— Сдаюсь, уел железяка, прости. — шутливо подняв руки, как будто ИИ мог это видеть, ответил Даня. — Вернусь на станцию, сразу займёмся решением назревающих проблем. Пора вводить на нашем объекте жёсткое единоначалие. Договорились? Лады? Мир?
Далее, происходило следующее: Данил, при помощи присланных помощников, вывел свой трофей на отдельную, безопасную орбиту, устроив что-то вроде карантина; ИИ, прислал для обследования чужого рейдера челнок с инженерными дроидами. Поэтому, стоило Марте отстыковаться от останков вражеского корабля, как роботы приступили к работе. Вначале отсоединили маяк с реактором, и челнок, отбуксировал его на станцию. Где тот должен был пройти профилактическое обслуживание, и стать временным источником питания для начала строительства новой платформы. Тем временем, дроиды начали обследование трофея и демонтаж его уцелевшего вооружения. Всё шло своим чередом. Одна команда ремонтников занималась пиратом, вторая, работала на древнем линкоре.
Всё это рутина, до одури нудная и не интересная. Хотя, без неё не обойтись. В дальнейшем, основные события, произошли на орбитальной платформе. Как только Егоршин поставил свою Марту в ремонтный док, сразу отдал приказ об отсрочке начала восстановительных работ — до особого распоряжения.
— Даня, — не скрывая своего удивления, поинтересовался Иванович, — почему ты не желаешь ремонтировать свой корабль? Ты решил оставить её как памятник о своём первом сражении? Так где ты его прикажешь хранить?
— Ты невнимательно меня слушаешь, Иваныч. Я немного задержал начало ремонтных работ, а не отменил. Желаю, чтоб те уроды посмотрели на то, как нам досталось. Понимаю, техника страдает в любом бою, но, не помешай мне эти твари, моя жизнь, а и вас всех, не "висела бы на волоске".
— Принято, всё сделаю как ты сказал. Могу даже загерметизировать док и закачать в него атмосферу. Пусть виновники походят, посмотрят на "раны" твоего корабля своими глазами. Пощупают их, демонтируют парочку повреждённых бронеплит.
— Не стоит делать столько ненужных "телодвижений", по моей команде, выведешь изображение на экраны, сделаешь это в столовой. А особо неверующие, прогуляются в скафандрах — самых неудобных из имеющихся в твоём распоряжении. Кстати, где сейчас находятся наши "герои"?
— Буквально десять минут назад, собрали своих почитателей в столовой, и "купаются" в лучах славы. Там, кстати, находятся все прибывшие первым рейсом люди — слушают байки из уст парочки "отважных" покорителей космоса.
— Весь личный состав там? -поинтересовался Даниил, направляясь к шлюзовой камере.
— Да.
— Лады, сейчас же иду к ним, и устрою хорошую ...
Пройдя шлюзование, скинув с себя успевший надоесть боевой скафандр пилота, и оставив его в шкафу, Даниил, быстрым шагом уверенного в себе человека, направился к намеченной цели. Так, он преодолел несколько коридоров, поднялся в лифте на нужный уровень, и "направил свои стопы" к пищеблоку. На углу первого же поворота нужной палубы, он вынужденно остановился, постарался успокоиться, а через минуту пошёл дальше, только на сей раз неспешно. Стоило только войти в дверь обеденного зала, Егоршин заметил группу недавно прибывших на станцию специалистов. Они сидели одной группой за тремя сдвинутыми вместе столами, и чего-то отмечали. Вернее, сидя за празднично убранным столом, внимали каждому слову эмоционально жестикулирующего рассказчика — Курта. Он же, первым заметил Даню, и прервав повествование, "расплылся" в надменно вызывающей улыбке. Спустя минуту, максимум полторы, на вошедшего в обеденный зал человека, смотрели все присутствующие. Смотрели с нескрываемым упрёком и молчали.
— Чего празднуем? Какую-то великую победу? — максимально буднично, поинтересовался Даниил.
— Можно сказать и так. — с вызовом ответил Мелех, барственно откинувшись на спинку стула. — Я с Найдиным, совершил опасный рейс, и мы, самостоятельно доставили на орбиту сырьё. Которое, как удалось узнать, жизненно необходимо для начала постройки второй орбитальной платформы. И не смотрите на нас с таким пренебрежением. Ведь мы, с риском для жизни добрались до древнего, погибшего в сражении боевого корабля и приволокли его сюда.
