— Родство с ней?
— И это тоже, — сказала Панси. — В каком-то роде, но ещё... Она тогда пощадила тебя. Мне показалось...
— Что я должен отплатить тем же?
— Да. А потом ты превратился во льва, и я поняла, что уже вполне могу бороться со страхом и, как могла сидела тихо. А мою одежду ты в гнезде не нашёл? — вдруг спросила она. Гарри помотал головой и вздохнул:
— Я вообще до какого-то момента не понимал, что это — ты. Думал, что Твари...
— Твари? — переспросила она.
— Потом расскажу. Я думал, что ей сначала зачем-то нужна птица, а потом она мне скажет, где тебя искать.
— А кто эта Тварь? — спросила Панси.
— Сначала ты рассказывай.
— Да что тут рассказывать... Я уселась на тебя и поняла, и ты понёсся. А потом мы оказались здесь. А как ты понял, что я — это я?
— С тебя пух облетал.
— И?
— И то, что я тебя в эту одёжку завернул уже после того, как понял, что это ты.
Панси отстранилась и поглядела ему в глаза:
— Ты, что, наглец, опять меня голую разглядывал?
Поттер хихикнул.
— Что ты смеёшься? Отвечай, когда я тебя спрашиваю!
Он погладил её волосы, которые уже доставали до плеч, и снова притянул головку к своей груди:
— Ты — прелесть, Панси!
Потом Гарри рассказал ей про Тварь и про видения, умолчав, однако, о том, что ему нужно будет исчезнуть. Выслушав историю до конца, при этом несколько раз переспросив, когда он рассказывал ей про поедание жуков, она снова отстранилась от него с мрачным лицом.
— Ты что? — спросил он её.
— Ничего! — она опустила голову, разглядывая огромные ботинки Поттера, которые болтались на её ножках, словно клоунские башмаки. — Я, просто, кое-что вспомнила.
— И что, если не секрет? — поинтересовался он.
— Да так, одну дурацкую историю, которую я услышала в школе.
— Да? И что за историю?
Она оторвалась от ботинок и зло посмотрела на него:
— Может, перестанешь прикидываться? Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Историю про то, как меня похитят, про птицу Рух, про Лаос...
— Ллос! — автоматически поправил Гарри. Панси сощурилась, и в глазах её зажглись опасные огоньки:
— Это всё — из-за тебя, Гарри, — сказала она, вскакивая и нависая над ним со сжатыми кулаками.
— Я тебя сразу предупредил! — он тоже вскочил, закипая. — Рядом со мной — опасно! Что, так трудно было развернуться и уйти?!!
— Да не могла я развернуться и уйти! — выкрикнула Панси, сжав кулаки от злости, и даже подпрыгнув, как петух наскакивая на обидчика.
— Почему? Что в этом сложного? — крикнул в ответ Поттер, чуть не в упор придвинув к ней своё лицо.
— Потому, что я люблю тебя, придурок! — сузив глаза, заорала Паркинсон так, что у него зазвенело в ушах.
— А я жить без тебя не могу! — заорал он в ответ. Ещё пару секунд они стояли друг напротив друга, хищно раздувая ноздри, а потом она прыгнула на Гарри, обвивая его одновременно руками и ногами, сбрасывая ботинки и жадно кусая его губы. Он ответил не менее яростно, лихорадочно сжимая её в объятьях. Оглянувшись, он развернулся и посадил Панси на алтарь. Она на секунду оторвалась, чтобы посмотреть, куда он её поместил, и, вернувшись к поцелую, расстегнула застёжку его мантии, сбросила её на землю, задрав майку, впилась в кожу когтями, оставляя глубокие кровавые борозды и издавая утробный кошачий рык. Гарри положил её на алтарь и стал помогать ей освободиться от одежды, забравшись на алтарь рядом с ней.
Капельки их крови, смешавшись, скатывались в борозды на алтаре, которые совершенно незаметно для молодых людей вдруг засветились голубым светом. Свет заструился вдоль линий узора, пересекаясь с другими сверкающими дорожками и сходясь там, где лежало съёжившееся тело Белёсой Твари. Вокруг веретенообразного комка, как бы закрывшегося подогнутыми лапами, сначала возникло голубое сияние, а потом все полости и выступы начали окутываться голубым туманом, который становился всё более плотным, превращая останки паучихи в кокон. Под громкие вопли и стоны, доносящиеся от алтаря, кокон покрылся такими же световыми узорами, какими уже был украшен весь пол и все стены.
— Смотри, Гарри, как красиво! — сказала Панси, высунув носик из-под мантии Поттера, которой они укрывались.
— Я видал и красивее! — улыбаясь, ответил он, глядя ей в глаза.
— Ах, ты, дамский угодник! — она потрепала его макушку. — Как ты думаешь, что это?
Её глаза расширились, и она вцепилась в плечо юноши, когда голубой узор стал пухнуть, расширяться, пускать побеги в камень и в туман, раздирая его в клочья, укутывая всё вокруг голубым узором, сплошным, как... небо! Перед ней было небо! Родное голубое небо! Они вернулись!
— Панси! Панси, что такое? Почему ты плачешь, Панси?
