— Ах, недовольны! — рассердился Сергей, когда один из офицеров доложил о том, что солдатам не нравится носить песок. — Значит, вы плохо с ними работаете! Поймите и сделайте так, чтобы поняли и они. Если в этой войне победит Мехал, жителям королевства придётся плохо! Ваши солдаты должны сражаться не за меня и не из-за тех денег, которые я им плачу, а за своё будущее и будущее своих детей, за то, чтобы эти дети вообще были! Приведите к своим парням беженцев, они им много чего расскажут. А воины из них пока хреновые, поэтому нужно тренироваться. Подумаешь — потаскали песок! Неужели лучше месить сапогами грязь? А работа пойдёт им только на пользу: каждый второй из них горожанин, у которого работает только та мышца, которая болтается между ног! Ладно, я поговорю с ними сам.
Послушать герцога пришли не только "неумехи", которых загнали на новый плац и поставили в некое подобие строя, но и остальные солдаты и офицеры его армии.
— Солдаты! — крикнул Сергей. — Вы пришли сюда по разным причинам. Кто-то отрабатывает повинность, кто-то хочет заработать, а кому-то просто хочется подраться и пожить интересной, по его мнению, жизнью. Мало кто из вас понимает, что сотхемцы пришли к нам не просто пограбить, они пришли навсегда! По крайней мере, они так думают, и сбудутся или нет их надежды, зависит от нас с вами. Конечно, прожить можно и под Мехалом, и не всем в нашем королевстве жилось так хорошо, чтобы они кинулись его защищать. Но я уверяю вас, что с Мехалом будет намного хуже. И дело даже не в разграбленных городах и сожжённых селах. Мехал не идиот и не станет разрушать всё. Только вы и ваши дети навсегда станете неполноценными людьми, теми, кого можно обобрать и над чьими жёнами и дочерьми можно безнаказанно надругаться. И попробуйте потом схватиться за оружие! Вас убьют вместе с близкими в назидание другим. Поэтому за свободу нужно бороться сейчас! Бороться не потому, что вас сюда прислали сеньоры, и не из-за моей платы, а потому, что это нужно в первую очередь вам самим! Мехал долго готовил свои армии. В них сильные и умелые воины, спаянные дисциплиной, а в нашем королевстве каждый сам по себе, поэтому нет единой и сильной армии. Я хочу создать её, пусть не очень большую, но умелую и дисциплинированную. А вы пока почти ничего не умеете, а дисциплину считаете моей блажью. Если я сейчас поведу вас в бой, никто из него не вернётся. Вы этого хотите? Я — нет! Но я не позволю вам просто сидеть в лагере и получать деньги, пока ваши более умелые товарищи будут сражаться и отдавать свои жизни! С завтрашнего дня выделенные командиры будут гонять вас столько, сколько сочтут нужным. Будет трудно, но потом те из вас, кто останется в живых, скажут им спасибо за науку, благодаря которой они уцелели! Для умных я сказал достаточно, а дуракам повторять не стану. Если не хотите работать, я вас не держу. Можете уходить, только сначала верните затраченные на вас деньги, вы их не отработали.
То ли подействовала речь герцога, то ли генерал Севорж подобрал командиров с крепкими кулаками, но на следующий день все без возражений вышли на тренировки и занимались, что называется, до упаду.
Жизнь во дворце изменилась мало. Лани было неудобно отрабатывать приёмы с рослой Инной, и она попыталась привлечь к занятиям сначала Беллу, а потом невесту брата, но не преуспела. Это не отбило желания заниматься самой, наоборот, заставило тренироваться с ещё большей настойчивостью. Результаты такого издевательства над собой, как назвала её занятия Белла, не замедлили сказаться. Небольшие, но рельефные мышцы девочки было не продавить, и она уже уверенно и без ошибок выполняла большинство показанные Инной приёмов.
— Тебе бы потренироваться с мечом, и можно идти в наёмницы, — неудачно пошутила Инна.
— Когда начнём? — спросила Лани. — Я с удовольствием. Знаешь, как моя бабка им махала?
