— Ойчарыг.
— А там, за оврагом?
— Тоже Ойчарыг.
— Чем же здесь занимаются люди?
Подавальщица громко, неприятно захрюкала:
— А где ж вы тут людей видели-то? Один скот. Сюда ссылают, а раньше маргины жили. Сами нелюди, а теперь, вырвавшись из этой глуши, других нелюдями делают.
— Кого и за что сюда ссылают? — поинтересовался принц.
— Тех, кто отказываются признать власть Добиса. Гордость выколачивают. Раньше маргины в земле рылись, а теперь даже бывать здесь гнушаются. Да и зачем им здесь, чистым таким, богатым, бывать? Кожу-то и другие с удовольствием сдерут — платили бы деньги!
— А потом все медяки нам идут, — довольно подытожила подавальщица.
Стеллу чуть не стошнило от одного вида этой женщины, радующейся деньгам, заработанным на чужой крови.
— И чем занимаются эти несчастные?
— Тут серебряные копи и глина. Кто покрепче — те руду добывают, остальные — по кирпичному делу. Кирпич, он без особой надобности — так, на месте чего построить или в соседние города продать, а вот серебро на монеты идёт.
— Монеты тоже здесь чеканят?
— Нет, вестимо! Раз в месяц приезжают за серебром и увозят куда-то.
— А что за монеты?
— Лиэны, наверное. Знаю только, что серебро в Добис увозят, а уж куда оно потом девается, не моего ума дела.
* * *
Единственную достопримечательность долины Лесной реки — одинокий, сточенный временем холм, всё, что осталось от древних, разрушенных землетрясениями гор, освещало вечернее солнце. Косые лучи отбрасывали зловещие багряные пятна, отчего спящая громада из земли и камня казалась кровавой, напоминая о том, что раньше на её вершине совершались жертвоприношения.
У подножья холма рос редкий лесок, перемежаясь с выжженными пастбищами.
Миновав осиновую рощу, друзья оказались у полуразрушенной арки. За ней начиналось древнее кладбище. Миновать его не получалось, пришлось ехать между рядами чахлых деревьев и аккуратно обтёсанных плит. Временами попадались примитивные статуи, многие из них лишились голов.
Здесь хоронили те, кто погиб во время многочисленных междоусобных войн, не одно десятилетие сотрясавших окрестности озера Фаэр.
Миновав мрачное пристанище мертвых, друзья выехали на открытое пространство, к земельным участкам жителей Джерагандеила. Город жил за счёт сельского хозяйства и поставлял провизию в Ленс — город-призрак, который наводнили проходимцы.
Маркус предложил заехать в Джерагандеил, чтобы пополнить запас продовольствия. Стелла возразила, что это неразумно. Тогда принц заверил, что просто разведает обстановку.
— Дело твоё, поезжай, но без меня. Лучше подумаю, что делать дальше. Старла при смерти, если уже не мертва, Маргулай фактически правит страной, я лишалась всего... И поручение богов тоже не выполнила, — вздохнула принцесса. — Я полная неудачница, Маркус!
Тот успокоил, возразил, что они обязательно что-нибудь придумают, и, заверив, что вернётся до темноты, пришпорил коня.
Проводив принца глазами, Стелла заприметила на горизонте сад и направилась к нему. 'Воровать, безусловно, нехорошо, но ведь никто из местных жителей не угостит меня яблочком', — успокоила она свою совесть.
Город Маркусу не понравился. Впрочем, Джерагандеил и не стремился нравиться.
Ноги увязали в грязи: помои выливались прямо на улицы, где они неторопливо растекались по мостовой. Мостовой... Кое-где она вообще отсутствовала.
Домишки грязные, неприглядные, нависающими над улицей верхними этажами соприкасались со строениями напротив. Так в Лиэне не строили, в прочем, Джерагандеил с большой натяжкой, только по территориальному признаку, назывался лиэнским городом. Это было грязное скопище людей и построек, в беспорядке раскинутых на кривых улочках.