Не отвечая, Паркинсон лила слёзы, глядя на облака. Гарри тоже повернул голову и чуть не подскочил на месте. Они действительно были дома! Он тут же прижал к себе Панси, чуть не задушив её от радости. Потом он сел, плотнее укутав подругу в мантию, и огляделся. То, что раньше было жертвенным залом, стало большой ровной площадкой из мрамора с голубыми прожилками. Алтарь тоже стал мраморным, внезапно приобретя, несмотря на массивность, некоторое изящество форм. Поттер повернул голову, ожидая вместо чёрной статуи... увидеть тонкой работы мраморное изваяние самой прекрасной женщины, которую он когда бы то ни было видел. Её белое одеяние было всё увито тонкими голубыми и золотыми прожилками, создающими дивный узор на её одежде. Казалось, что богиня улыбалась ему... Не отрывая от статуи взгляда, он встал с алтаря и подошёл к ней, почтительно склонив голову. В его голове пронёсся столь знакомый шторм образов и картинок.
— Силунэ? — произнёс юноша. — Значит, тебя зовут Силунэ? Спасибо тебе за всё! Спасибо, что помогла мне вернуть мою любимую! — он склонился и коснулся губами слегка выставленной вперёд мраморной руки, которая совершенно неожиданно оказалась горячей, как живая плоть. В мозгу снова пронеслись картинки. Он обернулся. — Панси! Иди сюда! — позвал он.
Девушка приподнялась, тщательно заворачиваясь в мантию, как в банное полотенце, и, придерживая её под мышками, подошла к нему. Гарри с горящими глазами прижал её к себе, держа за руку.
— Благослови нас, Силунэ!
В воздухе раздался серебристый смех и как будто просыпалась золотая пыль, которая опала на молодых людей, как будто впитываясь в кожу и волосы.
— Гарри! — провела по его волосам Паркинсон.
— Что?
— Твоя... твоя седина... она исчезла!
Внезапно она покачнулась и сильнее ухватилась за него.
— Что такое? — заботливо спросил он, глядя в распахнутые зелёные глаза любимой.
— Н-ничего, — только и сумела прошептать она, пока перед её глазами мелькали образы, передаваемые ей богиней. Она всё сильнее мрачнела, а когда та закончила, упала на грудь Гарри, кусая губы. Знание того, что она должна сделать, давило на неё невыносимой ношей. Потом мир вокруг померк, и её сознание погрузилось во тьму.
21 июня. Час дня
На завтрак она не вышла. Ночные бдения справедливо потребовали своей платы в виде глубокого сна до полудня. Потом она встала и побрела в душ, чувствуя себя совершенно разбитой. Душ слегка исправил настроение, но физическое недомогание не ушло. Девушка улеглась обратно в постель и вызвала горничную.
— Доброе... Добрый день, госпожа!
— Здравствуй, Бьянка!
— Принести Вам завтрак?
— Да, пожалуйста!
— Маленькая госпожа просила принять её, когда Вы проснётесь.
Будет есть мозг. Заноза!
— Передай ей, пожалуйста, чтобы она зашла. И ещё... — Бьянка, направившаяся было к двери, вернулась обратно. — Ты можешь найти Фабио?
— Госпожа, садовник совсем недавно уехал в город...
— Проведать раненых? — не получив ответа на этот, в общем-то, несущественный вопрос, она задала другой: — А когда вернётся?
— Скорее всего, к вечеру. Мастер Клод может сказать точнее. Если хотите, я спрошу.
— Не надо, спасибо, Бьянка!
Горничная поспешила на кухню, а в комнату проскользнула младшая из сестёр. Увидев её, шатенка невольно улыбнулась:
— Привет, Почемучка!
— Привет, Задавака! — высунула язык, зажмурив глаза, девица. — Ну, ладно, рассказывай!
— Тш-ш! — из коридора послышался голос подруги, зовущей сестру. Девушки затихли, и голос старшей стал было удаляться, ну тут, похоже, ей встретилась горничная. Шатенка развела руками, а блондинка поджала губы. Дверь приоткрылась, и в ней появилась голова старшей сестры:
— А, привет, проснулась? — не озаботившись разрешением, она вбежала в спальную и залезла на постель к подруге. — Ты где пропадаешь? Не заболела?
— Главное, чтобы не залетела! — буркнула себе под нос младшая. Шатенка строго цыкнула на неё.
— Нет, правда, ты себя хорошо чувствуешь?
Девушка мечтательно улыбнулась, потягиваясь:
— Я себя чувствую просто замечательно! И тебе, кстати, того же желаю!
Блондинка нахмурилась:
— Я не могу так же... — она гневно посмотрела на подругу. — А ты? Как ты могла? После всех этих пафосных речей о чести и верности!
Широко раскинув руки, шатенка опять изогнулась, потягиваясь:
— Если б ты знала, как мне хорошо!
Старшая грустно посмотрела на неё:
— А ты знаешь, я рада за тебя! Наконец-то, хоть кто-то из нас...
Подруга весело погладила её по руке:
— Спасибо тебе! Слушай, тут такое дело... — она замялась, уткнув пальчик в одеяло. — Мне нужна целительница.
