Ветер и крылья - 4

— Это с одним участником, — рыкнула еще злее Адриенна, — а что будем делать со второй!?

— Второй? — опешил Филиппо.

Правда, ровно через пять минут его уже потряхивало от гнева.

— Ах она, стерва такая! Дрянь!

— Абсолютно точно подмечено, ваше величество, — Адриенна начала успокаиваться. — Что мне с ней сделать? Только казнь не предлагайте?

Филиппо, который это и хотел предложить, осекся на полуслове.

— П-почему?!

— Потому что мое решение будет подано, как военные действия против эданны Вилецци. Это же ее родственница. Хоть и нашему плотнику троюродный забор.

Филиппо представил, что сделает с ним за такое милая и нежная Ческа... и поежился.

Нет, жить ему очень даже хотелось.

Кардинал кашлянул.

— В принципе... ваше величество, решение есть. И эданна Вилецци не будет против, ведь девушка не пострадает.

— Подробности? — деловым тоном уточнила Адриенна.

Кардинал только плечами пожал. Процесс перевоспитания трудных девиц за небольшие деньги в монастырях отработан до мелочей. Было б что новенькое!

По мере объяснения, лицо ее величества разглаживалось. Да и его величество становился спокойнее.

— Что ж, я не против. Мое благоволение, кардинал.

Кардинал Санторо поклонился. И получил улыбку от Адриенны. Вполне искреннюю.

— Ваше высокопреосвященство, спасибо вам.

— Не стоит благодарности, ваше величество. Служить прекрасной королеве — долг каждого настоящего мужчины.

Филиппо благополучно пропустил это мимо ушей. Ничего, Франческа не придерется, а больше и не надо. Все в порядке.

* * *

Розалия рыдала.

Эданна Сабина ее не утешала, а методично помогала девушкам складывать вещи фрейлины. Ну и время от времени песочила дурочку. Не ради нее, нет... там-то уж все понятно, отработанный материал, пустая побрякушка, глупая. А вот остальным вправить мозги не мешает. Пусть послушают, авось, чего и отложится в глупых головенках!

Вот на что им голова дана?

Чтобы локоны носить?

— Конечно, выгонят. Вот ты подумай, дурища, чего ты добилась? Семья тебе такой шанс дала, ко двору тебя пристроили, фрейлиной сделали, живешь на всем готовеньком... Даже ткань на платья ее величество распорядилась выдать, — последнее, кстати, было достаточно важным вопросом. Фрейлины должны были соответствовать своей королеве, но ткань нужного качества — штука дорогая. И если пошить могли и придворные портные, хоть и как договоришься, но у девочек и у самих руки тоже были. А семьи-то не из богатых. Поди, укупи...

— Она надо мной изщдевааааалась, — проныла в подушку Розалия.

— Работать требовала? Ужас-ужас, — прищурилась эданна Сабина. — Тебя что — посылали нужники чистить?

— Н-нет. Но...

— Что-то делать тебе не нравилось? Но ее величество не старалась тебя уязвить, — внезапно вступила Марта Дамиано. — Любую работу должен кто-то делать, почему бы и не ты? Потому что ты считала себя выше всех нас?

— Ее величество меня невзлюбила.

— Нас тут двенадцать человек. Ей некогда любить или не любить, — вдруг отрезала та же Марта. — У нее других дел хватает. Просто ты ее не любила и не старалась скрывать свое отношение, вот ее величество и не старалась тебе понравиться. Кто ты такая, чтобы королева перед тобой расстилалась?

— Браво, дана, — тихие аплодисменты прервали речь Марты. — Приятно видеть в юной девушке такую рассудительность.

Марта покраснела, пискнула нечто невразумительное, и быстро спряталась в гардеробной.

Кардинал улыбнулся.

— Эданна Чиприани, я смотрю, вы уже собрали вещи девицы Брешиа?

— Да, ваше высокопреосвященство.

— Замечательно. Братья...

Двое монахов зашли в комнату, подхватили сундук и вышли вон. Кардинал кивнул на дверь.

— Дана Брешиа, вас ждет карета.

— НЕТ!!!