Егоршину так хотелось сбить хорошим хуком эти надменные улыбки с лиц наглых "героев" дня. Только он прекрасно понимал, ударит хоть одного из них, те, в глазах экипажа, станут жертвами самодура и тирана. А подобный негативный эффект не вовремя применённого наказания хотелось избежать. Пришлось импровизировать на ходу.
— Что же, лады. По подвигу, нашим героям и награда. Как-то так. — после недолгого раздумья, ответил Даниил. — Три наряда на работы в зале, обоим. Тебе и Фирасу. Эти дни, для вас, никаких полётов, работаете только в зале, вместо кухонных андроидов. Техника тоже изнашивается и должна отдыхать, то есть, проходить профилактическое обслуживание. ИИ, отметь это как приказ по станции.
— Не имеете права на такой беспредел!
— Четыре наряда, обоим. А лично для вас Курт, за пререкание, наряд на работу в ремблок, чернорабочим. Идёте отрабатывать прямо сейчас.
Все ошалело закрутили головами, смотрели то на Егоршина, то на Мелеха. Во взглядах читалось удивление, возмущение и непонимание. Никто из людей не выказывал полного безразличия к происходящему произволу. А одна торица наоборот, стараясь стать как можно незаметнее, можно сказать, пряталась за спинами товарищей. В этом зрелище, был только один приятный момент, с лиц "виновников торжества" исчезла надменно-вызывающая улыбка. Оба провинившихся пилота, больше не старались смотреть на Даниила свысока, высокомерие сменилось на обиду с зарождающейся в их душах ненавистью. И всё бы хорошо, но возмутилась уже известная "правдоруб" медичка:
— Это по какому праву, вы, творите такой произвол? Вы не имеете права наказывать людей, которые, в отличии от вас, не побоялись выйти в глубокий космос и привести на орбиту столь ценный для нас ресурс. И всё это, они делали, не смотря на присутствие там врага. Мы все знаем про произошедший неподалёку от того места скоротечный бой. И это, ну-у-у ..., вы просто им мстите за то, что в отличии от вас, они не побоялись рискнуть своей жизнью. И ещё вопрос. Где в этот момент прятались вы? Именно так.
— Лады. Значит вы все знаете о том, что там, на границе солнечной системы находится вооружённый враг? Да? Не отвечайте, это был риторический вопрос. И о временном запрете полётов в тот сектор вы все тоже слышали?
— Да, слышали, — не унималась Вуйчик, — но нам необходимо как можно скорее укрепить обороноспособность планеты. Ресурсов не хватает, значит, пусть с риском для жизни, их необходимо собирать. Вот так. А не трусливо отсиживаться на планете.
— Лады Мария. Ведь вас именно так зовут? Я не ошибся? Вижу, что нет. Признаю, риск дело благородное, но, только тогда, когда он оправдан. И ещё, доктор. Мне кажется, только что вы меня назвали трусом. Это так?
— Я этого не говорила.
— А как прикажете понимать ваши слова, будто в отличии от меня, только эти мальчики не боялись посмотреть опасности в лицо? Именно они, — Даня взмахом руки указал на нарушителей дисциплины, — не смотря на мой глупый запрет, отважно доставили ..., и прочие бла-бла-бла..., посредствам которых, на ваши "уши, была навешана" жуткая мутотень.
— А как же ...
— Молчите! Сейчас я говорю. Как-то так. Кстати, по поводу произошедшего там боя, Иванович, покажи запись, кокой была Марта, когда я вылетел на разведку в глубокий космос и какой она недавно вернулась в док. Для тех, кто до сих пор не знает, Марта, это имя искина моего боевого корабля, значит и его самого.
Сразу после этих слов, на стенах замерцали мониторы, изображавшее до этого разнообразные картины — натюрморты и пейзажи. Через пару секунд, все они демонстрировали заказанный видеоряд. А там было на что посмотреть, по окончанию четырёхминутного ролика, все могли заметить разницу состояния корабля, до, и после боя.