Блондинка кивнула:
— Хорошо, я спрошу у Бьянки, — она нахмурилась: — Что-то серьёзное?
— Да нет, — рассмеялась подруга. — Всё, в принципе, и само пройдёт, но хотелось бы, чтобы поскорее, — она отвернулась к окну и пробормотала себе под нос: — И так столько времени зря потеряно!
Младшая, которая услышала её бормотание, грустно ей кивнула и вышла из комнаты. Она спустилась в холл и позвала горничную.
— Что вы хотели, синьорина?
— Нашей подруге нужна целительница, — объяснила блондинка.
— Хорошо, — кивнула Бьянка, — я пошлю кого-нибудь в город.
— Ты не знаешь, где мне найти Фабио? — спросила младшая.
— Что-то не так в саду? — поинтересовалась горничная. — Последствия ночной бури уже устранили.
— Да нет, у меня был вопрос по части опыления некоторых цветов. Особенно, фиалок, — наткнувшись на непонимающий взгляд горничной, она добавила: — Мне нужно срочно, безотлагательно увидеть нашего садовника.
— Синьорина, у нас сейчас недостаток персонала... Несколько человек на больничном, ещё несколько уволились... Я не могу отпустить вас без сопровождения, простите!
— Неужели никого нет, кто мог бы составить мне компанию и отвезти к Фабио? — спросила блондинка. — Ты же собиралась кого-то послать за целительницей?
— Я собиралась отправиться за ней сама, — поджала губы горничная. Потом она устало вздохнула: — Вы сможете собраться за пять минут, синьорина?
— Буду через три! — младшая поцеловала опешившую горничную в щёку и вприпрыжку помчалась переодеваться. Когда она вернулась, Бьянка уже ждала её в холле в совершенно непривычном для горничной наряде — облегающий костюм из рельефной ткани со множеством кармашков и с чем-то, напоминающим небольшую кобуру на бедре.
— Значит, так, — сразу взяла быка за рога горничная. — Слушаться меня беспрекословно. Если я скажу прыгать, то можно только спросить, как высоко. Понятно? — блондинка кивнула. — Пойдём! — Бьянка махнула рукой и пошла на выход, не глядя, следует ли она за ней. Они дошли до гаража и сели в неприметную Альфа-Ромео. Бьянка проверила замок привязного ремня пассажирки и покатила к воротам. Невидимый охранник нажал на кнопку открывания, и ещё через минуту они неслись по извилистому шоссе. Едва дорога зашла в небольшую чащу, Бьянка резко ударила по тормозам и дёрнула рычаг ручного тормоза, разворачивая машину. Дорогу прямо перед ними пропахала красная молния заклинания, но машина уже развернулась в другую сторону и, пробуксовывая колёсами, начала разгоняться в обратном направлении. Ещё одна красная молния ударила в левое переднее крыло, вминая дверь и переднюю стойку в водителя и опрокидывая машину набок. Ещё через несколько секунд младшая, отплёвываясь стеклянной крошкой, увидела перед собой сапоги. Она подняла глаза на их хозяина, и гримаса отвращения перечеркнула её лицо.
— А, так ты меня узнала! — обратился к ней седовласый мужчина сильно в годах. — Это упрощает дело, — он направил палочку на Бьянку, которая бессознательным кулем висела на ремне прямо над ней. — Достань палочку двумя пальцами левой руки и положи у моих ног. Потом вылезай и не делай глупостей, — он присел и улыбнулся, сверля её своими пустыми бесцветными глазами. — Ты же знаешь, что я её удавлю, не раздумывая. Если хочешь, чтобы она жила...
— Да кто она такая, — презрительно поморщилась девушка. — Всего лишь, прислуга!
— Хорошая попытка, — усмехнулся он. — Смелая. Ещё раз — и твоя... прислуга — труп. Ты хорошо меня поняла?
Она кивнула и выложила перед ним палочку.
— Так, а теперь отстёгивайся и вылезай. Постарайся не делать резких движений понапрасну.
Это было трудно — не делать резких движений, вылезая через разбитое лобовое стекло лежащей на боку машины из-под бессознательного тела горничной. Однако, её пленитель наблюдал за этим с не свойственным ему спокойствием. Когда она, наконец, вылезла и привела одежду в относительный порядок, он положил в машину кусочек пергамента, протянул ей руку и аппарировал. Горничная застонала и открыла глаза, пытаясь сфокусироваться на окружающей обстановке.
◅─◈─▻
Проснувшись, она сначала не поняла, где находится и было запаниковала, подумав, что все события последних скольких-то там дней были лишь сном, в чём-то — дурным, а в чём-то — прекрасным. Потом она поняла, что совсем без одежды. Следующее, что до неё дошло — она в постели с мужчиной, который, как она определила по содержимому своей руки, тоже совершенно ни во что не одет. Она лежала, наполовину на него забравшись и закинув ногу. Потом он, кажется, тоже проснулся, потому что то, что она держала в руках, начало набухать и твердеть. Его рука, на которой она лежала, поднялась, провела вдоль её спины и крепко ухватила её за ягодицу.