— Неужели? — искренне удивился мужчина. — Пакостить вы можете, а отвечать за свои поступки — никак?

— Я не... я... я не хочу!!!

Кардинал оскалился так, что ему бы позавидовала голодная гиена.

— Дана Брешиа, вы сейчас отправляетесь в монастырь. На год. Там вы будете вести исключительно праведную жизнь и в молитвах и постах думать о своем поведении. Ровно через год — ее величество милостива — вы либо вернетесь ко двору, либо выйдете замуж.

Розалия хлюпнула носом.

— Н-не хочу.

— Ко двору? Или замуж?

— В монастырь! Ваше высокопреосвященство, я не виновата... я умоляю принять мою исповедь!

Дана поняла, что комфортная жизнь с перспективами заканчивается,, и кинулась к ногам кардинала.

Отказать в такой просьбе?

Кардинал Санторо покривился, но рукой махнул.

— Хорошо... полагаю, десять минут вам хватит. Братья, ожидайте. Пройдемте... да, вот сюда, дана.

Гардеробной в покоях Адриенны, видимо, суждено было стать свидетельницей самых разных сцен.

Розалия опустилась на колени.

— Я, Розалия Брешиа, открываю свою душу перед Господом, ибо согрешила я делами и помыслами, и грехи мои неисчислимы перед Богом.

Кардинал кивнул.

— Слушаю тебя, чадо, и помни, что рядом с тобой сейчас не я, но Он.

— Раскаиваюсь в содеянном. И да простит мне Господь грехи мои... ваше высокопреосвященство, умоляю... пожалейте меня!

— Дана Брешиа?

Не то, чтобы кардинал в себе сомневался. Или...

Но когда тебе аккурат в гардеробной пытаются рясу задрать и под нее залезть жадными ручонками... тут любой мужчина шарахнется.

— Дана Брешиа?

— Дан Санторо! Прошу вас! Я все-все сделаю...

Кардинала откровенно замутило. Все-все она сделает?

Знаете что! Он-то вам не... его высокопреосвященство расправил плечи и хлопнул в ладоши.

Дверь открылась мгновенно.

— Три года монастыря, — жестко приговорил мужчина. — За глумление над таинством исповеди.

— НЕЕЕЕЕЕЕТ!

Вопли Розалии затихли вдали.

Кардинал брезгливо расправил рясу, радуясь, что под нее вообще-то брюки надеты. Да, кое-кто и вовсе на голое тело носит, но...

Противно!

Эданна Сабина бочком-бочком подобралась к кардиналу.

— Ваше высокопреосвященство, если три года, то место фрейлины...

Кардинал пожал плечами.

— Я поговорю с ее величеством. Но полагаю, она и так пойдет вам навстречу.

Эданна кивнула.

— Да, ваше высокопреосвященство. Эданна Адриенна... то есть ее величество — чудесный человек, она хоть и строгая, но очень-очень добрая.

Кардинал в этом и не сомневался.

И Адриенну, которая вернулась к себе в покои, встретил ласковой улыбкой.

— Ваше величество, вы устали. Вам надо бы отдохнуть.

Адриенна сжала его руку.

Сама.

Первая.

— Дан Санторо, я никогда не прощу себе, если вы из-за меня пострадаете.

Кардинал качнул головой. Посмотрел в прозрачные синие глаза... ну какой же дурак его величество! У него такая красота, а он к дешевой шлюхе бегает!

— Эданна Адриенна.... Вы позволите?

— Да, конечно.

— Эданна Адриенна, я клянусь вам, что не пострадаю.

— Дан Санторо...

— Если вы придете с утра в часовню, вы убедитесь в этом сами.

Адриенна выдохнула.

— Дан Санторо, я не приду с утра в часовню.

Кардиналу даже немножко обидно стало. Ровно до следующих слов королевы.

— Я сегодня проведу ночь в молитвах. И буду просить Господи смилостивиться. Я не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня.

Кардинал погладил тоненькие пальцы. Холодные...

— Я благодарю вас... эданна Адриенна. Молитва от сердца всегда угодна Господу.