Облезлые голодные собаки, поджав хвосты, бродили от одного дома к другому, до хрипоты лаяли на прохожих и насмерть дрались друг с другом за право получить гнилую кость в придачу с пинком.
Там, где позволяла ширина улицы, между чердачными окнами на специальных крючьях протянулись верёвки с бельём.
Лавок было мало, преобладали мясные, с большими кровавыми тушами, подвешенными над тяжёлыми багровыми чурбанами. И, конечно, кабаки, из которых несло перегаром и прокисшим элем.
Люди одутловатые, с узкими злобными глазками, вечно прячущие руки в карманы и отводящие в сторону взгляд, слонялись без дела, зубоскалили и наводняли питейные заведения.
Маркуса мучила жажда, и он на свой страх и риск остановился возле общественного колодца. Понюхав содержимое кружки, принц счёл жидкость пригодной для питья.
К колодцу, переваливаясь с ноги на ногу, подошла женщина с коромыслом.
— Понаехали всякие! — буркнула она, с грохотом опустив ношу на землю. — Ишь, в кружку как вцепился — и цедит себе...
Маркус чуть не поперхнулся, предпочёл тут же повесить кружку на место и даже, на всякий случай, вытер её.
Бесцельно слоняясь по улицам, принц оказался у площади. Доступ туда преграждала решётка. Сейчас она была поднята, и принц беспрепятственно наблюдал за тем, что происходило на площади. Там, на прямоугольном помосте стояло сооружение, издали напоминавшее гигантский шалаш. Внизу толпились люди — человек десять. Они о чём-то шушукались и подталкивали пиками испуганно блеющего барашка. Наконец люди затащили несчастное животное на помост и в страхе разбежались.
Из шалаша выползла Снейк — чудовище с головой дракона, телом коня, когтями льва и головами трёх питонов вместо хвоста Плотоядно облизнувшись, она метнулась к барашку и вонзила в него зубы.
Обезумевшие от вида крови люди бросали Снейк монеты. Этого им показалось мало, и они, стремясь перещеголять друг друга в неистовстве, рвали одежду и даже, дико завывая, кусали товарищей, будто бешеные звери.
— К Ненере, к Ненере! — хрипло закричали участники жертвоприношения и с горящими безумными глазами побежали по узкой улочке, примыкавшей к той, на которой ни жив, ни мёртв, стоял Маркус.
Принц слышал женские визги и истошные, будто хмельные, мужские крики: 'Именем Снейк, ты моя!'. На душе стало гадко, показалось, будто его руки прикоснулись к чему-то склизкому.
По возвращению Маркуса обсудили сложившуюся ситуацию.
Запасы провизии подходили к концу, делиться с ними никто не собирался, поэтому друзья решили рискнуть: одним хлебом и яблоками сыт не будешь.
Ночь наступила быстро. С Кендина спустился густой туман.
В Джерагандеиле было темно и тихо.
Где-то завывала собака. На её вой откликнулась одна, вторая...
Друзья крадучись шли по улицам, вздрагивая от каждого шороха.
Маркус смутно помнил, где и куда нужно свернуть, но хотя бы как-то ориентировался среди хаоса построек, поэтому с лошадьми оставил Стеллу. Её снедал страх, но принцесса не подала виду, чтобы избежать насмешек.
Одна из дверей поддалась, когда принц несколько раз повернул одолженной у подруги шпилькой в замочной скважине. Засова не оказалось, зато была цепочка. Изловчившись, Маркус аккуратно, стараясь не шуметь, снял её и вошёл.
Осторожно ступая, стараясь не наткнуться на мебель, Маркус отыскал кладовую. Срезав копчёный окорок и уложив вместе с ним в мешок пару головок сыра, принц потащила добычу к выходу. Уже у самой двери он наступил на предательски скрипнувшую старую половицу.
Принц попятился, задев ведро.
Наверху послышались голоса, кто-то зашлёпал ногами по полу — проснулись хозяева.
Пришлось, не заботясь о конспирации, спешно покинуть дом и юркнуть в ближайший проулок.