— То ли на неё так подействовало убийство семьи, то ли ваш пример, милорд, но она готова всё время уделять тренировкам, — жаловалась Инна Сергею. — Ваша сестра даже заметно подросла и раздалась в плечах, что неудивительно при таких нагрузках. Это, может, и неплохо, но она хочет заниматься мечом! Вместо того чтобы посидеть с Беллой или поиграть на дейре, как положено молодой дворянке...
— На дейре играю я, а она играет на моих нервах, — пошутил Сергей. — С мечом заниматься рано, она его не удержит, даже самый лёгкий. Да и бесполезное это дело для ребёнка. А вот кинжалом заняться можно или метательными ножами. А можно и тем, и другим. В обычное время я ограничил бы эти убойные увлечения, но вы сами видите, Инна, что творится.
Сергей действительно всё свободное время уделял игре: играл на дейре покойной Лории и занимался любовными играми с Леорой. Он по-прежнему ходил в её спальню, а потом возвращался к себе и запирал входную дверь. Это было нелишним, так как настырная Белла после прощального поцелуя пыталась к нему проникнуть. Как он и ожидал, слуги обсуждали между собой его занятия, и если увлечение невестой вызвало общее одобрение, то насчёт музыкального инструмента такого единодушия не было. Свободного времени было мало, но ему удалось подобрать "Надежду" и "Всё, что в жизни есть у меня", которые он любил слушать дома. Он не ограничился игрой для себя, пригласил сестру и невесту и спел им на русском обе песни под собственный аккомпанемент. Беллу не приглашал, стараясь как можно меньше времени проводить в её обществе. Дейра не гитара, но всё равно получилось очень неплохо, и женская аудитория была очарована и потребовала перевода песен. Он написал перевод, заранее предупредив, что текст уже не будет таким складным.
Осень подходила к концу. Дожди прекратились, и заметно похолодало. Сергей представлял те трудности, с которыми мог столкнуться отправленный на разведку отряд, но отсутствие гонцов нервировало и побуждало предпринять хоть какие-то действия. Когда он решил отправить в разведку ещё один отряд, разведчики всё-таки прибыли, причём не гонцы, а вообще все, хоть и не в том составе, в каком уходили в рейд.
— Мы потеряли восемь бойцов, — докладывал командир отряда шевалье Парман. — Это было в самом начале, когда наскочили на кавалеристов Мехала. Удалось оторваться и скрыться в лесах. Сотхемцы передвигаются большими отрядами, а места стоянок тщательно охраняют, так что там нельзя действовать такими малыми силами, какие были у нас. Только один раз повезло захватить пленного. Устроили засаду на лесной дороге и обстреляли не очень большой конный отряд. Завалили проходы подрубленными деревьями, чтобы они не могли быстро оттуда выбраться, и выкосили почти всех. Остальных добили мечами и захватили раненого офицера. Когда использовали огонь, он разговорился и рассказал немало интересного.
— Не соврал? — спросил Севорж.
— Вряд ли, ваша светлость, — ответил Парман. — К тому времени он хотел только быстрее сдохнуть, на остальное было плевать. Да и не в том он был состоянии, чтобы складно врать. По его словам, сотхемцы заняли всю провинцию Парнада, очень небольшую часть нашей и несколько городов в провинции Рошти. Дальше пока не пошли. Сначала герцогу Рошти оказали помощь соседи, а когда их начали теснить, наступлению помешала распутица. Мехал разместил армию в десяти городах, а в остальных оставил небольшие гарнизоны бойцов по сто, чтобы контролировать путь в Сотхем. Помимо гарнизонов вдоль тракта пускают отряды кавалерии. Самое главное, удалось узнать, что, как только позволит дорога, на нашу территорию совершат кавалерийский рейд. Его целью станет уничтожение деревень возле двух городов, расположенных поблизости от границы с провинцией Рошти. Это города Содж и Карлот. Какими силами будут наступать и когда, офицер не знал.
— Что будем делать? — спросил Сергей своих помощников, когда отпустили шевалье. — Я не могу позволить им уничтожить крестьян.
