Дальше я слушать не стала, а, громко хлопнув дверью, вошла и встала на пороге, уперев руки в бока. Ну, вылитая сцена "Неожиданно вернувшаяся от мамы (тещи) жена". Только скалки либо сковородки в руках не хватает!

А уж мои драгоценные родственники-то как испугались!

Бабушка ойкнула и попыталась спрятаться в складках висящей одежды. Причем при этом что-то свалилось ей на голову, и она опять расчихалась (что-то давно я не разбирала этот шкаф, надо исправить упущение). Она сидела, подогнув одну ногу под себя (ой, а как жаловалась-то на больные ноги! Вот и верь теперь этой притворщице!), а другой пыталась нашарить на полу тапочек.

Братец, тихо выругавшись, метнулся было ко мне, но споткнулся о бабушкину ногу, так непредусмотрительно выставленную, и повалился на пол, по пути роняя все, до чего смог дотянуться.

— Что здесь происходит? — громко спросила я, грозно хмурясь, но едва сдерживая смех.

— Вот демоны, — ругнулся Алесс, поднимаясь с пола и оглядывая себя.

Судя по осколкам посуды и остаткам еды, заговорщики объединили приятное с полезным. А именно обед и обсуждение своих таинственных планов. Теперь остатки трапезы можно было наблюдать на когда-то чистой одежде брата. Соус оставил темное пятно на рубашке, хребет соленой рыбки зацепился за карман. Под ногами валялись брусочки картошки, жаренной на масле по-деревенски, то есть с лучком и ветчиной.

Нет, ну надо же! Этот пройдоха только недавно появился у нас, а уже нашел припрятанную к наступающему празднику ветчину. Ее недавно в оплату за зелье от простуды для маленького сынишки принесла женщина из соседней деревни.

Вот картошечка и сыграла с ним злую шутку.

Стоило Алессу сделать резкое движение, стряхивая какой-то прилипший к штанам ошметок еды, как он поскользнулся на масле и снова оказался на полу. Я захихикала, прикрыв ладонью рот. Так ему и надо!

Братец хмуро посмотрел на меня и, придерживаясь за стол рукой, стал аккуратно подниматься.

— Да помогите же мне! — раздался приглушенный голос со стороны шкафа. Я обернулась на второго участника этой комедии. Бабушка тщетно боролась со свалившейся на голову одеждой.

Я подошла к шкафу, стянула с бабушки пыльный плащ и повертела его в руках. Откуда он здесь взялся? По-моему, раньше его не видела. Темно-зеленый цвет едва угадывался под довольно толстым слоем грязи и пыли. На ощупь теплый и бархатистый материал не поддавался определению. Прикинув на глаз размер, а также сколько времени в этот шкаф заглядывать не приходилось, я заподозрила, что данный предмет одежды принадлежит папе. Только зачем прятать его, да еще и в таком непрезентабельном виде?

— Налюбовалась? — язвительно поинтересовалась бабуля. — Лучше бы помогла родной бабушке вылезти.

Отбросив плащ подальше на пол, чтобы не забыть его забрать в стирку, я ухватила бабушку за руку и потянула. С оханьем она поднялась на ноги и, тяжело опираясь на подставленную руку, поковыляла к лавке.

— Бабуля, может, перестанешь притворяться? — тихо шепнула я. — Вы с Алессом уже провалились как конспираторы.

Она секунду помедлила:

— И то правда!

Я в немом удивлении смотрела, как она преобразилась за несколько мгновений — спина выпрямилась, появилась легкость в движениях, казалось, даже некоторые морщинки исчезли с лица. Бабуля как помолодела. В глазах появился задорный свет.

— Ладно уж, — проворчала она. — Помешала нам завтракать, так давай уж теперь вместе хоть чаю попьем.

— Так что это за тайное сборище я застала? Признавайтесь, какие еще коварные планы тут вынашиваете? — поинтересовалась я, переводя взгляд с одного на другого.

— Тут никого не было, тебе показалось, — попытался отпереться братик.