Обкраденные джерагандеилцы бурно выражали недовольство взломанной дверью. Их крики неминуемо перебудило бы всю улицу, а то и весь квартал, поэтому друзья, не мешкая, поспешили задворками выбраться из города. Они оказались невероятно везучими: их не постигла обычная участь начинающих домашних воришек.
Глава 5
Лес Шармен не походил на сумрачные Леса чёрных сваргов: деревья высокие, не жались друг другу, позволяя солнечному свету без труда проникать сквозь кроны. У корней разросся кустарник — приют пугливых ланей. Они были гордостью здешних мест, потому что нигде больше в Лиэне не водились.
Лес полнился птичьими трелями. Кто бы мог подумать, что такие простые, обыденные вещи, могут доставлять столько радости! Но наслаждаться пением птиц было некогда.
— Маркус, смотри внимательно: где-то здесь дворец Маргулая, — Стелла напряженно всматривалась в просветы между деревьями.
— Нам следует опасаться маргинов: им приказано убить нас, — напомнил принц.
— Да кому придёт в голову искать нас здесь? По логике вещей, мы должны со всех ног бежать прочь, к соседям, а не пытаться проникнуть во дворец колдуна.
— А мы будем пытаться? — нахмурился Маркус.
— Обязательно. Я должна сделать хоть что-нибудь из того, что обещала, обязана спасти Старлу. Как бы я ни молилась, сестра, она... — Стелла замолчала и сделала глубокий вздох, сдерживая навернувшиеся слёзы. — Мне нужна помощь Мериада — значит, нужен свиток. И это мой последний шанс. Это любимая резиденция Маргулая, будем надеяться, что он хранит свиток здесь. И корону тоже.
— А кто тебе сказал, что она не в одном из добисских тайников? То, что я её не нашёл, ничего не значит.
— Маргулай тщеславен и не станет прятать сокровища под плитами пола. Он выставит их на всеобщее обозрение. Корону — точно. К примеру, положит рядом с кроватью. Ты был в его спальне в Добисе?
— Все комнаты обошел. Рискуя жизнью, между прочим! Потому что плащ-невидимка не панацея от колдуна и его охраны.
Принцесса улыбнулась, обещала поцеловать героя и продолжила цепь рассуждений:
— Если она не на его голове, не в его спальне, кабинете или тронном зале, то она здесь. Я это чувствую!
— Стелла, он может возить её с собой, — возразил Маркус.
— В седельной сумке? Я бы на его месте не стала рисковать: вдруг потеряется? Ему ведь в ней короноваться... Когда, кстати? Лишь бы не сейчас, пожалуйста, только не сейчас, потому что иначе... Брак с фантомом, мы ведь не сумеем доказать, что он фиктивен!
Принцесса только сейчас вспомнила о матримониальных планах колдуна и корила себя за то, что не расспросила Кулана о женитьбе и коронации господина. Тратила время на всякую ерунду! А теперь поздно, узнать не у кого. Да если Кулан остался жив, то не станет откровенничать при встрече.
Верно говорят, что все крепки задним умом. Вот и Стелла не сумела извлечь выгоду из отношения к себе маргинского командующего. Она препиралась с ним, дралась, но ни разу не завела разговора о Маргулае. А ведь всего-то требовалось поулыбаться, согласится на обед или ужин, даже простую прогулку по саду. Право, Стелла бы не умерла, если бы Кулан её даже поцеловал, зато не томилась бы в догадках.
Сетования подруги прервал Маркус. Он схватила её за руку и указал на деревья. Кажется, за ними была дорога, во всяком случае, до друзей доносились голоса. На всякий случай они затаились, но опасность миновала.
Друзья решили, что едва не наткнулись на конный патруль, объезжавший территорию возле дворца Маргулая.
Тропинка вывела на дорогу, которая в свою очередь привела к каменной стене.