Эданна Сабина поняла, что надо вмешиваться в эту сцену. От греха...

— Умоляю простить меня, но если так... сейчас, ваше величество, я вас напою горячим вином с пряностями и вам бы хоть часок поспать. После такого скандала... а если вы не согласны, я пойду к его величеству лично! И к дану Виталису!

Адриенна только руками развела.

— Произвол и тирания.

— Подчиняюсь и присоединяюсь, — тут же кивнул кардинал, посылая эданне Сабине благодарный взгляд. — А вечером сочту за честь лично сопроводить вас в часовню.

Адриенна поблагодарила, улыбнулась, и отправилась в спальню. Туда же заспешила эданна Сабина.

* * *

Только здесь Адриенна почувствовала, как она устала, испугалась... да, и замерзла тоже. До сих пор всю трясет. И ладони влажные, и пальцы ледяные... страшно!

Эданна Сабина ловко помогла королеве вылезти из верхнего платья, накинула на нее теплый халат, подсунула в кровать горячие кирпичи, обернутые толстой тканью...

— Вот так...

— Спасибо, эданна, — Адриенна почти упала на подушки. — Только вина мне не надо, хорошо?

— Ваше величество!

— Молока. С медом, — блаженным тоном заказала Адриенна. — Пожалуйста... мне дома кормилица всегда так делала, только обычного, не миндального...

Эданна Сабина понимала, что может поплатиться за свою наглость.

Осознавала, что это королева.

И все же, все же...

Ну соплюшка же! Малявка совсем еще, с высоты ее-то возраста! Как тут не пожалеть?

Ласковая рука погладила черные пряди, вытащила несколько заколок и даже голову помассировала. Адриенна застонала от удовольствия.

— Спасибо...

И как тут промолчать? Хоть и понимаешь, что мало ли, но...

— Поосторожнее с кардиналом. Он опасный человек.

— Я знаю...

— И короля он под себя подминает. И... вы ему нравитесь больше, чем следует.

Адриенна широко открыла глаза.

— Я?! Нравлюсь?! Он же старый...

— Он мужчина, вы женщина.

Адриенна только головой замотала.

— Эданна, да что вы! Я же не...

— Мое дело предупредить, ваше величество. А там уж...

Адриенна посмотрела эданне прямо в глаза.

— Спасибо. Я приму к сведению.

И эданна видела — это не отговорка, не пустословие. Ее услышали. И не проигнорируют.

— Вот и ладно, ваше величество. Пойду, молочка вам попрошу. А вы пока полежите, я сейчас кого из девочек пришлю, чтобы просто рядом побыла. Вдруг чего понадобится.

Адриенна кивнула и закрыла глаза.

Как-то действительно очень много этого всего получилось. И страшно...

Измену ей Филиппо не простил бы. Это ему можно. А ей...

А ей, соответственно, нельзя. Измена королю — измена государству. И награда за это — плаха.

Вот сволочи! Гонять этих придворных надо по всем стенам... гады!

* * *

Тонкое запястье прошлось по кристаллу. Полилась кровь.

Моргана себя долго ждать не заставила.

— Как ты себя чувствуешь, внучка?

— Отвратительно, — созналась Адриенна. — Ох, бабушка...

То ли слезоразлив, то ли попросту истерика... и Филиппо — гад! И эданна Ческа!

И... Адриенна ведь сделала, что требуется! Ну почему, почему надо ее добивать?! Почему нельзя попросту оставить ее в покое!?

Что этому-то козлу понадобилось?! Чего ему не жилось?!

Моргана только головой покачала.

Адриенна и сама не понимала, что становится не просто хорошенькой — красивой. По-настоящему красивой. Белая кожа, синие глаза, черные волосы, а фигурка... все на месте и ничего лишнего.

Если ее супруг идиот, то кто сказал, что все остальные тоже туда же?

То, что случилось, оно и логично.

Но и то, что происходит сейчас... тоже.

Девчонка живет, как на вулкане, поневоле закричишь.

Моргана молча дождалась конца истерики. И потихоньку принялась говорить с правнучкой.

Сказала и про внешность.