— Города не тронут, — сказал Ланс, — кавалерия их не берёт. Но если разорят всю округу, горожане сами разбегутся. Запасов продовольствия надолго не хватит, а подвоза из сёл уже не будет.
— Мы не узнаем, сколько там сёл, пока не доберёмся до места, — сказал Джок. — Возможно, Мехал заранее отправил в наши города своих людей, что может быть причиной той быстроты, с какой их захватывают сотхемцы.
— Всё плохо! — сделал вывод Сергей. — Неизвестно, когда и какими силами нападут, а нам нужно забрать всех, кого сможем, а потом повсюду рассылать разъезды и ночевать в поле.
— Посмотрим, — сказал Ланс. — Может, не всё так плохо. У кавалерии есть свои недостатки. В лесной местности для неё нет прямых путей. Если там густые леса, всадники наверняка поедут по тракту, а нам нужно сделать засаду там, где с него сойдут. Сейчас нет смысла это обсуждать, потому что не знаем местности.
— На этот раз я пойду сам! — сказал Сергей. — Сделаем упор на стрелков и ловушки. Они готовятся на прогулку по нашим деревням и вряд ли рассчитывают на серьёзное сопротивление, иначе не шли бы без пехоты. На этом и постараемся сыграть. Но если мы ошибаемся, будет плохо.
— Когда выходим? — спросил Ланс.
— Вы, генерал, останетесь здесь! — не допускающим возражения тоном сказал Сергей, — а мы сегодня всё приготовим, а завтра выйдем. Путь не близкий, поэтому лучше выйти заранее.
— Может, всё-таки лучше... — начал Севорж.
— Нет! — отрезал Сергей. — На вас армия, а за город и мой дворец отвечает барон.
— Не беспокойтесь, милорд, — поднялся Джок. — С вашего позволения, пойду заниматься делами, от которых меня оторвали.
— Тогда и я поеду в лагеря готовить людей к завтрашнему выступлению, — сказал Ланс. — А вы, Серг, лучше оставайтесь здесь и проведите вечер в семье. Если я что-то не так сделаю, завтра будет время поправить.
Сергей решил последовать совету. Сестру он нашёл в спортивной комнате и минут пять любовался на то, как она пытается зацепить Инну. Женщина была сильнее, девчонка — быстрее. В поединке скорости и силы победила скорость. Инна не успела за стремительной подсечкой и оказалась на ковре.
— Я говорила вам о годе, — сказала она Сергею. — Забудьте, милорд. За сегодняшний день ей удалось дважды меня поймать. Я не рохля, просто за ней не успеваю. К лету ваша сестра отточит технику и станет сильнее. Думаю, что к тому времени она уже сможет за себя постоять.
— Не ожидал, — сказал Сергей. — Мне борьба давалось труднее, а ведь я был намного старше.
— Я тоже тренировалась полгода, пока стало кое-что получаться, — сказала Инна, — но я никогда столько не занималась. Я вообще в первый раз вижу такую целеустремлённость у одиннадцатилетнего ребёнка!
— Мне через полгода будет двенадцать! — вставила Лани, которая с удовольствием слушала, что о ней говорят.
— Заканчивай на сегодня, — сказал ей Сергей. — Я ухожу в поход и буду отсутствовать две-три декады, поэтому этот вечер хочу провести с тобой и с Лиорой. Я подобрал ещё одну песню, если хотите, спою.
— Сейчас помоюсь, переоденусь и прибегу! — пообещала сестра и исчезла.
— Вы так на неё посмотрели, как мать смотрит на любимую дочь, — заметил Сергей. — Сильно привязались к Лани?
— Вы не первый, милорд, кто мне об том говорит, — улыбнулась женщина. — Я действительно люблю вашу сестру, как дочь. Её нельзя не любить, она насильно входит в сердце. Не замечали, как к ней относятся слуги? Вас они уважают и побаиваются, хотя вы не давали им поводов для страха, а вот её все любят. Даже одна из ваших поварих — страшно стервозная баба — и та добреет при виде этой девочки. Я видела немало дочерей высокородных родителей, но такую смесь доброты, ума и любопытства вижу впервые. В Лани совсем нет высокомерия, хотя нет и панибратства со слугами. Хорошая порода была у Олимантов, жаль, что эта семья погибла.