— Какая ты любопытная, — одновременно с ним заговорила бабушка. — Потерпи, скоро сама все узнаешь. Мы тебе собирались сделать сюрприз.

Я молча смотрела на них. Расспрашивать дальше не имело смысла, весь вид этих заговорщиков был таков, что больше я не вытяну из них ни слова. Даже под пытками. И решила временно оставить в покое их тайны. Потом потихоньку выужу у них сведения, когда они потеряют бдительность.

— Ну, рассказывай, как удалась поездка? — полюбопытствовала бабуля. — Как там эта вертихвостка поживает? Ее еще не выставили вон?

Бабушка и раньше-то Иллинку не особо любила, а с тех пор, как сестрица перебралась в замок, невзлюбила еще больше.

— Ну, зачем ты так.

— А что ты ее защищаешь! — набросилась она на меня. — Вечно выходит, что ты, что твоя мать за нее заступаетесь. Сколько тебе приходилось решать ее проблемы? Теперь в замок уехала, а о родне совсем забыла, неблагодарная. Нет, чтобы поинтересоваться, как мы тут живем.

— Бабушка права, — вмешался Алесс.

— Ты-то помолчи! — прикрикнула на него я. — Сам уехал неизвестно куда, ни слуху, ни духу уж столько времени, а Иллину критикуешь. Сам много интересовался, как у нас дела?

Выпалила и испугалась, не обидела ли брата. Вот так иногда брякнешь, не подумав, а потом не знаешь, как загладить вину! Он лишь скрипнул зубами и отвернулся. Я кинулась к нему:

— Не обижайся, я знаю, ты за нас волнуешься, — я погладила его плечо и попыталась заглянуть в глаза. — Если бы ты мог, приехал проведать гораздо раньше. Ты не злишься?

— Отстань! — он попытался меня отстранить, но я не сдавалась.

— Нет, ты скажи, что не злишься!

Братец слабо улыбнулся, делая вид, что отпихивает меня:

— Хорошо, хорошо. Не злюсь.

— Честно?

— Честно.

— А ты не врешь?

— Не вру, только отцепись, пиявка.

— А ну, угомонитесь! — теперь уже бабушка прикрикнула на расшалившихся нас, пытаясь вернуть разговор к первоначальной теме. — Верена, немедленно успокойся и расскажи наконец про поездку в замок со старостой.

Веселость тут же слетела, уступив место озабоченности.

— Бабуля, там что-то странное происходит, — начала я и поведала обо всем, что произошло сегодня.

Во время рассказа то бабушка, то Алесс прерывали, заставляя вспоминать мельчайшие подробности. Их интересовали и слова, сказанные бароном и сестрицей, и новоявленные слуги в замке, и поведение немногочисленных представителей старой челяди. Я чувствовала себя как на допросе.

Закончив рассказ, я налила из ведра чашку холодной воды и медленно выпила, пытаясь собраться с мыслями.

— Похоже, в замке большие неприятности. Надо бы разузнать поточнее, что там происходит, — задумчиво произнес братец. — Пожалуй, попрошу Вульфа произвести разведку. Не бросать же Иллину в беде.

— Этого оборотня? — неприязненно фыркнула я.

— Что ты имеешь против него? — удивился он.

Но объяснить брату, что я не доверяю ему по ряду причин сугубо личного характера, мне не дали.

— Да, хоть Иллина мне не нравится, как и не нравится выбор вашей матери, — сказала бабушка, намекая на второго маминого мужа, — но все-таки не чужая. Мы не можем взять и бросить ее на произвол судьбы. Да и барон с семьей хорошие люди, грех не помочь.

Затем обратилась к Алессу:

— Может, сам бы съездил и разузнал? Чай, Дарк рад был бы с тобой повидаться.

— Пока там эта Кассильда, я и близко не подойду к замку, — нахмурился он.

— А причем тут моя подруга? — вскинулась я.

— Таких подруг в болоте топить надо! Верена, порви с ней как можно скорее.

— Почему?

