когда с этим закончили, повели ужинать, а потом оставили в покое. На следующий день их поднял на ноги капитан баронской дружины Серк Дорн.
— Хочу быстро вас проверить, так что надевайте куртки и берите мечи.
Проверкой он остался доволен, особенно выделив мастерство Лаша и ещё одного приехавшего со смешным именем Тони.
— Можете завтракать, а после я ознакомлю вас с охраной замка и прилегающей территорией. Местность будем осматривать верхом. И не надо кривить морды! Вы не девицы, а такой грязи, как на дороге, у нас нет. Вы будете заниматься патрулированием леса между замком и трактом. Сейчас это делают солдаты герцога. Вечером вам покажут, как надо действовать у ворот и на стенах в случае тревоги.
Следующие два дня Лаш, как и остальные новички, изучал особенности караульной службы, отрабатывал свои действия при нападении на замок и искал возможность незаметно исчезнуть из казармы. То ли им пока не доверяли, то ли по какой другой причине, но сторожили казарму сразу трое, и уйти, не убрав стражу, не получалось. Лаша это не остановило бы, но им до сих пор не показали замок, а из хозяев он видел только самого барона, да и то мельком. Он не смог бы найти ночью своих клиентов в такой громаде и никого при этом не всполошить.
— Как ты себя сегодня чувствуешь? — Альда присела на край кровати и взяла подругу за руку.
Рука была горячей. Три дня назад воспалилась начавшая заживать рана, и состояние Галы заметно ухудшилось.
— Неужели не видно? — раздражённо отозвалась девушка.
— Мне это не нравится, — решительно сказала Альда. — Тебе день ото дня всё хуже, и наши средства не помогают. А везти тебя в город на экипаже по такой грязи сейчас нельзя. Я немедленно иду к отцу. Пусть выделяет хоть всех стражников, но я должна ехать к отшельнику и привезти его сюда.
— Приедет ли?
— Думаю, да. А если откажется, тогда подумаем о том, как доставить тебя к нему.
Отцу не понравилась просьба, но он не стал спорить.
— Возьми десять стражников и попроси капитана подобрать тебе нагрудник. Если стрельнут из арбалета, кольчуга не защитит.
Ехать никуда не пришлось, потому что отшельник пришёл сам.
— Господин барон, — заглянул в комнату бледный слуга, — к вам пожаловал сам колдун!
— И где же он? — спросил Рон.
— Он, извиняюсь, стоит во дворе. Как подошёл к воротам, так стражники бросились ему открывать.
— Твоего колдуна надо использовать вместо тарана при осаде замков, — проворчал отец. — Ты хоть оденься.
Альда набросила на плечи куртку и бросилась во двор.
На этот раз отшельник был одет в штаны и куртку из оленьей кожи, а на голове по-прежнему не было шапки. Вид он имел удивительно чистый, немного грязи было только на сапогах.
— Я шёл не по дороге, а лесом, — объяснил он, заметив взгляд на свою обувь. — Показывай быстрее свою подругу, пока она не лишилась ноги.
— Пойдёмте, я провожу.
— Обожди, сейчас почищу подошвы. — Он оттёр сапоги о лежащую для грязи деревянную решётку и пошёл за ней по лестнице. — Могла бы и раньше позвать. Я только сегодня почувствовал, что может умереть близкий тебе человек. Да не спеши ты так. Мы успели вовремя, всё будет хорошо.
Альда сначала на всякий случай заглянула к подруге сама, а потом открыла дверь отшельнику.
— Я тот самый колдун, которого ты так хотела увидеть, — улыбнулся Зар. — Вижу, что болезнь зашла далеко и тебе очень плохо. Потерпи, сейчас я помогу.
Он подошёл к кровати и убрал одеяло с больной ноги. Размотал чем-то смоченную перевязку и нахмурился при виде раны, от которой во все стороны пошла краснота.
— Придётся немного потерпеть. Я могу полностью снять боль, но тогда затянется исцеление.
— Я лучше потерплю, — сжав зубы, ответила Гала.
Он кивнул, положил ладонь на рану и слегка надавил. Гала не выдержала и застонала.
— Ничего, сейчас пройдёт. При быстром исцелении всегда больно. Вот и всё.
Он убрал ладонь, и Альда с изумлением уставилась на чистую кожу ноги, на которой виднелась тонкая ниточка шрама.
— Со временем рассосётся, — улыбнулся Зар и сказал Гале: — Ну что лежишь? Не надоело за столько-то дней?
Девушка недоверчиво пощупала ногу и, забыв, что она в ночной рубашке, откинула одеяло и села на кровати.
— Здорово, совсем не болит! И жара больше нет.
— К своему телу надо относиться более трепетно, — продолжая улыбаться, нравоучительно сказал Зар, — и не подставлять его под клинки всякого сброда. Я ведь мог и не успеть.
— Спасибо вам большое! Ой! — Она внезапно поняла, что сидит почти голая перед мужчиной и поспешила завернуться в одеяло.