— Если кто пожелает, — неожиданно заговорил андроид официант, временно взятый под управление центральным ИИ, — могу продемонстрировать выше упомянутый бой с вражеским рейдером. Без купюр. Как и засвидетельствовать факт того, как выходка пары этих недисциплинированных людей, за малым не привела к гибели пилота Егоршина. А произошло там следующее. Пробирающийся к нашей планете враг, обнаружив вышеупомянутых нарушителей дисциплины, сменил курс, и Даниилу пришлось начинать бой с превосходящими силами противника не там, где он устроил на него засаду. Вы даже не представляете, какая беда над всеми вами нависала. Прорвись этот рейдер к планете, он мог натворить много бед и принести людям столько горя .... А я просто, в силу своей массивности, не способен гоняться за ним по орбите, дабы попытаться защитить её. И напоследок, о том сражении, которое эти "отважные" мальчики наблюдали. Поясню, в тот момент, пилот Егоршин, сражался с парой автоматических истребителей и тем самым рейдером, о котором я только что говорил. И чей разрушенный корпус он доставил мне для детального изучения. Кто из вас не дурак, тот посмотрит и подумает, сделав из увиденного правильные выводы.
В прозвучавшем монологе было столько трагедии и осуждения, усиленных умелой игрой голосом, что многие именитые артисты прошлого могли умереть от зависти.
Во время демонстрации "фильма" о плачевном состоянии боевой единицы, в котором сейчас пребывала его машина и последовавшего за этим поучительного монолога ИИ, Даниил, внимательно наблюдал за реакцией личного состава станции. Особое внимание, было уделено парочке "героев" дня. Те, немного опомнившись, по-прежнему были демонстративно надменны и вызывающе улыбались. Вот только, если судить по мечущимся взглядам и частым алчущим поддержки взорам на товарищей, под этой "маской", они прятали свои страхи и переживания. Далее, когда почти без перерыва начался показ смонтированной хроники схватки с карателями оба "героя" жутко, побледнели. Естественно, вполне резонно возник вопрос: — "Когда только Иванович успел это сделать?" — Вернёмся к парочке "залётчиков", из них особенно сильно сник Курт, как говорится, "сдулся" будто продырявленный мячик. По идее, можно было позлорадствовать, виновники ЧП разоблачены и истина восторжествовала, и прочее — прочее — прочее, только Егоршин не ликовал — ему было не до того.
"Бли-ин, горелый, неужели Макс, прислал с поверхности тех, от кого хотел избавиться? — думал Даня, пристально наблюдая за метаморфозами, происходящими с Куртом и Фирасом. — И как мне быть? Что с этим "дорогим подарком" делать? М-м-м-да-а-а .... Всё. Больше ничего не пускаю на самотёк. Отныне, всех загружаю служебными обязанностями, по полной программе. Если у кого-то появится излишек свободного времени, для того, не ожидая начала развала дисциплины, лично придумаю новые "неотложные" дела. А эту парочку, посажу на гражданские грузовозы — навечно. Вижу, они "спеклись" и боевыми пилотами им не быть никогда — погибнут в первом же бою. Да, ИИ рассказал, как они себя вели там, поближе к окраине системы. И по пути назад дрожали как не знаю кто, раз до сих пор не отошли от страха, значит точно, не бойцы. Что касаемо других пилотов — посмотрим. Решено, всех загружаю служебными обязанностями, и постепенно довожу команду станции до полного штата. Это как минимум. ..."
Признаться, ни продемонстрированное видео, ни наложенное на провинившихся взыскание, понимания, как и любви подчинённых, Егоршину не добавило. Впрочем, Даниил к этому не стремился, для него, главной целью, было укрепить дисциплину. Именно поэтому, Ивановичу, без дозволения Даниила, было запрещено делиться с кем-либо имеющейся в его распоряжении информацией, любой. Одновременно, урезалась свобода передвижения всех прибывающих на орбитальную платформу людей. По необходимости, рамки допусков для отдельных специалистов будут расширяться и не более того. Вся эта "тягомотная возня" по выработке новых правил и уставов, была долгой и муторной. Так как несколько дней подряд, Иванович требовал обоснования тех, или других, ранее не применяемых ограничений. Натурально, непрошибаемый электронный бюрократ. Спрашивается: "Где только пряталась его не сдвигаемая принципиальность, когда пара глупых "героев", в поисках приключений на одно место, своевольничала на станции?" — Ответа на этот вопрос нет, и вряд ли он когда-то появится.