— Я уверен, в том, что происходит в замке, замешана она, — он взял меня за плечи и посмотрел в глаза. — Я не шучу, она нехороший человек.

Я хотела возразить, но почему-то промолчала. Как-то не хотелось верить брату.

Да, ее мать не самый приятный человек, но сама Кассильда такая утонченная, спокойная. Умеет прекрасно рисовать, поет, при этом не выпячивая своих талантов. В ней нет ни грамма высокомерия, свойственного богатым и образованным людям, что живут в городах. У меня никогда не было подруг, а с ней было интересно и как-то душевно.

Но на краю сознания всплыло воспоминание о том, как ее мать покидала замок, и какое-то неприятное чувство царапнуло душу. Как-то не очень красиво попрощалась она с матушкой. Я бы так не поступила. Какая бы мать не была, она все равно остается матерью и по-своему заботится о счастье дочери. Так, как сама его понимает.

Однако я отмахнулась от этого воспоминания. В Алессе говорит предубеждение.

— Верена, ты меня слышишь? — я вздрогнула от неожиданно раздавшегося голоса.

— Извини, — виновато прошептала я.

— Ты говорила что-то о книге, которую тебе дала Иллина. Покажи ее, — распорядилась бабушка.

— Сейчас, — я никак не могла вспомнить, куда умудрилась сунуть книгу, которую буквально только что держала в руках.

Пришлось обшарить почти всю прихожую. Чертыхаясь и ворча, в кого такая безголовая уродилась, мне помогал братец. Однако найти ее удалось лишь спустя значительное количество времени, когда я уже была готова оплакать потерю. Естественно, оказалось, что книга спокойно лежала на лавке рядом с ведром. Мимо этого места и я, и Алесс прошли десяток раз, но не заметили цель поиска.

Еще раз полюбовавшись красивой чеканкой оклада, я провела пальцами по мягкой коже переплета и протянула книгу бабушке. Она повертела в руках тяжелый том и положила на стол.

— Знаешь, внучка, я, конечно, могу ошибаться, — задумчиво заметила она. — Но, по-моему, это магический фолиант. Больно уж похож. Только не могу понять, зачем тебе его Иллина передала.

Брат тем временем придирчиво изучал маленький замочек.

— Бабуля, одолжи шпильку, — попросил он и, не дожидаясь ответа, вытащил из пучка волос требуемый предмет.

Склонившись над книгой, он ковырялся в замочке, пока не послышался тихий щелчок, и книга открылась.

Мы так горели нетерпением взглянуть в таинственную книгу, что столкнулись головами. Бабушка бережно и осторожно перелистнула несколько страниц. Пожелтевшие и хрупкие страницы были исписаны четким твердым почерком на непонятном языке, но часть их отсутствовала, вырванные с корнем. Жаль, а я так хотела узнать, о чем эта книга, ведь это, наверное, важно. Иначе я никак не могу объяснить поведение сестрицы.

— Мда, и что теперь с ней делать? — спросил Алесс, глядя на непонятный текст.

— Я сейчас сбегаю за словарем. Может, удастся перевести! — загорелась я и уже готова была сорваться с места, но бабушка меня успела ухватить за подол.

— Куда собралась, торопыга! Я же говорю, книга магическая. Дай-ка руку, — она взяла меня за руку. — Алесс, верни шпильку.

Выхватив у брата свое имущество, бабуля быстро, так, что я не успела сообразить и отдернуть руку, уколола мне палец и выдавила на лист книги несколько капель крови. Когда она отпустила мою руку, я машинально сунула в рот палец. Известно же, что слюна обеззараживает небольшие ранки и способствует их скорейшему заживлению.

На моих глазах кровь впиталась в бумагу, и через несколько мгновений буквы поменялись местами. Теперь можно было прочитать написанное.

"... используется заклинание ускорения роста. Оно связано со сгущением времени в отдельно взятом замкнутом пространстве. Рассмотрим его применение в рисунках и схемах, приведенных ниже".