Вечер прошёл замечательно. Он спел "Лебединую верность", потом дал женщинам уже записанный перевод и минут пять слушал дружные всхлипывания, после чего выставил на стол взятые на кухне пирожные с ореховым кремом, которыми Лани с Лиорой заели слёзы.
— Почему хорошего всегда мало? — спросила Лани, облизывая крем с пальцев. — Вот так ела бы и ела!
— Пока крем не полезет из носа! — пошутил брат. — Или не сможешь протиснуться в дверь. Это только кажется, что вкусного можно съесть много, а если дать тебе такую возможность, то больше пяти штук в себя не засунешь.
— Ты сначала дай, а потом посмотрим! А толстой я не стану из-за занятий. Знаешь, сколько я трачу сил?
Когда стемнело, Лани ушла к себе читать книгу. Таких книг с душещипательными историями о любви было много в библиотеке дворца, и в последнее время девочка увлеклась ими, принимая написанное за правду. Это увлечение было единственным, где не сработал авторитет брата, который посоветовал ей не читать всякую муть.
— Давай ты сегодня останешься у меня? — предложил Сергей.
— Я осталась бы не только сегодня, — с грустью сказала девушка. — Мне с тобой хорошо, Серг. Но рано или поздно придётся уйти, поэтому я гоню любовь и не даю ей захватить себя с головой. Я знаю, что ты скажешь, не стоит. Король не простит отказа, а ты похоронишь третью жену. Давай побудем дольше вдвоём, чтобы ты вспоминал меня в походе и стремился домой. Было бы здорово получить от тебя ребёнка, но у нас в семье женщины долго не получают зачатия. Меня мать родила на седьмом году после брака, и все эти годы отец был дома и не пренебрегал обязанностями. Большая у тебя кровать. Хоть раз полежу на семейном ложе герцога Аликсана и почувствую себя почти женой. Ну иди же ко мне!
Если бы герцога Аликсана попросили коротко охарактеризовать поход к границе с Парнадой, он выразил бы свои впечатления от него двумя словами: грязь и холод. Морозов не было и температура вряд ли опускалась ниже пяти градусов, но когда десять дней не приходится бывать в тепле, его начинает сильно не хватать. С собой Сергей взял пять сотен кавалеристов и столько же стрелков, которых тоже посадили на лошадей. Из-за проблем с кормом и нехватки лошадей заводных не брали, и в день удавалось проходить только километров сорок. Когда подошли к Карлоту, в город не пошли, послали только двух людей Джока, которые вернулись с проводником. Он хорошо знал окрестности города и показал на карте места, где находились деревни.
— Как к вам удобнее добраться, если ехать на коне из Рошти? — спросил Сергей.
— Ездим по тракту, милорд, — почтительно ответил проводник. — Леса здесь такие, что ехать по ним на коне — это сущее мучение, а во многих местах вообще не проедешь. А от тракта к каждому городу ведёт своя дорога. Если вы спрашиваете о сотхемцах, то им только так и ехать.
— Они хотят предать огню деревни возле вашего города, — объяснил Сергей. — Кроме ваших деревень будут жечь деревни вокруг Соджа.
— Вот оно как! — помрачнел проводник. — А вы, стало быть, хотите упредить крестьян?
— Нет, — ответил Сергей, — мы хотим перебить сотхемцев и ищем место, где они сойдут с тракта, чтобы сделать засаду.
— Я знаю два таких места.
— Тогда мы разделимся и сделаем две засады. Они ведь тоже могут разделиться. Какой смысл жечь деревни большим числом? Чтобы окружить и спалить деревню, достаточно двухсот всадников. Если кто и убежит, потеря невелика, да и нет лесов вблизи деревень. Там открытые места, а далеко ли убежишь от конного? Если поможешь, награжу.