— Дальше нельзя: там, наверное, ворота и полным-полно маргинов. Если нам действительно нужно попасть внутрь, — Маркус сделал паузу и выжидающе посмотрел на подругу — та утвердительно кивнула, — придется оставить лошадей в укромном месте и перелезть через стену.
Поиском укрытия для лошадей занялась Стелла. Для этого прекрасно подошли заросли акации.
Когда принцесса вернулась, принц показал участок стены, подточенный дождями. Расшатав пару камней, он вынул их, затем ещё и ещё, соорудив подобие лестницы, пусть и не до самого верха.
Первой как самая гибкая и лёгкая полезла Стелла. Вскарабкаться наверх оказалось нетрудно, а вот прыгать было страшно: высоко. Но обошлось: помогли давние детские игры.
Принцесса удачно приземлилась на клумбу, даже не упав, и огляделась. Казалось, сад не таил опасности. Лепестки роз пожухли и осыпались, но всё ещё цвели аконит и безвременники.
Выждав немного и не услышав условленного сигнала об опасности, Маркус последовал за подругой.
— Это совсем не похоже на Добис! — прошептала Стелла, восхищённо рассматривала цветы и искусственные горки из камней. Она не верила, что это создано руками человека посреди девственного леса.
— Да, колдун живёт как король, — протянул принц и велел поторопиться: не время для любования прекрасным.
Они осторожно, готовые в любой момент дать отпор, шли по песчаным дорожкам. За каждым кустом мерещились маргины и ридоги. Но опасения оказались беспочвенными: пройдя через сад, друзья никого не повстречали. Миновав арку с львиными головами, они попали в ещё один сад, плодовый.
— Чем-то похоже на Острова блаженных, — по просьбе Стеллы Маркус сорвал грушу и сам с удовольствием надкусил такую же. — Но, знаешь, что меня тревожит?
— Что?
— То, что здесь нет охраны. Даже собак.
— А ты хотел, чтобы под каждым деревом сидело по два злобных пса?
— Нет, но всё это похоже на ловушку.
— А, по-моему, здесь нет маргинов только потому, что Маргулай в Добисе.
Наскоро перекусив фруктами, друзья вышли во внутренний двор дворца.
Кружева колонн взлетали ввысь, переплетаясь в сложные узоры.
Посреди двора бил фонтан.
Напившись, друзья вступили под своды галереи, шёпотом обсуждая дальнейший план действий. Беседу прервали промелькнувшие в просвете фигуры. Вот и долгожданная охрана!
Прижимаясь к холодным стенам, с натянутыми до предела нервами, друзья медленно продвигались вперёд. Почему не назад? Двор — слишком хорошо просматриваемое место, чтобы остаться незамеченными. Да и трусливо бежать, сознательно идя навстречу опасности, когда цель так близка, казалось неразумным.
Их жизнь ничего не стоила, что здесь, что там — так зачем же расставаться с ней на гребне стены, подставив врагу спину? Хороши будут последние защитники королевской власти рода Акмелур! А боги получат ещё один повод презрительно кривиться при упоминании людского племени. Иногда приходится становиться героями.
С севера галерея выходила на обширный хозяйственный двор. Его патрулировали двое часовых.
— Справимся? — одними губами спросила Стелла.
Ладони вспотели, сердце учащённо билось.
Маркус пожал плечами. Пятьдесят на пятьдесят. Либо поднимется шум, и их убьют, либо им удастся пройти дальше.
Когда оба часовых повернулись к ним спиной, принц перебежал двор и притаился за углом конюшни. Когда представился удобный момент, к нему присоединилась Стелла.
За конюшней тянулась ограда с незапертой калиткой в парк. Проникнув в него, друзья перебежками добрались до открытой террасы и притаились за её массивными перилами, пережидая стражу, обходившую дворец по периметру.
На террасу выходила всего одна дверь. Маркус, просто так, для очистки совести, подёргал ручку — конечно, она оказалась заперта. Стелла улыбнулась и протянула амулет с зубами Снейк: 'Хоть на что-то сгодится'.
Действительно, замок поддался. Дверь отворилась, даже не скрипнув.