И про то, что ее обязаны будут попробовать 'на зуб'. И пробовать будут постоянно, это и так понятно.

И про придворных шакалов, которые ничуть не изменились со времен самой Морганы.

Только вот Моргана с ними разбиралась просто.

Браслетом в лицо, да со всего размаха. Кто выживет, тот улыбаться уже не будет.

И про кардинала, который защитил — честь ему и хвала. Но ведь он и себе репутацию укрепляет...

Про фрейлин... лучше пока подождать. Пусть думают, что ее величество милосердна,, чем кого попало пристроят. Хотя Моргана... нет, у нее такая ситуация просто не возникла бы. Но... если Адриенна пожелает?

Держать эданну Ческу под присмотром лучше именно так.

Адриенна только головой качнула.

Все она понимала, держи друзей близко, врагов еще ближе, но не настолько же! Нет-нет, Адриенна просто не выдержит.

Моргана смотрела на правнучку с грустью.

— Ничего, детка. Ты справишься. Дай только себе немножко времени, и все будет хорошо.

— Правда?

— Правда.

И Адриенна поверила. Что ей еще-то оставалось делать?

* * *

Утром кардинал Санторо начал дуэль — и закончил ее примерно за десять минут. Попросту убив своего противника.

Адриенна смотрела на это из окна часовни.

Жалко?

Не было ей жалко негодяя, вот еще! Сам виноват, сам напросился! И кардинала она благодарила от всей души.

Кардинал улыбался,, целовал ее величеству руки и всячески намекал, что любой, кто посмеет...

Адриенна невольно ощутила к нему благодарность.

Может, он и сволочь. Но... по крайней мере кардинал за нее заступился. И проблем теперь будет намного меньше.

Филиппо мог бы посадить негодяя в тюрьму, мог казнить, мог выслать из столицы, но... как сформулировать обвинение?

И какие слухи поползут по двору?

Приставал к королеве?

А вдруг? А просто приставал — или со смыслом, получилось у него что-то или нет, помешали ДО того, во время того или после того... такого слона из мухи раздуют — взвоешь!

Ложечки-то найдутся, а вот осадочек останется, и будет до-олго о себе напоминать. А королева, увы, должна быть выше подозрений.

Вот где справедливость?

Филиппо может два-три дня в декаду ночевать у своей любовницы, да еще и так захаживать, и никто, никто и ничего плохого не подумает! И не скажет!

А она?!

Хотя Адриенна и могла бы — обошлась без любовников. Ничего приятного в этом нет, интересного тоже... ну и зачем тогда? Для коллекции?

Чтобы отомстить мужу?

Чтобы было?

Грязно это как-то. Да и единственный мужчина, к которому Адриенну тянуло, был не здесь.

Лоренцо Феретти еще не вернулся, а все остальные....

Есть они. И что?

И все. Точка.

Сейчас кардинал защитил ее имя и честь, и дуэль получилась абсолютно естественно. Лицо духовного звания, конечно, не должно драться на дуэли, и убивать тоже, но...

Случается.

И никто ничего не возразит. Дело совершенно житейское. Один мужчина повел себя грубо, второй поставил его на место... даже сплетничать об этом скучно.

А вот о том, что ко двору возвращается эданна Франческа...

Его величество думал о своей любовнице..

Ее величество думала о своей ненависти.

И из земли лезли и лезли кусты черных роз.

Мия

Бывают дни, когда бесит — все?

Еще как бывают! Иногда по пять-шесть дней не заканчиваются. Физиология у женщин такая...

Вот и сегодня... Мия чувствовала себя отвратительно и лежала, глядя в потолок. Потом решила прогуляться на кухню и попросить сладкого.

Да, вот захотелось.

Взбитых яиц с сахаром, пудинг или засахаренные фрукты, или пирог, или просто сушеной винной ягоды...

Неважно, что! Важно, чтобы сладкое!

Звук поцелуя настиг ее в коридоре. Мия прижалась к стене, а потом и вовсе нырнула за портьеру, решив пропустить прелюбодеев. Неохота сейчас было ругаться... мало ли там? Лакей со служанкой, или еще кто...