Снова космос, вновь запредельные перегрузки, которые не способна сгладить противоперегрузочная система. Манёвр, на короткое мгновение в глазах "меркнет свет", не известно, может быть в этот момент, пилот кратковременно потерял сознание, а может и нет. Но риск того стоит. Противник, устойчиво "повисший на хвосте", так и не сумев прицелиться стреляет, и ..., промахивается. Этот момент не маловажен, но всё же, не он был самоцелью фигуры высшего пилотажа. Петля, выполненная почти на пределе прочности конструкции истребителя, позволяет зайти атакующему "ястребу" в тыл, и пока тот не опомнился, несколько раз нажать на виртуальную гашетку. Как итог, Даня, видит, ряд коротких импульсов, сходящихся на корпусе попавшего под обстрел истребителя. И тот, потеряв управление, продолжил свой путь неуправляемой космической железякой. Одновременно, адаптированное к новым возможностям видения боя сознание, фиксирует начало атаки чужого ведомого, так же оставшегося без своего ведущего. Новый немыслимый манёвр уклонения, вновь выполненный на грани допустимого. Пилоту, на мгновение кажется, будто он чувствует, как сопротивляясь разрушающим нагрузкам, натужно стонет всё тело его боевой машины. Но она выдерживает такое издевательство, и росчерки опасных лучей, уходят в пустоту, чудом не задев юркий истребитель. И всё же, это ещё не победа. Боевая машина Егоршина, вынуждена "плести невероятные кружева" вокруг оставшейся парочки неприятельских истребителей. Пускай в обоих уцелели только ведомые, но ничего им не мешает объединить свои усилия и ....
Подобную ситуацию следовало ожидать. Манёвр уклонения от обстрела одного, вывел под атаку вторым противником. Пусть Даня, пользуясь расширенным функционалом симбионта, постоянно визировал его, но, "закон бутерброда" никто не отменял. Так уж сложилось, что единственно возможный вектор ухода из-под "огня", выводил в сектор эффективного обстрела другого охотника. Так как с одной стороны, прижимали трассы смертоносных лучей, с пары других, была опасность столкнуться с дрейфующими обломками давно погибшего корабля. Вот и оставалось, выбирать из всех зол меньшее. И выполнять это по наитию, почти не задумываясь о своих действиях.
Ответом на внезапно возникшую опасность, был резкий уход вниз, — относительно сидящего в истребителе человека и в противоход только что "выписываемого" радиуса. Одновременно с этим, начинается осевое вращение, выполненное как по заказу вовремя. Узкий, веретенообразный корпус с боковыми оружейными подвесками, занимает положение, оказываясь к неприятелю в самой узкой проекцией в тот е момент, в притирку с корпусом, промелькнуло несколько ярких трасс. Придельная скорость, немыслимое сочетание фигур пилотажа, вновь "сыграли на руку" одиночке, ему удалось выскользнуть из теоретически проигрышной ситуации. Но на сей раз не получилось "зайти в хвост" своим преследователям. Так уж вышло, в этой "карусели" временно сложилась патовая ситуация, Егоршин постоянно уходил из-под атаки, за счёт выполнения всем известным фигур пилотажа. Вот только, они выполнялись на невероятных скоростях, можно сказать, на приделе возможного. К выше сказанному, можно добавить феноменальную наблюдательность этого человека и завидную устойчивость к перегрузкам. А продолжавшие бой супостаты, тоже обладали рядом достойных уважения качеств. К ним можно отнести упрямство, целеустремлённость и быть может талант. А как иначе можно объяснить то, что они до сих пор небыли подбиты, и это, не смотря на потерю своих ведомых. Тех, кто по идее, должен быть более опытным бойцом. И главное, в гибели их лидеров нет их особой вины, в высшем пилотаже, вся четвёрка заметно уступала Даниилу. Как подтверждение этому, новая петля, заложенная по минимально возможному радиусу, однако противник оказался способным учеником, немного уступая в мастерстве пилотажа, он, умудрился ускользнуть из-под ответного удара.