— Не смущайтесь, Гала. По возрасту я гожусь вам в прадеды. Сейчас я уйду, а вы приводите себя в порядок... Тебе надо быть осторожнее, — сказал он Альде по пути в гостиную, куда повела девушка. — Если бы не двое наёмников, у которых сохранились остатки совести, я сейчас с тобой не разговаривал бы.
— Так вы знаете?
— Я почувствовал, что тебе грозит опасность, только в момент нападения. Я не бог и не могу предугадывать будущее. Я не видел всего, что было, сумел кое-что уловить. Но могу сказать совершенно точно, что ничего ещё не кончилось и тебе по-прежнему угрожает опасность. Я это чувствую, но пока не могу определить причину.
— А когда сможете?
— Боюсь, что это может быть так же, как в прошлый раз.
— Тогда это не поможет. Какой смысл в том, чтобы узнать об опасности за мгновение до удара, да ещё если об этом узнает другой?
— Не спеши с выводами. Тогда на дороге я мог бы подсказать, что делать, но не стал вмешиваться. Ты сама всё делала правильно, и тебе на месте было видней. В следующий раз может сложиться по-другому.
— Лучше бы не было этого следующего раза, — сказала Альда. — Надоело ждать удара неизвестно от кого. Разве это жизнь?
— Любая жизнь лучше её отсутствия. Почти любая. Бывают моменты, когда жить невыносимо трудно, но ты должна понимать, что такое пройдёт, а жизнь останется. Плохо, когда человек совершенно один. У него нет якоря в жизни, и невзгоды могут легко сломать, толкнув на необдуманные поступки. Многие правят своей жизнью, не принимая во внимание то, насколько они нужны другим людям. Вот можешь ли ты прервать свою жизнь, если это принесёт горе и страдания твоему приёмному сыну, отцу и друзьям?
— К чему этот вопрос? — с подозрением спросила Альда. — Я не занимаюсь такими глупостями. Пока, наоборот, приходится защищать свою жизнь всеми способами.
В гостиной их дожидался Рон.
— Ну как? — спросил он.
— Выздоровела, — коротко ответил Зар.
— Здорово, нам бы такого врача.
— Я не врач и не умею лечить, я исцеляю. И это не так просто, как вы думаете. В моём присутствии нет необходимости, и я сейчас уйду. Хочу сказать то же, что уже сказал вашей дочери. Будьте осторожны, потому что вам по-прежнему грозит опасность.
— Ничего не хотите добавить? — спросил отец.
— Пока просто не могу.
— Может, возьмёте лошадь?
— Зачем? Чтобы выпачкаться в грязи? Я доберусь лесом, здесь недолго идти.
— Совсем потерял голову от любви? — выговаривал Джок Салану, который сидел с невозмутимым видом, словно это не ему устраивало разнос высокое начальство. — Ты понимаешь, что можешь лишиться головы за связь с дочерью графини?
— Это не связь, а любовь, — возразил парень, — причём обоюдная, а вы обещали мне дворянство. Если останусь простаком, Глера согласна отказаться от благородства. А после брака она уже не будет принадлежать к семье графов Рабек. Графиня признала смерть мужа естественной, и с вами её никто не связывает, так что задание я выполнил. Ну умыкнул её дочь некий шевалье Салан, так она даже не подала нас в розыск — так ей нужна дочь. Или я не заслужил благодарности герцога? А то ведь мы можем устроить свою жизнь самостоятельно.
— Ну ты и жук! — восхитился Джок. — Со всех сторон обошёл! Вижу, что девчонка в тебя влюбилась. Парень ты видный и не обделён талантами, а она от той жизни, какую вела в замке отца, сбежала бы и не с таким. Задание ты выполнил блестяще. Я не отказываюсь от своего обещания и, как только появится герцог, буду за тебя просить. Думаю, что такая наглость не оставит его равнодушным. Но пока ни о каком браке не может быть и речи, а твою любимую надо спрятать. Езжайте-ка вы в баронство Ксавье к Буше. И твоя Глера не соскучится в женской компании, и ты там не будешь лишним. Поможешь Суру в охране владельцев имения и в любовных делах. А то он храбр только в бою, а в любви робок до невозможности.
— И когда выезжать?
— Да прямо сейчас и выезжайте. Дорога трудная, а чем меньше вас здесь будут видеть, тем лучше.
— Мы можем сдать на хранение сумку с драгоценностями? Нам они сейчас не нужны, а постоянно таскать такое...
— Ограбили графиню?
— Это личные вещи Глеры, — оскорбился Салан.
— Ладно, не стоит обижаться на шутки. Тебе нужны деньги?
— Денег хватит, но у Глеры нет с собой ни одного платья, а вы гоните нас в провинцию. Там швеи умеют только латать дырки.
— Собирайтесь, а я сейчас поговорю с Леорой. Она недавно справила несколько платьев. Думаю, что для такого дела одним пожертвует, а фигуры у них почти одинаковые.