Вся книга оказалась посвящена каким-то манипуляциям со временем, но из-за отсутствия части листов, сведения получались очень отрывочными.

— Верена, — вдруг заявил братец, — тебе не кажется, что это выход?

— Ты о чем? — не поняла я.

— Воспользоваться этой книгой.

— Не слушай его. Он тебе такого насоветует, что потом хлопот не оберешься! — вмешалась бабушка. — Не дай Единый, что-то пойдет не так. Магия — это вам не игрушки!

Я задумалась. Времени до праздника оставалось мало, а где взять цветы, до сих пор не известно. Может, правда попробовать. Но, с другой стороны, я никогда не пользовалась магией. И даже не знаю, есть ли у меня способности.

Последнее соображение я озвучила вслух, но Алесс отмахнулся, приведя другой аргумент:

— Если бы у тебя не было способностей, разве некромант стал бы тебя рекомендовать в Академию. Он же тебе даже учебники прислал.

— В книге страниц не хватает. Вдруг что-то важное пропущу, — попробовала возразить я, но уже знала, что все равно соглашусь на эту авантюру. Уж очень хотелось попробовать силы в настоящем колдовстве. И, признаться честно, возражала просто для приличия.

— Так это в других главах. А здесь, посмотри, даже подробные рисунки есть.

— Веренка, не вздумай! Ох, чует мое сердце, напортачите.

Но бабушкины доводы лишь подстегивали энтузиазм. Заговорщицки переглянувшись с братом, я с деланным равнодушием отложила книгу. Теперь нужно было убедить бабулю, что я отказалась от этой идеи.

Впрочем, это оказалось не так трудно. После поспешного бегства некоторых условно неизвестных заговорщиков следовало привести дом в порядок, чем я и занялась. Пока я занималась хозяйством, бабушка заявила, что ей необходимо посоветоваться о чем-то с дядей Лукой и ушла, сопровождаемая Алессом. Признаться, я была рада, надеясь, что мне никто не помешает поэкспериментировать с книгой.

Уборка заняла много времени и сил. Под конец я уже жаловалась про себя, почему некоторые отдыхают и с друзьями встречаются (Алесс), а кто-то (я) должен за них убирать.

Когда я освободилась, то решила еще раз просмотреть фолиант, но к моему удивлению, его нигде не оказалось. Я заглянула буквально во все щели, но так и не смогла найти том. У меня закрались подозрения, что, скорее всего, книгу спрятала бабуля. Окончательно расстроившись, я села на лавку, решив немного передохнуть и вернуться к поискам. К счастью, почти сразу вернулся мой неугомонный братец.

— Веренка, бабушку я проводил. Она теперь у дяди Луки надолго задержится, так что можно попробовать поколдовать. Готова?

— Я никак книгу не могу найти. Наверное, бабуля ее куда-то спрятала.

— Так, давай подумаем. Пока ты хозяйничала, она куда-нибудь уходила?

— Нет. Все время сидела в кухне, потом с тобой ушла к дяде Луке.

— Значит, книга на кухне. Итак, посмотрим.

Он заметался по кухне. Заглянул в шкафчик.

— Я там смотрела. Ничего нет.

Потом посмотрел на лавке.

— И здесь смотрела.

За печкой.

— Там тоже нет.

Были обследованы топка печки, вытяжка, зольник, дровницы. Убедившись, что искомого предмета и правда нигде нет, перешел в другую часть кухни. Когда и он готов был признать свое поражение, то углядел за кадушкой с хлебом торчащий уголок. С трудом отодвинув кадушку, он достал фолиант.

— Вот он где!

Я растерянно смотрела на новоявленный тайник. Как старушка умудрилась туда засунуть книгу, для меня было полной загадкой, ибо кадушка была неподъемной. В ней, за плотно закрывающейся крышкой, я хранила хлеб и другую выпечку, которая долго оставалась свежей. Единственный минус, она была по настоящему неподъемной. Когда я собиралась ее вымыть, приходилось просить дядю Луку, дабы он помог вынести кадушку на улицу и пропарить.